Рафаэль - музыка великой Тишины - Флоренция

…На эти таинственно-мерцающие в нежном сумраке клетки, на эти тончайшие сплетения серебристых паутинок нервов, вибрирующих от малейшего звука, обрушился ныне поток, вернее, шквал скрежетов, чудовищных тресков, визгов, воплей… Эти бури звуковых волн терзают сжавшиеся от ужаса, от потрясения серебристо-серые клетки мозга, и они в судорожном порыве отчаяния бросаются в неравный бой и гибнут миллиардами ежесекундно, навечно и стремительно несут нас к пределам, за которыми тишина…

Воют мощные моторы реактивных самолетов, ревут сигналы океанских лайнеров, визжат стремительно брошенные в статику тормоза машин… Кричат, безумствуют люди на стадионах, в метро, на рынках, в толпах, заливающих улицы и площади наших городов, городов планеты «Земля».

Гремит медь оркестров, завывают саксофоны и кричат умирающие и идущие в атаку солдаты на полотнах художников… Стоны, вопли, всплески этих немых звучаний… Странно, но мы их слышим, странно, да? Но это так, это так… и еще, и еще гремит радио – речи, речи… музыка… соло ударных… Голубые экраны включены руками безумцев на полную мощность, и снова, и снова полегшие, безымянные полки бесценных, невидимых, перламутрово-нежных клеток божественного творения таинственного серого вещества мозга.

Как жаль, как мне жаль, как жаль…

Как мне хочется напоить их, умирающих в потоке грохота и скрежетов мира, напоить их нежные тела гранатовым соком и погрузить их в мерцание музыки Благословенной тишины…
И вот… тишина… наконец, наконец я услышала ее, как это ни странно, в шумных картинных галереях Флоренции и Рима…

Эти тихие Мадонны, склоненные над обреченными своими младенцами…

Эти тихо струящиеся одежды, эта тихая гармония движений…

Эта тихая музыка, рожденная дымкой знаменитого  sfumato, нежного тумана, в дымке тумана, этого пейзажа, где далекие голубовато-серые, мягко поднимающиеся холмы и одинокие, странные деревья тихо плывут в светлом, высоком небе…

И  чистые глаза поющих Ангелов, их нежные, удлиненные пальцы, берущие аккорды, конечно, только piano и pianissimo, и еще это dolce на золотистых мандолинах… фаготах… флейтах…
И тихо играющие дети, то с щегленком, то с рукой матери, то со складками ее одежды, и всё, всё звучит piano и pianissimo…

И эти благовещения в целомудренной тишине звучат неповторимой Радостью – Он будет рожден, она станет юной матерью… И сияют крылья Ангелов. А все обручения совершаются в потоке Света в тишине, в музыке тишины…

Все кроткие глаза Мадонн – излучают мир, кротость, но видят неотвратимое будущее – Его, своего дитя, и снова звучит прекрасная музыка, музыка постижения великой тайны  Его прихода в этот мир. И молчание постижения глубже, чем шум и ассонансы мира.

Но божественный Рафаэль, весь как чистейшая кантилена – умер, умер, истекая кровью, в жестокой чахотке, в подземельях Рима, но сотворил великую Тишину, прекрасную музыку тишины, которую я услышала в потоке диалектов мира, в галереях Флоренции и Рима.

/Флоренция/