Воронка

День Победы…По разному он проходил в разных городах и деревнях …И вспоминали не то, как победили, а то чего это стоило…

Шёл домой после тошно официального «чествования» ветеранов. На подъездной площадке стоя на табуретке толокся соседский дед, ввинчивая сгоревшую лампочку. Не поворачиваясь ко мне : « Серега, ты что ли? Не торопись…поговорить надо. Домой успеешь , твоим я уже позвонил, что у меня  побудешь.» Не спеша слез с табуретки, всунув ноги в истоптанные тапки. И повернулся ко мне. Мало сказать, что я был удивлён – такого я не видел, это было то что фронтовики называли « иконостасом» … «Красная звезда», « Отечественная война» с гнутым лучиком и выщербленной эмалью, «Александр Невский», две «Славы», «Боевое Красное Знамя», несколько медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги» , горсть медалей за «взятие» и «оборону» и с самого края внизу две медали «За победу над Германией» и  «За победу над Японией», развернутые портретом Сталина на изнаночную сторону. И ни одной награды из «юбилейных»…и значков и знаков невнятного происхождения.
  « Пошли за мной»… Зашли, на кухонном столе две взрезанные банки тушёнки, чёрный хлеб, лук, кастрюля ,завернутая в полотенца и раздутая солдатская фляжка. У радиатора-батареи сиротливо притулилась пустая литрушка «Сибирской».
   - Садись, один я дома.. Свою  к её сестре отправил.
 Откинув полотенца, быстро разложил в две миски горячую картошку и вывалил сверху тушёнку. Взял эссесовский кинжал больше похожий на древнегерманский меч  с раскорячившимся на рукояти  орлом и крупными ломтями нарезал хлеб.  Плеснул из фляги понемногу в алюминиевые кружки …
- За Победу пить не будем. Помянем тех , кто шёл к ней, но не дошёл. …
……….
- Вот ты думаешь, чем пахнет война? Порохом? Это Вам дуракам  в голову вбивают, что порохом. Пахнет она сгоревшим толом, дерьмом , страхом и труппами на нейтралке…Как- то нас выбили немцы из окопов, отступили во вторую линию на соседнюю горушку и кое как отбились…Наверно и у немцев уже силёнок не было, чтобы ещё раз атаковать .Да и у нас половина роты полегло, полезли бы ещё раз то мы бы уже не сдюжили . Офицеров убили, один младший лейтенант остался…День, проходит второй, третий…И немцы не лезут и нам пополнения не дают…А тут узнаю ,что ночью нас отведут на переформирование и так мне тошно стало. Вон мой дружок на ничейной земле лежит. Отведут нас,  и никто его даже не прикопает. Через месяц останется от него кучка тряпья и не пойми чего …С утра тихо было, только снайпер немецкий постреливал. Завалил пару наших и лейтенанта, пока мы его под сожженным танком не удорожили. Пошёл к старшине и говорю, что так и так хочу друга похоронить достойно. Он только рукой махнул – дескать как знаешь. Вот я и пополз по ложбинке, а там рукой подать по открытому до места, где убиенный лежит. Тащу его, на себя  сверху взгромоздил. Слышу, выстрел хлопнул со стороны немцев и тело надо мной дернулось. По началу и не понял, что это было…Потом опять и снова. И тут до меня дошло, что это по мне стреляют и Вовка опять мне жизнь спасает, пули в себя принимает. А тут ещё из миномета стали садить и всё ближе и ближе. Ужакой проскользнул к ближайшей воронке, Вову сверху оставил, а сам вниз скатился. А воронища громадная, полуторку можно спрятать. Думал скоро вечер, просижу или пока немцы не успокоятся, а там до овражка недалеко – проползу быстро. Пока сидел, разморило меня, даже прикемарил. Вот, опять стрельба поднялась. Только теперь наши садят из всего из чего только можно. Решил выглянуть , вдруг фашисты в атаку пошли, а у меня только нож в сапоге, да граната за пазухой И тут на меня сверху сваливается здоровенный  фельдфебель со снайперской винтовкой . Я было дёрнулся к голенищу, а он мне оплеуху по уху заехал и орёт: «Никст шисен. Хальт!» .А какой « шисен» ,если трёхлинейку в родном окопе оставил…Смотрю на него ,а он здоровенный как печка – об лоб можно поросят бить. Он меня, дохлого пацанёнка неполных восемнадцати лет ,об колено сломает. Стою, думаю: «Что он не стреляет?  Гранату достать и рвануть его и себя, чтобы в плен не попасть.» Он меня рассматривает, а я его…Морда красная и ещё щетина рыжая, весь волосатый…Мелкий волос даже на пальцах, а из-за ворота будто хвост лисовина торчит. Спрашивает, что-то и наверх пальцем тычет, дескать что там за «вас ис дас»…
- Да, друг там мой.
- Камрад?
- Да.
 Смотрю, через навороченную землю в воронку рука свешивается и лежит кто-то в пятнистой куртке. Уткнулся  лицом вниз и только ветер шевелит палевые волосы сверху головы, а затылок стрижен. Сбоку лежит наша «мосинка» и тоже с оптикой…Понятно, они в спарке работали и одного наши подстрелили и он своего другана тащит. А ганс стоит меня рассматривает, потом рукой машет - садись .Сел я и он тоже. Порылся под курткой и достал пакет, небольшой такой, клеёный из автомобильной камеры. Вытащил из него листок и смотрит то на него, то на меня. Пригорюнился что-то немчик, одной рукой щёку подпер по бабьи , та аж на ладонь свесилась. И опять смотрит то на меня, то опять на листок. Долго смотрел и о чём то всё думал. Подзывает меня «ком цу мир» и фотокарточку мне показывает. На ней две мелкие девчушки, видно что погодки и чисто вылитый мой фриц, пацан в коротких штанах  и с галстуком  вроде нашего пионерского на тощей шее и донельзя костлявая женщина. Спрашиваю: «Твоя фрау? И дети, киндер?»…Он головой мотает «Я, я» и ломаным ногтем на пацана на карточке опять  тычет. Смотрю, у него даже слёзы по грязным щекам потекли .. Гляжу на карточку и думаю, что где-то я уже подобное видел .Тут у меня внутри аж всё перевернулось ,да такая же у меня дома осталась. Парнишка как я года три назад, а женщина вылитая моя матушка - покойница Пелагея Трофимовна…Он носом хлюпает и что мне пытает объяснить «гетлучт бритен…бесхибунг…Ай аббрантен лебендиг…шайзе ….Гамбург.....Люфт..» . Понял я уже потом ,что всё его семейство погибло…Посидели, он ещё носом похлюпал, задышал ровней. Фляжку от пояса отстегнул, припал к ней…Думаю, водички и мне что ли хлебнуть из лужицы, что внизу воронки скопилась. Он поболтал фляжкой, прицениваясь сколько там осталось, глотнул ещё и фляжку мне суёт, испей. Ну я и хлебнул с дури, а там гольный шнапс…Посидели мы с ним до поздних сумерек…Он меня по спине похлопал. И рукой показывает, давай проваливай. Добрался  я до своих без стрельбы…Доложился старшине, что сидел в воронке с немцем. Он призадумался и сказал, чтобы об этом молчал, если не хочу попасть под трибунал…..
…….