Прощай, детка!

       Здравствуй, любимая! Я пишу тебе лишь затем, чтобы в случае попытки сделать возможным наше будущее ты запомнила (именно запомнила, ради Бога, не силься понять) одну простую вещь: никогда, слышишь, НИКОГДА я не стану таким, каким ты по наивности своей, по дурости еще совсем ребячьей пытаешься меня слепить!

      Набив в свое время немало шишек на ваших женских штучках, я могу теперь лишь внутренне ежится и внешне улыбаться, когда ты проносишься вихрем с высоко задранным носом мимо меня, бросая на бегу небрежное "привет" и обдавая победным ароматом каких-то новых(?) адских духов. Я же вижу, как горят твои шальные глазищи, и даже случайно пойманного взгляда достаточно, чтоб и без того нещадно рвущийся наружу тестостерон, немедленно отозвался в бедном моем, садистски тобой покинутом организме.

       Прости, я давно устал играть в кошки-мышки, хотя и знаю - в большинстве своем женщины убегают в надежде, что их непременно догонят, остановят и вернут - старо, как мир, но до сих пор находятся  любители, а то и профессионалы, у этой незатейливой игры. Я - пас, увы.
   
       Таким, как ты, любимая, ни в коем случае нельзя давать в руки вожжи - тут же окажешься сначала под каблуком, а после останешься валяться в пыли забвения в качестве слабого и ненужного элемента в цепи будущих активов.

       Я ухожу. Ухожу, унося с собой эту нежданную любовь и память о ворохе нашего счастья, которое ты столь безжалостно искромсала в порыве праведного гнева. Ты слишком молода, горяча и неопытна, чтобы сейчас меня услышать, поэтому, в лучших традициях мужского эгоизма, я не стану разговаривать разговоры, разрушая миф о собственном бессердечии.

       Мы разные: я не устаю писать, а ты всегда ленишься читать, я мог бы искать смерть, как лучшую подругу, а ты мечтаешь жить вечно, я ухожу, а ты остаешься, но есть между нами одно несомненно общее: мы оба любим тебя. Поэтому не решился я сделать шаг за твою дверь совсем не попрощавшись - иначе не останется даже щели, через которую ты сможешь разглядеть обратимость данного поступка. Я дождался, когда ты засопишь в подушку, погладил любимые кудряхи, пнул кота (уж прости, не удержался) и поплелся на кухню, дабы сделать последнее, на что ты мне оставила сил.

       Возможно, ты навсегда останешься ребенком - и это не самый плохой вариант для женщины, но если все же большая буква Ж когда-нибудь придет и к тебе, если ты устанешь играть в жизнь, вместо того, чтобы ею жить и если к тому моменту тебе все еще будет нужна моя чудовищная инопланетная любовь - зови.

       Ну а сейчас: прощай, детка, прощай...