Георгий Асланов Стажер

Главный долго тряс мою руку и хлопал по плечу: - Ну, вот, Георгий, поздравляю вас. Вы теперь член нашего дружного коллектива. Так что дерзайте, коллега. И не беда, что вы пока стажер. Как только появится вакансия, мы переведем вас на должность специального корреспондента. Еще раз поздравляю. - Он отпустил мою руку, и я вышел из кабинета главного со своим непосредственным начальником – редактором отдела информации Вячеславом Дерябиным. Невысокого роста, в огромных очках и с сиплым голосом, из-за своего общительного характера, в редакции его все звали просто по имени «Слава». За редким исключением, если были какие-то официальные встречи, тогда он требовал, чтобы к нему обращались по отчеству. В прошлом, прекрасный репортер, Слава требовал от своих сотрудников того же.

- Вот, ребята, знакомьтесь, теперь Георгий будет у нас работать. Правда, пока стажером - сказал Слава, когда мы вошли в отдел.

Я улыбнулся. Чего меня представлять, и так официально, если многих знаю давно. Ведь в отделе информации, куда я приносил свои репортажи, меня знают как облупленного.

 - Гоша, поздравляю, - ко мне подошла спецкорша Татьяна Коржева, с которой мы уже успели подружиться.
Сидящий в этой же комнате заместитель Славы, Владимир Скрипник хмуро посмотрел на меня поверх очков, и, ничего не сказав, продолжал, что-то писать.

- Вот твой стол, - сказал Слава. - Занимай его и начинай работать. У тебя уже есть какие-либо темы?

Я пожал плечами: - Не сказать, чтобы их было много, но все же кое-какие задумки имеются. Я хочу... Ну-ка зайди ко мне. - Слава перебил меня, резко по¬вернувшись, вышел из комнаты. Я за ним. Открыв окно и закрыв плотно дверь, он накинулся на меня: Ты вот что, друг. О своих планах мне желательно письменно и на стол. Языком не трепи, могут перехватить. Конкуренция, сам понимаешь...

Я улыбнулся.

- Ты что ржешь, дурень, я не шучу. Меньше трепись. Иди, чтобы через 20 минут план на этот месяц был вот тут.

Палец его уперся в огромный стол.

Я вышел из кабинета, в дверях споткнулся с Татьяной Коржевой, спецкоршей, которая вела всю правовую тематику в отделе.

- Ну что он сказал? - улыбнулась она. - Опять страхи нагонял по поводу конкурентов и конкуренции?

Я кивнул. Таня засмеялась.

- Ну, Слава, верен себе.
Мы вошли в отдел. Она закурила и, повернувшись ко мне, спросила: - Гоша, ты на Рижском бывал когда-нибудь? Я кивнул.

- А не хочешь оттуда репортаж сделать, - продолжила она. - Я бы сама его написала, да боюсь.

Сидевший в этой же комнате тучный и вечно потный Во¬лодя Скрыпник ехидно захихикал:

- Она боится, что там какой-нибудь пьяный рэкетир не позарился на ее...

- Заткнись, козел, - Таня резко обернулась, Скрыпник хихикнул, но замолчал.

- Ты не обращай на этого идиота внимание, - обратилась она ко мне, на что Скрыпник, ехидно усмехнувшись, ответил: - От идиотки слышу, И вообще вы своими разговорами мешаете мне работать. Идите в коридор и там точите лясы. - Сделав паузу, добавил: - Я что, неясно сказал? И заруби себе на носу, стажер, в этой комнате я главный.

Я посмотрел на Татьяну. Она была бледной. Глаза ее горели ненавистью к этому человеку. Губы тряслись, еще секунда и она бы разревелась. У меня сжались кулаки. Я был готов набить рожу этому воню¬чему козлу, но Татьяна успела схватить меня за руку и вы-толкать из комнаты.

- Не связывайся с этим дерьмом, оно же потом долго вонять будет, - с этими словами она с силой захлопнула дверь.

- У тебя есть спички, а то у меня сигарета погасла. - Пальцы ее дрожали.
Я достал коробок, зажег спичку. Она прикурила и сделала глубокий вдох и выдох. Я молча наблюдал за ней. Таня была единственным человеком в редакции, кто мне очень нравился. С ней было просто и хорошо. С самого первого дня, когда я появился здесь, мы сразу же подружились.

- Ну вот, кажется, я успокоилась. Так вот у меня к тебе есть предложение сделать репортаж с Рижского рынка. Так сказать взгляд изнутри, а?

Я пожал плечами, не знаю, мол,  получится ли, но на всякий случай кивнул в знак согласия.

- Ну, тогда пошли к Славе, детали обговорим...

Идея денька на два-три "прописаться" на Рижском очень понравилась Дерябину.

- Ты, старик, давай там не шибко лихачь. В нашем деле главное ни во что не вмешиваться, внимательно наблюдать, все фиксировать, а потом уже писать. И еще вот что, пойдешь туда никаких документов, кроме паспорта, с собой не брать, понял? - напутствовал он меня. - Детали обговори с Татьяной. Она в этом деле большой специалист…

***
Если посмотреть на Рижский рынок сверху, то он напоминает большой разноцветный муравейник. Десятки тысяч людей с самыми разнообразными товарами шастают в толпе, предлагая купить от презервативов из Франции и Америки до само¬го современного оружия. Я ходил среди этой пестрой толпы, смотрел и слушал. Мне надо было на первых порах проникнуться этой атмосферой, пропитаться духом Рижского рынка, чтобы потом знать как себя вести. Ведь предо мной стояла конкретная цель - на три дня стать махровым спекулянтом, с утра и до позднего вечера крутиться среди этой толпы, а еще лучше – торговать.

После недолгих споров в редакции решили поручить мне продажу чего-нибудь безобидного, а главное - недорогого. У Тани оказался знакомый кооператор, который согласился продать по льготным ценам редакции несколько комплектов детского белья с разрешением на торговлю. Положив в карман это удостоверение, а в сумку товар, я и появился на рынке. Около часа я бродил в толпе, не зная с чего начать свой бизнес. Все места за прилавками были заняты. Наконец шатание надоело, подойдя к какой-то женщине, продающей джинсы, спросил у нее, как бы и мне где-нибудь примоститься. Она, презрительно глянув на меня, грубо оттолкнув, процедила:

- Ты бы вначале билет купил, а студент.

Я смутился от такого тона, улыбнувшись, ответил: - Да, я, в принципе, первый раз здесь и не знаю, где билеты продают.

Женщина, выслушав мой лепет, махнула рукой - там. По¬том добавила: - Боюсь, студент, тебе не повезет. За местами надо пораньше приходить. А вообще-то рискни, говорят, дуракам везет.
 
И она зычно засмеялась.

Я постарался поскорее избавиться  от этой зловредной бабы. Так, куда она, значит, махнула рукой? Я завертел беспомощно головой, не зная, в какую сторону идти. Ко мне подошел парень, тронул меня за плечо.

- Ты, приятель, на эту глупую гусыню не обижайся. Сейчас выйдешь к выходу, там такой желтый дом, и касса. А чтоб не потерялся, ориентир - ларек, где продают шашлык и саженцы, понял.

Через минуту я стоял в самом хвосте очереди. Странное дело. Хотя окошечко было закрыто, но люди стояли и ждали чего-то. Решил выяснить тех, кто впереди, будут ли даваться талоны на места? Никто толком ничего не знает, не ведает. А, решаюсь я. Пойду к директору рынка, может он чем-нибудь поможет.

Директор рынка пышный мужчина, как только я отворил дверь в его кабинет, сразу спросил:
- Что надо?

Мужчина и пожилой дед отвернулись и стали смотреть в окно. Не успел я произнести слово "места", как он тут же перебил меня: "Это не ко мне. Кабинет 9, Магамед Исхакович, Все, закройте дверь с той стороны".

В девятом кабинете сидела женщина и что-то считала.) Все повторилось.

- Вам кого? - спросила она, не поднимая головы.

- Магамеда Исхаковича, - ответил я.

- Зачем? - не унималась она.

- Нужно, - отбивался я.

-  Он на территории, будет не скоро. Так что...

-  Ага, понятно, "закройте дверь с той стороны". Это мы уже слышали.

- Вот и чудненько, тогда действуйте. - Она оторвалась от писанины и посмотрела на меня,

Я хотел, было ей что-нибудь ответить, но в этот момент в комнату вошел мужчина.

-  Тоня, ну что. Отчет готов, - спросил он у женщины.

- Попробуй тут успей, если это не кабинет, а проход¬ной двор. Шляются тут, кому не лень. То один войдет, Магамеда Исхаковича спросит, то другой, - она зло посмотрела на меня.

- Ты мне зубы не заговаривай. Когда будет готов отчет

- Когда этот тип выйдет отсюда и мне никто мешать не будет.
Магамед Исхакович снял очки и, развернувшись всем корпусом, уставился на меня.

- Вам что, молодой человек, надо?

Я протянул ему разрешение на торговлю и сказал, что меня к нему послал директор. Он взял листок, повертел в руках, даже не прочитав его, вновь вернул мне.

- Конкретно, что вы хотите?

- Место, - выпалил я.

- Тоня, выпишите ему квитанцию на место.

- Но, Магамед Исхакович, мест... нет.

–Как нет, голубушка? Пятнадцать минут назад их было 50, а сейчас уже ни одного? И куда же они девались?

- Продали...

- Как это продали? А почему я ничего не знаю? Ну-ка, парень, подожди за дверью. Я тебя позову. Или нет, подожди тут, она сейчас найдет одно место. Тоня, ты найдешь одно место или мне самому поискать, - он оперся обоими руками на стол и в упор посмотрел на Тоню.

- Найду, - буркнула она и испепелила меня взглядом. – С вас 7 рублей.

Я положил 7 рублей, схватил квитанцию с указанием номера прилавка и как можно вежливее поблагодарил Магамеда Исхаковича и Тоню за доброту и отзывчивость и, осторожно прикрыв дверь, выскользнул из кабинета. Тут же что-то грохнуло об стол...

***

Разложив на прилавке кроссовки, джинсы, различную косметику, дородная цыганка презрительно посмотрела на меня.

- Что тебе еще нужно, красавчик?

Я показал ей квитанцию, это, мол, мое место.

- А я тебе вот что скажу, пошел ты... со своей бумаж¬кой. Я это место на всю неделю купила, понял, - выпалила она, пытаясь вырвать у меня бумажку. Я успел спрятать ее во внутренний карман.

Тут во мне проснулась злость. Ах, ты, думаю, стерва, по-доброму не хочешь, так я у тебя и спрашивать не буду. Не говоря ни слова, я вошел за прилавок и аккуратно сдвинул ее вещи в сторону и стал раскладывать свои. От такого нахальства цыганка даже опешила. Подбоченясь, грозно посмотрев на меня и набрав в легкие воздуха, хотела, было поднять крик, как вдруг перед нами появились двое молодцов.

- Прошу, пожалуйста, вашу квитанцию, - обратился один из них ко мне.

Я показал. Первый, взяв ее, удивленно завертел в руках.

- Откуда она у тебя, - спросил он у меня.

- Купил, - ответил я небрежно, - у Тони по разрешению самого Магамеда Исхаковича.

Они переглянулись.

- Извините, - буркнул второй, и они оба собирались, было уйти.

- Э, нет, ребята, - говорю. - А вот она утверждает, что у нее тоже квитанция на это же самое место. Вы разбе¬ритесь как-нибудь.

Потому как они посмотрели на нее, а она на меня, я понял, что - у нее нет никакой квитанции, а место это ею получено за взятку. "Ребята" отозвали цыганку в сторону, что-то сказали на ушко, после чего она вернулась и больше не обращала на меня никакого внимания.

Порядок, подумал я, теперь самое время и «бизнесом» заняться. Но вот вопрос – с чего начать?

Вообще-то я человек не робкий и редко теряюсь в любых ситуациях, а тут, что называется, к зубам язык припаяло. И хотя я умом понимал, что двигателем торговли являлась реклама, и, нуж¬но как-то расхваливать свои вещи, но выдавить из себя никакого звука не мог. А, подумал я, в конце концов, моя задача не торговать, а наблюдать. Вот и буду смотреть по сторонам и, пододвинув к себе пустой ящик, стал наблюдать, стараясь запомнить интересные мелочи. Прошел час моей торгов¬ли, а ни одной вещи так никто и не купил: одних не устраивал цвет, других - покрой, третьих - цена, четвертых - и  цвет, и цена, и покрой. Потихоньку я научился острить и даже грубить покупателям. Цыганка продавала свои товары бойко, быстро. Она так расхваливала свое барахло, что если человек случайно попадал в поле ее зрения, то уже без покупки  уйти не мог.

Я с восхищением смотрел на то, что она творила с покупателями. Словно факир, она умудрялась напялить на огромного мужчину куцую курточку, и убедить его, что она ему «тютелька в тютельку».

- Слушай, красавчик, ты что молчишь, ты, что обет молчания дал. Это рынок, рынок, понимаешь, дорогой. Надо уметь торговать. Хочешь, красавчик, я помогу тебе немножко, Научу, как надо деньги делать.

Запомни, дорогой, нет такого дерьма, которое невозможно продать. Надо только уметь его красиво преподнести. Смотри и учись, дорогой. - И она, схватив двумя пальчиками детские трусики, завопила зычным голосом. – Эй, мамашки и папашки, подходи, налетай, остались три штуки детских пылевлагонепроницаемых, немарающихся трусиков! - И странное дело, ее громкий голос действительно привлек покупателей. За какой-то час мне удалось сбагрить более дюжины трусиков, ползунков и слюнявчиков. А потом вновь наступила пауза, так как цыганка вновь куда-то ушла. Я примостился на ящик и опять стал смотреть на толпу. Вдруг ко мне подошел какой-то парень, повертев в руках вещи, небрежно спросил: - почем отдаешь шмотки? Я пожал плечами и наз¬вал цену. Подошел сосед, торгующий шапками.
Парень усмехнулся: - значит так, голуба, - он в упор посмотрел на меня, стал небрежно цедить - с тебя откупная - учитывая мелкую партию - тридцатник, а не дашь, закроешь лавочку.

Сосед, торгующий зимними шапками, неожиданно схватил этого парня за грудки и тихо, но внятно сказал:

- Ты, шакал, я тебе уже сказал один раз, появишься здесь еще, я твои кишки тебе в рот засуну. Понял. Вали отсюда. И запомни, Чико шутить не любит. Пошел вон. Он резко отпихнул парня от себя. Тот упал навзничь, потом, вскочив, поспешно затерялся в толпе.

- Падаль, - бросил Чико презрительно и, повернувшись ко мне, - Ты, земляк, не бойся его, со мной они тебя не тронут. -он распахнул полу пиджака и показал подмышкой кобуру с наганом.- торгуй, дорогой спокойно, они тебя не тронут.  И он вновь отошел на свое место.
Откровенно говоря, у меня вдруг пропало желание дальше экспериментировать, захотелось побыстрее убраться из этого муравейника. Но, подумал я, если же сразу уйду, Чико решит, что струсил. Я посмотрел на него, он был рядом. Ладно, будем считать, что инцидент исчерпан, успокоил я себя, и, подавив мелькнувший страх,  вновь сел на ящик и закурил.

У прилавка остановилась девушка. Симпатичная, -подумал я. Повертев в руках слюнявчик, она как бы, между прочим, спросила, не желаю ли я поймать кайф.

- В каком смысле, - не сразу дошло до меня. Она улыбнулась и прошла за прилавок.

- Ты что, новенький, да? Дай закурить.

Я дал. Она долго разминала сигарету и, казалось, рас¬сматривала  меня, пытаясь понять, разыгрываю я ее или нет.

- Ну, так ты что, не врубился, что ли о каком удовольствии я говорю.

Я вновь пожал плечами.

- Ой, мама дорогая, - захихикала она - Ты что, целка, что ли. – Она опять фыркнула в кулак, - Ну так я из тебя сейчас мигом мужчинку сделаю, все покажу и объясню. Значит так, ты становишься сюда, расстегиваешь ширинку, а я сажусь туда. И все, стой, балдей. Три рубля один  сеанс. Деньги вперед.  Ну, как, устраивает? - Она озорно посмотрела на меня.

- Милка, отвали от парня, - вмешался в разговор Чико, - иди лучше ко Мне, плачу в тройном размере.

И Милка, похотливо облизнувшись, стала перелезать через прилавок, высоко, почти до трусиков, задрав свою короткую юбчонку. Выкурив сигарету с Чико, она не обращая внимание на толпу людей, на посторонних  действительно сидела под прилавок и словно кошка что-то мурлыча, закрыв от удовольствия глаза, крепко обхватив Чико за бедра, тыкалась лицом ему между ног. Я отвернулся

Рассчитавшись с Чико, Милка ушла в сопровождении двух молодцов, вероятно сутенеров.
Чико подмигнул мне.

- Ну, девка, работает по высшему классу. А ты что действительно не врубился, чего она хочет?

Я мотнул головой.

- Слушай, а хочешь попробовать, она тут рядышком. -Чико захохотал и стукнул меня по плечу.

- Нет, Чико, не хочу, - ответил я  и показал глазами на двух девушек, которые шли к нашему прилавку. - Кажется, к тебе клиенты.

Увидев их, Чико оживился и вернулся к себе. Разговор с девицами был недолгим, и он вдруг засобиравшись, быстро ушел с ними, даже не попрощавшись со мной. Его место тут же занял другой торговец.

В этот день ничего интересного больше не произошло.
***
На следующее утро все надо было начинать сначала – искать свободные места. Не мудрствуя лукаво, я решил вернуться за свой прилавок, где уже торчала знакомая цыганка. Кивнув ей, я встал на свое место. И хотя Чико еще не было, место его было уже занято хмурым парнем, который подозрительно смотрел в мою сторону. Через минут 10-15, подошли вчерашние собиратели «оброка» и без лишних слов забрали мзду за место. Все, теперь можно было ничего не бояться.

Выложив свой нехитрый товар, я уселся на ящик и стал ждать своих покупателей.
Мимо опять продефилировала Милка в сопровождении охраны. Увидев меня, она улыбнулась, и подмигнув крикнула: - Ну, так что, студент, как на счет кайфа. А то я голодная, организм требует кофе со сливками. Кофе есть, а вот со вторым дефицит. Не подмогнешь? - она громко рассмеялась и пошла дальше.

-Вот сучка, - сплюнула цыганка, - и не боится ведь зараза, гадость какую ни будь подцепить. Тьфу, стерва, ходит, мужиков заражает, а ей за это еще и платят. Тварь…- и почти без паузы, - подходите, налетайте, последняя пара кроссовок, почти даром отдаю…
Вытащив сигареты я стал смотреть на толпу. Вдруг мое внимание привлек мужчина, стоящий за соседним прилавком. Он был в синем плаще с поднятым воротником. Из под старомодной шляпы были видны его седые волосы. Напротив него стоял другой мужчина, тоже в плаще, но только темно-коричневом. Тот второй боязливо оглядывался, затравлено смотрел по сторонам, и в тоже время, было заметно, что говорят они на возвышенных тонах. Потом, тот с синем плаще дал второму какой-то пакетик, а второй дал Седому деньги. После чего они быстро разошлись в разные стороны.

-Посмотри за товаром, я сейчас, - бросил на ходу цыганке и бросился вслед за тем вторым.

 Мужчина  не долго петлял в толпе, а потом направился в туалет. Я за ним. А когда он, скрывшись в кабине, достал пакет, я как бы случайно открыл дверь, мужчина вздрогнул и… уронил пакет в унитаз. Неожиданно с силой отпихнув меня, он выскочил из кабины. К моему счастью, пакетик был хорошо упакован в целлофан и с содержимым ничего не случилось. Я достал его и, сунув в карман, вернулся на свое место, рассчитывая потом у друзей узнать, что в пакетике. Хотя я догадывался, что это мог быть наркотик.

- Слышишь, студент, я тебе тут маечку продала, вон деньги, под газетой лежат, - сообщила цыганка.

Я молча кивнул, спасибо, мол, а сам стал наблюдать за наперсточниками которые разложили свои дощечки недалеко от нашего прилавка. 

Мгновенно толпа зевак окружила их. Пошли ставки. Через 15-20 минут я уже знал примерно команду, кто был статистом, а кто и охранником. В общем, у каждого была своя четко расписанная роль.

Чуть в стороне от него попытался расположится еще один. Но не успел он вынуть из кармана свои наперстки, как его кто-то из толпы тут же ударом ноги повалил на землю. Два молодца подхватили его и поволокли за прилавок. Мне было хоро¬шо видно, как горе – наперсточник, утирая с лица кровь, что-то объяснял седому мужчине… в синем плаще, а потом, вытащив из кармана смятую пачку денег, сунул их ему. Тот молча взял купюры и, не считая, убрал в карман. Наперсточнику вернули доску, наперстки.

- Откупился, - услышал я голос соседа, - тут ведь за все платить надо, за место, за весы, за туалет. Тот седой, тут как бы главный. Он собирает дань с наперсточников, карманников, проституток, продавцов. А вон те трое, видишь, у прилавка стоят, его охрана. Тот в клетчатых штанах чемпион Москвы по боксу, а эти двое – самбисты-разрядники. Чико закурил.

-Не понимаю тех идиотов, что играют в эту глупую игру. Тут же как дважды два, примитивно. Один играет, другой подыгрывает, а те трое – статисты – зазывалы. А вот тот, он кивнул на незаметного паренька в бейсболке, что стоял чуть в сторонке от играющих, на шухере стоит. Если появится чужой мент, он даст условный сигнал.
И действительно, как по заказу, из толпы появился сержант с дубинкой. На встречу ему бросился один из охранников и широко улыбаясь протянул ему пятерню. Сержант крепко пожал ему руку… потом спрятал что то в карман и в упор не заметил играющих.

-Что делать, дорогой, мент тоже человек, ему тоже надо семью кормить, хлеб с маслом кушать, - философски заметил Чико, - кстати, а ты что собираешься потом делать, через час рынок закрывается.

- Не знаю, наверное, домой пойду. Устал, откровенно говоря.

Вдруг шум, потом увидел как сквозь толпу пробирается парень. За ним, расталкивая прохожих, торопятся еще двое. Вот они сбили его с ног и стали пинать. Парень старается закрыть голову руками и все просит, чтобы его не били юга больше. Потом один из избивающих, небрежно сунув руку в его карман, вытащил деньги и, отсчитав какую-то сумму, остальные купюры бросил ему в окровавленное лицо.

Позже я узнал, что парень этот проигрался, а платить не захотел, пытаясь сбежать. Вот его и наказали.

- Слушай, а тебя как зовут, а?

- Гоша. А мы, что, не познакомились?

- Нет

- Э! Дурья башка! меня Чико зовут. Он улыбнулся, -  слушай, Гоша, пойдем в кабак. У меня сегодня удачный день. Одно дело выгорело. Обмыть надо. Приглашаю тебя, так как ты мне понравился. Молчишь, ничего не спрашиваешь, ни во что не вмешиваешься.

- Чико, я бы рад пойти с тобой, да бабок у меня таких нет, -запротестовал я было, да Чико возмутился.

- А! Какие бабки. Я тебе говорю, что дело у меня выгорело крупное и бабок этих хоть... В общем, пошли.

- Ладно, пошли.

Мне до жути захотелось посмотреть как фартовые ребята отдыхают

- Во! Это я понимаю. Собирай свои шмотки, айда отсюда.

Тут же у Рижского Чико остановил какого-то частника, назвал ему адрес, сунув при этом водителю червонец, и мы поехали. Машина долго петляла по московским улочками, пока не остановилась у какого-то высотного дома.

- О, приехали. Выходи. Спасибо, шеф, свободен. "Москвичек" уехал.

- Пошли, - сказал он и уверенно зашагал прямо. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Спросить у него, где находимся, я постеснялся. Подумает, решил я, что испугался. Нет, попробую хоть название этой улицы выяснить сам и как это кафе называется. Мы обошли дом, вышли во двор.

- Пошли, да, не отставай. Потеряешься.

И Чико направился в один из подъездов, возле которого стояло несколько машин. Еще я успел разглядеть детскую площадку с домиками и горкой и арку.

-Вот, пришли, - Чико нажал на звонок, внутри что-то тренькнуло, дверь распахнулась. Огромный детина исподлобья смотрел на нас. Не обращая внимания на него, Чико небрежно отпихнул амбала и вошел вовнутрь. Я за ним. Потом толь¬ко до меня дошло, что это интимное кафе.

Вдруг к нам подлетел молодой шустрый малый, и что-то лопоча, потащил в глубь комнаты, где усадил нас с Чико за свободный столик, на котором тускло горела лампа с зеленным абажуром. Чико сунул ему червонец. Малый расплылся в улыбке и исчез.

- Ну что будем заказывать, - спросил Чико, одновременно кивая кому то в полутемном зале. Чувствовалось, что он здесь уже бывал и не раз.

- Не знаю, Чико, выбирай сам, - ответил я и стал рассматривать зал. В довольно просторной шести комнатной квартире, немного перестроенной и был устроен этот притон.
В красно-зеленоватоголубом сумраке мелькали чьи-то тени, слышался равномерный гул голосов и легкой музыки. Не стесняясь никого, тут же дефилировали полуголые девицы. Жеманно хихикая, они усаживались к мужчинам на колени, позволяли лапать себя, при этом фальшиво изображая экстаз. Приторно сладкий запах духов и сигаретного дыма резал глаза и кружил голову. Я посмотрел на столик у окна, где лохматый парень, закатив глаза, с жадным самозабвением сосал сигарету. «Травку» курит – мелькнуло у меня. Рядом с ним сидела бледная дебелая девица, лет 16-17, которая, зажав руку жгутом, пыталась шприцем попасть в вену.

- Ты только не таращь глаза, - Чико под столом ногой коснулся меня. –Ты так откровенно удивляешься, что на тебя уже смотрят настороженно.   
Я резко развернулся и вдруг за одним из столиков я увидел... того парня, что подходил ко мне на рынке за деньгами. Мне показалось, что парень этот меня тоже узнал, так как он, наклонив¬шись к мужчине, сидящему за ним за одним столиком и, повернувшись в нашу сторону, долго-долго смотрел на меня.

- Чико, смотри, там, в углу, тот с рынка, помнишь, кого ты попер.
Чико завертел головой.

-Куда ты смотришь, вон там, чуть левее, видишь, вон за тем столиком, сидит с какими то мужиками. Они, кажется, нас тоже за¬метили.

- Где? - Чико смотрит в ту сторону, куда я пока¬зываю, и хмурится. - Не дрейфь, отобьемся, - говорит он беспечно и, подозвав вертлявого, в традиционной черной бабочке, официанта, заказывает блюда.  Пока тот записывает заказ себе в блокнот, я наблюдаю за парнем и, как только официант уходит, парень подсаживается к нам.

- О, какие люди и без охраны. Привет, голуба. Ну что, может быть тут рассчи¬таемся. Тогда на барахолке не вышло. Компенсируем сей¬час. Теперь, голуба, с вас сотенная, - он ощерился и протянул к Чико растопыренную ладонь. Чико хмыкнул и неожиданно плюнул в его растопыренную руку, а потом резко согнул ее в локте, сунул ладонь в лицо. Парень весь побелел. Вскочив из-за стола, медленно стал вы¬тирать салфеткой ладонь и лицо. Чико сунув руку подмышку, тоже встал. Из-за соседнего стола поднялись знакомые этого парня. Выхватив из кармана ножи, они пошли на нас. Чико закричат мне, чтобы я встал рядом.
Опрокинув свой стул, он отломил ножку и сунул мне. Я уперся спиной в спину Чико. И хотя мне меньше всего хотелось драться, но кажется в этой ситуации, выхода не было. Стоял вопрос, что называется, ребром. Чико выхватил из-за пазухи наган.

- Шакалы, только суньтесь, всех перестреляю. Увидев оружие в руках Чико, троица остановилась.

- Убери пушку, дурень, - сказал один из них, - и давай говорить спокойно.

- Давай, - сказал Чико и, убрав наган в карман, встал напротив амбала.

- Тебя кажется, зовут Чико? Так вот, голуба, у нас правило - с каждого, кто торгует на рынке, мы берем оброк от 30 до штуки. Но ты и твой дружок отказались, а теперь вот выпендриваетесь. Вам что, денег жалко? Заплатите, и мы оставим вас в покое.
Чико слушал здоровяка молча, наблюдая за ним исподлобья. Повернувшись к Чико спиной, амбал вроде собирался пойти к своему столику, но вдруг неожиданно резко развернувшись, бьет ногой Чико и тот, широко раскидав руки, падает на столик как подкошенный. Раздаются крики, визги.

Отпихнув меня в сторону, на него наваливается троица. От сильного удара в затылок я больно бьюсь головой об стенку и на какое-то время отключаюсь. А когда прихожу в себя, вижу - Чико лежит на полу, а его, став в круг, пинают ногами все четверо. Он закрывает лицо руками и только стонет. И тогда я, громко крикнув, иду на помощь к нему.

Драться я с самого детства не любил, но со спортом дружил всегда. В школе был разрядником по боксу, мастером спорта по борьбу и дзю-до. С удовольствием изучал кунг-фу и каратэ. Толстяка я сбил с ног ударом кулака в затылок, второго я уложил, ударив его ногой в пах, третий получил локтем поддых и кулаком в нос, а вдобавок еще ногой в грудь. Ну, а четвертый, тот борзый попытался, было удрать, но я его успел схватить за фалды пиджака. Он закрыл лицо руками и заканючил, чтобы я его не трогал.

- Подними его, - приказал я ему, и он с готов¬ностью бросился поднимать Чико. Взяв салфетку, он стал утирать ему кровь с лица и в это время в кафе ворвались милиционеры. Чей-то зычный голос приказал: "Всем стоять на своих местах". Я усадил Чико на стул и встал рядом...

А закончился мой вечер в отделении милиции, куда нас всех привезли в "воронке". Дотошный дежурный до¬прашивал меня с особым усердием, пытаясь выяснить, из-за чего в кафе произошла драка. Сказать правду я не мог, а врать не хотелось. Поэтому я повторял только одно: "Мы сидели со своим знакомым, а эти четверо вдруг пристали.  Ну, слово за слово, эти схватились за ножи.

-  Ну а дальше что было?

- А что дальше было? Чико стали избивать, я заступился.

- Давно вы его знаете, этого самого Чико?

- Нет, сегодня только на Рижском познакомился.

- И фамилии его не знаете?

- Я не знаю не только его фамилии, но и чем занимается он. Мы пришли туда поужинать, а эти четверо пристали.

- Как вы думаете, почему они пристали именно к вашему знакомому и больше ни к кому?

- А это вы у них спросите, я не знаю. Просидели мы в камере до утра. А потом нас с Чико опять вызвали к следователю и отпустили, а этих троих задержали еще, так как у одного из них обнаружили нар¬котики, а у другого финку. Наган Чико пропал бесследно. Это и хорошо. Если бы его нашли, ох что было бы. В общем, Чико и те четверо уже знали, что я работаю в газете, что я журналист, так как выпуская меня из камеры, следователь пообещал рассказать лично редактору о моих похождениях.

- А зачем вам себя утруждать, - ответил я. - Вам не придется этого делать. Свое похождение я сам опишу в своей газете, и не только в своей.
Следователь от моих слов разозлился очень. Надо сказать, он оказался человеком слова. Не успел я доехать до редакции, как меня тут же вызвал Слава.

- Что ты там начудил, что редактор просил, как только ты появишься, взять тебя за шиворот и тащить к нему. Что за пьяный дебош ты устроил в ресторане? С кем это ты дрался? Только без вранья...

Я ему все рассказал с самого начала. И про то, как мы оказались в этом частном кафе, и про вымогателей, и про ножи, и Чикин наган. Поведал я и про следователя, его допрос.

- М-да, - сказал Слава. - Ты слишком глубоко влил¬ся в образ и... а вообще-то пиши материал, а к редактору пойду я один.

Через несколько минут он, правда, вернулся за мной.

- Садитесь, - грозно сказал главный. И я плюхнул¬ся рядом со своим редактором.

- Значит так, пишите свой материал, но если по¬том на него придет аргументированное опровержение, пеняйте на себя. И еще, голубчик, на будущее. Не переступайте черту дозволенного. Журналист может менять профессию, но не нарушать закон.
Я хотел было возразить ему, что законов я не нарушал. Так сложились обстоятельства, но получил под столом мощный удар ногой. От неожиданности я даже ойкнул. Посмотрев на Славу, понял все и замолчал. Редактор как-то странно посмотрел на Славу и на меня и сказал:- Вы ничего не хотите сказать?

Я замотал головой.

- Ну, тогда идите работать.

Мы встали.

- Дерябин, останьтесь, - попросил редактор. Сквозь неплотно закрытую дверь я услышал: - Как только он напишет материал, немедленно с ним ко мне...

Статья о Рижском наделала много шума. Одним она понравилась, другие, наоборот, говорили, что вся эта история высосана из пальца и там нет ни грамма правды. Какое-то время я был, что называется, героем дня. Прибегали ребята из других отделов, чтобы посмотреть на того, кто торговал на Рижском рынке, сутки провел в камере с хулиганами и остался жив. Первые отклики на статью появились через неделю. Я собирал эти письма, чтобы потом сделать еще один обзор о Рижском. Все было хорошо, если бы не телефонные звонки. Вернее один странный звонок.

В середине дня неожиданно позвонил мужчина и сообщил мне, что все, что я там понаписал, детский лепет. Это так, мелкая шушера. А вот если я не струшу, а он хочет надеяться, что это не так, то он сможет рассказать и показать мне настоящих мафиози, которые ворочают сотнями тысяч. Я сказал, что подумаю. Хорошо, ответил он, через неделю перезвоню, но только никому ни слова. Я согласился.

Взяв несколько штук газет со своим материалом, я вновь поехал на рынок. Сказать, что ничего за эту неделю не изменилось я не мог. Чувствовалось, что милиция поработала на славу. Ни наперсточкиков, ни проституток, да и народу не много. Увидев меня, Чико обрадовался.

- Ну что, родной, написал свою статью? - спросил он, ничуть не таясь. - Я кивнул. - И про меня тоже на¬писал, - хмыкнул он.

- И про тебя тоже, Чико, написал, и птю того следо¬вателя, и про тех, кто с нас бабки требовал. Вот я при¬нес тебе несколько штук. - Вытащив из сумки газеты, я передал их Чико. Он взял одну из них и, развернув, собрался, было читать.

- Ладно, Чико, прочитаешь, когда я уйду. Тебя-то как, больше не трогали?
Чико сложил газету аккуратно и убрал ее в карман.

- Что ты, родной. Больше никто не тревожит. Слу¬шай, а где ты так хорошо научился вырубать. Если бы не ты, я бы был уже покойник. Я твой должник. Да, кстати, ты не знаешь, куда мой наган девался. Ни у них, ни у меня его не было.

Я пожал плечами.

- Ладно, Чико, я пойду.

- Подожди, родной, я тебя провожу... Магамед, по¬смотри, я сейчас, - сказал он своему приятелю, который, нахмурившись, подозрительно смотрел то на меня, то на Чико. Он вышел из-за прилавка и пошел за мной и, хотя на площади было не многолюдно, выбраться из толпы оказалось не просто. Каждый хватал тебя за рукав и предлагал купить какую-нибудь вещь. Около парня с книгами я остановился. Чико меня догнал.

- Тебе что, это барахло нужно что ли? - спросил Чико. - Ты скажи, какая книга тебе нравится, я тебе подарю. Слушай, дорогой, что у тебя самое дорогое, покажи, а?

- Чико, не сходи с ума. - Я схватил его за рукав и потащил его от торговца с книгами. В толпе мелькнуло, как мне показалось, лицо, которое я где-то вицел.

- Пошли, пошли, Чико, мне еще в редакцию надо. Мы вышли на небольшой пятачок, где народу почти не было, и вдруг я услышал возмущенный голос Чико.

- Стой, падаль, куда.

Я резко обернулся. Чико крепко держал какого-то парня за руку, в которой был зажат нож. Подскочив к нему, я тыльной стороной ладони ударил ему в лицо, а ногой по руке. Незнакомец покачнулся, выронил нож и, вырвавшись из рук Чико, расталкивая толпу, бросился к метро. Кто-то закричал. Мы с Чико бросились было за ним, да куда там. Незнакомца и след простыл.

- Чико, объясни, что случилось? - спросил я у него. - Откуда у того психа нож в руках оказался?

- А! Шакал! Убежал! Этим бы ножом ему бы самому кишки выпустить. Ты, когда ушел вперед, эта гадина увязался за тобой, рука в кармане, а потом гляжу, он финач, зажав в руке, идет на тебя. А когда он нажал кнопку и выпустил лезвие и хотел ткнуть тебя, я сзади схватил, вот и все. Слушай, он что, из-за твоей статьи тебя убить хотел, а?

- Выходит так, Чико. Ну что ж, теперь я твой должник. Вот мы и квиты, - пошутил я.

- А! О чем ты говоришь. Слушай, ты один не ходи. Видно, ты им здорово на хвост наступил, а?

И тут я вспомнил о странном звонке. Как раз завтра кончается неделя. Я рассказал Чико о разговоре с неизвестным, о его предложении встретиться.

- Ты что, родной, у тебя, что, крыша поехала, -
раскипятился Чико. - Тебя же уроют и фамилию не спросят Все, я с тобой пойду.

-Пусть знают.Я тебя одного не оставлю. Ты, вот что, узнай где встреча, а пойдем вместе, идет?

-Нет, Чико. Это мое дело. Я не имею права впутывать тебя в это.

-А, слушай брат, ты что не понимаешь, что тебя только что чуть не прикончили? Ты что думаешь, они шутки шутят? Поверь моему слову, ты кому-то сильно насолил, что они хотят тебя убрать ,..

Мы еще долго спорили с ним, пока не договорились, что он и мне позвонит после четырех часов и мы с ним сговоримся где встре¬титься. Пожав, друг другу руки, мы попрощались. В редакции я ничего не рассказал о случившемся, а ближе к вечеру, вдруг опять телефонный звонок.

-Тебе повезло, - неизвестный тяжело дышал в трубку, - но не на¬дейся, что во второй раз будет тоже самое. Борзописец, заруби себе на носу, Рижский вынес тебе смертный приговор. И если еще раз сунешься туда- живым не уйдешь. И твой дружок -тоже не жилец...И короткие гудки оборвали его слова.

-Кеша, ты что побледнел, -Татьяна пристально посмотрела на меня, -или дома что случилось?..

-Да у него наверное моча в голову ударила, -громко заржал Скрыпник.
Я не помню как оказался подле него, как схватив его за локоть держал руку на излом, а второй рукой за его грязные волосы и тыча мордой об стол. На его громкий крик прибежал Слава и повис на мне. Я отпустил этого толстого жирного потного Скрыпника.

-И запомни идиот, еще раз что-нибудь скажешь гадкое мне или Татьяне, скулу сверну, понял...

Слава вытолкал меня из комнаты под гробовую тишину и нытье Скрпипника, что я, мол, отвечу за свои дела, что это мой послед¬ний рабочий день в редакции, что меня, мол, попрут отсюда поганой метлой и.т.д. А когда он крикнул мне в след: -Уголовник... То молчавший Слава рявкнул на него: -Заткнись...

Что было дальше я уже не слышал, так как Таня затащила меня в наш редакционный буфет пить кофе. Пока мы стояли в очереди, она все время держала меня за руку. А потом, когда сели за стол она внимательно посмотрела на меня, сказала: -Спасибо Гоша. Здорово ты его скрутил. Наш толстяк визжал  как боров перед закланием.

Она начала смеяться, - я гляжу, а глазки его поросячьи стали квадратными и вот-вот вылезут из орбит, и я даже подумала про себя, какие же они у него огромные. Она продолжала хохотать. Я не заметил как, смеясь, она стала... плакать и так горько, так безутешно, что я растерялся, и все повторял: - Ты что Танюша, что с тобой?..

Она утирала слезы и, поглаживая мою руку, говорила: -Так ему гадине и надо. Знаешь, как давно я хотела смазать по его похотливой роже, да боялась. У него, знаешь, какие связи.
Таня постепенно успокоилась, стала приводить себя в порядок. Потом пришел Слава и позвал нас в свой кабинет.

-Ну, псих,  рассказывай, какая муха тебя укусила, что ты те взбеленился...

-Слава, погоди, у него что-то приключилось. Ему кто-то позвонил, после чего Гоша стал бледным. Спросила у него, что произошло, а тут боров этот говорит...

-Таня, я не тебя спрашиваю, а у него - перебил он Коржеву, - Георгий, давай рассказывай.
Всё это время мои мысли были заняты одним - я пытался вспомнить, где я видел того типа с ножом.

-Ты что, оглох что ли? - услышал я голос Славы и словно вспышка молнии, в мозгу мелькнуло лицо ...официанта в частном кафе. Точно, это был он. Я вскочил со стула и выскочил из кабинета. У редакции поймал какого-то частника, попросил его поехать со мной к Рижскому. Тот вначале заартачился, но после моих слов в обиде не будешь ,согласился.
Встав чуть в стороне от остановки, я попросил его подождать минутку, а сам почти бегом бросился к торговым павильонам. Ворота были заперты. В глубине двора маячила одинокая фигура дворника. Свистнув, я махнул рукой ему, иди мол, сюда, мужчина нехотя отор¬вался от своих дел и шаркающей походкой подошел к сетке.

-Ну, что надо. Рынок уже закрыт, не видишь что ли? - услышал я его скрипучий голос. - Не видишь, никого нет. Утром приходи, утром:

-Батя, - прервал я его бормотание, - подойди ближе, что скажу.
Он пододвинулся еще ближе: - Ну, что надо?

-Батя, скажи, тут сегодня ничего такого не было?

-Чего это, "такого".

-Ну никакого "ЧП"? Милиция никого не забирала? Или может быть драка была и кого-то избили?

-Нет, - неуверенно ответил дворник, кажись ничего такого не ¬было. Точно, не было. Слушай, а зачем тебе?..

Но я его уже не слыша, если бы что произошло на рынке, дворник наверняка бы знал. Где же искать Чико?

-Ну, что, рассчитаемся, заканючил водитель "Жигуленка", - ты же обещал, только до Рижского...

-Да я и сейчас не отказываюсь, но только расчет получишь пос¬ле того, как подбросишь меня вот по этому адресу... Сумма удваивается.

-Ладно, поехали, - согласился водитель.
Через пятнадцать минут мы уже были на месте. Я рассчитался с ним как обещал и открыв обшарпанную дверь вошел во внутрь здания.

-Гражданин, вам кого? - спросил меня из-за стеклянной перего¬родки какой-то старший лейтенант с красной повязкой.

-Капитана Филипа Кирилловича Пилипко, -ответил я .

-Он уже ушел, приходите завтра.

-Ну, это тогда не важно, я могу и у вас поинтересоваться; - вынув из кармана редакционное удостоверение, я просунул его в окошечко. Он внимательно изучил его, записал фамилию на листочек и вернул удостоверение мне.               
-Слушаю вас...

Товарищ старший лейтенант, вы свой район хорошо знаете?

-Странный вопрос, - удивился он.

-Тогда может быть вы скажите, где здесь кооперативное кафе. Где-то в подъезде дома.

-А, так вы тот самый корреспондент, который... а я думаю, где я вашу фамилию встречал.
Да, здорово расписали нашего Филипка. Он тут рвал и метал. Ну, да ладно. А зачем вам это надо?

-Просто хочу навестить одного знакомого. Должок за ним имеется, хочу получить.

-Не понял...

-Да нет, я не в смысле набить кому-то морду, а действитель¬но, денежный долг вернуть с официанту...

-У!.. Это безнадежно. Это надо было делать вовремя...

-Товарищ старший лейтенант, это уже моя забота. Вы только подскажите где это чертово кафе. А то тогда темно было на улице, и я адреса не успел рассмотреть. Далеко это отсюда или нет?

-Да нет, рядом... - и он на листочке, где была написана моя фамилия нарисовал схему, как найти этот дом.

Дежурный оказался прав, кафе действительно, было не очень-то далеко, а главное, оно оказалось рядом с шумным проспектом. Дом стоял одной стороной на проспект, а другой - на тихую улочку. И вход в кафе, тоже как раз со стороны этой улочки. Подойдя к знакомому подъезду, я на всякий случай огляделся. Потом, спустившись вниз переписал номера стоящих машин и опять поднялся наверх и тихо отворив дверь, заглянул вовнутрь. Народу было немного. Мне повезло, как только я успел юркнуть за колонну, из кухни с подносом вышел тот, кого я искал. Точно, этот был официант, именно он хо¬тел там, на Рижском втихаря пырнуть меня ножом. 

Закрыв за собой дверь, я вновь выскользнул из зала. Замечательно, подумал я, будем ждать конца рабочего дня. Так, во сколько у них закрывается этот кабак. Сейчас поглядим. Ага, в двадцать три ноль-ноль. Замечательно. Подождем. Я прошел на детскую площадку и сел на скамеечку. Закурил. Из кафе потихоньку потянулся народ. Смеясь, выкатилась парочка. Он крепко держал её за талию и в всё шептал, шептал ей на ушко что-то. Еще одна парочка вывалилась из подъезда. Он затащил свою подружку за угол дома и стал яростно тискать её. Она безвольно опустила руки и не сопротивлялась. Потом парень стал наклонять её голову все ниже и ниже, на ходу расстегивая ширинку. Я закашлялся. Девушка как бы очнулась и оттолкнув парня убежала обратно.

Парень кинулся следом. Я тут же встал и быстро юркнул в ближайший подъезд. Буквально через минуту вернулся обратно, но не один а с ним еще трое.

-Удрал, гад - возмущался парень, - из-за этого козла, у меня подруга сорвалась. Еще немного и Светка была готова к работе...

-Ладно, Костя, не отчаивайся, успокоили друзья, - что на Светке, что ли свет клином сошелся, пошли обратно. И они ушли.

Когда они исчезли, я вновь вернулся на свое место. Прошел еще час, до закрытия оставалось ещё минут тридцать. Из кафе выходили люди. Большинство из них были навеселе. Увидел я и этого парня и его дружков и Свету в окружении подруг. Кто-то спешил на стоянку такси, кто-то шел пешком, а некоторые  уезжали на своих машинах.
Так, двадцать три ноль-ноль. Что-то не видать официанта. О, а это кто? В подъезд вошел...Филипп Кириллович. Вошел как хозяин в свою квартиру.
«Тебе-то что там надо, голубчик, ты же дома должен быть доро¬гой следователь Пилипко." Я подошел поближе к входу. Дверь подъезда распахнулась и вышли двое - официант и следователь Пилипко. У машины оба закурили.

-Что случилось, Кириллыч? Что прискакал? Опять бабки нужны?

-Да нет, Олег, просто хотел тебе сказать, что пару часов назад в отделение милиции приходил тот журналист, что статью писал. Тебя искал, ты говорит, должен ему какие-то деньги. Так и сказал, должок, мол, за ним, вот и ищу его."

-Был, говоришь в отделении. Ну-ну. Значит,  ищет меня, чтобы должок с меня получить. Ладно, вернем ему его долг. Эх , жаль, сорвалось. Ну, ничего, второй раз осечки не будет.

-Дурила, зачем тебе самому это делать. Заплати бабки любому алкашу, он за тебя этой сделает. Ты, вот что, Олег, поосторожней с ним. Чувствуется, парень, хваткий да и на ногах крепко стоит. Ну, да ладно, я пошел - Пилипко пожал руку Олегу, но почему-то не уходил. Олег полез в карман и сунул ему две бумажки. Пилипко довольный сунул бумажки в карман и кивнув официанту, ушел.

Олег сел в свой "Москвичек" и чуть ли не с места рванул. Я вышел из своего укрытия, опять сел на лавочку и закурил.

Значит, так, Пилипко оборотень, он опекает эту контору, а они платят ему оброк. Тут, как говорится, они крепко держат друг друга.  Судя по всему, Олег этот не последний человек в какой-то крупной игре. М да, вот это влип. Я усмехнулся, загасил окурок и зашагал к метро.

Я был очень удивлен, когда утром, подходя к редакции увидел Чико. Он сидел на лавочке и мирно беседовал с каким-то парнем. Увидев меня он вскочил со своего места и пошел мне навстречу.

-Знаешь, я подумал, зачем мне ждать вечера, если сам могу прийти .Делать мне все равно нечего. Шапки мои продает Магомед Парень он хороший, надежный. Знакомься, это мой лучший приятель - Ваха, он будет тебя охранять. Ты не бойся, он это будет делать очень незаметно и неназойливо.

-Слушай, а почему тебя зовут как-то странно -Чико? А как полное имя.

-Володя.

-?

-Фамилия у меня Чикоев, вот и сокращают.

-Ага, понятно. Так вот, родной ты мой Володя Чикоев, или сокращенно - Чико. Ненужно никакого сопровождающего никакой охраны Я сам справлюсь со своими делами. А ты не подставляйся, и на рижском тоже не маячь больше. Смертельный приговор вынесли не только мне, но и тебе.

-Откуда знаешь? - спросил меня мрачно Чико.

-Скажу больше, я, кажется, знаю, у кого твой наган и кто на меня напал тогда на рижском. И даже знаю, как его зовут, где и кем работает.

-Что-что? - Чико смотрел на меня обалдевшими глазами, - ты это серьезно. Ну и кто это такой?

-Володя, я еще раз повторяю, тебе будет лучше, если ты не будешь вмешиваться в это дело и на какое-то время исчезнешь с Рижского.

-Нет, дорогой, Чико никогда никого не боялся. И плевать я хотел на их угрозы. Если мне надо будет, мои ребята весь рижский на уши поставят...

-Да ненужно мне этого - попытался я внушить ему, но он и слуш¬ать меня не хотел. - И не думай, одного не оставлю, мы с тобой теперь как братья.

-Ладно ,Чико, только прошу, без моего ведома ничего не пред¬принимай, хорошо? А сейчас, извини, бегу. Мне надо кое-что выяснить. Телефоны знаешь - звони. -и я умчался в редакцию.

Не успел я подняться на свой этаж, как в дверях лифта меня уже ждала...Татьяна.

-Гоша, стервец, Дерябин тебя ждет, как не знаю, кто. Ты вчера так дернул из его кабинета, что он всерьез перепугался за тебя. Ну-ка пойдем на четвертый, там есть свободные комнаты, надо поговорить.
Мы спустились вниз. Вошли в одну из пустующих ком¬нат отдела писем.

- Ну, что у тебя? Только не ври. Я пожал плечами.

- Танюша, честное слово, все в порядке. Просто один хмырь по телефону позвонил мне и сказал, что изо¬бьет того парня, помнишь, в материале у меня назван Чико. Я, честно говоря, поверил и поехал проверить жив ли он. Вот и все. Кстати, подойди к окну. Вон видишь, сидят двое. Один из них - Чико. Они ждут меня. Меня, понимаешь, оглушила вчера эта информация, и я совершенно вы¬бился из колеи. Ты мне лучше скажи, как там Стервятник.
Таня хмыкнула.

- Он сейчас напоминает побитую собаку. С утра вошел, поздоровался, сигареты предложил. К телефону не иначе как "Татьяна Сергеевна" не подзывает. Он жутко струсил тебя. Только вот надолго ли он усвоил этот урок, не знаю.

- Ничего, Танюша. Забудет, напомним. Ладно, пошли работать, - мы вышли из комнаты. - Да, Танюха, мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты уже много лет пасешь правоохранительные органы. Мне необходимо как можно быстрее выяснить, кому принадлежат вот эти автомобили, кто их хозяева и желательно адреса владельцев, их род занятий и т.д. Сделаешь?

- А зачем тебе, если не секрет?

- Нет, Танюха, не секрет. Но пока сказать не могу. Все узнаешь потом.

- А когда тебе это надо?

- Чем быстрее, тем лучше.
Мы поднялись в свой отдел. Скрыпник что-то выговаривал такому же, как и я, стажеру - худощавому очкастому парню, которого звали Гена. Винимо, перепалка шла давно, так как они оба были, что называется, на взводе.

- Мужики, привет - сказал я и первым протянул руку Скрышику. Он моментально схватился за нее и радостно затряс. Холодные пальцы Гены слегка пожали мою ладонь.

- Максимыч, рассуди, - как ни в чем не бывало, обратился ко мне Скрыпник. - Вот этот усатый тип утверждает, что везение играет в жизни человека колоссальную роль. Есть удача
- есть успех. А я говорю - что удача без умения пахать - пустое. Битый час спорим, и я никак не могу доказать этому упрямцу, что жизнь - не лотерея.

- Чушь собачья, - заспорил Гена. - Я могу трудиться как пчелка, но мои материалы не глянутся главному. Или в театре - я талантливый актер, а режиссер меня "не видит". Другое дело - раз, удачный случай - ты первый раскрутил какую-то тему и, тебя заметили, и ты на коне. А дальше заколачивай бабки, да наращивай авторитет. - И Гена ласково погладил по огромному животу Скрыпника.

- Мужики, мне бы ваши заботы, - сказал я и хотел, было выйти из комнаты, как нос к носу столкнулся с Дерябиным.

- А, явился паникер. Ну-ка зайди ко мне.

Я посмотрел на Таню и, тяжело вздохнув, побрел за ним. Ни слова не говоря, Таня пошла за мной. В кабинете больше говорила Коржева, чем я. Мне оставалось лишь ки¬вать головой, как бы подтверждая ее слова.

- Слушай, ты, адвокат в юбке, ну кa вали из моего кабинета. Я тебя сюда не звал, - Слава снял очки и внимательно посмотрел на Татьяну. Она, прикурив сигарету, демонстративно медленно вышла, чуть-чуть прикрыв дверь. Дерябин молча встал и с силой захлопнул ее, закрыв на защелку.

- Только не до смерти, Славик, - раздался за дверью шутливый голос Тани.

- Вот баба, - хрипло засмеялся Слава и вновь сел на свое место. - А теперь давай подробно еще раз, что у тебя случилось. Пойми, я не шучу. Ты работаешь в нашем коллективе, и мы за тебя отвечаем.

- Слава, извини меня, - начал я, - но пока сам ни¬чего не понимаю что происходит. Там на рынке я, видимо, кому-то очень помешал. После выхода статьи мне позвонил неизвестный и сообщил, что Рижский приговорил меня к смерти. Потом была попытка в толпе ткнуть ножом.
Потом вновь угроза, но теперь приговор уже вынесен и тому парню, который меня выручил. Понимаешь, Слава, мне надо кое-что проверить самому, чтобы убедиться самому - насколько все серьезно.

- Ну и что ты собираешься делать, чтобы убедиться в этом?

- Не знаю. Пока не решил, но в одном я уверен твердо - моя статья спутала чьи-то карты...
Я не стал говорить своему редактору отдела про офи¬цианта-убийцу и предателя-следователя.

- Ну ладно, старик, иди. Но прошу, не наломай дров сгоряча. Хотя постой. А что если тебе написать заявление в прокуратуру, что так, мол, и так, угрожали по телефону, пытались убить.

- Ну и что это даст?

- Не знаю. Но мне думается за тобой будет установлено наблюдение.

- А это что даст? Не будет же работник милиции или прокуратуры вечно за мной ходить, да и не выход это. Мне самому надо во всем разобраться. - Я встал и вышел из кабинета.
В комнате все также сидели Таня и Генах. Скрыпник куда-то ушел.

- Ну и до чего же вы договорились? - спросил я у Гены. Но ответа не дождался, так как на столе задребезжал телефон. Я взял трубку и машинально посмотрел на часы. Ровно II.

- Слушаю.

- Вот и молодец, - раздался из трубки придыхаюший голос незнакомца. - Ну что, Гоша, надумал? - Гм, подумал я, однако незнакомец неплохо проинформирован обо мне. Надо выяснить, откуда он узнал, как меня зовут. - Ну и когда же вас из стажеров переведут в корреспонденты, - неслось из трубки иронично.

- Ого, он и это знает. Значит, кто-то из своих рассказал. Кто? Гена? Таня? Скрыпник? - лихорадочно крутилось в мозгу. – Ну, что молчишь. Мы о тебе знаем все. И даже то, где ты живешь и с какой подругой спишь. Но я не для этого звоню, чтобы тебя попугать. Мне нужно с тобой встретиться.

- Где, когда? 

- Вытащив из дипломата свой диктофон и специальную присоску, я прикрепил его к наушнику.

- Сегодня в 18.00 у памятника Грибоедову на Кировской. Приходи один и без глупостей.

- А если я буду не один, а с милиционерами. И к тому же они будут в штатском. Как ты их определишь? И потом, как мы узнаем друг друга. Ты что, меня уже видел?
После небольшой паузы незнакомец ответил:

- Приводить ментов с собой тебе невыгодно. Можешь остаться с носом. Я тебя знаю, а ты меня нет. И потом у нас есть свой человек и в милиции. Он знает все.

- Если ты думаешь, что для меня это тайна насчет оборотня, то ты тоже заблуждаешься. Хочешь, назову его имя и фамилию, могу назвать даже чин и звание. И не ду¬май, что это блеф.

- Ладно, подробности при встрече. Запомни, памятник Грибоедова в 13.00, - он почему-то поспешно прервал раз¬говор.

Я положил трубку на стол и по другому телефону по¬звонил на узел связи, чтобы узнать, откуда звонил абонент. Через минуту мне ответили, что звонок был сделан из теле¬фона-автомата на Главпочтамте.

- Так, понятно. Это как раз на Кировской. Вот почему место встречи выбрано именно там. Наверняка живет рядом или работает.

Таня и Гена, широко раскрыв глаза, смотрели на меня, ничего не понимая. Я подмигнул Татьяне:

- Ничего, подруга, пробьемся. Ну что, выяснила с номерами? 

- Нет еще. Все станет ясно сегодня вечером, - ответила она.

- Замечательно, - сказал я и пошел к Дерябину. - Слава, у меня тут небольшой вопрос. Надо выяснить, кто сообщил неизвестному все мои анкетные данные: и то, что я стажер, и то, где я живу, и как мое отчество? Как ты думаешь, кто мог  дать такую информацию?

- А что случилось?

- Ничего. Просто сейчас незнакомец проявил удивительную осведомленность относительно моей скромной персоны.

я - Я догадываюсь, чья эта работа.

-  Скрыпник?..
Слава утвердительно кивнул головой.

-  Ну, я этому гаду сейчас челюсть сверну, - я хотел выйти из кабинета, но меня остановил Слава.

-  Не валяй дурака. И перестань все решать кулаками. Ведь он наверняка не нарочно. Это, во-первых. А во-вторых, надо еще доказать, что это его забота. И, в-третьих, надо думать, как дальше быть? У тебя есть какие-то мысли?

-  Не знаю. Хочу вечером сходить на встречу. Посмот¬реть, послушать, что мне скажут интересненького эти гос¬пода.

-  Ну а дальше что? Встретишься, поговоришь? Цель, ради чего все это.

-  У меня дикое желание вытащить всех этих гадов
на свет божий, чтобы люди могли видеть этих уродов, которые присосались к нам. Ну почему мне чтобы получить свою зарплату, надо бегать высунув язык. Что-то писать, думать. А им достаточно иметь мощный кулак, чтобы в один вечер проиграть мой месячный оклад. Ладно, Слава, буду потихоньку копать. Может, интересный материалец надыбаю. - Я вышел из кабинета Дерябина. В комнате сидели Скрыпник, Таня и Гена.

- Володь, мне никто не звонил? - спросил я у Скрыпника,

-  Сегодня никто, а вот вчера мужик какой-то все спрашивал, как тебя найти, как твоя фамилия.

- Понятно. Ребята, у меня просьба на будущее -если меня будут спрашивать, постарайтесь узнать, кто звонил, что передать. Идет?

- Ладно, Гоша.

- Вот, - Таня протянула мне листочек с записью. -То, что ты просил. Тут все фамилии водителей и их адреса, и место работы.

- Умничка, Танюша. У меня к тебе пело. Пойдем, подруга, пошепчемся, чтобы не мешать людям работать. - При этих словах Скрыпник заскрипел за своим столом, Таня прыснула, мы вышли из комнаты.

- Ну что ты имеешь мне сказать? - Она вытащила из пачки сигареты и предложила мне. Мы закурили. - Я слушаю тебя, Гоша,

- Таня, мне надо сделать так, чтоб был организован рейд по питейным точкам, в котором бы принимал участие и я. Ты дружишь с обэхээсниками. Подай им идею, чтобы они приняли в нем участие. Какие кабаки проверять, я скажу потом, договорились? А теперь я пошел к фотографам.

Будут звонить спрашивать меня, появлюсь минут через двадцать-тридцать.
Редактор отдела иллюстраций Михаил Михайлович Конкин, крупнотелый мужик, отличный фотограф, хороший, деловой. Я с ним подружился очень после одной командировки. И хотя она была кратковременная, но поработали мы с ним на славу.

Увидев меня, он похлопал своими ручищами по спине и, громко загоготав, сказал:

-  Да,  старик, здорово ты укротил Скрыпника,ж что он при одном упоминании твоего имени вздрагивает и бежит в туалет...

- Миш, я эту байку уже слышал от тебя 128 раз, эта будет 129-й. Я к тебе по делу. Мне нужен фотоаппарат с мощным телевиком.

- Ты что, на фотоохоту собрался, - засмеялся вновь Конкин.

-  Ага. Что-то вроде этого. И еще мне нужна пленка самая высокочувствительная. Аппаратура верну в целости и сохранности. Выручи, дружище, а?

- Ладно, тебе я могу дать. Ты парень аккуратный и обязательный.
Он распахнул свой огромный сейф, где хранилась аппаратура и, что-то бормоча под нос, копался в нем.

- Значит, говоришь, телевик тебе нужен мощный? Так. Этот слабенький. А этот?  Этот тоже не подходит... Ага - вот то, что нужно. На, держи, никоновский. Как морской бинокль. Держи фотоаппарат. Вот и пленочка на тысячу единиц.

- Миш, все. С меня бутылка коньяка.

- Э, стой! Вначале оставь свой автограф вот тут и тут, - и он, как факир» достал из ящика огромную тетрадь.

- Пиши, я такой-то такой-то, взял для выполнения задания фотоаппаратуру - телевик фирмы "Никон" за номе¬ром таким-то и фотоаппарат "Никон", число и свою под¬пись. Молодец! Иди, ты свободен.

Быстро убрав все это в пустой кофр, который мне дал Миша, я вышел из комнаты иллюстраторов и вернулся в свой отдел. В кабинете сидела одна Таня. Увидев меня с фото-аппаратурой, очень удивилась.

-  А зачем тебе все это? Ты что, будешь что-то сни¬мать?
Я кивнул.

- Потом все объясню. Пока извини. Мне надо уйти. -Перекинув сумку через плечо, я выскочил из редакции.

Из ближайшего подъезда неожиданно выскочил... и Чико с тем парнем из "охраны".

-  Э, ты куда? Подожди, да! - закричал Чико.

-  Чико, ты тут? - удивился я и одновременно обра¬довался. - Пойдем, сядем куда-нибудь, надо пошушукаться.
Ми прошли с ним на детскую площадку, спрятались в один из маленьких домиков, и я рассказал ему о своем раз¬говоре с незнакомцем. О нашей предстоящей встрече на Кировской,

- Стоп, - я лихорадочно стал искать список, кото¬рый мне дала Татьяна. - О, есть, - еще раз пробежав список владельцев автомашин глазами, наткнулся на фами¬лию Фалькова Анатолия Дмитриевича, владельца "Жигулей", который проживает по адресу: улица Кирова, 12, кв.46.

- Чико, ой, прости, Володя, ты со своим другом сейчас поедешь со мной на Кировскую. У нас еще час времени в запасе, чтобы подготовиться к встрече. Поехали.

В дороге мы с Чико договорились, что он и Вахой осторожно прощупают окрестности возле памятника Грибоедова. И если поблизости увидят автомобиль с этим номером или что-либо подозрительное, то встречаемся и решаем что делать дальше внутри метро у последнего вагона в сторону центра.

Мы вышли из метро. Я внимательно огляделся и по¬шел к противоположному выходу. "А шут его знает, - подумал я, - может, незнакомец тоже готовится. Поэтому, как говорится, береженого бог бережет. Наверняка стоит где-нибудь хмырь этот и наблюдает незаметно, с какой стороны я появлюсь. Ну уж дудки. Объегорить себя не позволю".

Я перешел на другую сторону дороги. Мысленно выбрал самую высокую точку, откуда хорошо может просматриваться площадь, и шагнул в подъезд Главпоч¬тамта. Вахтеру мне недолго пришлось объяснять, что я корреспондент газеты и что мне поручено снять памят-ник Грибоедова  и обязательно сверху.

-  Да я никуда входить не буду. Мне можно снять памятник и из какого-либо окна.

- Ну ладно, - сказал он и, махнув рукой, пропустил.

Я поднялся по гулким лестницам на четвертый этаж, устроился на подоконнике, но, к сожалению, стекло бы¬ло такое грязное, что снимать через него было просто невозможно. Пришлось в срочном порядке своим носовым платком, высунувшись наполовину, протирать пыль с окна.

- Ну, конспиратор, - издевался я над собой. – Да тебя уже давно вычислили.
И вдруг я увидел, как Чико подошел какой-то муж¬чина. Чико протянул ему руку, тот пожал ее. Я быстро вытащил фотоаппарат и стал снимать их. Через минуту Чико и незнакомец попрощались друг с другом и разош¬лись в разные стороны. Чико решительно шагнул за поворот, а незнакомец, обогнув здание метрополитена, вновь вернулся к памятнику.

- Интересно, что это за тип?
Незнакомец посмотрел на часы. То же самое сделал и я.

- Э, милый. Ты кого-то ждешь, - мысленно спросил я у него. И тут заметил, как у памятника притормозили «Жигули». Я навел свой объектив на номер машины. Ого, Фальков, собственной персоной. Незнакомец подошел к машине, дверца распахнулась, из "Жигулей" вышел худощавый мужчина с родинкой над бровью. Я щелкнул и их.

Через пару минут "Жигули" уехали. Незнакомец остался ждать. На часах было без четверти шесть. Не зная по¬чему, но я решил на всякий случай пощелкать тех, кто еще стоял, сидел или ходил у памятника. Убрав фото¬аппарат в кофр, я вышел из подъезда и медленно пошел к метро. Было без трех минут шесть. Скучающим взглядом, окинув толпу, я еще раз внимательно посмотрел на не¬знакомца, который сделал вид, что меня не видит. Я повернулся и зашагал в метро. У дверей, резко развернув¬шись, пошел обратно к телефонным автоматам. Незнакомец стоял на своем месте. А когда я набрал первый пришедший на ум номер телефона и  начал молоть какую-то чепуху, тот, держа в руке двухкопеечную монету, стоял за спиной и слушал мой треп.

Из моих уст вылетали самые нелепые слова. Самозабвенно я рассказывал воображаемому абоненту разные смешные истории, которые на ходу придумывал, А потом, пообещав, что сейчас приеду, назвал воображаемый адрес в Медведково. Повесив трубку, я подмигнул незнакомцу: - Усе, дорогой, кабина свободна, - и нырнул в дверь метро.

В конце тоннеля, откуда выскакивают электрички, меня уже ждали Чико и Вахо. Я подал знак им, чтобы сели в подходивший электропоезд. На следующей станции мы вышли.

- Ну что, Володя, что это за мужик, который к тебе подошел?

- А ты что, видел? - удивился Чико.

- Не только видел, но даже сфотографировал тебя с ним. Так все же, кто это за мужик?

- Да фарцовщик один. Славой зовут. Живет где-то в Подмосковье. Должник я его. Увидев меня, говорит, когда бабки вернешь. А потом спрашивает, что я тут кручусь. Я отвечаю, дела у меня тут были. Ну, постояли еще минуту и я ушел, чтобы все не испортить.

- Когда ты, Чико, ушел, подъехала эта самая машина "Жигули". Ну помнишь, владелец по фамилии Фаль¬ков. И Славик с ним о чем-то поговорил, потом тот уехал, а Славик остался. Ровно в шесть я уже был у памятника. Но почему-то твой знакомый подойти ко мне не рискнул.

- Наверное, сдрейфил, а может ему хотелось убедиться в том, что ты придешь, не струсишь. Теперь что будем делать?

- Теперь, Чико, по домам. На сегодня все. Встречаемся завтра у редакции.
Мы пожали друг другу руки и разошлись, ж Минут через двадцать я уже был у частного кафе. Как и в прошлый раз, я занял место на детской площадке. Вытащил фотоаппарат и приготовился снимать.

Вдруг я услышал знакомый голос и увидел, как в подъезд вошел официант и хозяин "Жигулей". Через несколько минут поя¬вился Пилипко в гражданском. Потом пришел Слава.

- Понятно. Совет в Филях. Решают, что делать со мной. Вот бы послушать. Но как это сделать? Войти? Так меня там мигом вычислят.

Я обошел дом со всех сторон, нигде никакой зацепки. - Ладно, посидим еще чуток. Авось что-нибудь и высидим.

Я убрал фотоаппарат в кофр и вытащил пачку си¬гарет и только было собрался прикурить, как из подъезда вышел мужчина и заплетающимся языком попросил сигарету.
Я дал. Но он, помявшись, попросил еще одну.

- Извини, мужик, я с дамой.
Прикурив обе сигареты, он подмигнул мне и про¬должил: - Слышь, мужик, запечатлей меня с Катькой. Ты же снимал мужиков.

 Я понял, что так быстро он от меня не отвяжется.

- Ладно, зови свою Катьку, - согласился я и он пошел в подъезд, чтоб позвать свою пассию. Пока он ее искал, я быстро взял свой кофр и незаметно улизнул из этого дворика. А когда через пару минут, он наконец-то выволок женщину, которую звали Катька, я уже был далеко от своей скамеечки и мне было хорошо видно, как он ищет меня по двору. Видел и слышал, как он стал орать на свою подругу, как ударил ее, как они подрались, а потом, обнявшись, ушли из двора.

Первым из кабака появился Слава. Сунув руки в карманы, он направился к остановке троллейбуса. Неза¬метно выйдя из своего укрытия, я успел-таки его сфо¬тографировать, а потом и догнать. Он вначале не сооб¬разил что к чему. Но когда я, зажав ему рукой рот, потащил под арку и он узнал меня, стал вырываться, пытался убежать. Мне не оставалось ничего другого, как ударом кулака по затылку оглушить его. Ох, гад, с виду худенький, а какой тяжелый. Я волоком втащил его на игровую площадку, усадил на скамеечку и пару раз хлопнул по щеке. Он замычал, замотал головой.

- Тихо, Славик, не ори. Если опять разинешь рот, вырублю. Ну, так как, согласен?
Слава кивнул. Я незаметно включил диктофон.

- Если будешь умницей, я тебе ничего не сделаю. О нашем разговоре никто не узнает. Что им от меня надо? Что я им плохого сделал, что они преследуют меня, охотятся за мной? Для чего ты за мной следил? Вопросы мои понятны или мне их повторить?

- Не надо повторять. Я все равно ничего не знаю. Честно! Эти ребята попросили немного тебя попасти. Для чего, не сказали. Мне приказали, чтобы там на Ки¬ровской я подошел к тебе и, привязавшись к чему-нибудь, спровоцировал драку. В стороне рядом на скамейке уже сидели готовые мордовороты. Но... не получилось. Они мне забашляли, правда, полцены, да должок мой скостили, Сейчас сидят и решают, как быть с тобой дальше.

- Понятно, Славик. А кто из них кто? Кто такой Фальков? Ну, тот, с "Жигулями", с которым ты трепался у Грибоедова.

Услыхав мои слова насчет Фалькова, у Славика на лице было написано такое изумление, что я, улыбнувшись, успокоил его:

- Я же сказал, Славик, о нашем разговоре никто не узнает.

- Он телохранитель у босса.

- А босс кто? Официант? Ну что ты пучишь глазки? Вы что же, надеялись, что я буду сидеть сложа руки, когда твой поганый босс укокошит меня? Ну, кто такой босс?

- Нет, официант это исполнитель приказов босса, его правая рука.

- А кто левая? Продажный мент Пилипко?

- Не понял? А вы разве не милиционер? - изумился Славик.

- Нет, роднулечка. Я журналист, простой советский журналист, борзописец, а еще говорят, что я гробокопатель. Но ты не ответил на мой вопрос, какую роль играет следователь Пилипко в этом спектакле?

- А кто это такой?

- Здорово. Пилипко, значит, не знаешь? А как же вы зовете капитана?

- Дон.

- Почему Док, а не Днепр и не Днестр. Или, на худой конец, Енисей?
Славик улыбнулся.

- Не знаю. Он объяснил, что Донами называют, вот его и прозвали Доном.

- И какая же у Дона главная задача?

-  Выручать от ментов. Босс ему за это хорошо башляет.

- Официант, ну, Захарьев этот, где с боссом видится?

- Не знаю.

- Слушай меня, Славик. Слушай очень внимательно и мотай на ус. Ты, дорогуша, поможешь мне вычислить босса. И не дури - я вытащил из кармана диктофон, прокрутил немного из нашего разговора. Слава вдруг заплакал.

- Да они меня убьют, убьют. Босс страшный человек!

- Ну что ты заныл. Я же тебе сказал, будешь держать язык за зубами, о нашем разговоре никто не узнает. Ну, так ты знаешь, кто такой босс и как его найти?

- Клянусь, не знаю.

- А сможешь узнать?

- Нет... Я боюсь... - К Слава опустил низко го¬лову.

- Ладно. На этом ставим точку. Все. Растопимся. Но помни Славик, чем меньше ты будешь трепать языком, тем дольше проживешь.

Слава медленно поднялся и вышел из избушки. Я посмотрел на часы - без двадцати одиннадцать, "Ну-ка, Гоша, вернись-ка на свой пост". Взяв кофр, я тоже вышел из домика, оглядевшись, пошел к кафе. Не доходя до угла дома, я юркнул за выступ стены. И вовремя. В метрах пяти от меня стоял официант спиной ко мне и курил и было заметно, что он кого-то ждал. Через ми¬нуту из-за угла появился Фальков.

- Пошли, - хрипло просипел он официанту, и они прошли мимо меня.
Мне стало ясно, кто звонил по телефону. Интерес¬но, куда это они идут пешком, где их машины. Парочка у светофора перешла на другую сторону улицы и вошла в один из подъездов. Переждав несколько минут, я осторожно подошел к этому дому. Загляну в подъезд. Дверь была с кодом. Я вернулся на другую сторону улицы, вытащил фотоаппарат, сфотографировал подъезд дома. Потом стал ждать. А когда эти двое вышли из подъезда, сфотографировал и их. Они вновь вернулись в кафе, а через минуту теперь уже трое - официант, Фальков и следователь Пилипко, сев в "Жигули", куда-то укатили. Только я убрал свой фотоаппарат и вышел из своего укрытия, как вдруг меня за плечо кто-то сильно схватил.

- Ты что тут вынюхиваешь, гаденыш, - услышал я чей-то грубый голос.

Не поворачиваясь к нему, я локтем ткнул поддых, а когда он согнулся, кулаком ударил ему в затылок. Тот беззвучно рухнул.

 Я быстро подхватил свой кофр и дал оттуда стрекача, дабы больше не испытывать судьбу.

Утром у редакции меня вновь ждали Чико и Вахо,

- Здравствуй, брат, - сказал Чико и протянул мне свою крепкую руку. Я пожал ее.

- Ты что, Чико, такой кислый? Плохо спал?

- Да нет, спал я хорошо. Ты знаешь, что я вчера узнал? Эти шакалы, что бы проучить тебя, наняли какого-то разрядника по каратэ. Они его хорошо забашляли и он пообещал тебя проучить. Ах, жаль, что у меня нет с собой нагана.

- Чико, а откуда ты это узнал?

- От своих...

- А кто это "свои"?..

-  А, дорогой, долго объяснять. И потом, это не¬важно. Важно, то, что тебе угрожает опасность. Что будем делать?..

-Ничего, Чико. Я, наверное, дней на 15 уеду в командировку, это время, думаю, успокоится все тут.

-А когда хочешь ехать?

-Не знаю, Чико, или в конце этой недели или вначале следующей

- Э, это долго. За это время тебя могут сто раз прикончить -Чико кивнул на окна редакции
- иди, тебя ждут. Девушка какая-то те рукой машет. Мы тебя подождем
Я посмотрел в окно, на свой шестой этаж и увидел как в окне машет мне рукой Татьяна показывая, чтобы я немного поторопился.
 
-Ну, ладно, я пойду...

-Иди, мы тебя подождем.

У лифта меня перехватила Татьяна.

-Гоша, тебя тут ждут ...из милиции. Ты что, опять с кем-то подрался?

-Нет, Танюша, я вел себя как примерный мальчик. Ни во что не вмешивался, ни во что не лез. А где милиционер?

-Он у Славы. Он решил его прощупать, чтобы выяснить, что против тебя затевается  . Вот уже полчаса они там закрылись и шушукаются.

В это время дверь распахнулась и из кабинета Дерябина вышел майор.

-Вот и наш герой - сказал Слава, - зайди ко мне, с тобой хочет поговорить майор из Петровки, 38. У него к тебе несколько интересных вопросов по твоему материалу.

В кабинете Дерябина сидел худощавый, невысокого роста майор. Увидев меня, он встал и протянул мне руку:

-Майор Федоров. И следственного управления. Товарищ Максимов, если не секрет, все что вы описали в своей статье, соответствуют действительности?

-  Да, а что?

-  Скажите, а директор рынка не требовал от вас благодарности?

-  Взятки, что ли?

-  Ну, допустим, взятки.

-  Нет, не требовал.

- А кто вам подал идею написать такой материал? Вы сами или вам кто посоветовал?

- Простите, товарищ майор. Объясните в чем дело. Какие-то странные вопросы вы задаете. Я на них отвечаю, а вы ни один мой вопрос не ответили. Что вы конкретно хотите от меня?

- Всему свое время. Мы сейчас проверяем один сигнал.

- Анонимка на меня пришла, что ли. Так покажите ее.

- Нет, дорогой вы мой. Это не анонимка. Просто директор рынка мы арестовали. Взяли, как говорится, с поличным. При допросе он сослался на вас, сказав, что якобы вы были в его кабинете, предлагали ему деньги на какую-то аферу, но он вас выгнал. После чего вы пригрозили ему, что даром ему это не пройдет. А потом через подставных подстроили провокацию с взяткой, предварительно написав клеветническую статью про него.

- Извините, товарищи майор...

- Меня зовут Александр Николаевич.

- Простите Александр Николаевич, но это абсурд. Зачем мне ему надо было предлагать деньги, если места распродает его заместитель и пробивная баба по имени Тоня. Когда я заглянул к директору, то у нее в кабинете синел какой-то мужичок и цеп с такой пышной ухоженной бородой. Как у швейцаров в ресторанах. Когда я заглянул в кабинет, мужичок этот и дед одновременно отвернулись.

-  Какой дед?

-  Обыкновенный. Старенький.

Майор почему-то задумался и пристально посмотрел на меня.

- Скажите, у вас зрительная память хорошая? Вы могли бы его узнать?

- Да я его мельком-то видел. Хотя, наверное, мог бы. У него вот тут, - я показал на своем лице, - под левым глазом черная то ли бородавка, то ли родинка.
Я еще подумал - как у Моргунова. А еще у деда печатка на пальце знатная. Когда он стал смотреть в окно, рука осталась на столе, я и увидел ее.

- Гм, у вас действительно замечательная зритель¬ная память, - улыбнулся майор. - Ладно, спасибо вам за беседу. Вы не представляете, как нам вы помогли.

Я думаю, мы с вами еще раз встретимся. И пожалуйста, о нашем разговоре никому, - он встал, пожал мне руку. - Мой вам совет - никакой самодеятельности. И берегите себя. Как важно, чтобы с вами ничего не случилось. Мне Вячеслав Михайлович говорил, что вам звонили какие-то типы, угрожали. Прошу вас о каждом таком факте сообщать лично мне, - и он протянул свою визитку с телефонами. Майор ушел.

-  Слава, ты что-нибудь понял из этого бреда? Я лично ничего. Причем тут моя статья, взятки, директор? Моя безопасность? Офигеть можно...

- Не знаю как тебе, а мне ясно. Ты расшевелил гадюшник и все эти твари стали выползать из щелей, а милиция их потихоньку отлавливает. Видимо, эти жулики решили, что ты работаешь на милицию, и подняли панику. Ладно, не будем загадывать, иди, работай.
Я вышел из кабинета. В нашей комнате сидела одна Татьяна.

- Ну что, майор ушел?

- Угу, - ответил я. - Мне никто не звонил? - не успел я произнести этих слов, как затрещал мой телефон.

- Ало, - прохрипело в трубке. - Ты что, писака, сдрейфил, что не дождался меня?

- Ну почему же. Я пару минут постоял и ушел. И потом у меня, честно говоря, охота пропала таскаться по таким местам. Пусть этими проходимцами милиция занимается.

- Ну, я так и думал, струсишь. Калиф на час. Пришел, увидел, наследил. Пока, трусишка. Береги свою головушку, чтобы на нее случайно кирпичик не упал.

- И вновь короткие гудки.

- Опять звонил незнакомец? - спросила Татьяна. Я кивнул.

-  Угрожал?

-  Нет, - пошутил я,  - погрозил пальчиком и посо¬ветовал впредь по улицам ходить в
каске. Ну да ладно. Таня, а как насчет рейда?

-  Договорилась. В принципе обэхээсэсники не против. Позвони  Михаилу Ивановичу Гордому и договорись о дне и часе рейда, - Таня протянула мне листочек, где были записаны телефоны. - Ты представься и скажи, что я с ним уже говорила о тебе.

Я чмокнул Татьяну в щечку и сел за телефон. Минут двадцать линия была занята, а потом трубку никто не поднимал. Я закурил, чувствуя, как во мне растет раздражение.

- А, - подумал я, - сейчас, когда обе стрелки сойдутся на цифре 12, я наберу номер телефона этого Гордого в последний раз.
Минуты ползли еле-еле. Наконец-то стрелки вытянулись в одну линию по стойке смирно.

- Слушаю, - раздалось из трубки.
От неожиданности я даже растерялся, не зная как начать разговор.

- Ало, говорите, - раздался из трубки нетерпеливый голос Гордого.

- Михаил Иванович, это корреспондент газеты Максимов. 6 вами говорила Татьяна Коржева обо мне, помните...

- Короче, - перебил он мой лепет. - Назначайте день и время. А своих оперативников я пришлю.

Татьяна, увидев мою растерянность, вырвала из рук трубку.

- Михаил Иванович, что вы так сурово-то? - про¬ворковала она. - Вы нашего сотрудника так напугали, что он от растерянности не знает, куда трубку приспособить. Пытался даже в карман запихнуть, да я вовремя успела...

- Да-да, это тот сам автор материала о Рижском. Да, ладно, передаю. На, тебя просят. - Татьяна сунула мне трубку в руку.

- Простите, дорогой, за мой тон, - начал извиняться Гордый, - за день так накувыркаешься, что к концу готов на стол кидаться. Вы вот что, приезжайте ко мне сейчас, обсудим детали как себя вести в рейде. Тем паче, что Татьяна Сергеевна говорила, что вы в первый раз будете принимать участие в таких мероприятиях. Идет?
Я по привычке кивнул, а потом сообразил, что собеседник-то моего согласия не увидит, и  буркнул: - Идет.

- Жду, - сказал он, и нас разъединили.

- Езжай, познакомься с ним. Мужик толковый, честный, принципиальный. А сыщик какой? Ему, кстати говоря, твоя статья очень понравилась. Так что действуй. Ты знаешь, где у них управа?

Я кивнул.

- Тогда иди, потому как он Гордый и опаздывающих на дух не переносит. А Славе я скажу, что ты на зада¬ние  уехал.
Еще раз чмокнув ее в щеку, я выскочил из редакции.
Михаил Иванович Гордый оказался мужиком действительно, что надо. Ладный, коренастый, он мне напомнил атлета. Потом позже я выяснил, что он мастер спорта по штанге, баловался раньше и борьбой. Выяснив, что и я тоже борец, он похлопал меня по плечу.

- Я своих по изуродованной фигуре узнаю. Кто рань¬ше спортом занимался, а потом бросил, имеет специфиче¬скую фигуру. Я вот сразу решил, что ты борец. Только у них такая короткая бычья шея. Ух! - И он крепко схватил меня за шею, стараясь пригнуть к себе. Мне стоило больших трудов, чтобы вырваться из его мертвой хватки. Дверь неожиданно распахнулась, зашел его за¬меститель майор Федулов. Увидев нас в стоящих друг против друга, он слегка растерялся, не понимая, что происходит. Гордый оказался более сообразительным. Он сел на свое место и, подмигнув мне, сказал серьезным тоном:

- Ну, теперь я вижу, что вас можно брать в рейды и на задержание особо опасных. А, Иван Федорович? - Этот вопрос он адресовал Федулову.
Федулов, так ничего и не поняв, ответил по-воен¬ному: - Женя Рябцев. Увидев меня, он удивленно воскликнул:

- Гоша, ты, так это тебя нам поручено сопровож¬дать? Откровенно говоря, эта встреча меня порадовала и удивила.

- Рябцев, сядьте! Все посторонние разговоры потом, а сейчас о деле...
Мы выбрали несколько кооперативных кафе, среди которых было и то, куда я давно хотел попасть. Везде нарушения были одинаковые - обвес, обсчет, недовложе¬ния. Прежде чем пойти в последнее, я умышленно попро¬сил зайти в райотдел милиции, который курировал это кафе. Мне повезло. Капитан Пилипко был на месте. Женя Рябцев передал ему приказ подполковника Гордого, и он тоже пошел с нами. Кстати, сделал это капитан без осо-бого удовольствия. Даже невооруженным глазом было вид¬но, что Пилипко очень нервничает.
В кафе, как всегда, было мало посетителей. Уви¬дев меня входящим в кафе с капитаном Пилипко и еще двумя неизвестными, официант юркнул в подсобку. Женя Рябцев стал проверять накладные, второй изучал меню. А я и Пилипко мирно беседовали о погоде, рыбалке, охоте
Потом меня позвал Женя и мы все втроем вошли в кабинет директора, где стояли нераспакованные ящики баночного чешского пива, икра и много разного дефицита, не указанного в накладных. Спиной к двери стоял офи¬циант. Я громко сказал Рябцеву: -
Товарищ капитан, я думаю Пилипко надо объявить благодарность за хорошо организованный рейд. Без его помощи нам бы долго пришлось ковыряться вслепую, а?

- Я подмигнул Жене, и он понял меня и на полном серьезе поддержал: - Да, вы правы. Когда будем в управлении, напомните мне, чтобы я написал рапорт.
Официант скрылся за дверью. Я мельком посмотрел на Пилипко, он был бледный как полотно.
Пока составляли протоколы, пока все опломбировывали, Пилипко пытался улизнуть, но я, как говорится, плотно пас его и не давал ему ни на секунду уединиться. И даже больше того, на глазах у всех посетителей еще раз поблагодарил за прекрасно организованный рейд, пообещав упомянуть о его замечательной работе в своем материале. Мы все вышли из кафе. Пилипко отказался от приглашения подбросить его до райотдела на машине.

- Я прогуляюсь, - сказал он и стал быстро уходить от нашей машины.

- Извини, Женя, я тоже, пожалуй, пройдусь, - сказал я и выскочил следом за Пилипко. Оперативники уехали.

Я был уверен, что следователь непременно вернутся в кафе, чтобы объясниться с официантом. Так и вышло. Воровато оглянувшись, Пилипко юркнул в кафе. Я успел сделать снимок.

Я не знаю как у кого с интуицией, а своей я верю. По дороге домой я заглянул к своему приятелю и оставил у него фотоаппарат и бумаги, что бы ни тащиться с ними через весь город. Попрощавшись с ним, я вышел из его дома и побежал к остановке. Успел заскочить на последний автобус, который увез меня к дому. Позже я шел по пустынной улице, в тишине гулко отдавались мои шаги. Оставалось пройти чуть меньше квартала, и я дома. Сунув руки в карманы, я брел задумчиво, мысленно прокру¬чивая события минувшего пня. Я не заметил возле подъезда группу ребят, сидящих на лавочке. Только когда я проходил мимо, один из них подошел ко мне и вежливо попросил прикурить. Я полез в карман за спичками и... получил сильнейший удар в затылок.

А потом, потом они дружно стали пинать меня ногами, норовя выбить глаз или зубы, отбить почки или сломать ребра. У меня не было сил подняться или убежать, или на худой конец дать сдачи. Единственное, что я был в состоянии сделать - плотно прижать локти по бокам и еще сильнее свернуться калачиком. Я не знаю, сколько они меня били, но спасла меня старушка с первого этажа. Она услышала шум и, распахнув окно, громко закричала.

Последний удар был особенно болезненным, так как он был сделан пяткой по позвоночнику. От боли я потерял сознание. Я не помню, сколько я был в беспамятстве, но когда мне удалось продрать  слипшиеся от крови глаза, то я увидел, что лежу в своей комнате, рядом стоит врач и пытается оттереть кровь с ран на лбу.

- Здорово они вас разукрасили, - сказал мужчина в белом халате, - вон какая рваная рана. Надо бы ее зашить. Вы как, терпеливы? - И не дожидаясь моего от¬вета, продолжил, - я думаю, что да. - И тут же стал вытаскивать из своей походной сумочки нитки, кривую дугообразную иглу. Смочив руки спиртом, он приступил к делу.

Боли я не чувствовал. Через минуту на лбу у меня красовались три стежка. Потом он мне сделал укол, перевязал голову и уехал. С великим трудом мне удалось встать. Страшно болела спина. К счастью, позвоночник мой оказался натренированным и меня не подкачал. Кое-как добрался до ванны, помыл пуки, протер кровь с лица. На локтях и плечах алели кровоподтеки. Раздевшись, я вернулся в комнату и плюхнулся на диван. Укрывшись пледом, тут же отключился...

В редакции уже знали, что я в больнице, что меня сильно избили неизвестные. Приезжали Слава, Таня. На¬ведывал меня и Женя Рябцев. Все они подбадривали, го¬ворили добрые слова, но я чувствовал, что все равно чего-то недоговаривают.
Синяки и ссадины почти исчезли, раны зарубцева¬лись. Я уже мог без чьей-либо поддержки несколько раз подтянуться на турнике. А однажды через санитаров мне передали записку,  чтобы я вышел на улицу. И под¬пись "Ваха".

Он стоял у входа в больницу и курил. Я обнял его. Ваха опустил голову.

- Ты что такой кислый? - спросил я его.

Он как-то странно посмотрел на меня и отвернулся.

- Да что случилось, черт возьми, - разозлился я.

- Ты что, действительно ничего не знаешь? - мрач¬но спросил он меня.

- Нет. Все от меня что-то скрывают... - Я осекся. -Чико? Что с ним.
Ваха сплюнул.

-  Убили его. Вечером шел к брату, в него выстре¬лили из-за угла. Труп нашли под утро.

-  А убийцу?

-  Ищут...
Я схватился за голову. Что натворил? Что я на¬творил!

- Пошли, Ваха. Пошли к моим друзьям.

- Ты куда в этой больничной пижаме?

- Плевать. Пошли.

- Куда!

- Пошли, ничего не спрашивай...

- Тогда поехали. Я с братом Чико. Он в машине сидит.
Мы вышли за больничные ворота. Недалеко стояли темно-зеленые "Жигули". Ваха открыл дверь.

-  Садись.

На меня посмотрел худощавый смуглый мужчина. Я кивнул ему.

-  Дудар, - услыхал я в ответ.

-  Ну, и куда едем? - спросил меня Ваха. - Дудар, он говорит, что знает, кто убил Володю. Он говорит, что надо ехать к его друзьям, и они помогут нам.
Дудар исподлобья посмотрел на меня.

-  Это правда? Я кивнул.

-  Говори, кто это сделал? Его памятью заклинаю, скажи, назови имя убийцы!

-  Дудар, клянусь тебе, я пока сказать тебе не. Чуть-чуть позже узнаешь сам. Поехали, время не ждет.

"Жигуленок" рванул с места. Первым делом я зае¬хал к своему приятелю и забрал фотоаппарат с пленкой. Потом в редакции попросил ребят срочно проявить пленку и отпечатать снимки. Пока ребята работали с пленкой, - я связался с Женей Рябцевым, рассказал ему о своих поисках, об убийстве Чико. Через минут двадцать прие¬хал в редакцию он и еще двое. В кабинете главного мы посмотрели фотографии. Я давал пояснения каждому сним¬ку. Женя Рябцев посмотрел на меня как-то странно и отвернулся.

Оперативники, взяв снимки, ушли, наказав мне строго-настрого сидеть в редакции и никуда не отлучаться. Когда оперативники ушли, Женька взял меня за грудки и со злостью в голосе сказал:

- Старик, ты же был в миллиметре от смерти. Эти бандиты могли и тебя убрать в два счета.
- И вдруг обнял меня. - А ты молоток. Ладно. Я поехал, а ты воз¬вращайся в больницу. Тебя, небось, уже ищут.

Я пообещал ему, что буду "умненьким, благоразумненьким". Женька тоже ушел. Я бросился за ним, но меня в дверях остановил главный.

- Вы куда?

- В больницу, - ответил я, - вон санитары ждут, - и показал в окно на Вахо и Дудара. -
Они меня привезли, они и увезут обратно.

Я вышел из кабинета главного. В приемной меня ждала Татьяна.

- Ну, как дела, как ты себя чувствуешь? - спро¬сила она.

Я поднял палец кверху.

- Пока все о'кей. Возвращаюсь в свою "палату № 6". У "Жигуленка" меня уже ждали.

- Ну, кто убийца? - спросили меня нетерпеливо Дудар.

Я вытащил фотографию официанта.

- Он.

Дудар сощурил глаза, внимательно посмотрел на снимок, стараясь запомнить его хорошо.

- Ты знаешь кто он? Я кивнул.

- Говори, где его найти?

- Поехали, сейчас увидишь...

Мы поехали к частному кафе и остановились в сто¬ронке. У подъезда уже стояла машина сотрудников мили¬ции. Из распахнутой двери уже выводили в наручниках официанта.

- А-а! - застонал Дудар. - Опоздал! Опоздал!.. Ну, ничего, я его и в тюрьме достану.

Потом через месяц по центральным газетам прошла короткая информация, что работниками правоохранитель¬ных органов была обезврежена крупная преступная группа, занимающаяся рэкетом, наркотиками, подпольным бизне¬сом, спекуляцией, валютными махинациями, грабежами.

От Жени Рябцева я узнал, как задерживали капитана Пилипко, этого оборотня в милицейской форме. Узнал я и имя босса. Кто бы мог подумать, что главарем этой банды будет безобидный на вид старикашка - швейцар в ресторане.

Оказывается, за ним тянется такой шлейф преступлений, что когда начинаешь читать о его похождениях, становится страшно. Ведь он же по горло в че¬ловеческой крови. Это в его маленькой сморщенной го-ловке родилась инея организовать частный ресторан, об¬ложить оброком рынки. Держать в руках наперсточников, проституток и, закрутив все это, - самому оставаться в тени.

И официант Захарьев, и его подручный Фальков в тот вечер, когда я их сфотографировал входящими в подъ¬езд со свертком, были у главаря, приносили ему оче¬редной оброк.

Нашелся и наган Чико. Как и предполагал, его прятал у себя официант.
Можно было ставить точку на этой истории. Когда я вышел из больницы, меня пригласил в свой кабинет главный.

За длинным столом сидели все редактора отделов. Главный долго тряс мою руку, хлопал по плечу, потом, взяв со стола коробочку с часами, -и от имени МВД СССР вручил ее мне.

- Это вам за помощь в задержании преступников. Поздравляем! - Он опять вцепился в мою руку и вновь затряс ее. Потом, похлопав по плечу, продолжил: - Ну вот, поздравляем вас. Вы теперь полноправ¬ный член нашего коллектива. Так что дерзайте, коллега.

Мы вышли из кабинета главного вместе со Славой.

- Ну что, спецкор, какие планы на будущее?

- Есть одна задумка...

- Стоп! Все свои планы и задумки в письменном виде. Сам понимаешь, конкуренция и все такое.

И мы оба засмеялись.