Пустые хлопоты в нехудшем из миров. Глава первая

     В этом городе все вызывало тоску: зимой – черный снег на деревьях, летом – асфальт, раскаленный на солнце. И непролазная грязь в межсезонье. Вдоль дорог тянулись чахоточные липы, отравленные до самой сердцевины выхлопными газами. Растяжки на фонарных столбах трепыхались выцветшими тряпками. Все было, скучно, серо, от всего веяло безысходностью.
      Он ехал в маршрутке, глядя, как за пыльным стеклом проносятся корпуса одинаковых девятиэтажных домов. Моросил мелкий  дождь. «Какая сырая, мерзкая весна, - подумал он, прикрывая глаза, - ну, прямо под стать моей жизни». Накатывалось сонное, похмельное равнодушие. Он бы подремал немного, но опасался проспать свою остановку.
     Он сошел на углу, напротив супермаркета. Он не любил этот магазин – дорого, шумно, душно, хамоватые продавщицы, выплывшие как будто из совдеповских гастрономов. А бывало, что в новой упаковке продавали залежавшийся и  просроченный товар. Но супермаркет находился ближе прочих к дому, а идти куда- то в другое место стало с недавних пор тяжелым испытанием.
     Он купил несколько бутылок пива, батон хлеба и соленых орешков, а так же блок недорогих сигарет с фильтром – стандартный набор холостяка. В последнее время он не только часто прикладывался к бутылке, но и выкуривал по три пачки в день. Потом вернулся к себе домой.
    Жил он в малометражной однокомнатной квартире на первом этаже, такой маленькой, что уже троим человекам в ней, было нестерпимо тесно. Жил он здесь один, но сейчас в комнате на диване почувствовалось движение. Из-под пледа показались взлохмаченная голова и худое лицо молодой, неряшливой женщины. Все в ее облике говорило о принадлежности к маргиналам.
    Хозяин квартиры остановился в дверях, опустив на пол пакет с продуктами.
- Ты почему еще здесь? – недовольно спросил он у женщины.
- Тебя решила дождаться. Ты разрешил пожить мне у тебя. Или ты забыл?
- В самом деле? Наверное, забыл. Короче, как тебя там, Ира, верно? Собирай вещи и уходи.
- Вообще-то я Лера. – Обиженно проговорила женщина. – С утра ты был более галантным.
- Так то было с утра.
- Пивасиком не угостишь? А то после вчерашнего голова болит.
- Угощу, если ты будешь молчать и быстро собирать шмотки, - он поморщился от головной боли, зная, что эта боль с каждой секундой будет все увеличиваться. И вовсе не алкогольное излияние накануне тому виной.
    Женщина, прикрывшись покрывалом, поспешила в туалет, объединенный прихотью архитекторов с ванной комнатой, оставляя за собой стойкий запах перегара. Наверное, и от него несколько часов назад так же воняло. Не снимая ботинок, он прошел в комнату и сел в старое любимое кресло у телевизора. Впрочем, телевизор он не включал. Громкие звуки были для него невыносимы.
     Зачем вчера он, Влад Подкопалов, привел домой эту Леру, сейчас сказать не мог. Скорее всего,    ему нужен был собутыльник. Жрать водку в одиночестве было уже невмоготу, а друзья в последнее время забыли о его существовании. Леру он подцепил около пивного ларька, она подметала асфальт вокруг торгового павильона. Подкопалов, возможно, прошел бы мимо этой грязной бабенки, но тут она подняла на мужчину глаза, и они сразили его своей невероятной, какой-то уж совсем небесной синевой. От приглашения Подкопалова она не отказалась, даже попыталась кокетничать  с ним охрипшим, прокуренным голосом.
     Выпили они много и почти без закуски.  Влад не помнил точно, сколько именно, но не одну и даже не две бутылки. Потом Лера скрылась в ванной и не вылезала из нее довольно долго. Мужчина ждал ее на расстеленном диване, лениво щелкая пультом от телевизора. Дождался ли он ее возвращения или просто уснул под действием алкогольных паров, сейчас сказать он уже не мог. Но когда проснулся утром, разбуженный мелодией будильника, она спала рядом, рассыпав по подушке темные, с рыжиной, волосы. Подкопалов торопился на работу, а поэтому мог набегу пообещать что угодно своей новой знакомой.
    Вспомнив, что с сегодняшнего дня он уволен с теплого и денежного места системного оператора крупной торговой компании, Подкопалов немного загрустил. Но Лера, появившаяся в комнате, отвлекла от печальных мыслей. Он распил с женщиной пиво, после чего, не заботясь о хороших манерах, проводил ее до двери. К этому времени боль уже сдавила его голову раскаленным железным венцом.
   Сил ему хватило только на то, чтобы закрыть дверь за своей случайной подругой. Потом ноги его подкосились, и Влад упал на немытый пол узкого пространства прихожей. Пальцы, одеревеневшие от судорог, плохо слушались его, когда он доставал из нагрудного кармана рубашки пузырек с обезболивающим. Желто-зеленая капсула быстро купирует боль и принесет временное облегчение – на пять или шесть часов. Сейчас уже сложно было ему поверить, что  еще пару месяцев назад  одной таблетки хватало на целые сутки.
    С трудом достав лекарство, мужчина отправил его в рот, не запивая. Мучительно-горький вкус стянул скулы. А потом Подкопалов потерял сознание, отключился, чтобы дать препарату подействовать. Он хоть и не спал, но опять видел сон, один из многих, похожих друг на друга странностью событий и синхронностью повторений, которые очень часто приходили к нему в последнее время.
       А ведь еще недавно Влад Подкопалов, тридцати лет, считал себя большим везунчиком по жизни. Он имел все основания в это верить. Но удача покинула его около года назад, когда из деревни приехали родственники его бывшей жены. В этом не было ничего необычного – в крупном областном центре всегда найдутся дела у сельских  жителей. В гости заявился бывший шурин Иван с новой, молоденькой подругой, которую надо было показать специалистам в Медицинском Диагностическом центре. Остановиться им было негде, разве что по старой памяти у хлебосольного родственника. Накануне своего возвращения в  деревню, Ваня попросил у Подкопалова разрешения покататься на его машине. Он, видите ли, захотел показать девушке город. У Влада был новенький, купленный в кредит «Опель», его гордость и главный предмет заботы и поклонения. После того, как, уличив жену в очередной измене, Влад с позором выгнал ее из дома, главным объектом заботы остался автомобиль. Подкопалов выписал на бывшего шурина доверенность. Не доверять ему не имело смысла. Иван, профессиональный механизатор, имел водительского стажа более двенадцати лет. Но на въезде на мост через реку, делившую город на две части, шурин не справился с управлением и превратил автомобиль в гору металлической каши.
- Так получилось, Владислав, - безответственно сказал он, разводя руками, когда Подкопалов пришел навесить его в больнице.
      От человеческой глупости «Опель» застрахован не был, и Влад остался без машины, но с кредитом, выплачивать который ему предстояло еще полгода. С Ивана, который не имел постоянного заработка, содрать деньги за машину не представлялось возможным.
    Вскоре после этой неприятности случилась еще большая - от Подкопалова ушла его гражданская жена. В отличие от первой, законной супруги – наиглупейшей деревенской курицы - вторая, неофициальная, была женщиной утонченной, интеллигентной, да к тому же кандидатом исторических наук. Он так и не понял, чем сумел зацепить эту породистую, яркую бабенку. Она была на четырнадцать лет старше Влада, но выглядела шикарно - меньше, чем на тридцать. Ее взрослый сын – студент и клаббер, казался рядом с отчимом просто младшим братом. Владислав чувствовал умиротворение и удовольствие рядом с такой женщиной. Она сама обеспечивала себя и не просила у мужа денег ни на большие, ни на маленькие женские прихоти. Она была хитра, начитана, остроумна, но с ней можно было вести долгие задушевные беседы. Она любила красное вино, хороший коньяк, при этом неплохо готовила и проявляла немалую изобретательность в постели. Кроме того, она никогда не была чистоплюйкой и не ругалась на Подкопалова за разбросанные носки и курение за столом. Короче, настоящее чудо, а не женщина.
   За несколько месяцев до того, как она  ушла, Владислав начал видеть странные сны. Образы из прошлого или видения из будущего, бред подсознания – как угодно можно было назвать то, что приходило к нему по ночам, едва он закрывал глаза. «Видеть Алекса», так называл мужчина свои сновидения.
      Сначала они были редкими и напоминали нестерпимо – солнечные дни зимой, как долгожданный подарок. Но спустя пару недель стали частыми гостями. Порой в этих снах не наблюдалось никакого сюжета: куда-то бежать, стрелять по невидимым мишеням или глядеть в чужое небо чужими дикими глазами. Иногда сны напоминали рекламный киноролик – мелькание лиц, поз, движений, сплетенных в единый клубок общим,  неуловимым сюжетом. Но зачастую сны становились так реальны, так отчетливы и пронзительно - горьки, что Владислав просыпался среди ночи в холодном поту и с головой, раскалывающейся от боли. Его не покидало в такие ночи странное чувство – он переживает ЭТО уже во второй раз. Он ЭТО уже видел, он был ТАМ.
       Дико и странно. С ним ничего похожего не случалось, потому что такое было невозможно. И его жена, недовольная, разбуженная стонами и метаниями, говорила Подкопалову по утрам: «Тебе надо обратиться к врачу. Ты либо тяжело болен, либо сходишь с ума».
     Влад решился на консультацию одного очень хорошего и дорогого врача, по совместительству старинного приятеля юности. Пришел к нему накануне Международного женского дня. Наблюдения длились неделю, после чего доктор, собрав результаты всех анализов и исследований, пригласил Подкопалова к себе в кабинет. Рабочий день уже закончился, поэтому никто не мог помешать друзьям поговорить в спокойной обстановке. Доктор достал из сейфа бутылку коньяка, порезал лимон и разлил искристую жидкость по стаканам. Только после этого сообщил своему приятелю:
- Владька, я не стану скрывать от тебя правду. У тебя в голове опухоль, и она прогрессирует. Ты говорил о болях и видениях, о странных снах и сумеречном состоянии души – так вот, это все твоя болезнь.
    Он сказал также, что оперировать опухоль не берется, хотя опыт удачных операций  у него есть и не малый. Но случай очень нетипичный. Опухоль расположена глубоко и удалить ее возможно, только повредив кору больших полушарий. А это приведет к неминуемой инвалидности. Сказать хуже, к фактически растительному состоянию. Никто в городе не пойдет на такой риск. Город у них хоть и большой, но провинциальный, подобные операции здесь никогда не проводились. Надо ехать на консультацию в Москву, а еще лучше сразу за границу в Штаты или Израиль. Но и там сто процентной гарантии на излечение вряд ли дадут. «Вот пришел бы ты ко мне месяцев пять назад, а еще лучше шесть, вот бы я с удовольствием в твоих мозгах поковырялся», - цинично сострил доктор. 
       Но Владиславу почему-то не хотелось смеяться.
- Сколько мне осталось? – напрямую спросил он.
   Тот ответил, что ничего точно определить не может. Случай уникальный, в медицинской литературе почти не описанный, а в практике местных врачей не встреченный. Он выпишет Подкопалову лекарства в качестве поддерживающей терапии. Если тот хочет лечиться за рубежом или в первопрестольной, то покупать билет на самолет надо уже сегодня – откладывать с поездкой чревато самыми неутешительными прогнозами. Владислав прикинул – у него не было столько денег. На нем висело несколько кредитов.
   На прощание доктор оставил ему телефон своего столичного знакомого – очень хорошего, по его словам,  специалиста. И посоветовал приходить на прием каждую неделю.
    Чтобы купить все прописные лекарства, Владу не хватило бы месячного жалованья. Он даже не представлял, что противораковые лекарства такие дорогие. Подкопалов решил посоветоваться со своей женщиной.
   Но дома у порога он увидел два больших чемодана, принадлежавших его гражданской супруге, и сумку с упакованным ноутбуком. Сама же дамочка находилась в крайне возбужденном состоянии.
- Влад, я ухожу от тебя, - прямо с порога сообщила она. – Я так решила.
   Он еще не мог прийти в себя после известия о своей болезни, а судьба преподнесла ему новый подарок.
- Ты уходишь от меня просто так или к кому-то? – зачем-то спросил Владислав. Но, по - большому счету, это уже не имело никакого значения.
- Конечно же не в пустоту… Не просто так. К кому-то. Но ты его не знаешь. Он с моей кафедры, мы вместе работаем, - быстро заговорила женщина. – Пойми, нас с тобой ничего не связывает. Ни общие дети, ни деньги, ни квартирный вопрос. Только секс. А он… просто необыкновенный человек.
    Подкопалов смотрел на ту, что еще совсем недавно казалась ему воплощением идеальной подруги. Он смотрел, как она меряет шагами квартиру – солидная, громкая, роскошная – в ожидании сына, который пообещал матери перевезти вещи. На душе было паскудно, словно туда плюнули.
- Люба… - позвал Владислав.
  Он хотел рассказать про опухоль. Тогда, узнав о болезни, она вряд ли уйдет, по крайней мере, в ближайшее время. Она останется из чувства жалости и сострадания. Так и будет, ведь за внешней эпатажностью скрывается у Любы тонкая, ранимая душа.
- Что? – она повернулась к Подкопалову.
   Перед ним стоял уже другой человек. Чужая, незнакомая женщина с несвойственным ей выражением глаз. Зачем ему какая-то чужая тетка, ее жалость, ее нежность.
- Нет, ничего.
- Послушай, Влад, - они присела на край дивана. – Я не хочу с тобой ссориться. Более того, я даже предлагаю остаться друзьями. У меня скоро день рождения, я отмечать буду в ресторане. В моем любимом, естественно. Так вот, заранее приглашаю тебя. На тот случай, если мы с тобой до этого дня не увидимся.
- Ага, - рассеянно ответил он. – Постараюсь быть.
   Возможно, он воспользуется предложением Любы. Если, конечно, к этому времени будет еще жив.
   Так он остался один. Вечерами, приходя домой, Владислав пил водку, один или с приятелями, которых, почему-то, становилось все меньше. Он стал раздражительным и вспыльчивым, боль подтачивала его силы. Юмор становился грубоватым и перестал подниматься выше гениталий. Остался единственный человек, который терпел характер Подкопалова. Этим человеком был армейский приятель Владислава, они вместе служили в морской пехоте под Владивостоком. Имя ему было Андрей. Такие друзья остаются навеки, никакие разногласия им нипочем. Но, женившись на скромной учительнице и заведя троих детей, Андрей все чаще стал уезжать на заработки. Мотался то на Тюменский север, то в Москву, крутился, как мог, чтобы обеспечить достойную жизнь своему семейству. Дома Андрею случалось бывать все реже, и Владислав дожидался возвращения друга не менее чем его домочадцы.
   Накануне первого апреля Андрей собирался прилететь домой. Он уже позвонил жене, объяснив, что встречать его не нужно. Самолет приземлится глухой ночью. Но домой ему так и не дано было добраться. Очевидно, Андрея «пасли» еще с аэровокзала, потому что его обезображенный труп нашли далеко за городом через двое суток. При нем не нашлось ни паспорта, ни прочих документов, ни ста тысяч рублей, которые он вез в семью.
   Когда-то между Владиславом и Андреем вышел спор из-за стройной и страстной студентки педвуза. Красавица Танечка, будущий учитель математики, долго выбирала, кому подарить свою любовь. Владислав был красив, остроумен и имел хоть маленькую, но личную жилплощадь. Но он не хотел получать приличного образования, увлечения были поверхностны, а в его койке побывали девушки из половины района. Андрей не обладал ни яркой внешностью, ни жилыми квадратными метрами, но был напорист в достижении целей, трудолюбив, тщеславен и постоянно доказывал Танечке свою преданность и серьезность намерений.  Она выбрала Андрея, и Подкопалову досталась роль свидетеля на свадьбе лучшего друга. Он затаился. Нет, он не перестал уважать Андрея. Он просто начал ждать, когда Татьяна уйдет от мужа. Он почему-то был уверен, что это рано или поздно произойдет. Он умеет ждать, если надо, то очень долго. Но в его планы на жизнь вовсе не входила смерть Андрюхи.
    В первые несколько дней он не отходил от Татьяны, потому что надо было помочь организовать похороны. Он спал в проходной комнате, очень чутко, остерегаясь, что ночные боли и видения могут разбудить детей Андрея. А после похорон остался, потому что не хотел оставлять вдову одну.
   Но она быстро объяснила Подкопалову, что не нуждается в его помощи. Она никогда его не любила и никогда не видела свою жизнь рядом с ним. И он вернулся в свою давно не прибранную холостяцкую берлогу – к случайным знакомым, случайной водке и случайным связям.
    Ему остались только сны. Все более яркие и интересные. Ему все чаще не хотелось просыпаться.