Пой, пойка, что стоишь

     А мне не толсто годов было: шесть лет на седьмой. Стояла наша избёнка на выхохолье, но из окна на середе(1) видно было, как молоденькая соседка Катя частушку на улице поёт, как причитает:
          Вы родители-губители,
          Сгубили девушку:
          Я без памяти лежала
          Целую неделюшку.
     Что с ней сделаешь? Говоришь — на зяблое лицо снег кидаешь. Подай ей парня из соседней деревни, и всё. Как звали его — выколонуло из головы. Но она падьма палась о нём. Ума нет, так как зовут?! Матка вся об ней прихлопоталась: в душу лезет, а она в гору пазгает, и более никаких. Матка ей: «Человека видишь, а ума не знаешь: замуж за него — это в кипучий ад соваться — легче живой в огонь лечь». Но и матка отступилась: «Не переживай — уторок найдется».
     Расказувливала я тебе, какая она тончивая, белая была. Но смолоду дергоноска. Так завладай и пришёл жить на чужом полу. Иной раз лежу: хоть шей глаза — не дрыхнется — вспоминаю, как его звали, завладая-то. Да всё мимо роту суётся.
     Притошный он был человек, да и темногрудый. У них в роду все морные. Бородой-то оброс, так старым и казит. А так-то молодой, настоящий. Только маленькая выть(2) у него: на улыбку кожи не хватило. Им бы в один уголь дуть, да скоро Катя стала с ним негладко разговаривать: и пошла между ними кол да перетыка. В таком раскоселье не наживёшь долго — ушёл он. А она другого нашла. Весь из ума складен. И улётный(3) человек очень. Иваном звали. А тот-то, завладай, приходил, кричал под окном, а она: «Не зови — ни с какого голосу не пойду». И лепотины своей не показала. Тот было распукался: «Почто чужого мужика привечаешь», – да ушёл. А матка всё вздыхала: «Девка у меня умом плохая, тяжёлая. Думаю, обумится, ум на меру положит, а она и не думает». Все знали: пригонохой(4) она Ивана присамкала. Присамкивали барышни из соседней деревни — да не смогли присамкать. Так они и жили. Она вся трепескалась над ним. А он горячий был, а как смягчится, начинает жалость у него валиться на человека. Правда, ему не нравилось, что она рассомашливая — круг себя не уборная. Скруты(5) много, а юбка на ней не прозорлива. А уж салогузница: обязательно на верхосытку ей что-то надо. Ещё сердился, что долгобасенка.
     Как-то пришла Катя к нам: повластничала, попокоила сама себя. Потом ещё не одиново у нас бывала. Она частенько и скажет: «Пойдём к Марине в любе погостить». А Иван: «Что мы пойдём одновыденкой в такую долину...» Вот и придут к субботе: баню натопим — баня так духом и кормит.
     А за столом Иван, как и другие мужики: три рюмки выпьет и бережёт репутацию: долгие песни поёт. А она всё со мной, всё понять не могла: «Что за жизнь пошла?! Народ, как из пропасти, деньги-то берёт...» Я ей и сдолбила: «На огонь добра не натягать». Нагостятся у нас, а Ивану и уходить не хочется: у них-то в избе мухи глаза выточат. Да своя удова на плечах сидит — идти надо.
     Катя-то всю жизнь кольцевицей(6) работала. Пойдёт, обношится: на силу на великую домой придёт. Ведь нигде не позалоголовала(7) за целый день. Бывает, я с ней и за неделю не опнусь(8). А вчера у бесотни(9) опнулись. Вот я и вспомнила всё... А я теперь с сумерек с белых спать ложусь. Ещё и черти в кулачки не дуют, а мне вставать. Ведь я сама большая — сама маленька. Так и вошла в прохладные лета — не заметила как. А ты ещё ничего, славутница ты наша. Но подожди: «Сзади едешь — настижёшь», - засмеялась тётя Марина и сказала: «Пой, пойка, что стоишь»(10).
___________________
(1) Середа (вологодское; здесь и далее) – кухня.
(2) Маленькая выть – мало ест.
(3) Улётный – аккуратный, ладный.
(4) Пригоноха – ворожба.
(5) Скрута – одежда, приданое.
(6) Кольцевица – почтальонка. 
(7) Позалоголовала – отдохнула.
(8) Опнусь – встречусь.
(9) Бесотня – клуб.
(10) Пой, пойка, что стоишь – иди, девка, что стоишь.

Из двухтомника "Радуйся!", издание 2005 года