Когда я стану кошкой...

Глава 1.
Солнцезащитные очки в пол-лица, во всем белом, прямые каштановые волосы, жаждущие вырваться из тисков заколки. От сверкающих на солнце многочисленных страз, глазам больно. Среднего роста, стройная, бледная кожа, энергичная походка, обувь на высоких каблуках. Когда-то я выглядела примерно также, только носила черное. Для меня черный цвет таил в себе какую-то магию, может быть силу, что-то необъятное как космос. Почему носиЛа? Потому что кошки не носят платья или юбки. Потому что вместо того, чтобы бежать на работу, в кино, к любимому или в магазин, я сижу на ветке березы и вылизываю свою шерсть. Цвет которой я, кстати, терпеть не могу. Почему, если в той жизни у меня были каштановые волосы, я не могла стать солнечно-рыжей кошкой? Это на самом деле обидно и несправедливо. Ведь тогда я была бы намного симпатичнее, и кто-нибудь обязательно забрал бы меня к себе домой. Итак, отдамся в хорошие руки. Кошечка, возраст один год. Окрас трехцветный: дымчатый - спинка, хвост, уши, голова, лапки; белый - щечки, животик, носик; и еще немного рыжих пятнышек на шерстке, тут и там. Эти пятнышки я люблю больше всего. Ведь они – рыжие.  Хорошо хотя бы, что шерсть у меня длинная, хоть и не очень пушистая. Все-таки длина волос в прошлой жизни хоть как-то напоминала о себе сейчас. И зимой такая шерсть греет очень даже неплохо. Пожалуй, я немного увлеклась. Совсем забыла рассказать вам, что произошло, и как я стала кошкой. Я расскажу все по порядку. Вам может показаться странным, что животное может адекватно оценивать окружающую реальность и помнить все о своей прошлой жизни. На самом деле, это действительно доступно немногим, принадлежащим к моему виду. Но это возможно. Поэтому вы, скорее всего, напрасно думаете, что, разговаривая со своей домашней любимицей, вы разговариваете сами с собой. Мы понимаем, что происходит вокруг и, в целом, понимаем человеческую речь. Я точно знаю, почему перевоплотилась именно в кошку. В своей человеческой жизни я очень любила животных. Я знала тогда, как страшно приходится тем, кто живет в подвалах. Но только сейчас поняла насколько. Почему мне «посчастливилось» стать именно бездомным существом? Неужели я так мало добра совершила в той своей жизни, что не заслужила теплый угол и корм два раза в день…Итак, начну с самого начала…
31 декабря 2008 было бы таким же, как и все предыдущие, если бы…не то, что в этом году я должна была встретить его с любимым человеком. Так, как я мечтала всегда, так, как видела в снах. Мы с Андреем начали строить планы о том, как будем отмечать Новый год еще в октябре, поэтому сейчас у меня просто не было сил дождаться, когда мы, наконец, сядем за праздничный стол, поднимем бокалы, а потом … клубы, друзья, и… только мы одни. Мне как маленькой девочке хотелось сесть на пол и реветь до тех пор, пока измученные истерикой родители не покажут мне подарок раньше положенного. Но надо было взять себя в руки и завершить приготовления. Так как в этот день я уже не работала, приготовление торта ложилось под мою ответственность. Поэтому с самого утра я принялась печь коржи и взбивать крем из сметаны и сгущенки. На это ушло три часа, а все остальное было уже готово. Елка наряжена, платье отглажено, поход к парикмахеру (соседке Нине) был назначен на 17.00. Я немного поласкала Басену, мою черную кошку. Я ее просто обожала, и это не было для нее секретом. Она частенько будила меня по ночам, чтобы полакомиться чем-нибудь вкусненьким. Не от голода, а просто так, от «бессонницы». Уж она точно знала, кто в доме хозяин. И мне иногда тоже хотелось вот так свернуться клубком на подушке и спать, уткнувшись в мягкий пушистый живот своего друга. Столько нежности и заботы…у людей так почти не бывает.
Чтобы убить время, я решила заняться шопингом в ближайшем супермаркете. В «Ашане» было нечем дышать – давно я не видела таких очередей у касс. Да, покупать все в последний момент, - удовольствие небольшое.  Я медленно шла мимо витрин с сувенирами, сладостями, выпечкой,…постепенно наполняя тележку. Меня просто нельзя было пускать в магазин накануне праздника, но Андрей, даже если бы мог, не приехал бы, потому что работа есть работа. Если вы подумали, что я шопоголик, то вы ошиблись. Просто я считаю, то есть считала, что раз в год можно себе позволить купить все, что душе захочется. И мне захотелось: килограмма два огромных красных яблок, несколько толстых-претолстых красных свечей, полкило печенья с начинкой, семги со специями, и 500 г. моего любимого салата с кальмарами. На пакетах я решила сэкономить как всегда, этот предмет явно не относился к тому, что душе угодно. А с собой у меня был только небольшой пакетик, поэтому яблоки пришлось нести  в руках. Летом было бы гораздо легче нести эту ношу, но сейчас сцепление между варежками и целлофаном было далеко не идеальным. Я решила не садиться на автобус, потому что держаться было бы очень не удобно, а ведь еще проездной доставать. Жалко, что у меня нет еще одной руки.
Итак, мы с яблоками шли довольно быстро, и я думала о том, что будет, когда мы останемся одни. Андрей сказал, что готовит мне какой-то грандиозный подарок. Я надеялась, что это будет…кольцо. Даже не заметила, как вышла на дорогу…Кольцо, свадьба, семья…мысли закружились водоворотом. Пакет выскользнул из рук, и яблоки полетели на землю, я наклонилась, чтобы их собрать. Так жалко, теперь они битые будут. Зачем сэкономила на пакете. Подбирая последнее, я услышала резкий шум. Ну почему я никогда не слушаюсь маму. Она всегда говорила: «Никогда не подбирай, если уронишь что-то на дороге, - жизнь дороже».
Глава 2.
Я ничего не слышу. Холодно, жестко, скользко. Сыро. Пахнет чем-то очень неприятным. И очень, очень хочется есть…или пить. Я осознаю, что я ползу, медленно-медленно, и тыкаюсь во что-то пушистое, влажное и мягкое. Понимаю, что мне от этого приятно. Перебираю лапками по этой поверхности и нахожу источник пищи. Молоко. Только оно другое. Более вязкое. Лапки? Молоко? Я ощущаю, что кто-то пытается оттеснить меня от еды и ничего не вижу. Темнота, от этого так страшно. Ничего не понимаю. Падаю на что-то железное и большое. От страха я начинаю протяжно пищать. Но за мной никто не приходит. Я не слышу собственного плача, но дико устаю от приложенных усилий. Что случилось? Я шла в магазин, то есть из магазина. С покупками…кажется свечки, рыба, яблоки. Яблоки! Я их уронила, прямо на дороге. Машина, кажется, мазда, я видела эмблему в сантиметрах от себя, визг шин…Я умерла? Но что я делаю здесь?
Какое-то время я живу, словно в каком-то вакууме, куда не проникают звуки и образы. Весь мой мир состоит из запахов и ощущений. Запахов всего три –маминого молока, сырости и мертвых животных. Все это время от страха упасть и потеряться я почти не перемещаюсь в пространстве.
Я просыпаюсь, оглушенная потоком звуков. Так страшно, что я кричу изо всех сил, зову маму. Понимаю, что я вижу ее. Впервые за все время я вижу то, что меня окружает. Оказывается у меня 3 брата или сестры. Моя мама…бело-рыжая персидская кошка. Я все кричу, у меня от страха даже сил нет сдвинуться с места. Оказывается, слышать и видеть гораздо страшнее, чем жить в темноте. Сквозь собственный плач я слышу шум воды в трубах, и еще поток каких-то звуков откуда-то снаружи.  Оттуда, откуда капает бледный свет. Рядом вижу маленькое, мокрое, со слипшимися редкими волосиками тельце. Понимаю, что оно точь-в-точь похоже на мое.
Хочется есть…Вот уже три месяца я не могу избавиться от чувства голода. Я засыпаю, думая о еде, вижу ее во сне, и просыпаюсь от судорог в желудке. Нас иногда подкармливает какая-то старушка и девочка лет десяти. Но я не могу есть сырую рыбу. Я просто не в состоянии забыть вкус человеческой еды. Я ем через силу, чтобы не умереть. Было бы глупо обрести новую жизнь, чтобы сразу же проститься с этим подарком. А еще я не могу без молока. Не помню, когда в последний раз пила…хотя нет, помню…Когда была мама, но ее уже нет..давно. Я не знаю, что с ней стало, мы тогда были совсем маленькие. Это было страшно – мы почти не умели есть, питались только молоком, не умели умываться, было холодно, и некому было нас согреть. Сначала мы ползали по подвалу, под этими гигантскими трубами, в  которых страшно шумела вода. Мы думали, что найдем ее, что мама просто потеряла нас или уснула где-то. Потом мы просто сжались в комок, пытаясь согреться. Потом - голод, мы еще ни разу не были на поверхности, потому что лапки были слишком слабые и потому что там было еще страшнее. Один из моих братиков совсем крошечный, еще меньше нас, умер…наверно потому что родился последним и самым слабым, и потому что не смог выбраться наверх, чтобы найти пищу, а здесь внизу были только крысы. Нас осталось трое, я плохо помню, как нам удалось выбраться на поверхность, от голода было темно в глазах… на улице было страшно, так шумно, что рев воды в трубах по сравнению с этим казался мурлыканием колыбельной….
Я живу в том же городе, но, кажется,  в другом районе. Значит, я больше никогда не увижу Андрея. А сколько времени прошло с тех пор, как я  умерла, и оказалась здесь?
Не могу привыкнуть к тому, что нужно вылизывать себя и глотать шерсть. И еще блохи, они у меня с самого детства, как же я их ненавижу.  От них невозможно избавиться. И эти крысы, которые вдвое или даже втрое больше меня.
Я живу со своими сестрами, но я не очень люблю играть с ними. Они не понимают меня, а мне никогда не объяснить им, что со мной произошло. Странно подумать, что они совсем не так видят мир. И им намного проще смириться  с тем, что их окружает.
Недалеко от подвала я обнаружила детский садик. В заборе полно дыр, и я забираюсь туда, чтобы наблюдать за детьми. Они такие …милые, как котята. А у меня ведь так и не было возможности воспитать своих детей. Я часами могу смотреть, как они играют  в прятки, строят шалаши, катаются на качелях. Жаль, что прогулки такие короткие, а в здание меня не пускают. Я подружилась почти со всеми ребятами, они ждут меня каждое утро, ласкают, но им никогда не приходит в голову меня покормить.
Больше недели не возвращалась в свой подвал. Живу в садике. Я ужасно привязалась к одной девочке. Она единственная, кто понимает, что мне тоже хочется кушать. Она приносит молоко почти каждый день. Милена. Милли – так ее зовут подружки. Темные кудряшки, веснушки, одета как куколка. Она намного подвижнее мальчишек, постоянно придумывает новые игры, дружит со всеми. Должно быть, у нее очень хорошие родители и счастливая семья. Я очень боюсь, что меня увидят родители детишек, потому что многие, как водится, терпеть не могут животных и не хотят, чтобы их дети трогали грязных блохастых кошек. А вдруг кто-то пожалуется, и меня выгонят. Что тогда? Приходить сюда – стало смыслом моей жизни. И мне совсем не хочется привыкать к кому-то еще.
Милли всегда бежит впереди всей группы  к тому месту, где я обычно жду ее. Спешит поделиться со мной тем, что добыла в холодильнике. Наверно у нее нет дома животных, потому что она всегда приносит мне остатки человеческой еды: сыр, вареное мясо, макароны, котлеты, сметану с творогом…Но это мне как раз по душе. Не могу описать, как я ей благодарна. От такого питания моя шерсть стала блестеть и теперь в своих снах я почти никогда не вижу еду.
Сны – это еще одно испытание. Теперь, когда первостепенные потребности уже не мучают меня так, как раньше, мне стали сниться сцены из моей прошлой жизни. Мне снится мое прошлое, как будто я смотрю кинофильм о том времени, когда я была человеком.
Но постепенно на смену этим снам приходят обычные кошачьи сны, в которых я ловлю мышей, или прячусь от собаки, или гоняюсь за воробьями. Мне часто сняться кошмары, иногда меня сбивает машина, иногда я будто со стороны вижу, как меня разгрызают собаки. Но это еще страшнее, потому что в тех снах жил кусочек моей настоящей жизни. А теперь стало еще больнее, еще страшнее - терять своё я.
Когда нет Милли, я часто думаю о том, есть ли вообще преимущества в жизни кошки. Есть ли вообще смысл в том, что тысячи таких, как я должны страдать, бороться за выживание день за днем. Конечно, человеку тоже приходиться сражаться за то, что ему дорого, но в его жизни есть много приятных вещей, которые дают отвлечься.
Хорошо, что сейчас лето. По вечерам я развлекаюсь тем, что гоняю мышей, живущих в окрестностях. Оказывается, они не такие уж и противные на вкус. Определенно вкуснее, чем несвежая рыба, которую мне приходилось есть в детстве. Хотя чаще всего я просто играю с ними, ловлю, а потом отпускаю.
В той жизни у меня никогда не было такой быстроты реакции, гибкости. И не было такой свободы. Я могу гулять, где захочу, могу прыгать по крышам, лазить по деревьям. Никаких предрассудков, и не нужно задумываться о том, что подумают о тебе другие. Но тогда у меня не было столько страхов. Я боюсь голода, собак, крыс, людей, холода, машин.
Глава 3.
Вчера я увидела отца моей любимицы. Я не видела ее целые выходные, не выдержала и спряталась недалеко от ворот. Я не могла не узнать его. Значит, прошло примерно 5 лет, прежде чем я стала кошкой. А он совсем другой. Та же внешность, все, как в тот день, когда я видела его в последний раз. Вернее в то утро, когда у меня как обычно не было сил сказать «пока». 
Но взгляд, походка…они стали тверже, движения – механические…а ведь раньше в каждый свой шаг он вкладывал свое настроение, потому что он постоянно мечтал, думал, мысли в его голове закручивались в немыслимые водовороты, в его душе всегда звучала музыка, всегда разная. И он шел под эту музыку, иногда медленно, иногда стремительно. Каждое утро он просыпался  с новой мелодией, и начинал новую маленькую жизнь. За все три года, я не замечала, чтобы его движения повторялись; в том, как он касался меня, улыбался, держал книгу, одевался, сидел, всегда было что-то неуловимо новое.
Когда-то и каждому этапу моей жизни соответствовала определенная мелодия. Лето 2005, 2006, поезда на юг, встреча с новым человеком, новая влюбленность..Музыкальные воспоминания. Я вспоминаю о том, как каталась по ночному городу или на омике на золотые пески и тут же слышу определенную мелодию. Словно в мозгу со зрительным образом записан и звуковой, две переплетенных дорожки, иначе никак, формат 2 D. Не так уж и плохо для воспоминания. Бывало и наоборот. Слышишь звуки музыки и вспоминаешь, как отдыхала на турбазе, ходила в поход, каталась на веле или на коньках. Музыка сама находила меня, то случайно наткнешься в Интернете, то услышишь в проезжающей машине, то по радио, то в кино. Услышишь, и понимаешь, что она твоя, она соответствует твоему настроению. Она как отметка. Постепенно эта мелодия затухает, в жизни начинается новый этап, и вот он новый гимн твоей жизни.
Я увидела и его жену. Она ничем не похожа на меня. Ее лицо забудешь через пять минут. Надо же, так много времени прошло, а все еще больно. Даже не смотря на то, кто я теперь меня не оставляют человеческие чувства. И зачем мне оставили память? Хочу быть на месте этой бледной женщины с неухоженными мелированными волосами. Значит, все это время, со мной играла его дочь, его дочь поила меня молоком и угощала тем, что оставалась от обеда. Значит, вот, кто научил ее быть такой отзывчивой.
Впервые мне хочется умереть.
Я лежу в каком-то холодном подвале. Почти все время сплю, нет сил пошевелиться. Не хочется есть. Проходят дни, и мне кажется, что постепенно я сольюсь с бетоном.
Чувство голода постепенно прокрадывается внутрь меня, разрушая безразличие. Я выползаю на солнце, и падаю на асфальт, солнце ослепляет меня. Есть..Не могу подняться, мне тяжело даже поднять веки. Я слышу шаги прохожих и даже не надеюсь, что кто-то кинет мне кусок чего-то съедобного. Искать пищу самостоятельно я не смогу. Похоже, что в холодном подвале, я простудилась. Из носа течет какая-то жидкость, мешая дышать. Не уверена, что вообще смогу есть.
******