А в это время на базе

А тем временем на базе вертолет Алексеев стоял перед зеркалом и укладывал свои редкие крылья на пробор. Крыльев было немного, и пробор получился хорошей ширины.
«Как хорошо иногда не летать, не болтаться между небом и землей растрепанным, а выглядеть, как человек – думал вертолет Алексеев.
Он уже не летал больше недели после той вынужденной посадки, когда половина его деталей выскочила со своих мест и затонула в бездонном болоте.  На базе запасных деталей не нашлось, но за ними уже послали. Тем временем вертолет Алексеев никуда не летал, но режим однако соблюдал и делал у себя утренние приборки.
Иногда его навещал вертолетчик Алексей. Вертолетчик Алексей очень изменился после той вынужденной посадки – он теперь ходил не один, а втроем: с костылем с одной стороны и гнущейся медсестрой - с другой. С их помощью вертолетчик вваливался в вертолет Алексеев и доставал что-то булькающее из кармана. Тем временем гнущаяся медсестра выпрямлялась на земле и принималась делать телефонные звонки. После телефонных звонков она пыталась разбудить костылем заснувшего от булькающего вертолетчика Алексея.
Перед зеркалом, во время укладки крыльев, иногда возникал самолет Васильев, который тоже временно не летал.
Самолет Васильев завидовал вертолету Алексееву, потому что хотя и был он скоростным, но был он лыс до гладкости биллиардного шара.
Самолет Васильев мог бы и летать, но самолетчик Василий почему-то не возвращался из отпуска уже второй месяц.
А больше никто на базе летать скоростное  не умел, и самолет Васильев стучал с механиками в домино целыми днями и смотрел запись новогоднего концерта за прошлый год в черно-красном подвесном телевизоре.