Геморрой, или мариночка, ты такая нежная отрывок

Марина Оргазмус

ГЕМОРРОЙ






























Список альтернативных названий книги:

1) Книга Любви. (Книга нужная, своевременная.)
2) Волна
3) Я – Казанова женского рода
4) Мариночка, ты такая нежная.
5)  Золотая жила.*

Форма произведения:

Оратория для женского голоса и немножко смешанного хора, с лирическими отступлениями.

Стиль: мюрмюризм.**

Рекомендация:

Читать только влюблённым.
Вслух и с выражением.



Все события, все имена-фамилии, все названия чего бы то ни было, титулы, посты, профессии, все названия любых упомянутых произведений и цитаты из них – свободный вымысел автора.










*   Геморрой в Германии в древние времена также называли золотой жилой.
** От французского глагола murmure, что означает-шептать













Увертюра
Часть 1

Габриеле рассказала мне историю, произошедшую с ее подругой. Подруга Эва проводила отпуск на берегу океана. Стояла жара. В такую жару нет необходимости заниматься сексом, оргазм происходит сам по себе. Солнечным утром она сидела на террасе ресторана неподалеку от песчаного пляжа и с ощущением счастья пила кофе маленькими глотками. Каждый глоток – ВОЛНА наслаждения. Приятные мысли о предстоящей встрече с Акселом. Аксел приедет завтра после обеда. Какую историю он придумает для своей жены? Впрочем, ей это совсем неинтересно. Ах, как это хорошо, ничего не делать, только плыть по сладкому течению влюбленности, пить кофе, щуриться от солнца, перебирать левой рукой свои волосы и не думать о проблемах на работе где-то там далеко в Кельне. Внезапный шум и грохот вырвали ее из мира мечтаний. Люди бежали от океана с выражением ужаса на лицах, спотыкаясь и падая. Кричащие дети. Инвалид в кресле на колёсиках. Огромных размеров толстяк в полосатых плавках. Схватив со стола раскрытую, но так и не читанную сегодня книгу, Эва побежала со всеми, ничего не понимая, поддавшись общему страху. Вдруг она оказалась в середине воды – вода вверху, вода внизу, везде только вода. Еще через какие-то мгновения она стояла в опустошенном ландшафте с обломками строений. Разбитые тарелки,  кукла без головы, мертвые люди. Надо было куда-то идти. И она пошла, с трудом передвигая ноги, без мыслей и без чувств. Волна.

















Увертюра
Часть 2
В пять лет я была влюблена в студента нашей соседки преподавательницы Анны Корниловны. Анна Корниловна  была влюблена в него тоже. Я любила студента на чердаке и на сеновале и просто на диване. Особенно большое удовольствие от любви со студентом я испытывала, когда писала себе в ладонь и всвязи с этим, ощущения становились острее. Потом появлялись еще какие-то студенты Анны Корниловны, в которых я не влюблялась, потому что они были очень заняты. Они возились с коровьими кишками и иногда кастрировали свиней, осваивая профессию ветеринарного врача, доктора Айболита. Начальные классы я вспоминаю неохотно. Надо было что-то учить, рано вставать, темно и холодно, на переменках - бутерброды со смородиновым вареньем, которое растекалось между пальцами. Мой дедушка сделал учительнице толстую деревянную указку и она била ею по головам учеников и по моей тоже. Конечно, было больно. Однажды в школе у меня украли новую оранжевую ручку-самописку и кожаные оранжевые перчатки. Зимой выпадало много снега и мели метели, можно было кататься на санках, на коньках и на лыжах. А летом все ходили купаться на речку. В речке пили воду коровы и тут же какали , тонули пьяные. Некоторые люди мылись в речке. Они терлись мочалками и намыливали свои органы, залезая в трусы куском хозяйственного мыла. Однажды я какала в саду и из меня вышли два острохвостых червяка. Муж и жена, подумала я. Катина бабушка била кота головой об камень. Кот хрипел и не умирал. Бабушка положила кота на землю и на его голову этот большой камень. Иногда я чистила ножи и вилки мелким морским песком, который надо было набирать на мокрую тряпочку.



























В школе изучали алфавит














A
Алла
Мы с Аллочкой любим друг друга по выходным вот уже четыре года. Аллочка посмотрела фильм «Прити вумен» и твёрдо решила искать там же, где прити вумен, принца на белом мерсе. Искала она очень усердно и  вскоре купила себе хорошую квартиру в центре Питера и всякую дорогую одежду. Сама она как - то изменилась, приобрела что ли уверенность в себе и неимоверную свободу манер и высказываний. Она уже не просто сидела, но принимала различные позы. Например, она умудрялась полулежать не только на диване, в кресле или на стуле, но даже на табуретке, далеко вперёд выпростав длинные тонкие ноги, дважды переплетя их – нога за ногу и ступня за ступню чуть повыше щиколотки, выпятив ярко-красные губы и , произнося ими (связь между губами с голосовым аппаратом и мозгами отсутствовала) с глубоким как - бы высокомерием абсолютные глупости. Несмотря ни на что она всегда обо мне заботилась, периодически выходя ко мне с деловыми предложениями:
- Маринка, подключайся! Ну хоть на квартиру себе заработаешь. Чё ты всё в коммуналке, как дура? На худой конец (а концы - то, ох, разные встречаются!) хоть потрахаешься, приятно всё-таки. Да ещё и денег дадут за удовольствие.
- Аллочка,
Лирическое отступление (в дальнейшем  Л.о.)
 Мариночка, ты такая нежная
 ну о чём ты говоришь? Я же совсем не способная. Мне только грустно от всего этого. И вообще мужиков ненавижу, члены их противные, грязные, немытые, козлиные и гадкие. А ты меня совсем забыла. Всю свою любовь за деньги продала. А мне что? А мне - ничего! Ничего мне не оставила.
В особенно грустный солнечный летний день, в который бы маленький принц встретил, наверное, тысячи закатов, мы шли по Большой Морской в бездонной задумчивости о жизни – я и в поисках приключений – Аллочка.
Из машины на нас смотрели четверо:
-Девчонки, поехали шампанское пить!
Ну что ж, очень обычная, всем девчонкам России знакомая фраза.
Аллочка нагнулась к окошку, демострируя беленькие гипюровые трусики из-под короткой юбки. Потом подошла ко мне и шепнула на ухо:
- Триста долларов. И молчи. Я сказала, что мы профессиональные проститутки. Веди себя солидно, с достоинством, нюни не распускай, душу не открывай, в губы не целуй ( ага, как в фильме, всё по правилам). И, Марин, больше сексуальности, Марин!






А мне было всё всё-равно. Я находилась в таком отчаяньи, что, если бы она мне сказала, что мы сию минуту вылетаем БАМ восстанавливать, я бы
тоже не сопротивлялась. Меня периодически посещают этакие зомбические мёртвые состояния, и тогда я не способна вязать никакого лыка и просто молчу, и весь мой организм, включая мозги и тоже душа молчат. И делайте со мной, что хотите. И всю дорогу я молчала и в лифте, поднимаясь на какой-то высокий этаж блочного дома в ****ях, я тоже не проронила ни слова.
- Деньги вперёд, - сказала Алла.
Ей выдали сто долларов в качестве задатка.
Нас развели по разным комнатам бедно обставленной квартиры.
Я начала раздеваться.
- Не надо.
Двое сели на стулья у стены напротив дивана, на котором устроился третий, стянув с себя джинсы.
Мне было никак.
Я облизнула губы и надела их на его член.
Сначала механически, потом с чувством (которое, однако, возникло только во рту) я двигала
Л.о.
Жили – были дядь Валя и тёть Фрося. И была у них корова. Тёть Фрося приглашала поселковых детей на веранду попить парного молока. Дядь Валя складывал ладошку лодочкой и юркал ею под юбки девочкам. При этом произносил кгы – кгы. И я там была, молоко пила. Текло. Попало.
 губами вверх и вниз по возбуждённому органу. Я была отрешена, отлучена от всего, от жизни, от счастья, от любви. Я плыла по течению. Ненависть, неприязнь, страх отсутствовали. Я была - я. Я не играла, я была естественна. И моему рту были приятны три возбуждённых члена и три разного вкуса спермы. И моим ушам были приятны стоны трёх голосов. И моим глазам было приятно видеть две пары рук, взволнованно играющих тестикулами и чувствовать направляющие руки третьего на моей голове.
Четвёртый был с Аллочкой.
Серый
Л.о.
„If you want me you will find me in the garden“ ,- поёт Бликса Баргельд ( «Если ты меня захочешь, ты найдёшь меня в саду», а «Баргельд» означает –наличные деньги)
 рассвет.
- Давайте остальные двести.
- Гони назад первые сто, детка, и проваливайте!
- Мы так не договаривались!
- Заткнись, сука!
Аллочка заткнулась.
Нас вытолкали за дверь, угрожая ножом и пистолетом.
Было зябко.
Мы добежали до дороги и поймали машину.
Мы долго смывали грязь ночи, молча стоя под душем и потом спали у меня в коммуналке на раскладном диване, крепко обнявшись, чтобы согреться.
Карьера проститутки мне не удалась.






























А
Анатолий
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Толечка, из-за тебя я соглашаюсь на все - я участвую во всех интересных и неинтересных выставках, я через день хожу в кино, на тусовки, еду к друзьям на дачу и парю свои мозги в сауне, которую терпеть не могу, я хожу со всеми в лес  и собираю чернику, от нее пальцы и язык черные, а я это не очень люблю, когда черными зубами потом улыбаешься, я три раза в неделю беру уроки японского языка (зачем?), я езжу в разные города эксгибиционировать в перформансах и с неохотой (мягко говоря) вращаюсь в тухлом обществе художников, как Андрей Белый я часами накачиваюсь кофе во всевозможных кафе и потом пытаюсь всю ночь уснуть с открытыми глазами, потому что они не закрываются от передозировки кофеина, я утром ем только два сухарика, я ограничиваю себя в другие приемы пищи, чтобы не разжиреть, я стараюсь спать со всеми встречными мужчинами, с теми, кто соглашается, с женщинами реже, так почему-то получается, я постоянно ношу с собой сидиплэйер и слушаю музыку от классической до народной музыки Ботсваны, каждую секунду я о чем-то думаю, я не знаю, что такое скука (а что это? в общем-то хотелось бы узнать), я хожу на репетиции к моей подруге пианистке и наблюдаю пухлые, красные, влажные от покусывания и облизывания губы мальчиков духовиков, моя подруга только из-за этого с ними и репетирует, я лечу на Ланцароту и жарюсь на солнце, чтобы приобрести приятный цвет лица и тела, я покупаю торты и хожу в гости к родственникам и друзьям и пью чай, торт не ем, худею и веду беседы, и уезжаю из гостей с баночкой варенья, которое тоже не ем, не люблю, я посещаю фитнес-центр, бегу и поднимаю тяжести до седьмого пота, а потом к массажисту с садистскими приемами, мне это нравится, я гуляю с собакой по парку и - кошка в корзинке и собираю букеты листьев, которыми украшаю парковые урны, очень романтично, я читаю все книги подряд и не пропускаю концертов, спектаклей, опер и балетов, я не отказываюсь от празднования любых дней рождения любых знакомых и с удовольствием поднимаю бокалы с шампанским и рюмки с водкой с тостами за здоровье и успехи в работе, и уезжаю на такси одна домой или с кем-то куда-то с просыпанием утром с мыслью, где я и, что было вчера, в ответ я делаю вечеринки у себя с красным вином и вонючим французским сыром и после оставляю кого-нибудь в моей






постели, я принимаю участие в конференциях и дискутирую, если не лень, я хожу на курсы вышивания и штопки (а мне это надо?), я утром покупаю газеты, чтобы быть политически грамотной, мне это очень сложно, я даже Иисуса Христа долгое время любила просто как красивого мужчину, помилуй меня, Господи, на балконе я развожу различные сорта цветов, маки больше не развожу, ждала, пока семена созреют, так кто-то пооборвал все головки, наверное во время одной из моих вечеринок,  вот и доверяй тут людям и в гости их приглашай, я мажу голову дорогими средствами, чтобы гуще росли волосы и использую шампуни только из натуральных ингридиентов, все-равно вылезают, я активно покупаю себе различную одежду - кофточки и блузочки с рюшечками или бесчисленные брюки разной длины и ширины (ужины), в клеточку и однотонные (я очень люблю брюки, джинсы, конечно, тоже и шорты, конечно,) или плащики, а также зимние пальто разных фасонов и очень много обуви разнообразных моделей – босоножки, туфли летние и демисезонные, ботиночки и сапожки (люблю лакированные), с накупленным мною количеством одежды и обуви, также аксессуаров я могла бы уже открыть бутик и тем самым найти  себе серьёзное занятие в жизни,  под каждый наряд я подыскиваю соответствующую помаду и сумочку, шарфик тоже не последнее дело, в человеке ведь все должно быть прекрасно, и тело и мысли и носочки ( я люблю в цветочек и в клубничку ) там с ногтями, я в конце концов коллекционирую эротического вида трусы с кружавчиками на самый приятный случай, с годами от долгого лежания - ожидания резинки в трусах ссыхаются, растрескиваются и при надевании трусов трусы сразу спадают вниз, потому что резинки больше не держат, приходится трусы выбрасывать, ни разу не применив по назначению, и вообще я скоро сделаю себе пластическую операцию и ты меня ни хрена не узнаешь и упадёшь прям на месте, вот так вот тебе,
Л.о.
У меня есть мечта посетить Афинский Акрополь. Правда, говорят, что это вовсе не впечатляет, что там в основном только какие-то мелкие камушки остались. Но у меня -  то есть книжки по истории искусств и я на картинках видела, что архитектурный ансамбль Акрополя в общем-то ничего, в хорошей сохранности. Я уже очень давно, с детства об этом мечтаю и когда-нибудь всё-таки туда поеду и буду бродить среди колонн Парфенона с дорическими капителями и разговаривать с Мойрами Фидия.
гад бессердечный!




 Б
 Бернар.
 Сучий козел! Он бил меня плёткой, хотя об этом мы не договаривались. И мазохизмом я особенно не страдаю. Ну может быть только совсем чуть-чуть. Но это же не значит, что кто ни попадя может себе позволить плёткой меня стегать. Гад козлиный, толстая собачья свинья! Он раздевал меня и привязывал к колонне в актовом зале Дома Культуры горняков Лотарингии. Он кусал мои ягодицы и расцарапывал своими козлячьими паршивыми пальцами мою спину. Он отходил к противоположной стенке, разбегался и зверски хлестал моё хрупкое тело.
Л.о.
И тут я увидела Фолькера Шлёндорфа. И мне захотелось подёргать его за рукав, чтобы соприкоснуться с Гантенбайном, однако не с казахской учительницей.
 Козлище! Мне даже пришлось обратиться к врачу, сказав, что меня укусила собака, я испугалась и провалилась в заброшенную шахту, с трудом выбралась , помогите и вылечите меня. Вылечили. Выжила. Долго не ездила в Лотарингию.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
В Париж – да, а в Лотарингию – нет. В Париже проходящие мимо мужчины говорят мне «Bon jour!»*
Л.о.
А здесь, кстати, кстати припомнила я слова моего друга врача -гинеколога: »Встаёшь утром, идёшь в туалет, и первая капелька с *** говорит тебе:»Бонжур!»
 и останавливаются, как вкопанные, сталкиваясь со встречными прохожими и, наталкиваясь друг на друга, то есть на тех, кто тоже останавливается, как вкопанный. Я же красавица.








*Добрый день ( фр.)



Б
Борис.
Борис умер от передозировки наркотиков. Был очень красив. Целовался страстно. Все звали его Бобом и очень любили. В Боба была влюблена моя ученица. Я работала в то время в художественной школе. Параллельно она любила его племянника, почти ровесника дяде. После смерти Боба она вышла замуж за его пле
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
мянника, успев, однако, побывать замужем и за Бобом. Моя мама невзлюбила Боба за то, что он выпил один всю красивую коричневую керамическую бутылку Рижского Бальзама, которую она хранила на какой-нибудь особый случай. Боб был очень красивый.
Л. о.
Я стою на огромной куче угля. На мне новое беленькое китайское с цветочками на кармане платье и белые гольфы. Я в детстве очень любила гольфы ( мне казалось, что если на моих очччень тоооненьких ножках надеты гольфы, они кажутся не такими уж очень тоненькими, а немножечко потолще). Мама почему - то страшно кричит. «Ка (о?)бызааааа!» Что такое «ко(а?)быза» я не знаю. Мама преподавала русский язык и литературу, ей лучше знать.   Ещё она использовала глагол «ка(о?)бызить». Выросши из платья, я отрезала карман с цветочками и храню поныне с трепетом.

























В
Вадим.
Сволочь.







































В
Валерий.
Валерик – это  мой брат-близнец, сиамский. Сиамскими мы были до восемьнадцати лет и пяти месяцев. Вообще – то мы могли бы ими оставаться и по сей день, если бы мой брат не влюбился в нашу одногрупницу в художественном училище. До
Л.о.
Оказывается существуют такие рыбки – Маринки. Они водятся в водоёмах Азии ( я как раз в Средней Азии родилась. А может быть меня в честь этих рыб и назвали? ) и Закавказья. Рыбки достигают длины в 50-80 см и могут весить до 8 кг. В сыром виде икра и плёнка брюшины ядовиты. Ничего себе.
сих пор не понимаю, что он в ней нашёл, в крысе белобрысой. Он до такой степени втюрился в неё, что это перешло все дозволенные границы и нормы морали. Признаться ей в любви он, видите ли, не мог, а полюбил невыносимо сильно и член у него от этого постоянно стоял, но она казалась ему недоступной, и поэтому он трахал меня, благо, что далеко ходить не надо. Окей,
 Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
я не против, я своего брата сиамского очень любила, но ведь гордость - то у меня тоже какая-то должна была быть, и поэтому я потребовала операции. Пусть нас разъединят напрочь! И катись, Валерик, к своей конопатой! Ну он отделился, насмелился и укатился, и теперь у них трое детей. И все мы дружим.
Моя подруга Ангелика говорит, что реальность сильнее фантазии.



















В
Василий.
- Милый Васичка, у тебя, конечно, в каждом городе кто-то есть?
- Да.
- А я  тебе кто?
- А ты мне - ты – в этом городе.
- И всё?
- Нет.
- А что тогда ещё?
- Ты – особенная.
- А почему?
- Потому что ты – хорошая.
- И этого достаточно?
- Мне – достаточно.
- А мне?
 - А тебе?
- Не знаю. Я не знаю. Мне так хочется плакать. Я такая грустная. Я всегда грустная.
- Ты – нежная. И очень хорошая.
- Хоршая - это ничего особенного. Все хорошие.
- Все плохие.
-А как же тогда – в каждом городе...? Значит – все хорошие.
- Значит – хорошие.
- Мне так грустно! Мне так больно и совсем печально. Все , значит, хорошие. И я – хорошая, как все другие хорошие. Да что же мне поделать – то, а?! Как плакать хочется!
Л.о.
Когда-то у меня на сберкнижке был капитал. На него я могла купить два крутейших холодильника от пола до потолка. А в одно утро оказалось, что капитал рухнул в тар-та-ра-ры ( или как это у них там называется и  пишется? ). В этих тарарах оказались в одночасье капиталы ( разного содержания, веса, значимости и т.д. и т.п. ) и всех других ( ласково скажем - почти всех ). И до сих пор пока холодильники мои из тараров не вернулись.
- Ну и поплачь. Будет легче.
- Не будет. Я плакать не умею! У меня слёз нет!  Конечно, я понимаю, что о любви не может быть и речи. Как я могу любить тебя?  А ты, тем более, меня никак любить не можешь. Ты же не можешь сказать, что ты меня любишь?








Да?! Потому что ты вообще не знаешь, что такое – любовь! А что такое ЛЮБОВЬ?!!!?
- Ну...
- Ну! Вот тебе и – ну! Ты никогда не думал об этом! Ты  даже не
приближался к любви! И как твою музыку весь мир слушает?! Не понимаю... А может быть, любовь многообразна? Это не что-то такое глобальное, чего все ждут с надеждой и страхом, которое вдруг прийдёт и насмерть пришибёт... Все думают, что это что-то такое непонятное, что-то огромное, на всю жизнь
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
распространяющееся. А вдруг, любовь может длиться, например, только один час или даже всего лишь минут пятнадцать... Как ты думешь?
- Не знаю.
- Ты никогда ничего не знаешь!  Как мне грустно! Я ЖЕ   ТЕБЯ    НЕ ЛЮБЛЮ! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!!




























В
Виктор.
В Москве у меня только одно дело – обнять тебя.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Я ни с кем не общаюсь, я отказываюсь от походов в кино и театры, тем более от посещения музеев. В музей не хочу!
Я хочу только обнять тебя.
Но я не звоню тебе и пью кофе. Растворимый. Я в Москве сразу и легко перехожу на растворимый кофе, а в Берлине я кофе варю в кофеварке, а в Москве растворимый пью. Может быть по старой привычке с советских времён, когда растворимый кофе считался чем-то особенным, модным что -ли. И вот, приезжая в Москву, в съёмную квартиру, сохранившую мебель семидесятых годов двадцатого века и коричневые обои с орнаментом пугающих форм, в блочном доме, я возвращаюсь в прошедшее время и следую его традициям. Я совершаю покупки. Я отыскиваю в супермаркетах советские продукты или продукты, их напоминающие. Так много этих огромных супермаркетов, кучкуются, как грибы, поближе друг к дружке. Их, наверное, уже больше по количеству, чем людей. Я нахожу и покупаю докторскую колбасу и сгущёнку, гречку и перловку и сушёные грибы, солёные огурцы и квашеную капусту, вафли «Артек» и плавленый сырок «Дружба», торт с жирным масляным кремом, конфеты «Алёнка», «Раковая шейка» (страшное название), «Мишка на Севере», «Мишка косолапый», («Ведмедик клишоногий» производства бывшей дружественной бывшей республики, не нахожу), кефир, ряженку, квас ( квас не тот стал, но всё-равно покупаю, хотя бы из-за названия ), а ещё кусок сала и чёрный хлеб. И водку! Я покупаю водку и пью и пью её. „Wodka macht gl;cklich!“ – sagt meine Freundin Almut.* Я пью водку и ору:» Ich will nach Berliiiin!»** Потом перехожу на пение:» О, мами, о, мами, о, мами - мами блю, о, мами блю, о, мамимамимами.... Ой, мамочки!»
В Москве я возвращаюсь в прошлое, я становлюсь моложе, глупее ( куда уж больше? ), заплетаю косички и надеваю короткую юбку.
Но я никуда, кроме как в супермаркет или на рынок, не выхожу.
Я хочу только обнять тебя, Витенька, милый мой, хороший, родной мой.
На рынке я скупаю бабские панталоны пятьдесят шестого размера ( меньше нет ) в цветочек и хлопчато-бумажные колготки грязно – тёмно - бежевого цвета, и я ношу их, в них тепло, а в Москве холодно, зима. Я одеваюсь 

*«Водка делает тебя счастливой,» - говорит моя подруа Альмут. (нем.)
**»Я хочу в Берлин!» (нем.)




многослойно, как матрёшка, чтоб раздеть сложно было. Матрёшку сколько не раскручивай, хочется раскурочить самую последнюю - маленькую, хоть
она и не развинчивается. Да... Всё-равно до русской души не докопаешься. Сильно уж, видно, глубока она что ли? Или?
Из дома я ни ногой. Разве только за простыми ночными рубашками из города Иваново иду к метро «Юго-Западная», там коммунизм, бельё растёт прямо на деревьях. Это так чудесно, что я фотографирую коммунистические
деревья и покупаю у тётенек из Иваново ( говорят, там невест невесть сколько ) маечки и байковую пижамку с вишенками ( или это яблочки такие
маленькие, райские, называются. Не пойму. ) А в Германии немцы,
рассматривая мои фотографии, говорят:» So was! Marina, was f;r am;sante Installationen hast du gemacht! Kleidung w;chst auf den B;umen!“*
А это никакие не инсталляции, это же наш путь к капиталистическому раю, у нас теперь снова цель есть – построить капитализмкоммунизм – светлое будущее! Мы без цели не можем!
А мне всё-равно. Я в Москве хочу обнять тебя.
Но я не звоню тебе и из дома не выхожу. Только за продуктами или за пижамкой до дерева и обратно.
Я заточилась в крепости, моя кожа непробиваема и мозги каменные. Я очень сильная натура. Каждое утро я пять ( иногда семь ) минут поднимаю гантели. Но это в Берлине.
Л.о.
Внезапно возникло желание попутешествовать. Любопытно, как отреагирует на это  мой супруг?
В Москве спорт не нужен. Стоит проехать один раз в метро и нет никаких калорий – теряешь все в борьбе за место в вагоне, хотя бы стоячее. Раньше под землёй только простые люди ездили, девушки все, как фотомодели, а мужики не моются. Теперь люди перемешались с бизнесменами и олигархами. Наверху пробки по пять часов в день. Бросит олигарх свой мерседес на обочине дороги и – прыг в метро, едет – народное место занимает. Вся столица суетится под землёй. Локти работают, мышцы крепнут. Спорт в Москве не нужен.
Но здоровое тело и здоровый дух меня не особенно интересуют. Фаза жратвы проходит, и я прекращаю есть вообще. Я ложусь под кровать ( там меня никто не найдёт ) и худею. Я худею до состояния полного исчезновения. Я возвращаюсь во времена до моего рождения. И теперь я не знаю, хочется ли мне тебя обнять. Я не знаю ни тебя, ни меня. Я не знаю, что означает «не знаю», потому что и меня просто нет.
Л. о.
Вдруг нашу чудесную голубую планету захватил какой-то ужасный кризис. Безобразие!

* Надо же! Марина, какие забавные инсталляции ты сделала! Одежда растёт на деревьях! (нем.)






ICH FLIEGE ZUR;CK NACH BERLIN!*
We dont need your educatiоn** ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты we dont need your fuck сontrol*** ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты.....

*Я лечу назад в Берлин! (нем.)
**Нам не нужно ваше воспитание (англ.)
*** Нам не нужен ваш долбанный контроль (англ.)









































В
Владимир
1
Володя Сорокин,
Люблю тебя очень.
Хоть рифмы и нету,
Лечу к тебе с приветом.
2
Володя Сорокин,
С Наташей мы тебя любим очень.
С тобой мы проводим ночи,
Закрывши накрепко очи.
О, прийди, о, прийди к нам,
Уж нет у нас мочи
3
Володя Сорокин,
 Спасибо за жопу.
 На стенку ее прикноплю.
 Висит она и сияет,
Мне счастливо жить помогает.
 Конечно же, это рисунок всего лишь,
И никого ни к чему не приневолишь.
Чего же еще и желать-то изволишь?
 В комнате двое -
Я и жопа-
Досточка на белой стене.
4
Володя Сорокин,
В далеком Берлине
Мы с Наташей
Тебе стихи сочинили.
 То есть, стихи сочинила одна я,
Но любим тебя мы с Наташей вдвоем
И песню нашей любви
Тебе одному поем.




5
Володя Сорокин,
Ем я котлету
И думаю о тебе.
Мне жарко, как летом,
От знойной и горячей любви к тебе.
6
Володя Сорокин,
15 еще стихотворений
Или 45
Осталось тебе мне написать.
Но очень мне хочется писать,
Поэтому в туалет схожу я,
 И снова за дело любви я возьмусь.
7
Володя Сорокин,
Наташа сказала,
Что книжку твою
Уже всю прочитала
 И больше еще тебя полюбила.
И с ее стороны нахожу я это очень мило.
8
Володя Сорокин,
Ихь либе дихь зэр,
Ай лов ю, же т эм,
И других языков я не знаю.
Но любви все языки и возрасты подвластны,
И чары ее чудесные всегда прекрасны.
9
Володя Сорокин,
В далеком Берлине
С Наташей
Мы любим всю семью твою.
Сквозь расстояния и различные территории
Наша любовь увеличивается тем более.


10
Володя Сорокин,
Я ночью вскочила с постели.
Все люди на земле
Уже свои глаза сомкнуть успели.
А я свои наоборот разомкнула,
От любви горячей не уснула.
11
Володя Сорокин,
Сегодня я ела китайские нудельн,
Потсдамскую площадь я очень люблю,
Дешевые нудельн там можно поесть,
Их столько в тарелке много,
Сколько моей любви к тебе -
Просто не счесть.
12
Володя Сорокин,
Я ночью от счастья смеюсь.
Соседи, наверное, думают,
Что что-то со мной происходит.
Смеюсь я от счастья в голос,
Так громко, что слышно соседям.
Но ведь им никак не понять,
Что любовь меня пришла посещать.
Любви все-равно ведь, то-день или ночь.
Пошли все соседи на *** и прочь!
13
Володя Сорокин,
А я ведь - Марина
Рифмуюсь с корзиной,
Но лучше с малиной.
Клубнику люблю я.
А ты ее любишь покушать?
В Германии, правда, клубника простая,
Невкусная, кислая, красная, правда.
В продаже всегда,
Зачастую  чуть-чуть дорогая,
Но позволить себе можно иногда. Правда, не всегда.

14
Володя Сорокин,
Я очень надеюсь,
Что высоту моей поэзии
Ты почувствовать сумеешь.
При встрече с тобою я сильно зардеюсь,
Как красное знамя
На ветру завеюсь,
Заволнуюсь я очень страшно
И это, я думаю, очень прекрасно.
15
Володя Сорокин,
Кино я сегодня посмотрела.
На любовные сцены
Свои глаза я поднять не посмела.
Ведь смущаюсь я очень сильно
От моей страстной любви обильной.
 Но фильм до конца доглядела.
И «конец» был очень счастливый.
16
Сорокин Володя,
Я старая вроде,
Но чувство любви прекрасной
Меня молодит и красит,
Лицо становится красным,
Румянец стыдливый его покрывает,
Чем мою любовь не скрывает.
17
Сорокин Володя
Не в рифму стихи я слагаю
Но ты не обидишься, я полагаю,
Вот видишь, и рифма вдруг получилась,
Что-то со мною, кажется, случилось.








18
Володя Сорокин,
То женщин люблю,
То мужчин я,
Теперь вот тебя полюбила.
Свою дверцу закрыть я забыла
Так закрыть иль пошире открыть, размышляю...

































В
Владислав
Или все-таки Владичка лишил меня девственности? Тогда это было уже в двадцать два. Неплохо. Хотя по современным меркам тоже поздновато.  Владичка, толстенький и хоршенький, учился в инженерно-морском институте. В один из красивых снежных вечеров после прогулки мы зашли в гости к его бабушке. Бабушки дома не оказалось, а ключ от квартиры у Владички был. Хотели попить чайку, но потом решили немного погреться в бабушкиной кровати. Кровать была очень мягкая, в перинах и подушках. Все произошло быстро, я ничего не испытала, но заметив на бабушкиной простыни маленькое пятнышко крови, я , как и положено в таких случаях, немного
 Л. о.
Реквием Моцарта. И , пожалуйста, на всю громкость! И рыдайте!
 поплакала, но без особой жалости к себе.
Владичка сказал, если нужно, он готов жениться, но предупредил, что будет изменять мне с другими многочисленными женщинами ( а их и правда очень большое количество на свете ). Я отказалась, хотя, в принципе, замуж была не против. Потом я узнала, что моя подруга встречается с моим другом Владичкой тайно от меня и от ее друга.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 



















В
Водолей
Интервью с поваром Водолеем.
- А скажите, как Вы относитесь к себе как к Водолею?.
- Люблю себя.
- О?
- Ну  а кого ж любить, как не самого себя?
- А девушки?
- А девушки на третьем месте.
- А на втором кто?
- Мама с папой. И всё.
- О? А-А-А... А Вы любили когда - нибудь по - настоящему ? Ну девушку какую-нибудь?
- Да.
- А что бы Вы сделали, если бы Вы сначала любили одну девушку, а потом внезапно полюбили бы другую?
- Я б другую не полюбил. Всё.
- Ну а если бы всё-таки так произошло?
- Не. Не получилось бы так. Ну взгляд перекинуть можно. А влюбиться - нет. Я б любил ту, которую сначала любил. Всё.
- Ну всё-таки, Вы бы смогли любить ту, первую, которую Вы всегда любили, при том, что вдруг влюбились в другую?
- Ну а сколько б я первую любил?
- Ну сколько? Сколько... Это так неважно. Сколько. Любили - и всё.
- Не, я бы в другую не влюбился, если б я первую любил. Если я люблю, так люблю. Всё.
- Ну хорошо. А Вы могли бы любить сразу двух женщин?
- Не. Как это – двух? Если я с кем - то живу, того и люблю. И всё.
- Ну хорошо, а всё-таки, если бы Вы понимали, что эта первая, которую Вы  любили, она ведь хорошая и Вам с ней хорошо, Вы любите её целовать и Вы знаете, что она Вас любит. Это же должно Вам помогать любить её, даже, если Вы влюбились в другую.
- Да не! Я бы не влюбился! Если я люблю - то всё!
-А Вы могли бы предать? Вы можете быть предателем?
- Я? Нее. Предателем? А зачем это Вам?
- Да книжку я пишу. Про любовь, большую и светлую.
- Почитать дадите?
- Ну конечно.
Подходит шефиня повара:
- Марин, ну что ты к нему прицепилась. Водолей - это самый гадкий гад.







Забудь сразу!
- А если не забыть? Если я, может быть, люблю Водолея?
- Срочно
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
заведи любовника и ебись у этого водолея прямо на виду! Вообще, всех водолеев посадить на цепь! Глаза бесстыжие! И забудь! Вот он водолей ***в сидит, вот расспроси его.
- Уже расспросила.
- Я тебе, Марин, историю расскажу. Была сейчас в гостях. Там девушка на каталке. Я её спрашиваю, почему, мол, что произошло? Ты представляешь, бросилась с обрыва из-за водолея! Готовилась к этому - платье белое купила - надела, бельё нижнее белое. Ну, в общем, понимаешь. А обрыв не очень высоким оказался. Жива осталась. Всё себе переломала и паралич её разбил. Так он за ней ухаживал. Катетер ей вставлял. Продукты на верхние полки складывал, чтоб не достала.
- Издевался что ли?
- А кто его знает. А четыре года назад умер от рака поджелудочной железы. В три месяца сгорел. Вот говорит она мне это и радость такая в глазах.  Ох
Л.о.
Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка и мама водили нас зимой в лес. И мама и бабушка наперебой кричали :»Ой, смотрите, смотрите, Снегурочка за ёлку прячется!» Я её и сейчас вижу, как она за ёлку прячется, в шапочке красивой с опушкой и в голубом, расшитом серебром, пальто.
 и жутко мне, Марин, стало.
 






















Г
Гвидон.
Мои подруги называют его Гондон. В общем-то без всякой причины. Ну – Гондон и Гондон. Отчество Петрович. Гондон Петрович. Он и сам к этому имени быстро привык. Мне - 23, ему - 48. Он - идеальный партнер для поцелуев в общественных местах и местах общего пользования. Его ничего не смущает. Он
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 – инженер по технике безопасности конфетной фабрики, человек романтический. Ему нравятся мои длинные волосы.
Особенно возбуждают поцелуи в очереди в зубной поликлинике. Поцелуи с придыханием и пристаныванием. Целуемся до тех пор, пока Гондон Петрович не берется расстегивать свою ширинку. Тут всегда находится сердобольная женщина или старушка, которая, превозмогая зубную боль, начинает что-то возмущенно говорить нам, или какой-нибудь гражданин, желая показаться героем, засучивает рукава с целью отсучить Гондона Петровича. Тогда мы вежливо извиняемся, я застегиваю пуговки на блузке и говорю: «Папа меня очень любит.»
И мы идем есть пирожные в кафе «Север». Особенно мне нравится
Л.о.
С тринадцати до девятнадцати лет каждое лето часами, днями, неделями я просиживала на веранде, глядя в окно. Плакать было необязательно, потому что всегда лил дождь.
 эклер.











Г
Геннадий.
Гена был вечный студент - алкоголик театрального института в Петербурге. Мне  двадцать шесть лет. У меня кончились деньги и Лизка пристроила меня к художникам, рисовавшим под Думой на Невском портреты прохожих. Рисовать портреты - занятие страшное. Была осень и стоял ужасный холод. Полчаса рисования одного портрета проходят в таком напряжении, что весь организм, сконцентрировавшийся в глазах, не реагирует ни на что, кроме извилин в лице передо мной сидящего портретируемого. Портретировались девушки, женщины, юноши, дети. Реже - мужчины. В мгновение, когда портрет закончен, холод сразу пробивает до костей, меня трясет и колотит жутчайше, и зуб не попадает на зуб.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Весь процесс повторяется с каждым новым портретом. Ночью я никак не могла уснуть, не могла закрыть глаза, нервно моргала ресницами, потому что надо было проморгать лица всех , нарисованных за день и просто проскочивших мимо. Они набрасывылись на меня, хватали за волосы и невозможно было от них никак отбиться. Они меня измучивали. Я боялась сойти с ума.
В качестве уличной портретистки я просуществовала только четыре дня. За это время мне удалось заработать сто двадцать рублей, что составляло нормальную зарплату советского инженера в месяц. Тридцать рублей я пропила вместе с другими художниками, сорок подарила родственнику на день рождения, остальные вместе с хорошеньким кошельком потеряла в такси (?), подвозившем меня и Гену на ночь любви в его грустную коммуналку.
Портрет
Л.о.
Мне было лет пять или шесть. Мой дружок, моя подружка и я лежали у этого дружка в высоком сарае  на сене под потолком. Мы, будущие строители так и не построенного коммунизма ( и очень жаль, что не построили. Я сейчас пытаюсь строить коммунизм в отдельно взятой квартире, где я живу со своим мужем. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Способностей у меня нет, потребностей много. Мне чрезвычайно сложно строить коммунизм в этой отдельно взятой квартире, вообще нету никаких соратников, т.к. муж мой- немец





– капиталист, а выйти замуж за северного корейца не удалось, я в Северной Корее ни разу не была, очень далеко это, даже точно не знаю, где ), снимали трусы и показывали друг другу свои еще не развитые, но уже умеющие испытывать сладкие ощущения, письки. Моя подруга не показывала ничего. Может быть, стеснялась.
 стоил десять рублей, два из которых получал Гена, использовавший весь свой актерский талант, зазывая, заманивая публику, которая до Гены в общем-то и не планировала портретироваться, но после его убедительного красноречия рисовалась с удовольствием.
Гена утонул в Черном море.
























Г
Герман.
Гера, ты знаешь, у меня на лобке есть член. Женский орган у меня тоже есть, я же женщина (?), но есть и член. Он на лобке. Я сначала думала, что может быть все меня как-то не так воспринимают из-за этого. Потому что, вот трусы наденешь, а на лобке бугор. Я к подругам присматривалась. У них всё ровно, бугров нет. Но замечаний мне по поводу моего бугра никогда не поступало. Никто этому почему-то не удивляется. А только я сама. Удивляться удивляюсь, но не стеснеюсь. Почему я должна стесняться? Это же – я. Это же м
Л.о.
Три моих друга ( от 45 до 58 лет ) поведали мне, что имеют в неделю от четырёх до шести любовниц. Когда я предложила им переспвть со мной, внезапно произошёл испуХ!
О-ё
оё собственное тело. С
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
одним дополнительным органом. У других нет, а у меня есть. Гера, а ты не хочешь со мной переспать? Мне уже на самом деле столько лет, а я всё ещё девушка... и юноша (?). Сама-то себя я сколько угодно трахала. Это, конечно, очень практично и удобно и приятно невероятно. Только член до плевы не достаёт. Да и вообще, когда сама с собой – это не считается. От этого настоящей женщиной (мужчиной?) не становишся. Надо, чтоб кто-то другой тебя освободил. Ну так как, Геранька?.. Картошечки?  Конечно поджарю. Свининка есть, креветочки. Всё сделаю. Только ты шампусик прихвати, угу?




















Г
Георг.
Израильтянин крепкого телосложения. Профессор. Специалист по английской литературе девятнадцатого века. Я познакомилась с ним в самолёте Берлин – Каир. Мы разговорились – случайные попутчики.
Через год он позвонил мне.
-Встретимся послезавтра в Вене?
- Да, - сказала я смело.
Ну и зачем мне надо ехать в Вену? Я не знаю этого человека. Я видела его всего-то несколько часов.
Ехать – не ехать
Ехать – не ехать
Ехать – не ехать
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Ехать! Ехать! Ехать! Ехать! Ехать!!!!!
Пакую чемодан. Аэропорт. Самолёт. Вена. Swiss Hotel.
Что же мне надеть? Красное платье и туфли на каблуках? Или может быть розовые брюки и чёрный свитер? Весь мой гардероб разбросан по стульям, креслам, столу и дивану. Ну что? Ну что?! Ну что?!! Ну чтооо?!!! Что же надеть? Внезапно возбуждение прошло и я почувствовала себя уставшей.
Я приняла душ,
Л.о.
- Мариночка, я так ждал этого момента! – рыдал Антоша.
Потерять девственность посредством моей вагины у него не получилось, поэтому я совершила над ним минетный обряд. Ему – 18, мне – 33.
 надела белую блузу и джинсы и спустилась вниз. Он уже ждал меня. На нём был стального цвета костюм, голубая рубашка, хорошо начищенные чёрные туфли. Ахххх! Он постарел за этот год! А я? Как он воспринимает меня в эту минуту? Я улыбаюсь. Он целует мне руку, нежно берёт за шею и целует в губы. Зачем я здесь? Кто он? Этот тип не вызывает у меня никаких чувств. Интересно, что сейчас в его голове происходит?
- Я заказал столик в итальянском ресторане.
- Замечательно!
В такси мы обменялись несколькими незначительными фразами. Как дела? Как работа? Как Берлин? Как Иерусалим? Был ли ты снова в Каире?
Мы заказали ассорти из итальянских закусок и пиццу «Frutti di mare».
Он беспрерывно шутил, и я развеселилась. Мне захотелось напиться до безобразия, и мы перешли в бар...
-... Сядь мне на лицо.
Л.о.
 Только в Ленинграде ( теперь снова Санкт-Петербург ) и Ленинградской  ( ныне тоже, м.б. на всякий случай название оставили ) области есть 237
памятных мест, связанных с жизнью и деятельностью В.И. Ленина. Одно из них – Дача «Ваза» ( согласитесь – очень симпатичное название ) в посёлке Репино (ранее Куоккола).
Я села...

- Что на тебе сейчас надето? - спрашивал он меня по телефону на следующий
день.
- А под платьем?.. 





































Г
Георгий.
Жора №2 был совсем сельского вида мальчик, рыжеволосый с нежным лицом, на пять лет младше меня. Я видела его три раза. Как познакомились не помню совсем. Вторая встреча  у него дома. Там была очень толстая мама в полинявшем халате в когда-то голубой цветочек с оторванным рукавом и вертикальной прорехой по шву на спине. Во всю спину.
Обстановка
Л.о.
Владимир Татлин, живший с 1885 по 1953 г., создал модель «Памятника III Интернационалу» в 1920 г. По форме он мне напоминает мою причёску, когда я нахожусь дома. А на самом деле, это, конечно, спираль. Спираль. Спираль... Бывает, например – противозачаточная спираль. Простые бывают и золотые. Золотые, говорят лучше.

 бедная, кухня очень грязная. В третью встречу я деликатно сказала мальчику, чтобы он больше ко мне не приходил. Страдал ли он, я не знаю. Возможно, не страдал.
Сама я оставила еще моего первого мужа и Кирилла Аркадьевича. Меня оставляли, бросали, забывали многочисленные все, в которых я влюблялась или не влюблялась. Я с ними спала или просто целовалась. От отчаяния и желания любви я напивалась до потери памяти , а после угарных ночей страдала от боли покинутости и черного чувства какой-то перед кем-то вины. Я отдавала им себя  всю и сразу. Я хотела быть с каждым из них и навсегда. Но они не любили меня, они бросали меня. И я разбивалась.


















Г
Глеб.
Я не жду его.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Но эротический туман наших отношений  обволакивает меня каждый раз, когда он оказывается в моём городе. Или я жду его? Жду. Только без тоски и страданий. Я
Л.о.
Летом я езжу в Крым с моей любимой подругой. Там мы устраиваем соревнования. Моя подруга красавица. Я тоже ничего. У нас серьёзные задачи в соревновании – ни дня без «нового»!
Мы идём на танцы, выбираем объекты - жертвы и утром делимся впечатлениями.
Чего только не происходит! Аж невозможно всё описать! И не опишу! Лень!
 Скажу одно – каждую ночь с «новым» - это, конечно, освежает, но после месячного отпуска необходимо какое-то время отдохнуть, прийти в себя, собраться с мыслями, полечить грибковые заболевания, иногда трихомоноз.
 жду умиротворённо. Я при встрече превращаюсь в плывуче - тягучую нежность. Я принимаю его нежность и отдаю ему свою. Я становлюсь легче воздуха, и он может сладко растягивать меня в разные стороны и ловить меня за ногу, если я улетаю. Он ставит меня на голову или мои  локти на стол и любит меня сзади. Всё – только туман. Туман, превращающий меня в наслаждающуюся моей же податливостью и гуттаперчивостью счастливую куклу.  Запахи тел. Прикосновения.  Растворение - до исчезновения.
Аромат сирени.
- Ты лежишь, как Христос у Мантеньи.
- А ты - Магдалина.
- И никто не бросит  камень, потому что ты - это я, я – это ты.
 













Г
Грегор.
-Грегор, скажи, почему у немецких мужчин нет члена?
-Маринхен, погоди. Неправильно вопрос формулируешь. Начнём лучше с женщин. Первое – самые замечательные женщины – немецкие. С ними всегда всё понятно, просто и ясно. Да - да, нет - нет. Как белый день. Второе - после пяти русских женщин – из Новосибирска, Москвы, Петрозаводска, Петербурга и Ростова-на-Дону, я сказал себе – Nie wieder eine Russin!* Русские девушки все сумасшедшие! Total verr;ckt!** Они же думают, что они принцессы, на руках их носить нужно. Просто так не подступись, цветы им дари, шоколадки покупай, ещё какую-нибудь романтическую ***тень предпринимай. И до чего ж  корыстные! Для неё ведь надо и жену и детей, сразу вот всё и всех бросить и только ей одной принадлежать. А она из тебя верёвки вить будет и твои деньги на шмотки и брил
Л.о.
Лава – это такая в основном силикатная масса. Она жидкая и чрезвычайно раскалённая. Когда вулкан спит, то всё тихо и мирно. Но вот когда он просыпается, лава с треском , шумом и грохотом начинает изливаться на поверхность, извергаясь из вулкана, и уничтожает всё на своём пути, как Помпеи. Уничтожит и успокоится постепенно. А вулкан опять уснёт на какой-то период. Лава- это озвученное английское слово „lover“, что означает – любовник.
лианты тратить. Такую красавицу на улице увидишь, подумаешь, что в замке живёт. А ты посети её жилище. Крепись, можешь потерять дар речи. Последняя уборка производилась в первой половине прошлого столетия в момент вселения в квартиру её бабушки. Я одной искусствоведше в Петербурге туалет помыл, ну невозможно зайти было. Возвращается она, в туалет заглядывает и – бац - в обморок, думала, что в чужую квартиру попала. Долго успокаивал, такое потрясение для неё было. Бррр, прям трясёт меня.  Вот что ты дурацкие вопросы задаёшь, ручками своими размахиваешь, думаешь – крылья? Эмоций тебе не хватает
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
, сюрпизов, слов нежных, поступков рыцарских. Немецкие мужики без ***в! Никто, дорогая, тебя завоёвывать не будет! Подходи сама, проверь, потрогай! Принцесса, сама за хуй хватайся! Не схватишься  - не встанет! Чего ждёшь?!!!  И пыль протри.

*Русскую больше никогда. (нем.)
** Абсолютно сумасшедшие. (нем.)



Г.
Григорий.
Гриша
 Л.о.
Самое время подумать о здоровье и немного заняться физкультурой.
Можно, например  ( лучше регулярно, каждое утро ) проехать десять минут на велотренажёре ( если такового нет – бег на месте, если суставы в порядке ), пять минут позаниматься гантелями и пятнадцать минут повибрировать на «Рыбке». Это только к примеру. Можно варьировать , как угодно. Может быть кто-то выйдет просто на улицу, добежит до парка, вдохнёт свежий воздух ( если он свежий ), поотжимается от скамеечки сто раз, сядет на шпагат... и т. д. и т. п. Я на такое не способна. Я – домашняя. Я еду на велотренажёре и представляю себе дубовую аллею. А мне этого достаточно, мне много не надо. Я вообще эту физкультуру с детства терпеть не могу.
, друг. Сделал мас
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
саж моей больной спине.



























Г
Гюнтер.
Мы сидим рядом в самолёте, летящем из Москвы в Берлин. Толстый, противный, лет шестидесяти.
- Гюнтер, - представляется он.
 Пытается быть игривым и обаятельным. Я очень хочу спать, но из вежливости поддерживаю разговор ни о чём...
Я представляю его маленькую азиатскую жену, купленную в экзотической стране за сравнительно небольшую сумму после долгой торговли, переселившуюся из бурлящей событиями, частью опасными, столицы этой экзотической страны в сонно - пустынную стерильную немецкую деревню где - нибудь под Дюссельдорфом. Она просыпается пораньше и готовит ему завтрак, раскладывая по тарелкам Schwarzw;lder Schinken*, колбаски Cabanossi** и несколько сортов сыра маленькими азиатскими ручками. Она делает ему массаж по - восточному и удовлетворяет все его сексуальные перверсии. Денег он ей не даёт.
***
Л.о.
Я переживаю твою любовь.
Я люблю тебя чувством твоей любви.
Ласки твои пропускаю через себя
И отдаю назад
                Тебе.
                Тебя любя,
                Твоей любовью
                Ко мне.
***

Я переживаю твою любовь.
Я люблю его тобой.
Я вхожу в него
               Через тебя,
                Тебя не любя,
                Любовью проникаясь твоей.


*Шварцвальдская ветчина (нем.)
** Кабаносси – сорт колбасы. (нем.)







***

Я переживаю твою любовь.
Я люблю её посредством
               Твоей любви к нему.
                К небу вздымаю руки -
                Прошу пощады.
Я страдаю твоими страданиями,
Задолго до их появления.
                Явления не происходит -
                Накрывает тьма.
Хватаюсь за твой мизинец -
Выхожу в свет.
                Цвет счастья
                Пурпурный -
                Кровь бледнее.

 Поэтому она ходит putzen*, спешит, перебирая маленькими азиатскими ножками, чтобы не опоздать к назначенному времени. Заработанные деньги она почти не тратит на себя, ну разве что какую-нибудь недорогую мелочь купит, в основном всё откладывает, чтобы помочь своей многочисленной семье где-то в далёкой экзотической стране...
Мой противный сосед, почему - то уверенный в своей неотразимости, вдруг дотрагивается своей пухлой волосатой рукой до моего колена. УУУУУУЖЖЖЖАААССС!!!!
В аэропорту Берлина прощаемся пожатием руки, я поворачиваюсь, собираясь идти и вдруг чувствую щипок за мой неприступный зад ( который, кстати, по всем параметрам гораздо круче накаченной жопы  Дже. Ло )!!!
-Ах ты, КААААЗЗЗЁЁЛ!
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
 – рычу я.
Как хорошо, что у меня в руке тяжёлый тубус, набитый фотографиями! Полсекунды – и он получает тубусом по голове так, что искры из глаз – у меня - от ярости, у него – от боли и неожиданности.
Расходимся.

*Делать уборку в квартирах (нем.)




Д.
Дмитрий.
Дима. Студент архитектурного института. Лишил меня девственности на второй полке двухярусной кровати в студенческом общежитии. После акта засунул мне в рот какую-то маленькую таблеточку, призванную якобы спасти меня от возможной беременности. Мужчины все боятся беременности. Мне
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 было тогда , наверное, лет двадцать пять. Ну да, поздновато, конечно, лишаться девственности в таком уже зрелом возрасте. Но хорошо, что все-таки решение было принято и, хотя и без удовольствия, но с любопытством, претворено в жизнь окончательно и бесповоротно,  да и куда уж тут поворачивать. Просто и некуда.
Л.о.
В 1952 году советский живописец Фёдор Решетников создал замечательную картину «Опять двойка», на которой изображена семья – мать, женщина лет тридцати пяти, девочка ( примерно тринадцати лет ), рядом с матерью на велосипедике – мальчик лет пяти, на переднем плане главный герой произведения – школьник ( четертый класс? ) со старым портфельчиком. Вид у школьника удручённый. По взглядам мамы, сестры и братика, а также собачки, положившей передние лапки на грудь грустному ученику, мы понимаем, что это именно он и получил злополучную оценку. Отец на полотне отсутствует ( погиб на войне или ушёл из семьи, но, поскольку младшему ребёнку по виду, как мы определили, лет пять, а картина написана в 1952 году, то, вероятно, отец всё же семью покинул или где-нибудь находится, где -  страшно предположить, а может быть он просто ещё не вернулся с работы )
С этого момента я почувствовала свое превосходство над мужчинами. Когда я была девочкой, я не могла дать никому. А теперь! А теперь я, освободившаяся от плевы, имела право выбора - этому дам, а этому не дам, а этому опять дам, хотя, вследствие исчезновения плевы, теоретически могла бы давать всем.









Е
Евгений.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Высокий, худенький. Юноша из Саратова. Тёмные волосы, лисьи глаза. Ему очень идут шарфики, которые я дарю ему при каждой нашей редкой встрече. Он не любит меня. Его чувство ко мне длилось всего пару месяцев. Он являлся на свидания, благоухая какими - то чудесными ароматами мыл и шампуней с ещё влажными волосами от только что принятого душа. Теперь, когда он разлюбил меня, его волосы больше не напоминают шёлк и на чёрном пальто я замечаю некоторое количество шерстин его пса. Ему стало до лампочки, как он выглядит, когда встречается со мной. Он хамит мне по телефону: «Ты что, праздника в жизни хотела? А ты подготовилась к нему? Опять встретиться? Ты хочешь встретиться? Ну где мы встретимся, в пивной или в рюмочной или в столовке?» И мы встречаемся. И он мило улыбается и говорит, что рад.  Но он не любит меня. ЕГО связь со мной мне не очень понятна. МОЯ – да. Я люблю его. Я люблю его вот уже три года. Наши отношения – полный бред! А я фантазирую. Я пытаюсь убедить себя, что в них есть что-то особенное, что это самые особенные отношения во всей Вселенной. Я использую любую возможность увидеть его. Сейчас он на стажировке в Лондоне. А я лечу в Париж. У меня там выставка. Я не могу полететь в Лондон . У меня нет причины сейчас лететь в Лондон. Я не могу обьяснить мужу, почему я так хочу полететь в Лондон. Причины нет. На взгляд моего мужа. Не на мой взгляд. Я прошу Евгеничку приехать ко мне на два денёчка, только всего лишь на два денька в Париж. И, ура, он соглашается. Больше пяти месяцев разлуки и два счастливых дня!
Прилетев в Париж я звоню ему. Он сообщает, что не приедет. У него важные встречи. Не выходя из аэропорта, я беру билет и лечу в Лондон. На несколько часов. Пусть завтра у него какие - то там важные встречи. Сегодня самая важная. Хотя бы и только для меня.
Я не перестаю ему удивляться. Он бежит мне навстречу, подхватывает и кружит меня. Он совсем не умеет вежливо говорить по телефону. По телефону он хамит. При встрече нежен и мил. Псих. Я люблю психа. Он берёт меня за руку. Моя рука в перчатке, его голая. Почему моя рука в перчатке? Я до сих пор волнуюсь всякий раз, когда его вижу. От этого я беспрерывно болтаю, трещу обо всём, что приходит в голову. Это всё кажется мне полной ерундой, но остановить мне меня невозможно. Я







счастлива.
Мы пьём кофе. Кофе развязывает мне язык ещё больше. Он молчит. Я всё понимаю.
- Евгеничка, миленький, ты не писал мне больше двух месяцев. Ведь ты в кого - то влюбился?
- Да. Как - то случайно произошло.
- Ну и прекрасно! Я же говорила тебе, это совсем неважно. То, что происходит в реальной жизни, для наших отношений никакого значения не
имеет. Это всё преходяще, даже если кто-то останется с тобой на всю твою реальную жизнь.
Он целует меня. Я СЧАСТЛИВА!
Мы хотели пойти в кино, но остаёмся целоваться в фойе, в кафе кинотеатра. Почему мы не едем к нему? Я не спрашиваю. И мне всё-равно. Он целует меня. Мне некогда глубоко думать. Я СЧАСТЛИВА!
- Может быть прилетишь ко мне? Ну на один день, один маленький денёчек? Ну прошу тебя, ну миленький, ну пожалуйста.
- Я не смогу.
- Надо говорить не «я не смогу », а «я буду искать выход из создавшегося положения». Ведь есть же ещё один день. В субботу никак, но в воскресенье же – как.
- В субботу конференция очень поздно закончится. Я устану. Милая, давай не будем омрачать нашу встречу. Ведь мы рады, что в данный момент вместе. Значит надо наслаждаться. А потом созвонимся и всё решим.
И я верю ему, совершенно не веря.
Он прав, нам сейчас хорошо и нужно жить этими чудесными минутами, здесь и сейчас. Он выглядит умиротворённо. Нежные, ласковые глаза. И я отдаюсь мгновению моего с ним счастья.
Я снова в Париже. Бегу в галерею, там хотят, чтобы я посмотрела, как развешивают работы. Для меня это пытка. Я предпочитаю появляться на своих выставках за полчаса до вернисажа. Нет, не из пренебрежения и высокомерия, а просто из - за лени превращать жизнь в работу. Искусство – это не смысл моей жизни, и я человеком ради искусства не пожертвую. Творчество – это функция моего организма. Нельзя же быть гордым от того, что ты ешь, пьёшь и писаешь. И в творческом процессе бывают запоры и поносы. Геморрой, бывает, мучает. Случается оргазм... Да, так о чём я?  Бессонная, после ночного полёта, ещё вся в его поцелуях, я бегу и плачу в мобильный телефон, умоляя приехать. Он говорит, что в субботу устанет и у него не будет сил на «крыльях любви» (произносит с иронией) нестись в








аэропорт с раннего утра, целый день находиться в сонном состоянии, потом лететь обратно и в понедельник с больной головой идти на работу. И ещё два дня мы торгуемся по телефону.
- Милая, я же устану, ну давай лучше ты приедешь. Считай, что я капризничаю. Приезжай и будем заниматься, чем твоя душа пожелает. Хочешь – тебе культурная программа, а нет – так в постели весь день проведем! Ну ладно, я сейчас устал. ( У него всегда – устал, устал, устал...) Созвонимся завтра. Целую, милая.
Мне так больно, мне так больно, мне так больно!!!
Я звоню Патрику. Буду клин вышибать клином.
- Патрик, приезжай, я сегодня хочу быть с тобой.
- Сейчас!
Я принимю душ, сушу волосы феном, достаю из сумки, не использованные с Евгеничкой, презервативы, прячу их под подушку, надеваю на ещё влажное тело новое очень дорогое, приготовленное специально для ночи с Е., нижнее бельё, бежевое в мелкий розовый цветочек с чёрным кружевом. Я готова вышибить этот гадкий, мучающий меня клин, другим, почти любым более - менее крепким клином.
Хорошенький, славный Патрик, как всегда с вкусным вином.
Я лежу на кровати в коротком халате (конечно, купленном для встречи с Е.), приняв скромную и, как-бы невзначай несколько эротическую позу.
Патрик садится в кресло. Я смотрю на мою давнюю, прошедшую любовь. У нас очень нежные, близкие, дружеские... нет - родственные отношения. Я была ещё совсем юная, когда влюбилась в него. Он работал во французском консульстве в Петербурге. За восемь лет моей любви к нему мы занимались сексом полраза. Он был женат, а я тогда ещё очень боялась мужчин. Я его просто любила. Любила чувством, без примеси тела. На фоне этой любви, чтобы не разбивать семейное счастье Патрика и от неимения надежды на совместное с ним будущее, я впрыгивала от отчаянья в какие - нибудь короткометражные любовьки и быстро выпрыгивала из них, потому что всё моё существо было занято Патриком. Я не могла быть с ним и не могла от него избавиться. Потом я просто очень устала любить его, и мы стали родственниками. За время моей любви Патрик развёлся, женился и снова развёлся. От случая к случаю он пытался завладеть моим телом, но мне его тело было не интересно. Потом








Л.о.
Москва. 2005 год. Стою в метро на эскалаторе в отряде молодых солдатиков. В левом ухе слышу шёпот: «Дайте, пожалуйста, пять рублей на булочку.» Даю. Выходим из метро. Солдатик подбегает к ларьку, покупает пирожок, разламывает пополам и делится с другим защитником Отечества. Моё сердце обливается кровью.
 я решалась по - дружески переспать с ним – у него не было времени.  Теперь он здесь, фазы совпадут, и мы отдадимся друг другу, и я, может быть, выбью клин клином. Хотя бы на какое-то время. Про клин я ему, конечно, не скажу, я не знаю, как это по - французски.
- Патрик, милый, иди ко мне, я буду целовать тебя.
- Маринушка (с французским акцентом и ударением на «у»), ты для меня самое важное в жизни, я не могу так с тобой. Вот мы переспим, а потом тебе будет плохо. Я не хочу, чтобы ты страдала.
-Я не буду страдать! (Я уже и так страдаю! И ещё как я, бедная, страдаю!)
- Я очень ценю тебя. Я вот думаю, как хорошо, что мы не вместе. Я же эгоист, ты бы со мной превратилась в домашнюю хозяйку. Ты бы ничего в жизни не достигла. Ты такая художница! Ты молодец! Ты сильная!
- Я слабая, я слабая, я слабая и беззащитная! Я просто хочу немножко тепла!
Они все сговорились! Они хотят, чтобы я навсегда осталась Ангелом,
Матерью Терезой, Девой Марией! А я - маленькая живая девочка!
Мне хочется хоть капельку нежности, мне хочется в кого-нибудь спрятаться.
Клина не получилось.
Почти всю ночь я не могла уснуть. Я придумывала речь для Е. Я скажу ему моё последнее слово, если конечно, он позвонит. Сама я звонить больше не буду! Хватит, назвонилась, наплакалась, наунижалась. Надо разрубить этот мерзкий узел! И я сделаю это! Я справлюсь!
Утро проснулось телефонным звонком. Удивительно -  голос миленького! Говорил долго. Закончил уже привычно:
- Ну да, я капризничаю. Будет лучше, если приедешь ты.
И тогда я произнесла мою речь:
- Нет, милый, я не приеду. Я не приеду по трём причинам: первая – моя правая рука ещё болит после операции, вторая - левую руку я повредила вчера на перформансе. Мне нечем нести багажную сумку. Но это не так важно. В конце концов, сумку я могла бы взять в зубы, на один день не нужно много вещей. Ну да ладно. Главная причина заключается в следующем : моей любви для тебя, милый, слишком много. Ты, конечно, не виноват, что меня тебе ту, черезчур ту мач. Я отпускаю тебя, милый. Но







если... (я хотела сказать : если ты меня хорошо позовёшь, я побегу за тобой, как говорят люди, на край света и даже дальше. Но он перебил меня.)
- Ну тогда прощай, дорогая.
- Прощай.
Трубка повешена. Тишина мёртвая. Боль невыносимая во мне всей. Ещё раз просматриваю ситуацию с высоты птичьего полёта или ещё с повыше - со звёзд или из (где он там?) рая или из глубины ада. Снова набираю его номер.
- Не бросай трубку. Мне кажется, что всё так глупо.
- Да.
- Мне очень жаль. Я ведь не слушала тебя. Я только готовилась произнести мою речь, которую сочинила ночью. Наверное я хотела, чтобы тебе стало больно.
- Предупреждай в следующий раз, если снова захочешь, чтобы мне стало больно.
- Угу.
- Ты мне очень дорога, Мариночка.
- Я люблю тебя.
И я предпринимаю путешествие в Лондон на два с половиной часа МОЕГО счастья. 





















Е
Евлявский
Я бегу по полю, еле касаясь кончиками пальцев кончиков травы.
Я не бегу – я лечу!
Я – художница и, поэтому я очень не люблю художников, кураторов, критиков и всё современное искусство вместе взятое, а также расчленённое на куски.
Музейный куратор (ранее художник) Евлявский: « Марин, а кто тебя фотографировал для проекта, где ты голая в ванне петушков облизываешь?»
(Равно – «Ах, какая сладкая Мариночка в ванне голая.»)
Я: «Девочка – соседка. А что?»
(Равно – «Ну вот, начинается.»)
Музейный куратор (ранее художник) Евлявский: «Я тут затеял книгу издать с эротическими фотографиями. Давай я тебя поснимаю.»
(Равно – «Давай я тебя выебу.»)
Я: «Да пожалуйста!»
(Равно – «Посмотрим, куда тебя дальше понесёт.»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Только ты знаешь, я такой радикальный эротический проект с тобой задумал.»
(Равно – « Выебу тебя во все дырки!»)
Я: «Я готова.»
(Равно – «Ну-ну, какие у тебя там ещё «творческие» фантазии?»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Марин, тебе любОвник нужен.»
(Равно – «Как бы Я хотел тебя ****ь!»)
Я: «Да зачем он мне ?»
(Равно – «Свинья! Козёл! Скотина!»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «А как же?! Конечно нужен! Ты знаешь, тебе такой интеллектуальный любовник нужен, умудрённый опытом.»
(Равно – «Яяяя тебе нуууужен! Ебииии меняяяя!»)
Я: «К чему мне интеллектуальный любовник? Я же – дура. Интеллектуальный, старый, волосы седенькие на чёрной рубашке поприлипли. Фууу! Терпеть не могу седые волосы! Бяяя!»
(Равно – то же самое плюс «Сволочь старая похотливая! Козлина Еблявская!»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Ой, забавная ты... Какая рука у тебя красивая. Да... сейчас в искусстве сложно всё. Художники хотят свои работы как-то до публики донести. Сложно это очень... Любовник тебе нужен...
(Равно – «Еби меня и будешь участвовать в выставках.»)
Я: «Да-да, не просто... Художник нынче на раба больше смахивает. От частого жополизства губы потрескались, фикалиями обросли. Опаршивел творец прекрасного. Художник – он, ведь, гений, он ради искусства всем пожертвует.
 А мне-то что это искусство! Я вообще искусство не люблю! *** сосать ради искусства! Ха-ха-ха! Не смешите меня! Искусство! Ха-ха-ха!
Для меня главное – мир на земле и дружба между народами! И кофе попить.
(Равно – то же, а также «Ах ты, мудила козло****ская!»)
Встаю во весь свой рост – под потолок.
Еблявский выкатывается седым жалким колобком, нет, лучше – комком, из кресла и, задрав к небу (то есть – ко мне) головёшку, произносит: « Спи со мной, и всё у тебя будет хорошо.»
Я: « А пошёл бы ты на ***, гондон!»

Я подала на Еблявского в суд за сексуальное домогательство и абсолютно неверное использование служебного положения.
Во время процесса многие художницы плевали ему в лицо. Некоторые девушки пришли с ножницами, но к члену их не допустили охранники.

Сидит. Выйдет не скоро.
 





























Ж
Жан.
Жан – красивый француз в замшевой куртке. Пятьдесят четыре года. Жена и двое сыновей. Я познакомилась с ним в Чикаго на симпозиуме, посвященном вопросам культуры. Одного взгляда было достаточно, чтобы тут же согласиться навестить его в номере и, едва закрыв за собой дверь, впиться губами в его губы и почувствовать страсть его языка и огонь его члена в моем пылающем влагалище.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Разъехавшись после симпозиума каждый в свой город, мы с нетерпением ждали встреч, для оправданий мужьям – жёнам мы придумывали командировки, какие-то конференции, мы летали друг к другу на несколько часов. Мы сходили с ума. Восемь месяцев счастья. Нам предстояла разлука – пять недель моего отпуска, традиционно проводимого у сестры моего очень хорошего мужа в Новой Зеландии. Впервые я поняла, как это далеко от Европы! И целых пять недель! День перед отъездом я посвятила себе,  бесцельно бродя по улицам,
Л.о.
Можно влюбиться в лягушку или в медведя, надеясь, что они превратятся в принцессу и принца. Уверена, что можно испытать любовное чувство к мягенькой тёпленькой ламе. Сестра Алёна продолжала нежно любить братца Иванушку и тогда, когда он стал просто козлом.
 рассеянно заглядывая в витрины, останавливалась около них, делая вид, что что-то там меня заинтересовало. Я плыла в толпе по рыночной площади, не ощущая плоти ни своей, ни окружающего мира. Я пребывала в том особом состоянии, когда всё вокруг и я сама теряют свою материальность, превращаясь в одну остановившуюся мысль, в мысль никакую, не вызывающую ни ощущений, ни чувств, ни желаний. Исчезает цвет и звук.
У букиниста я купила несколько книг. Буду читать, чтобы быть сильной и преодолеть время.
Сигнал смс больно ударил в виски. «Эти пять недель мы выдержим». Я была счастлива хотя бы уже только тем, что он написал «мы». И цвет и звук и запахи и жизнь возвратились.






Ж.
Жорж.
Жора Королевский. Высокий и очень красивый. Мне шестнадцать лет и  волосы, конечно, до пояса. Мы танцуем на танцплощадке. Он провожает меня домой, нежно держа под локоть. Он гладит мои волосы и неумело заплетает в косы.
Л.о.
Примите душ, разотритесь махровым полотенцем, почистите зубы, лицо помажте кремом, подмышки (под мышками? (под какими мышками?)) обработайте роликовым (для окружающей среды менее вреден, чем спрей) дезодорантом (прежде побрив подмышки (под мышками? (под какими мышками?)), на тело нанесите молочко для тела и уже после всего смягчите руки кремом для рук.
 Он что-то шепчет мне в ухо и целует в щеку. Мы сидим до утра на скамейке около моего дома. Мои руки в его руках. Какой
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 же он красивый, думаю я. И смотрю на него и смотрю.
Он застрелился из отцовского ружья.
Гена, Сережа и Андрюша. Они не на «Ж», но тоже все умерли. Андрюша повесился. Как умер Сергей я не знаю, слышала, что умер.






















З
Зиновий.
 Попросту – Зинка. Миленький, любименький.
Я прочитала его дневник. Я обнаружила страницы, больно пахнущие женскими духами. Он
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 пишет, что с ноября прошлого года (сейчас июнь) влюбился в какую-то Ксению. Страница за страницей, как больно, до самого сердца проникает этот женский запах этих женских духов (что ли французские, на сперме американской вонючки?). И все-все о ней, обо мне ничего. Только в начале тетрадки стоит несколько слов о моей способности хорошо готовить, гладить рубашки и выбирать красивые галстуки. В общем, вырисовывается образ матери, ежедневно собирающей сына в школу, заботливо запихивающей в рюкзак бутерброды с колбасой и бутылочку пепси.
ХА-РА-ШО… Через три минуты жгучая боль отступает, через тридцать минут – отупение полное, через три часа я ставлю себе непосильную задачу – НАЙТИ ЛЮБОВНИКА! Непосильную потому, что нет сил, потому что лень, потому что неохота. Неохота?! Надо заставить себя! Заставить! И я найду любовника!!! Высокого такого и красивого!!! И он
Л.о.
Если хотите, можно открыть философский словарь и почитать раздел «Свобода и необходимость». А не хотите, так и не надо вовсе. Тогда, может быть, лучше поспите.
 На руках меня носить будет! И покупать мне всякую красивую одежду и кольца дарить и цветы каждый раз. Да, цветы каждый раз – это важно, чтоб цветы. И кольца, просто увешаюсь кольцами , цепочками всякими золотыми и серьгами с ног до головы. И стринги куплю. Куплю стринги, чтобы жопа, как без трусов… Ой… Леееень, как все лень. И жопа… Я люблю, чтоб жопа вся в трусах, а то холодно и веревочка врезается. И все остальное… Ой, как я не хочуууу, я ничего не хочуууу. Не хочу - не хочу - не хочу!  МАЛО ЛИ,








ЧТО НЕ ХОЧУ! Иш ты –  не хочу. А НАДО! И буду! Und du! Du kannst mich mal! Leck mich am Arsch, mein S;;er! Du, Arschloch! Na, verstehst du nicht?  Du h;ttest in der Schule besser Fremdsprachen lernen m;ssen! Leck mich, du Arsch! Leck mich!!! Leck mich. Leck mich. Leck mich, bitte, leck mich, leck mich, leck mich, bitte, leck mich, leck mich, leck mich…*


















*А ты! Да пошёл ты..! Полижи мой зад, сладкий ты мой! Козёл! Ну что, не понимаешь? Надо было в школе лучше иностранные языки изучать! Лижи меня, ты – жопа! Лижи меня!!! Лижи меня! Полижи меня, пожалуйста, полижи меня, полижи меня, полижи меня, пожалуйста, полижи меня, полижи меня, полижи меня... (нем.)







И
Игорь.
Игорек. Студент - стройотрядовец. Такой хорошенький и с черными волосами. Он очень нежно и ласково прогуливал меня и рассказывал всякие истории. Кажется мы даже не целовались. Однажды я ехала в автобусе и увидела его,  проходящего
Л.о.
Иногда  я разговаривала с одним музыкантом - джазистом о сексе. Мы лежали на кровати и он обьяснял что-то, засовывая свой джазовый палец меж моих ног прямо туда глубоко. Однажды мне показалось, что палец какой - то уж очень толстый и прямой и горячий,  от испуга я оттолкнула его, сказав, что еще девочка, хотя точно уже не была уверена, так ли это.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 по улице.
Из - за моего внезапного вскрика: «Ой, Игоречек!» на меня одновременно посмотрели все пассажиры автобуса. Это был выплеск через край накопившегося во мне любовного чувства. И это было громко!
Как-то Игоречек сказал своей маме: «Мама, что-то я проголодался». И сделал себе сам горячие бутерброды с сыром.














И
Илья.
 С Ильёй я знакома с 1992 года. Мы живём в разных городах и даже в разных странах. Три тысячи километров сближают нас. Мы звоним друг другу почти ежедневно. Мы занимаемся сексом по телефону и это сродняет нас ещё больше. Он рассказывает мне подробно о каждом своём дне, о радостях и проблемах, о погоде.
- Не клеится с диссертацией. Проторчал в архивах три дня, ни строчки не нашёл. А холод там такой, на улице минус двадцать пять, а в помещении, наверное, градусов тринадцать, не выше. Кстати, сегодня Андрея видел. Помнишь, когда ты осенью приезжала, жена у него беременная была, двойню родили. Ну вот. После работы забегу к маме, а потом к Наташе, просила кухню помочь повесить, она же квартиру купила, в прошлую среду переехала, небольшая квартирка, но хорошая, третий этаж, окна на тихую улицу, тёплая, светлая. Завтра и послезавтра, скорее всего, не позвоню, дел много и уеду, может быть, за город. Люблю тебя. Ну пока. Целую, дорогая.
- Илюша, приезжай скорее. Я жду тебя. Целую.
И вот он приезжает, останавливается в гостинице.
Л.о.
После окончания действия Анестезии (потери чувствительности) наступает Анастасия (воскрешение).
И я, так желавшая его на расстоянии и мечтавшая о встрече, ищу причину, чтобы хотя бы на день-два оттянуть наше свидание. Мы встречаемся в кафе. От встречи в фойе его гостиницы я отказываюсь, чтобы у него не было возможности завлечь меня в номер. Но всё-таки я брею подмышки, надеваю красивое нижнее бельё, наряжаюсь и улыбаюсь, видя его, опаздывающего, спешащего. Он обнимает меня. Мы идём есть пекинскую утку. Очень вкусно. Мы радостно болтаем обо всём. Он целует мои пальцы, он сжимает под столом мои ноги своими. Он предлагает поехать к нему.
- У меня месячные. Я как-то плохо себя чувствую. Ты же знаешь, как я ненавижу месячные. Они у меня полжизни отнимают.
- Ладно, перенесём на завтра, а сейчас в кино пойдём, хочешь?
- Да. Хорошо! Замечательно!
После кино мы пьём в баре. Он – красное вино, я, как обычно, кампари-оранж. Он провожает меня до дома. Я не приглашаю его зайти. Весь следующий день он на конференции. Я изворотливо придумываю причины для невстречи. И нахожу. Но шесть дней подряд неприлично отлынивать.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная






И я посещаю его в номере. Мы занимаемся любовью. Он – из любви, я – из вежливости.
И так всегда. Когда расстояние между нами сокращается до нуля, какая-то сила отталкивает меня от него.
Отдаляясь  вновь на три тысячи километров, он становится самым близким и желанным.











































И
Иннокентий.
 Сценарист. Зовёт меня «Девой».
 Л. о.
    Сказка про белого бычка
    ( Наверное, народная, а может быть и нет).
 Я тщательно готовлюсь к нашему первому рандеву в отеле  „Bois d Amour“ в Страсбурге, городе страсти. Я покупаю презервативы и вазелин.
В этом медведе
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
спит дикая страсть, думаю я, и представляю себе момент пробуждения этой предикой – дичайшей страсти. Сильные руки обнимают меня, подхватывают, огненные губы обжигают лицо, шею, плечи. Падение на белые простыни и взрыв! Его руки в моем океане. Еще мгновение  - и волны поглощают его нетерпеливый челн. Подземные толчки. Взбесившаяся бездна бросает к небу бурлящие массы воды и пены, огненная лава с неимоверной силой вырывается на взволнованную поверхность, сжигая всё, даже воду.
Пепел засыпает нас...
Встреча.
« Хм...», - я.
«Дева» остается девой.













Й
Йорг.
Л.о.
НЛО
 Мне 32 и я всю жизнь ненавижу месячные. Пять дней депрессии и предварительной ненависти месячных перед месячными. Все плохо, никаких перспектив, слезы, вселенская боль, безысходность, безграничная жалость к себе, острое чувство одиночества, бессмысленности существования, тошнота, иногда рвота, раздражительность, запах крови, черные круги под глазами, засовывание заранее гигиенических прокладок в трусы перед выходом на улицу из боязни, что прорвет месячными где-то в пути в самый неподходящий момент, а для месячных всегда неподходящий момент. Вот я сижу в метро и пытаюсь читать какую-то книжку. Я
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 выхожу на Сенной площади, стою на эскалаторе и спина моя чувствует взгляды, привлеченные моим интересным местом пониже спины в светлозеленых брюках. Я выхожу на свет, приостанавливаюсь, поворачиваю голову через левое плечо насколько это возможно и правой рукой подтягиваю левую часть брюк немного кверху – отвращение и стыд- влажное красно-бурое пятно. Резко срываю шарф с шеи и подвязываю его так, чтобы прикрыть часть тела с местом без алиби. В день открытия выставки ( я художница), в день отъезда куда-нибудь, в день встречи с кем-нибудь, кто специально приедет на одни сутки, чтобы провести со мной ночь любви, всегда у меня месячные. Я ненавижу месячные. Я с нетерпением жду климакса.
Так о чем я? Ах, да - Йорг – турист из Австралии. Он небольшого роста и с маленькой бородкой. Белая рубашка, белая ночь, летний Летний Сад. Потом  белая скамейка под белой бурно цветущей сиренью на Марсовом Поле. Единственный в жизни случай приятного секса во время месячных. Даже – небесного секса, секса на Марсе с поалевшей от любви рубашкой, повисшей на ветках белой сирени белой ночью. У меня белые покрашенные французской химической краской волосы, и белая холщевая сумка с надписью «Love me»*.
От Йорга  оставались еще какое-то время черно-белые мутные фотографии, закручивавшиеся в трубочки, которые я в конце концов выбросила.

* Люби меня.(англ.)



К
Квадрат.
Квадрат уехал куда-то с
 Л.о.
Purcell „O Solitude“*
В исполнении James Bowman
лужить и влюбился
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 в буфетчицу. Так, мелочь.




























* «О, одиночество» (англ.)







К
Клеменс.
 Юноша блондин. Доктор.
С ним я стала фригидной.
Я перестала желать секса.
Иногда я пыталась мастурбировать. Я хотела заставить себя снова испытать давно забытый оргазм. Бесчувственными пальцами я теребила увядшие лепестки моей «розы». Безрезультатно. Жизнь не возвращалась. Я прибегала к помощи счастливых воспоминаний из нашей жизни...
Моя третья встреча с ним. Дорога в аэропорт. Я улетаю в Бельгию. Он провожает меня. На
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
полпути он останавливает свой  форд и мы целуемся, целуемся, целуемся. Целуемся с активным использованием языка. Я это очень люблю. И мне нравится ощущение холода у него во рту от сильного возбуждения. Я глажу рукой его брюки на месте ширинки и чуть ниже. Его рука под моей юбкой. Я расстёгиваю молнию и высвобождаю его напрягшийся орган. Его рука скользит по моей влаге. И сладость, сладость, сладость,  разливается спееееееееееееееееееееееее
Л.о.
УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ
ееееееееееееееееееееееееееееееермой по тканям наших одежд.
Я не мою правую руку, сколько это возможно ни в самолёте, ни уже приехав в гостиницу. Я вдыхаю оставшийся на ней дурманящий аромат его члена.

Клеменс. Юноша блондин. Доктор.















К
Козлы
- Мунька, пливет!
- Пливетик, Мунецка!
- Ну куда пойдём?
- Может здесь сядем, чтоб далеко не ходить?
- Ой, тут не хочется. Смотри – курят.
- Гадкие!
- А давай там, на углу, у итальена, там на улице можно сидеть.
- Холосо! Му, я так лада, сто мы встлетились! Улааа!
- Ула-ула-улаа! Я тозе! Щас бум сто-нибудь вкусное есть.
- Кооофе хочу!
Л.о.
Когда я проснулась, он уже ушёл, не попрощавшись.
На тумбочке у зеркала лежали шестьсот долларов. Забыл, что ли, подумала я.
 ААААХ! Он ЗАПЛАТИЛ мне!!!
Я растерялась. Я не знала, как реагировать.
- Вот столичек хороший.
- Ага, давай здесь сядем, на солнышке.
- Хорошо-то как!
- Угу!
- Что ты будешь?
- Ой, не знаю пока. Что-нибудь Kleinigkeit*. Салатик, что ли oder S;ppchen**?
- Hallo.
- Hallo.
- Hallo.
- Haben Sie schon entschieden?
- Noch nicht.
- Aber vielleicht was zu trinken?
- Ja. Ich m;chte eine gro;e Apfelschorle, bitte.
- F;r mich, bitte, Bananensaft.
- Wir haben leider keinen.***

  *Мелочь (нем.)
**Или супчик (нем.)
***-Здравствуёте
      - Вы уже решили, что возьмёте?
      -Пока нет
      -Может быть что-то попить?
      -Да. Я бы хотела большую Апфельшорле , пожалуйста.
     -Для меня, пожалуйста, банановый сок.
      -К сожалению, у нас нет. (нем.)

- Dann, Maracuja.
- Es tut mir leid, auch nicht.
- Dann – Ananassaft, bitte. Ananas verbrennt die Fette*. Хороший мальчик.
- А мне вон тот кельнер нравится. Я возьму пиццу маринару.
- А я, я возьму гемиште** салат.
- Bitte sch;n.
- O, danke sch;n.
- Haben Sie ausgew;hlt?
- Ja, ich m;chte diesen gemischten Salat, bitte.
- Und ich nehme Pizza Marinara.
- Ja voll.***
- Ну шо за люди эти немцы? Никаких эротических чувств не вызывают. Я вот здесь не вижу никого. Ну просто никогошеньки. У них же ж и членов то, наверное, нету.
- А у наших есть?
- О своих либо хорошо, либо – ничего.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
- O, danke sch;n.
- Danke sch;n. Sieht super aus, ein Kunstwerk ist dieser Salat!
- Guten Appetit!
- Danke.
- Danke.****
- Вкусненько. Попробуй, Мушка, мою пицку. Вот здесь, с крабиками и мушельками.
- А ты, Мушка. у меня – салатик. Вкуснааааааа.
- Ой, какой мальчик, so s;;!*****

*        -Тогда сок маракуйи.
          -Мне жаль, но тоже нет.
          -Тогда- ананасовый. Ананас сжигает жиры. (нем.)
**       асорти (нем.)
***     -Пожалуйста.
           -О, спасибо.
           - Вы уже выбрали?
           - Да, я бы хотела этот асорти- салат.
           -А я возьму пиццу с морепродуктами.
           -Хорошо. (нем.)
****   - О, спасибо.
           - Спасибо. Выглядит супер, произведение искусства- этот салат!
           -Приятного аппетита!
           -Спасибо. (нем.)
***** Такой сладкий! (нем.)


- Обычный холодный немецкий ***.
- Ну да. Но ведь хорошенький.
- Во, смотри, этот и то лучше, хотя... Какие все козлы...
- Козлы – это русские, а немцы... ну да, тоже козлы, по-другому, но козлы.
- Ага, в панцирях железных козляцких. Запаяются все с ног до головы и ходят, как роботы, глаза б мои на них не взирали.  Очень вкусненький салатик.
- А в лицах у них ничего нет.
- Маски, маски, маски. Театр слепоглухонемых с отсутствующей мимикой и жестами для слепоглухонемых с отсутствующей мимикой и жестами.
- А они вообще трахаются?
- ...Не думаю.
- Вот в России давно бы уже кто-нибудь пристал, ой, девчонки, поехали шампанское пить. Смешно, но всё-таки хоть какой-то интерес ебливский проявляют. Примитивно, конечно, без фантазии, но всё-таки. Ой, какая креветочка вкусненькая, попробуй.
- Ага. А помнишь в этом французском ресторане на Фридрихштрасе, какие они там игривенькие, сколько комплиментов наболтали . Французы. Шармёры. Аж повар из кухни высунулся и петь для нас стал, а дедушка – бармен его приструнивал эдак слегка, а сам всё на нас своими старческими
глазками постреливал. Ах, Франция-Франция!.. Всё-равно – козлы.
-  Да, конечно, что толку от них?  О чём тут этто кино?
- О козлах.
- О, Мушка, смотри какой..
- Неее, это для меня слишком экзотично. Марайка сразу бы в него влюбилась, её тип.
- Ну ничем тебе не угодишь.
- Да, выбора нет.
- Кофе будем пить?
- Ой, конечно! Хочу-хочу-хочу!
- Хочу-хочу-хочухочухочухочухочухочухочухочухочууууууууууу!
                                                















К
Константин.
Константин Павлович занимал пост директора книжного издательства. Я познакомилась с ним в ресторане «Невский» на Невском проспекте. Внешностью он был похож на Пастернака, внутренность его меня не интересовала вовсе. Он самозабвенно трахал меня на своем рабочем столе в рабочее время на завершающем этапе строительства социализма и дарил мне потом пачку пластиковых пакетов с изображением книги. Трахаться с ним мне не доставляло никакого удовольствия. Так что я с ним что ли за пакеты, получается, спала? Конечно, пакеты всегда нужны были в хозяйстве. Но что-то не думаю, чтобы я из-за пакетов с ним спала. Какая-то просто ***ня. Ну не могла я с ним из-за каких-то пакетов спать. Пакеты, конечно, вещь полезная, но чтоб из-за них спать с кем-то, торговля прям какая-то – собственным телом девичьим за пакеты расплачиваться. А на Пастернака он был только внешне похож и то не на сто процентов, чтоб я с ним из-за Пастернака спала.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
А из-за чего же я могла с ним спать, удовльствия-то я все-равно от этого не получала? Н-Е П-О-Й-М-У. Забыла, наверное.
А какая разница вообще? Ну спала и спала. Не так уж все это важно. Пакеты, Пастернак. А может правда из-за пакетов, ведь нужная вещь в хозяйстве, никак прям не вспомню. Ведь может же быть такая причина.  Если здраво рассудить – в советское время пакеты были страшный дефицит. Вот я из-за пакетов, вероятно, и торговала своим юным телом. И Пастернак здесь роли не играет... Нет, все-таки смешно, при чем тут пакеты, ну их на *** вообще...
За пакеты с изображением книги моя подруга Майка прозвала Константина Павловича Книгой. Периодически она ездила к своему другу в Америку. А однажды укатила и больше не вернулась. У нее было четырнадцать родных братьев. П
Л.о.
Ну вот, сейчас сходила в туалет и помыла руки. Чего –то я так часто руки мою и всегда с мылом.
аркет в их четырех-комнатной квартире, где они все вместе жили, был покрыт слоем земли так, что паркета не было видно...






От Книги я заразилась триппером. На этом наши отношения как-то сами собой и завершились.
Триппер и другие легкие венерические заболевания я приобрела также после случайной связи с одним очень симпатичным членом правительства, командированным из Москвы, столицы нашей родины.





































Марина Оргазмус

ГЕМОРРОЙ






























Список альтернативных названий книги:

1) Книга Любви. (Книга нужная, своевременная.)
2) Волна
3) Я – Казанова женского рода
4) Мариночка, ты такая нежная.
5)  Золотая жила.*

Форма произведения:

Оратория для женского голоса и немножко смешанного хора, с лирическими отступлениями.

Стиль: мюрмюризм.**

Рекомендация:

Читать только влюблённым.
Вслух и с выражением.



Все события, все имена-фамилии, все названия чего бы то ни было, титулы, посты, профессии, все названия любых упомянутых произведений и цитаты из них – свободный вымысел автора.










*   Геморрой в Германии в древние времена также называли золотой жилой.
** От французского глагола murmure, что означает-шептать













Увертюра
Часть 1

Габриеле рассказала мне историю, произошедшую с ее подругой. Подруга Эва проводила отпуск на берегу океана. Стояла жара. В такую жару нет необходимости заниматься сексом, оргазм происходит сам по себе. Солнечным утром она сидела на террасе ресторана неподалеку от песчаного пляжа и с ощущением счастья пила кофе маленькими глотками. Каждый глоток – ВОЛНА наслаждения. Приятные мысли о предстоящей встрече с Акселом. Аксел приедет завтра после обеда. Какую историю он придумает для своей жены? Впрочем, ей это совсем неинтересно. Ах, как это хорошо, ничего не делать, только плыть по сладкому течению влюбленности, пить кофе, щуриться от солнца, перебирать левой рукой свои волосы и не думать о проблемах на работе где-то там далеко в Кельне. Внезапный шум и грохот вырвали ее из мира мечтаний. Люди бежали от океана с выражением ужаса на лицах, спотыкаясь и падая. Кричащие дети. Инвалид в кресле на колёсиках. Огромных размеров толстяк в полосатых плавках. Схватив со стола раскрытую, но так и не читанную сегодня книгу, Эва побежала со всеми, ничего не понимая, поддавшись общему страху. Вдруг она оказалась в середине воды – вода вверху, вода внизу, везде только вода. Еще через какие-то мгновения она стояла в опустошенном ландшафте с обломками строений. Разбитые тарелки,  кукла без головы, мертвые люди. Надо было куда-то идти. И она пошла, с трудом передвигая ноги, без мыслей и без чувств. Волна.

















Увертюра
Часть 2
В пять лет я была влюблена в студента нашей соседки преподавательницы Анны Корниловны. Анна Корниловна  была влюблена в него тоже. Я любила студента на чердаке и на сеновале и просто на диване. Особенно большое удовольствие от любви со студентом я испытывала, когда писала себе в ладонь и всвязи с этим, ощущения становились острее. Потом появлялись еще какие-то студенты Анны Корниловны, в которых я не влюблялась, потому что они были очень заняты. Они возились с коровьими кишками и иногда кастрировали свиней, осваивая профессию ветеринарного врача, доктора Айболита. Начальные классы я вспоминаю неохотно. Надо было что-то учить, рано вставать, темно и холодно, на переменках - бутерброды со смородиновым вареньем, которое растекалось между пальцами. Мой дедушка сделал учительнице толстую деревянную указку и она била ею по головам учеников и по моей тоже. Конечно, было больно. Однажды в школе у меня украли новую оранжевую ручку-самописку и кожаные оранжевые перчатки. Зимой выпадало много снега и мели метели, можно было кататься на санках, на коньках и на лыжах. А летом все ходили купаться на речку. В речке пили воду коровы и тут же какали , тонули пьяные. Некоторые люди мылись в речке. Они терлись мочалками и намыливали свои органы, залезая в трусы куском хозяйственного мыла. Однажды я какала в саду и из меня вышли два острохвостых червяка. Муж и жена, подумала я. Катина бабушка била кота головой об камень. Кот хрипел и не умирал. Бабушка положила кота на землю и на его голову этот большой камень. Иногда я чистила ножи и вилки мелким морским песком, который надо было набирать на мокрую тряпочку.



























В школе изучали алфавит














A
Алла
Мы с Аллочкой любим друг друга по выходным вот уже четыре года. Аллочка посмотрела фильм «Прити вумен» и твёрдо решила искать там же, где прити вумен, принца на белом мерсе. Искала она очень усердно и  вскоре купила себе хорошую квартиру в центре Питера и всякую дорогую одежду. Сама она как - то изменилась, приобрела что ли уверенность в себе и неимоверную свободу манер и высказываний. Она уже не просто сидела, но принимала различные позы. Например, она умудрялась полулежать не только на диване, в кресле или на стуле, но даже на табуретке, далеко вперёд выпростав длинные тонкие ноги, дважды переплетя их – нога за ногу и ступня за ступню чуть повыше щиколотки, выпятив ярко-красные губы и , произнося ими (связь между губами с голосовым аппаратом и мозгами отсутствовала) с глубоким как - бы высокомерием абсолютные глупости. Несмотря ни на что она всегда обо мне заботилась, периодически выходя ко мне с деловыми предложениями:
- Маринка, подключайся! Ну хоть на квартиру себе заработаешь. Чё ты всё в коммуналке, как дура? На худой конец (а концы - то, ох, разные встречаются!) хоть потрахаешься, приятно всё-таки. Да ещё и денег дадут за удовольствие.
- Аллочка,
Лирическое отступление (в дальнейшем  Л.о.)
 Мариночка, ты такая нежная
 ну о чём ты говоришь? Я же совсем не способная. Мне только грустно от всего этого. И вообще мужиков ненавижу, члены их противные, грязные, немытые, козлиные и гадкие. А ты меня совсем забыла. Всю свою любовь за деньги продала. А мне что? А мне - ничего! Ничего мне не оставила.
В особенно грустный солнечный летний день, в который бы маленький принц встретил, наверное, тысячи закатов, мы шли по Большой Морской в бездонной задумчивости о жизни – я и в поисках приключений – Аллочка.
Из машины на нас смотрели четверо:
-Девчонки, поехали шампанское пить!
Ну что ж, очень обычная, всем девчонкам России знакомая фраза.
Аллочка нагнулась к окошку, демострируя беленькие гипюровые трусики из-под короткой юбки. Потом подошла ко мне и шепнула на ухо:
- Триста долларов. И молчи. Я сказала, что мы профессиональные проститутки. Веди себя солидно, с достоинством, нюни не распускай, душу не открывай, в губы не целуй ( ага, как в фильме, всё по правилам). И, Марин, больше сексуальности, Марин!






А мне было всё всё-равно. Я находилась в таком отчаяньи, что, если бы она мне сказала, что мы сию минуту вылетаем БАМ восстанавливать, я бы
тоже не сопротивлялась. Меня периодически посещают этакие зомбические мёртвые состояния, и тогда я не способна вязать никакого лыка и просто молчу, и весь мой организм, включая мозги и тоже душа молчат. И делайте со мной, что хотите. И всю дорогу я молчала и в лифте, поднимаясь на какой-то высокий этаж блочного дома в ****ях, я тоже не проронила ни слова.
- Деньги вперёд, - сказала Алла.
Ей выдали сто долларов в качестве задатка.
Нас развели по разным комнатам бедно обставленной квартиры.
Я начала раздеваться.
- Не надо.
Двое сели на стулья у стены напротив дивана, на котором устроился третий, стянув с себя джинсы.
Мне было никак.
Я облизнула губы и надела их на его член.
Сначала механически, потом с чувством (которое, однако, возникло только во рту) я двигала
Л.о.
Жили – были дядь Валя и тёть Фрося. И была у них корова. Тёть Фрося приглашала поселковых детей на веранду попить парного молока. Дядь Валя складывал ладошку лодочкой и юркал ею под юбки девочкам. При этом произносил кгы – кгы. И я там была, молоко пила. Текло. Попало.
 губами вверх и вниз по возбуждённому органу. Я была отрешена, отлучена от всего, от жизни, от счастья, от любви. Я плыла по течению. Ненависть, неприязнь, страх отсутствовали. Я была - я. Я не играла, я была естественна. И моему рту были приятны три возбуждённых члена и три разного вкуса спермы. И моим ушам были приятны стоны трёх голосов. И моим глазам было приятно видеть две пары рук, взволнованно играющих тестикулами и чувствовать направляющие руки третьего на моей голове.
Четвёртый был с Аллочкой.
Серый
Л.о.
„If you want me you will find me in the garden“ ,- поёт Бликса Баргельд ( «Если ты меня захочешь, ты найдёшь меня в саду», а «Баргельд» означает –наличные деньги)
 рассвет.
- Давайте остальные двести.
- Гони назад первые сто, детка, и проваливайте!
- Мы так не договаривались!
- Заткнись, сука!
Аллочка заткнулась.
Нас вытолкали за дверь, угрожая ножом и пистолетом.
Было зябко.
Мы добежали до дороги и поймали машину.
Мы долго смывали грязь ночи, молча стоя под душем и потом спали у меня в коммуналке на раскладном диване, крепко обнявшись, чтобы согреться.
Карьера проститутки мне не удалась.






























А
Анатолий
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Толечка, из-за тебя я соглашаюсь на все - я участвую во всех интересных и неинтересных выставках, я через день хожу в кино, на тусовки, еду к друзьям на дачу и парю свои мозги в сауне, которую терпеть не могу, я хожу со всеми в лес  и собираю чернику, от нее пальцы и язык черные, а я это не очень люблю, когда черными зубами потом улыбаешься, я три раза в неделю беру уроки японского языка (зачем?), я езжу в разные города эксгибиционировать в перформансах и с неохотой (мягко говоря) вращаюсь в тухлом обществе художников, как Андрей Белый я часами накачиваюсь кофе во всевозможных кафе и потом пытаюсь всю ночь уснуть с открытыми глазами, потому что они не закрываются от передозировки кофеина, я утром ем только два сухарика, я ограничиваю себя в другие приемы пищи, чтобы не разжиреть, я стараюсь спать со всеми встречными мужчинами, с теми, кто соглашается, с женщинами реже, так почему-то получается, я постоянно ношу с собой сидиплэйер и слушаю музыку от классической до народной музыки Ботсваны, каждую секунду я о чем-то думаю, я не знаю, что такое скука (а что это? в общем-то хотелось бы узнать), я хожу на репетиции к моей подруге пианистке и наблюдаю пухлые, красные, влажные от покусывания и облизывания губы мальчиков духовиков, моя подруга только из-за этого с ними и репетирует, я лечу на Ланцароту и жарюсь на солнце, чтобы приобрести приятный цвет лица и тела, я покупаю торты и хожу в гости к родственникам и друзьям и пью чай, торт не ем, худею и веду беседы, и уезжаю из гостей с баночкой варенья, которое тоже не ем, не люблю, я посещаю фитнес-центр, бегу и поднимаю тяжести до седьмого пота, а потом к массажисту с садистскими приемами, мне это нравится, я гуляю с собакой по парку и - кошка в корзинке и собираю букеты листьев, которыми украшаю парковые урны, очень романтично, я читаю все книги подряд и не пропускаю концертов, спектаклей, опер и балетов, я не отказываюсь от празднования любых дней рождения любых знакомых и с удовольствием поднимаю бокалы с шампанским и рюмки с водкой с тостами за здоровье и успехи в работе, и уезжаю на такси одна домой или с кем-то куда-то с просыпанием утром с мыслью, где я и, что было вчера, в ответ я делаю вечеринки у себя с красным вином и вонючим французским сыром и после оставляю кого-нибудь в моей






постели, я принимаю участие в конференциях и дискутирую, если не лень, я хожу на курсы вышивания и штопки (а мне это надо?), я утром покупаю газеты, чтобы быть политически грамотной, мне это очень сложно, я даже Иисуса Христа долгое время любила просто как красивого мужчину, помилуй меня, Господи, на балконе я развожу различные сорта цветов, маки больше не развожу, ждала, пока семена созреют, так кто-то пооборвал все головки, наверное во время одной из моих вечеринок,  вот и доверяй тут людям и в гости их приглашай, я мажу голову дорогими средствами, чтобы гуще росли волосы и использую шампуни только из натуральных ингридиентов, все-равно вылезают, я активно покупаю себе различную одежду - кофточки и блузочки с рюшечками или бесчисленные брюки разной длины и ширины (ужины), в клеточку и однотонные (я очень люблю брюки, джинсы, конечно, тоже и шорты, конечно,) или плащики, а также зимние пальто разных фасонов и очень много обуви разнообразных моделей – босоножки, туфли летние и демисезонные, ботиночки и сапожки (люблю лакированные), с накупленным мною количеством одежды и обуви, также аксессуаров я могла бы уже открыть бутик и тем самым найти  себе серьёзное занятие в жизни,  под каждый наряд я подыскиваю соответствующую помаду и сумочку, шарфик тоже не последнее дело, в человеке ведь все должно быть прекрасно, и тело и мысли и носочки ( я люблю в цветочек и в клубничку ) там с ногтями, я в конце концов коллекционирую эротического вида трусы с кружавчиками на самый приятный случай, с годами от долгого лежания - ожидания резинки в трусах ссыхаются, растрескиваются и при надевании трусов трусы сразу спадают вниз, потому что резинки больше не держат, приходится трусы выбрасывать, ни разу не применив по назначению, и вообще я скоро сделаю себе пластическую операцию и ты меня ни хрена не узнаешь и упадёшь прям на месте, вот так вот тебе,
Л.о.
У меня есть мечта посетить Афинский Акрополь. Правда, говорят, что это вовсе не впечатляет, что там в основном только какие-то мелкие камушки остались. Но у меня -  то есть книжки по истории искусств и я на картинках видела, что архитектурный ансамбль Акрополя в общем-то ничего, в хорошей сохранности. Я уже очень давно, с детства об этом мечтаю и когда-нибудь всё-таки туда поеду и буду бродить среди колонн Парфенона с дорическими капителями и разговаривать с Мойрами Фидия.
гад бессердечный!




 Б
 Бернар.
 Сучий козел! Он бил меня плёткой, хотя об этом мы не договаривались. И мазохизмом я особенно не страдаю. Ну может быть только совсем чуть-чуть. Но это же не значит, что кто ни попадя может себе позволить плёткой меня стегать. Гад козлиный, толстая собачья свинья! Он раздевал меня и привязывал к колонне в актовом зале Дома Культуры горняков Лотарингии. Он кусал мои ягодицы и расцарапывал своими козлячьими паршивыми пальцами мою спину. Он отходил к противоположной стенке, разбегался и зверски хлестал моё хрупкое тело.
Л.о.
И тут я увидела Фолькера Шлёндорфа. И мне захотелось подёргать его за рукав, чтобы соприкоснуться с Гантенбайном, однако не с казахской учительницей.
 Козлище! Мне даже пришлось обратиться к врачу, сказав, что меня укусила собака, я испугалась и провалилась в заброшенную шахту, с трудом выбралась , помогите и вылечите меня. Вылечили. Выжила. Долго не ездила в Лотарингию.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
В Париж – да, а в Лотарингию – нет. В Париже проходящие мимо мужчины говорят мне «Bon jour!»*
Л.о.
А здесь, кстати, кстати припомнила я слова моего друга врача -гинеколога: »Встаёшь утром, идёшь в туалет, и первая капелька с *** говорит тебе:»Бонжур!»
 и останавливаются, как вкопанные, сталкиваясь со встречными прохожими и, наталкиваясь друг на друга, то есть на тех, кто тоже останавливается, как вкопанный. Я же красавица.








*Добрый день ( фр.)



Б
Борис.
Борис умер от передозировки наркотиков. Был очень красив. Целовался страстно. Все звали его Бобом и очень любили. В Боба была влюблена моя ученица. Я работала в то время в художественной школе. Параллельно она любила его племянника, почти ровесника дяде. После смерти Боба она вышла замуж за его пле
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
мянника, успев, однако, побывать замужем и за Бобом. Моя мама невзлюбила Боба за то, что он выпил один всю красивую коричневую керамическую бутылку Рижского Бальзама, которую она хранила на какой-нибудь особый случай. Боб был очень красивый.
Л. о.
Я стою на огромной куче угля. На мне новое беленькое китайское с цветочками на кармане платье и белые гольфы. Я в детстве очень любила гольфы ( мне казалось, что если на моих очччень тоооненьких ножках надеты гольфы, они кажутся не такими уж очень тоненькими, а немножечко потолще). Мама почему - то страшно кричит. «Ка (о?)бызааааа!» Что такое «ко(а?)быза» я не знаю. Мама преподавала русский язык и литературу, ей лучше знать.   Ещё она использовала глагол «ка(о?)бызить». Выросши из платья, я отрезала карман с цветочками и храню поныне с трепетом.

























В
Вадим.
Сволочь.







































В
Валерий.
Валерик – это  мой брат-близнец, сиамский. Сиамскими мы были до восемьнадцати лет и пяти месяцев. Вообще – то мы могли бы ими оставаться и по сей день, если бы мой брат не влюбился в нашу одногрупницу в художественном училище. До
Л.о.
Оказывается существуют такие рыбки – Маринки. Они водятся в водоёмах Азии ( я как раз в Средней Азии родилась. А может быть меня в честь этих рыб и назвали? ) и Закавказья. Рыбки достигают длины в 50-80 см и могут весить до 8 кг. В сыром виде икра и плёнка брюшины ядовиты. Ничего себе.
сих пор не понимаю, что он в ней нашёл, в крысе белобрысой. Он до такой степени втюрился в неё, что это перешло все дозволенные границы и нормы морали. Признаться ей в любви он, видите ли, не мог, а полюбил невыносимо сильно и член у него от этого постоянно стоял, но она казалась ему недоступной, и поэтому он трахал меня, благо, что далеко ходить не надо. Окей,
 Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
я не против, я своего брата сиамского очень любила, но ведь гордость - то у меня тоже какая-то должна была быть, и поэтому я потребовала операции. Пусть нас разъединят напрочь! И катись, Валерик, к своей конопатой! Ну он отделился, насмелился и укатился, и теперь у них трое детей. И все мы дружим.
Моя подруга Ангелика говорит, что реальность сильнее фантазии.



















В
Василий.
- Милый Васичка, у тебя, конечно, в каждом городе кто-то есть?
- Да.
- А я  тебе кто?
- А ты мне - ты – в этом городе.
- И всё?
- Нет.
- А что тогда ещё?
- Ты – особенная.
- А почему?
- Потому что ты – хорошая.
- И этого достаточно?
- Мне – достаточно.
- А мне?
 - А тебе?
- Не знаю. Я не знаю. Мне так хочется плакать. Я такая грустная. Я всегда грустная.
- Ты – нежная. И очень хорошая.
- Хоршая - это ничего особенного. Все хорошие.
- Все плохие.
-А как же тогда – в каждом городе...? Значит – все хорошие.
- Значит – хорошие.
- Мне так грустно! Мне так больно и совсем печально. Все , значит, хорошие. И я – хорошая, как все другие хорошие. Да что же мне поделать – то, а?! Как плакать хочется!
Л.о.
Когда-то у меня на сберкнижке был капитал. На него я могла купить два крутейших холодильника от пола до потолка. А в одно утро оказалось, что капитал рухнул в тар-та-ра-ры ( или как это у них там называется и  пишется? ). В этих тарарах оказались в одночасье капиталы ( разного содержания, веса, значимости и т.д. и т.п. ) и всех других ( ласково скажем - почти всех ). И до сих пор пока холодильники мои из тараров не вернулись.
- Ну и поплачь. Будет легче.
- Не будет. Я плакать не умею! У меня слёз нет!  Конечно, я понимаю, что о любви не может быть и речи. Как я могу любить тебя?  А ты, тем более, меня никак любить не можешь. Ты же не можешь сказать, что ты меня любишь?








Да?! Потому что ты вообще не знаешь, что такое – любовь! А что такое ЛЮБОВЬ?!!!?
- Ну...
- Ну! Вот тебе и – ну! Ты никогда не думал об этом! Ты  даже не
приближался к любви! И как твою музыку весь мир слушает?! Не понимаю... А может быть, любовь многообразна? Это не что-то такое глобальное, чего все ждут с надеждой и страхом, которое вдруг прийдёт и насмерть пришибёт... Все думают, что это что-то такое непонятное, что-то огромное, на всю жизнь
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
распространяющееся. А вдруг, любовь может длиться, например, только один час или даже всего лишь минут пятнадцать... Как ты думешь?
- Не знаю.
- Ты никогда ничего не знаешь!  Как мне грустно! Я ЖЕ   ТЕБЯ    НЕ ЛЮБЛЮ! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!!




























В
Виктор.
В Москве у меня только одно дело – обнять тебя.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Я ни с кем не общаюсь, я отказываюсь от походов в кино и театры, тем более от посещения музеев. В музей не хочу!
Я хочу только обнять тебя.
Но я не звоню тебе и пью кофе. Растворимый. Я в Москве сразу и легко перехожу на растворимый кофе, а в Берлине я кофе варю в кофеварке, а в Москве растворимый пью. Может быть по старой привычке с советских времён, когда растворимый кофе считался чем-то особенным, модным что -ли. И вот, приезжая в Москву, в съёмную квартиру, сохранившую мебель семидесятых годов двадцатого века и коричневые обои с орнаментом пугающих форм, в блочном доме, я возвращаюсь в прошедшее время и следую его традициям. Я совершаю покупки. Я отыскиваю в супермаркетах советские продукты или продукты, их напоминающие. Так много этих огромных супермаркетов, кучкуются, как грибы, поближе друг к дружке. Их, наверное, уже больше по количеству, чем людей. Я нахожу и покупаю докторскую колбасу и сгущёнку, гречку и перловку и сушёные грибы, солёные огурцы и квашеную капусту, вафли «Артек» и плавленый сырок «Дружба», торт с жирным масляным кремом, конфеты «Алёнка», «Раковая шейка» (страшное название), «Мишка на Севере», «Мишка косолапый», («Ведмедик клишоногий» производства бывшей дружественной бывшей республики, не нахожу), кефир, ряженку, квас ( квас не тот стал, но всё-равно покупаю, хотя бы из-за названия ), а ещё кусок сала и чёрный хлеб. И водку! Я покупаю водку и пью и пью её. „Wodka macht gl;cklich!“ – sagt meine Freundin Almut.* Я пью водку и ору:» Ich will nach Berliiiin!»** Потом перехожу на пение:» О, мами, о, мами, о, мами - мами блю, о, мами блю, о, мамимамимами.... Ой, мамочки!»
В Москве я возвращаюсь в прошлое, я становлюсь моложе, глупее ( куда уж больше? ), заплетаю косички и надеваю короткую юбку.
Но я никуда, кроме как в супермаркет или на рынок, не выхожу.
Я хочу только обнять тебя, Витенька, милый мой, хороший, родной мой.
На рынке я скупаю бабские панталоны пятьдесят шестого размера ( меньше нет ) в цветочек и хлопчато-бумажные колготки грязно – тёмно - бежевого цвета, и я ношу их, в них тепло, а в Москве холодно, зима. Я одеваюсь 

*«Водка делает тебя счастливой,» - говорит моя подруа Альмут. (нем.)
**»Я хочу в Берлин!» (нем.)




многослойно, как матрёшка, чтоб раздеть сложно было. Матрёшку сколько не раскручивай, хочется раскурочить самую последнюю - маленькую, хоть
она и не развинчивается. Да... Всё-равно до русской души не докопаешься. Сильно уж, видно, глубока она что ли? Или?
Из дома я ни ногой. Разве только за простыми ночными рубашками из города Иваново иду к метро «Юго-Западная», там коммунизм, бельё растёт прямо на деревьях. Это так чудесно, что я фотографирую коммунистические
деревья и покупаю у тётенек из Иваново ( говорят, там невест невесть сколько ) маечки и байковую пижамку с вишенками ( или это яблочки такие
маленькие, райские, называются. Не пойму. ) А в Германии немцы,
рассматривая мои фотографии, говорят:» So was! Marina, was f;r am;sante Installationen hast du gemacht! Kleidung w;chst auf den B;umen!“*
А это никакие не инсталляции, это же наш путь к капиталистическому раю, у нас теперь снова цель есть – построить капитализмкоммунизм – светлое будущее! Мы без цели не можем!
А мне всё-равно. Я в Москве хочу обнять тебя.
Но я не звоню тебе и из дома не выхожу. Только за продуктами или за пижамкой до дерева и обратно.
Я заточилась в крепости, моя кожа непробиваема и мозги каменные. Я очень сильная натура. Каждое утро я пять ( иногда семь ) минут поднимаю гантели. Но это в Берлине.
Л.о.
Внезапно возникло желание попутешествовать. Любопытно, как отреагирует на это  мой супруг?
В Москве спорт не нужен. Стоит проехать один раз в метро и нет никаких калорий – теряешь все в борьбе за место в вагоне, хотя бы стоячее. Раньше под землёй только простые люди ездили, девушки все, как фотомодели, а мужики не моются. Теперь люди перемешались с бизнесменами и олигархами. Наверху пробки по пять часов в день. Бросит олигарх свой мерседес на обочине дороги и – прыг в метро, едет – народное место занимает. Вся столица суетится под землёй. Локти работают, мышцы крепнут. Спорт в Москве не нужен.
Но здоровое тело и здоровый дух меня не особенно интересуют. Фаза жратвы проходит, и я прекращаю есть вообще. Я ложусь под кровать ( там меня никто не найдёт ) и худею. Я худею до состояния полного исчезновения. Я возвращаюсь во времена до моего рождения. И теперь я не знаю, хочется ли мне тебя обнять. Я не знаю ни тебя, ни меня. Я не знаю, что означает «не знаю», потому что и меня просто нет.
Л. о.
Вдруг нашу чудесную голубую планету захватил какой-то ужасный кризис. Безобразие!

* Надо же! Марина, какие забавные инсталляции ты сделала! Одежда растёт на деревьях! (нем.)






ICH FLIEGE ZUR;CK NACH BERLIN!*
We dont need your educatiоn** ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты we dont need your fuck сontrol*** ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты-дры-ты-ты.....

*Я лечу назад в Берлин! (нем.)
**Нам не нужно ваше воспитание (англ.)
*** Нам не нужен ваш долбанный контроль (англ.)









































В
Владимир
1
Володя Сорокин,
Люблю тебя очень.
Хоть рифмы и нету,
Лечу к тебе с приветом.
2
Володя Сорокин,
С Наташей мы тебя любим очень.
С тобой мы проводим ночи,
Закрывши накрепко очи.
О, прийди, о, прийди к нам,
Уж нет у нас мочи
3
Володя Сорокин,
 Спасибо за жопу.
 На стенку ее прикноплю.
 Висит она и сияет,
Мне счастливо жить помогает.
 Конечно же, это рисунок всего лишь,
И никого ни к чему не приневолишь.
Чего же еще и желать-то изволишь?
 В комнате двое -
Я и жопа-
Досточка на белой стене.
4
Володя Сорокин,
В далеком Берлине
Мы с Наташей
Тебе стихи сочинили.
 То есть, стихи сочинила одна я,
Но любим тебя мы с Наташей вдвоем
И песню нашей любви
Тебе одному поем.




5
Володя Сорокин,
Ем я котлету
И думаю о тебе.
Мне жарко, как летом,
От знойной и горячей любви к тебе.
6
Володя Сорокин,
15 еще стихотворений
Или 45
Осталось тебе мне написать.
Но очень мне хочется писать,
Поэтому в туалет схожу я,
 И снова за дело любви я возьмусь.
7
Володя Сорокин,
Наташа сказала,
Что книжку твою
Уже всю прочитала
 И больше еще тебя полюбила.
И с ее стороны нахожу я это очень мило.
8
Володя Сорокин,
Ихь либе дихь зэр,
Ай лов ю, же т эм,
И других языков я не знаю.
Но любви все языки и возрасты подвластны,
И чары ее чудесные всегда прекрасны.
9
Володя Сорокин,
В далеком Берлине
С Наташей
Мы любим всю семью твою.
Сквозь расстояния и различные территории
Наша любовь увеличивается тем более.


10
Володя Сорокин,
Я ночью вскочила с постели.
Все люди на земле
Уже свои глаза сомкнуть успели.
А я свои наоборот разомкнула,
От любви горячей не уснула.
11
Володя Сорокин,
Сегодня я ела китайские нудельн,
Потсдамскую площадь я очень люблю,
Дешевые нудельн там можно поесть,
Их столько в тарелке много,
Сколько моей любви к тебе -
Просто не счесть.
12
Володя Сорокин,
Я ночью от счастья смеюсь.
Соседи, наверное, думают,
Что что-то со мной происходит.
Смеюсь я от счастья в голос,
Так громко, что слышно соседям.
Но ведь им никак не понять,
Что любовь меня пришла посещать.
Любви все-равно ведь, то-день или ночь.
Пошли все соседи на *** и прочь!
13
Володя Сорокин,
А я ведь - Марина
Рифмуюсь с корзиной,
Но лучше с малиной.
Клубнику люблю я.
А ты ее любишь покушать?
В Германии, правда, клубника простая,
Невкусная, кислая, красная, правда.
В продаже всегда,
Зачастую  чуть-чуть дорогая,
Но позволить себе можно иногда. Правда, не всегда.

14
Володя Сорокин,
Я очень надеюсь,
Что высоту моей поэзии
Ты почувствовать сумеешь.
При встрече с тобою я сильно зардеюсь,
Как красное знамя
На ветру завеюсь,
Заволнуюсь я очень страшно
И это, я думаю, очень прекрасно.
15
Володя Сорокин,
Кино я сегодня посмотрела.
На любовные сцены
Свои глаза я поднять не посмела.
Ведь смущаюсь я очень сильно
От моей страстной любви обильной.
 Но фильм до конца доглядела.
И «конец» был очень счастливый.
16
Сорокин Володя,
Я старая вроде,
Но чувство любви прекрасной
Меня молодит и красит,
Лицо становится красным,
Румянец стыдливый его покрывает,
Чем мою любовь не скрывает.
17
Сорокин Володя
Не в рифму стихи я слагаю
Но ты не обидишься, я полагаю,
Вот видишь, и рифма вдруг получилась,
Что-то со мною, кажется, случилось.








18
Володя Сорокин,
То женщин люблю,
То мужчин я,
Теперь вот тебя полюбила.
Свою дверцу закрыть я забыла
Так закрыть иль пошире открыть, размышляю...

































В
Владислав
Или все-таки Владичка лишил меня девственности? Тогда это было уже в двадцать два. Неплохо. Хотя по современным меркам тоже поздновато.  Владичка, толстенький и хоршенький, учился в инженерно-морском институте. В один из красивых снежных вечеров после прогулки мы зашли в гости к его бабушке. Бабушки дома не оказалось, а ключ от квартиры у Владички был. Хотели попить чайку, но потом решили немного погреться в бабушкиной кровати. Кровать была очень мягкая, в перинах и подушках. Все произошло быстро, я ничего не испытала, но заметив на бабушкиной простыни маленькое пятнышко крови, я , как и положено в таких случаях, немного
 Л. о.
Реквием Моцарта. И , пожалуйста, на всю громкость! И рыдайте!
 поплакала, но без особой жалости к себе.
Владичка сказал, если нужно, он готов жениться, но предупредил, что будет изменять мне с другими многочисленными женщинами ( а их и правда очень большое количество на свете ). Я отказалась, хотя, в принципе, замуж была не против. Потом я узнала, что моя подруга встречается с моим другом Владичкой тайно от меня и от ее друга.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 



















В
Водолей
Интервью с поваром Водолеем.
- А скажите, как Вы относитесь к себе как к Водолею?.
- Люблю себя.
- О?
- Ну  а кого ж любить, как не самого себя?
- А девушки?
- А девушки на третьем месте.
- А на втором кто?
- Мама с папой. И всё.
- О? А-А-А... А Вы любили когда - нибудь по - настоящему ? Ну девушку какую-нибудь?
- Да.
- А что бы Вы сделали, если бы Вы сначала любили одну девушку, а потом внезапно полюбили бы другую?
- Я б другую не полюбил. Всё.
- Ну а если бы всё-таки так произошло?
- Не. Не получилось бы так. Ну взгляд перекинуть можно. А влюбиться - нет. Я б любил ту, которую сначала любил. Всё.
- Ну всё-таки, Вы бы смогли любить ту, первую, которую Вы всегда любили, при том, что вдруг влюбились в другую?
- Ну а сколько б я первую любил?
- Ну сколько? Сколько... Это так неважно. Сколько. Любили - и всё.
- Не, я бы в другую не влюбился, если б я первую любил. Если я люблю, так люблю. Всё.
- Ну хорошо. А Вы могли бы любить сразу двух женщин?
- Не. Как это – двух? Если я с кем - то живу, того и люблю. И всё.
- Ну хорошо, а всё-таки, если бы Вы понимали, что эта первая, которую Вы  любили, она ведь хорошая и Вам с ней хорошо, Вы любите её целовать и Вы знаете, что она Вас любит. Это же должно Вам помогать любить её, даже, если Вы влюбились в другую.
- Да не! Я бы не влюбился! Если я люблю - то всё!
-А Вы могли бы предать? Вы можете быть предателем?
- Я? Нее. Предателем? А зачем это Вам?
- Да книжку я пишу. Про любовь, большую и светлую.
- Почитать дадите?
- Ну конечно.
Подходит шефиня повара:
- Марин, ну что ты к нему прицепилась. Водолей - это самый гадкий гад.







Забудь сразу!
- А если не забыть? Если я, может быть, люблю Водолея?
- Срочно
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
заведи любовника и ебись у этого водолея прямо на виду! Вообще, всех водолеев посадить на цепь! Глаза бесстыжие! И забудь! Вот он водолей ***в сидит, вот расспроси его.
- Уже расспросила.
- Я тебе, Марин, историю расскажу. Была сейчас в гостях. Там девушка на каталке. Я её спрашиваю, почему, мол, что произошло? Ты представляешь, бросилась с обрыва из-за водолея! Готовилась к этому - платье белое купила - надела, бельё нижнее белое. Ну, в общем, понимаешь. А обрыв не очень высоким оказался. Жива осталась. Всё себе переломала и паралич её разбил. Так он за ней ухаживал. Катетер ей вставлял. Продукты на верхние полки складывал, чтоб не достала.
- Издевался что ли?
- А кто его знает. А четыре года назад умер от рака поджелудочной железы. В три месяца сгорел. Вот говорит она мне это и радость такая в глазах.  Ох
Л.о.
Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка и мама водили нас зимой в лес. И мама и бабушка наперебой кричали :»Ой, смотрите, смотрите, Снегурочка за ёлку прячется!» Я её и сейчас вижу, как она за ёлку прячется, в шапочке красивой с опушкой и в голубом, расшитом серебром, пальто.
 и жутко мне, Марин, стало.
 






















Г
Гвидон.
Мои подруги называют его Гондон. В общем-то без всякой причины. Ну – Гондон и Гондон. Отчество Петрович. Гондон Петрович. Он и сам к этому имени быстро привык. Мне - 23, ему - 48. Он - идеальный партнер для поцелуев в общественных местах и местах общего пользования. Его ничего не смущает. Он
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 – инженер по технике безопасности конфетной фабрики, человек романтический. Ему нравятся мои длинные волосы.
Особенно возбуждают поцелуи в очереди в зубной поликлинике. Поцелуи с придыханием и пристаныванием. Целуемся до тех пор, пока Гондон Петрович не берется расстегивать свою ширинку. Тут всегда находится сердобольная женщина или старушка, которая, превозмогая зубную боль, начинает что-то возмущенно говорить нам, или какой-нибудь гражданин, желая показаться героем, засучивает рукава с целью отсучить Гондона Петровича. Тогда мы вежливо извиняемся, я застегиваю пуговки на блузке и говорю: «Папа меня очень любит.»
И мы идем есть пирожные в кафе «Север». Особенно мне нравится
Л.о.
С тринадцати до девятнадцати лет каждое лето часами, днями, неделями я просиживала на веранде, глядя в окно. Плакать было необязательно, потому что всегда лил дождь.
 эклер.











Г
Геннадий.
Гена был вечный студент - алкоголик театрального института в Петербурге. Мне  двадцать шесть лет. У меня кончились деньги и Лизка пристроила меня к художникам, рисовавшим под Думой на Невском портреты прохожих. Рисовать портреты - занятие страшное. Была осень и стоял ужасный холод. Полчаса рисования одного портрета проходят в таком напряжении, что весь организм, сконцентрировавшийся в глазах, не реагирует ни на что, кроме извилин в лице передо мной сидящего портретируемого. Портретировались девушки, женщины, юноши, дети. Реже - мужчины. В мгновение, когда портрет закончен, холод сразу пробивает до костей, меня трясет и колотит жутчайше, и зуб не попадает на зуб.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Весь процесс повторяется с каждым новым портретом. Ночью я никак не могла уснуть, не могла закрыть глаза, нервно моргала ресницами, потому что надо было проморгать лица всех , нарисованных за день и просто проскочивших мимо. Они набрасывылись на меня, хватали за волосы и невозможно было от них никак отбиться. Они меня измучивали. Я боялась сойти с ума.
В качестве уличной портретистки я просуществовала только четыре дня. За это время мне удалось заработать сто двадцать рублей, что составляло нормальную зарплату советского инженера в месяц. Тридцать рублей я пропила вместе с другими художниками, сорок подарила родственнику на день рождения, остальные вместе с хорошеньким кошельком потеряла в такси (?), подвозившем меня и Гену на ночь любви в его грустную коммуналку.
Портрет
Л.о.
Мне было лет пять или шесть. Мой дружок, моя подружка и я лежали у этого дружка в высоком сарае  на сене под потолком. Мы, будущие строители так и не построенного коммунизма ( и очень жаль, что не построили. Я сейчас пытаюсь строить коммунизм в отдельно взятой квартире, где я живу со своим мужем. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Способностей у меня нет, потребностей много. Мне чрезвычайно сложно строить коммунизм в этой отдельно взятой квартире, вообще нету никаких соратников, т.к. муж мой- немец





– капиталист, а выйти замуж за северного корейца не удалось, я в Северной Корее ни разу не была, очень далеко это, даже точно не знаю, где ), снимали трусы и показывали друг другу свои еще не развитые, но уже умеющие испытывать сладкие ощущения, письки. Моя подруга не показывала ничего. Может быть, стеснялась.
 стоил десять рублей, два из которых получал Гена, использовавший весь свой актерский талант, зазывая, заманивая публику, которая до Гены в общем-то и не планировала портретироваться, но после его убедительного красноречия рисовалась с удовольствием.
Гена утонул в Черном море.
























Г
Герман.
Гера, ты знаешь, у меня на лобке есть член. Женский орган у меня тоже есть, я же женщина (?), но есть и член. Он на лобке. Я сначала думала, что может быть все меня как-то не так воспринимают из-за этого. Потому что, вот трусы наденешь, а на лобке бугор. Я к подругам присматривалась. У них всё ровно, бугров нет. Но замечаний мне по поводу моего бугра никогда не поступало. Никто этому почему-то не удивляется. А только я сама. Удивляться удивляюсь, но не стеснеюсь. Почему я должна стесняться? Это же – я. Это же м
Л.о.
Три моих друга ( от 45 до 58 лет ) поведали мне, что имеют в неделю от четырёх до шести любовниц. Когда я предложила им переспвть со мной, внезапно произошёл испуХ!
О-ё
оё собственное тело. С
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
одним дополнительным органом. У других нет, а у меня есть. Гера, а ты не хочешь со мной переспать? Мне уже на самом деле столько лет, а я всё ещё девушка... и юноша (?). Сама-то себя я сколько угодно трахала. Это, конечно, очень практично и удобно и приятно невероятно. Только член до плевы не достаёт. Да и вообще, когда сама с собой – это не считается. От этого настоящей женщиной (мужчиной?) не становишся. Надо, чтоб кто-то другой тебя освободил. Ну так как, Геранька?.. Картошечки?  Конечно поджарю. Свининка есть, креветочки. Всё сделаю. Только ты шампусик прихвати, угу?




















Г
Георг.
Израильтянин крепкого телосложения. Профессор. Специалист по английской литературе девятнадцатого века. Я познакомилась с ним в самолёте Берлин – Каир. Мы разговорились – случайные попутчики.
Через год он позвонил мне.
-Встретимся послезавтра в Вене?
- Да, - сказала я смело.
Ну и зачем мне надо ехать в Вену? Я не знаю этого человека. Я видела его всего-то несколько часов.
Ехать – не ехать
Ехать – не ехать
Ехать – не ехать
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Ехать! Ехать! Ехать! Ехать! Ехать!!!!!
Пакую чемодан. Аэропорт. Самолёт. Вена. Swiss Hotel.
Что же мне надеть? Красное платье и туфли на каблуках? Или может быть розовые брюки и чёрный свитер? Весь мой гардероб разбросан по стульям, креслам, столу и дивану. Ну что? Ну что?! Ну что?!! Ну чтооо?!!! Что же надеть? Внезапно возбуждение прошло и я почувствовала себя уставшей.
Я приняла душ,
Л.о.
- Мариночка, я так ждал этого момента! – рыдал Антоша.
Потерять девственность посредством моей вагины у него не получилось, поэтому я совершила над ним минетный обряд. Ему – 18, мне – 33.
 надела белую блузу и джинсы и спустилась вниз. Он уже ждал меня. На нём был стального цвета костюм, голубая рубашка, хорошо начищенные чёрные туфли. Ахххх! Он постарел за этот год! А я? Как он воспринимает меня в эту минуту? Я улыбаюсь. Он целует мне руку, нежно берёт за шею и целует в губы. Зачем я здесь? Кто он? Этот тип не вызывает у меня никаких чувств. Интересно, что сейчас в его голове происходит?
- Я заказал столик в итальянском ресторане.
- Замечательно!
В такси мы обменялись несколькими незначительными фразами. Как дела? Как работа? Как Берлин? Как Иерусалим? Был ли ты снова в Каире?
Мы заказали ассорти из итальянских закусок и пиццу «Frutti di mare».
Он беспрерывно шутил, и я развеселилась. Мне захотелось напиться до безобразия, и мы перешли в бар...
-... Сядь мне на лицо.
Л.о.
 Только в Ленинграде ( теперь снова Санкт-Петербург ) и Ленинградской  ( ныне тоже, м.б. на всякий случай название оставили ) области есть 237
памятных мест, связанных с жизнью и деятельностью В.И. Ленина. Одно из них – Дача «Ваза» ( согласитесь – очень симпатичное название ) в посёлке Репино (ранее Куоккола).
Я села...

- Что на тебе сейчас надето? - спрашивал он меня по телефону на следующий
день.
- А под платьем?.. 





































Г
Георгий.
Жора №2 был совсем сельского вида мальчик, рыжеволосый с нежным лицом, на пять лет младше меня. Я видела его три раза. Как познакомились не помню совсем. Вторая встреча  у него дома. Там была очень толстая мама в полинявшем халате в когда-то голубой цветочек с оторванным рукавом и вертикальной прорехой по шву на спине. Во всю спину.
Обстановка
Л.о.
Владимир Татлин, живший с 1885 по 1953 г., создал модель «Памятника III Интернационалу» в 1920 г. По форме он мне напоминает мою причёску, когда я нахожусь дома. А на самом деле, это, конечно, спираль. Спираль. Спираль... Бывает, например – противозачаточная спираль. Простые бывают и золотые. Золотые, говорят лучше.

 бедная, кухня очень грязная. В третью встречу я деликатно сказала мальчику, чтобы он больше ко мне не приходил. Страдал ли он, я не знаю. Возможно, не страдал.
Сама я оставила еще моего первого мужа и Кирилла Аркадьевича. Меня оставляли, бросали, забывали многочисленные все, в которых я влюблялась или не влюблялась. Я с ними спала или просто целовалась. От отчаяния и желания любви я напивалась до потери памяти , а после угарных ночей страдала от боли покинутости и черного чувства какой-то перед кем-то вины. Я отдавала им себя  всю и сразу. Я хотела быть с каждым из них и навсегда. Но они не любили меня, они бросали меня. И я разбивалась.


















Г
Глеб.
Я не жду его.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Но эротический туман наших отношений  обволакивает меня каждый раз, когда он оказывается в моём городе. Или я жду его? Жду. Только без тоски и страданий. Я
Л.о.
Летом я езжу в Крым с моей любимой подругой. Там мы устраиваем соревнования. Моя подруга красавица. Я тоже ничего. У нас серьёзные задачи в соревновании – ни дня без «нового»!
Мы идём на танцы, выбираем объекты - жертвы и утром делимся впечатлениями.
Чего только не происходит! Аж невозможно всё описать! И не опишу! Лень!
 Скажу одно – каждую ночь с «новым» - это, конечно, освежает, но после месячного отпуска необходимо какое-то время отдохнуть, прийти в себя, собраться с мыслями, полечить грибковые заболевания, иногда трихомоноз.
 жду умиротворённо. Я при встрече превращаюсь в плывуче - тягучую нежность. Я принимаю его нежность и отдаю ему свою. Я становлюсь легче воздуха, и он может сладко растягивать меня в разные стороны и ловить меня за ногу, если я улетаю. Он ставит меня на голову или мои  локти на стол и любит меня сзади. Всё – только туман. Туман, превращающий меня в наслаждающуюся моей же податливостью и гуттаперчивостью счастливую куклу.  Запахи тел. Прикосновения.  Растворение - до исчезновения.
Аромат сирени.
- Ты лежишь, как Христос у Мантеньи.
- А ты - Магдалина.
- И никто не бросит  камень, потому что ты - это я, я – это ты.
 













Г
Грегор.
-Грегор, скажи, почему у немецких мужчин нет члена?
-Маринхен, погоди. Неправильно вопрос формулируешь. Начнём лучше с женщин. Первое – самые замечательные женщины – немецкие. С ними всегда всё понятно, просто и ясно. Да - да, нет - нет. Как белый день. Второе - после пяти русских женщин – из Новосибирска, Москвы, Петрозаводска, Петербурга и Ростова-на-Дону, я сказал себе – Nie wieder eine Russin!* Русские девушки все сумасшедшие! Total verr;ckt!** Они же думают, что они принцессы, на руках их носить нужно. Просто так не подступись, цветы им дари, шоколадки покупай, ещё какую-нибудь романтическую ***тень предпринимай. И до чего ж  корыстные! Для неё ведь надо и жену и детей, сразу вот всё и всех бросить и только ей одной принадлежать. А она из тебя верёвки вить будет и твои деньги на шмотки и брил
Л.о.
Лава – это такая в основном силикатная масса. Она жидкая и чрезвычайно раскалённая. Когда вулкан спит, то всё тихо и мирно. Но вот когда он просыпается, лава с треском , шумом и грохотом начинает изливаться на поверхность, извергаясь из вулкана, и уничтожает всё на своём пути, как Помпеи. Уничтожит и успокоится постепенно. А вулкан опять уснёт на какой-то период. Лава- это озвученное английское слово „lover“, что означает – любовник.
лианты тратить. Такую красавицу на улице увидишь, подумаешь, что в замке живёт. А ты посети её жилище. Крепись, можешь потерять дар речи. Последняя уборка производилась в первой половине прошлого столетия в момент вселения в квартиру её бабушки. Я одной искусствоведше в Петербурге туалет помыл, ну невозможно зайти было. Возвращается она, в туалет заглядывает и – бац - в обморок, думала, что в чужую квартиру попала. Долго успокаивал, такое потрясение для неё было. Бррр, прям трясёт меня.  Вот что ты дурацкие вопросы задаёшь, ручками своими размахиваешь, думаешь – крылья? Эмоций тебе не хватает
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
, сюрпизов, слов нежных, поступков рыцарских. Немецкие мужики без ***в! Никто, дорогая, тебя завоёвывать не будет! Подходи сама, проверь, потрогай! Принцесса, сама за хуй хватайся! Не схватишься  - не встанет! Чего ждёшь?!!!  И пыль протри.

*Русскую больше никогда. (нем.)
** Абсолютно сумасшедшие. (нем.)



Г.
Григорий.
Гриша
 Л.о.
Самое время подумать о здоровье и немного заняться физкультурой.
Можно, например  ( лучше регулярно, каждое утро ) проехать десять минут на велотренажёре ( если такового нет – бег на месте, если суставы в порядке ), пять минут позаниматься гантелями и пятнадцать минут повибрировать на «Рыбке». Это только к примеру. Можно варьировать , как угодно. Может быть кто-то выйдет просто на улицу, добежит до парка, вдохнёт свежий воздух ( если он свежий ), поотжимается от скамеечки сто раз, сядет на шпагат... и т. д. и т. п. Я на такое не способна. Я – домашняя. Я еду на велотренажёре и представляю себе дубовую аллею. А мне этого достаточно, мне много не надо. Я вообще эту физкультуру с детства терпеть не могу.
, друг. Сделал мас
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
саж моей больной спине.



























Г
Гюнтер.
Мы сидим рядом в самолёте, летящем из Москвы в Берлин. Толстый, противный, лет шестидесяти.
- Гюнтер, - представляется он.
 Пытается быть игривым и обаятельным. Я очень хочу спать, но из вежливости поддерживаю разговор ни о чём...
Я представляю его маленькую азиатскую жену, купленную в экзотической стране за сравнительно небольшую сумму после долгой торговли, переселившуюся из бурлящей событиями, частью опасными, столицы этой экзотической страны в сонно - пустынную стерильную немецкую деревню где - нибудь под Дюссельдорфом. Она просыпается пораньше и готовит ему завтрак, раскладывая по тарелкам Schwarzw;lder Schinken*, колбаски Cabanossi** и несколько сортов сыра маленькими азиатскими ручками. Она делает ему массаж по - восточному и удовлетворяет все его сексуальные перверсии. Денег он ей не даёт.
***
Л.о.
Я переживаю твою любовь.
Я люблю тебя чувством твоей любви.
Ласки твои пропускаю через себя
И отдаю назад
                Тебе.
                Тебя любя,
                Твоей любовью
                Ко мне.
***

Я переживаю твою любовь.
Я люблю его тобой.
Я вхожу в него
               Через тебя,
                Тебя не любя,
                Любовью проникаясь твоей.


*Шварцвальдская ветчина (нем.)
** Кабаносси – сорт колбасы. (нем.)







***

Я переживаю твою любовь.
Я люблю её посредством
               Твоей любви к нему.
                К небу вздымаю руки -
                Прошу пощады.
Я страдаю твоими страданиями,
Задолго до их появления.
                Явления не происходит -
                Накрывает тьма.
Хватаюсь за твой мизинец -
Выхожу в свет.
                Цвет счастья
                Пурпурный -
                Кровь бледнее.

 Поэтому она ходит putzen*, спешит, перебирая маленькими азиатскими ножками, чтобы не опоздать к назначенному времени. Заработанные деньги она почти не тратит на себя, ну разве что какую-нибудь недорогую мелочь купит, в основном всё откладывает, чтобы помочь своей многочисленной семье где-то в далёкой экзотической стране...
Мой противный сосед, почему - то уверенный в своей неотразимости, вдруг дотрагивается своей пухлой волосатой рукой до моего колена. УУУУУУЖЖЖЖАААССС!!!!
В аэропорту Берлина прощаемся пожатием руки, я поворачиваюсь, собираясь идти и вдруг чувствую щипок за мой неприступный зад ( который, кстати, по всем параметрам гораздо круче накаченной жопы  Дже. Ло )!!!
-Ах ты, КААААЗЗЗЁЁЛ!
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
 – рычу я.
Как хорошо, что у меня в руке тяжёлый тубус, набитый фотографиями! Полсекунды – и он получает тубусом по голове так, что искры из глаз – у меня - от ярости, у него – от боли и неожиданности.
Расходимся.

*Делать уборку в квартирах (нем.)




Д.
Дмитрий.
Дима. Студент архитектурного института. Лишил меня девственности на второй полке двухярусной кровати в студенческом общежитии. После акта засунул мне в рот какую-то маленькую таблеточку, призванную якобы спасти меня от возможной беременности. Мужчины все боятся беременности. Мне
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 было тогда , наверное, лет двадцать пять. Ну да, поздновато, конечно, лишаться девственности в таком уже зрелом возрасте. Но хорошо, что все-таки решение было принято и, хотя и без удовольствия, но с любопытством, претворено в жизнь окончательно и бесповоротно,  да и куда уж тут поворачивать. Просто и некуда.
Л.о.
В 1952 году советский живописец Фёдор Решетников создал замечательную картину «Опять двойка», на которой изображена семья – мать, женщина лет тридцати пяти, девочка ( примерно тринадцати лет ), рядом с матерью на велосипедике – мальчик лет пяти, на переднем плане главный герой произведения – школьник ( четертый класс? ) со старым портфельчиком. Вид у школьника удручённый. По взглядам мамы, сестры и братика, а также собачки, положившей передние лапки на грудь грустному ученику, мы понимаем, что это именно он и получил злополучную оценку. Отец на полотне отсутствует ( погиб на войне или ушёл из семьи, но, поскольку младшему ребёнку по виду, как мы определили, лет пять, а картина написана в 1952 году, то, вероятно, отец всё же семью покинул или где-нибудь находится, где -  страшно предположить, а может быть он просто ещё не вернулся с работы )
С этого момента я почувствовала свое превосходство над мужчинами. Когда я была девочкой, я не могла дать никому. А теперь! А теперь я, освободившаяся от плевы, имела право выбора - этому дам, а этому не дам, а этому опять дам, хотя, вследствие исчезновения плевы, теоретически могла бы давать всем.









Е
Евгений.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
Высокий, худенький. Юноша из Саратова. Тёмные волосы, лисьи глаза. Ему очень идут шарфики, которые я дарю ему при каждой нашей редкой встрече. Он не любит меня. Его чувство ко мне длилось всего пару месяцев. Он являлся на свидания, благоухая какими - то чудесными ароматами мыл и шампуней с ещё влажными волосами от только что принятого душа. Теперь, когда он разлюбил меня, его волосы больше не напоминают шёлк и на чёрном пальто я замечаю некоторое количество шерстин его пса. Ему стало до лампочки, как он выглядит, когда встречается со мной. Он хамит мне по телефону: «Ты что, праздника в жизни хотела? А ты подготовилась к нему? Опять встретиться? Ты хочешь встретиться? Ну где мы встретимся, в пивной или в рюмочной или в столовке?» И мы встречаемся. И он мило улыбается и говорит, что рад.  Но он не любит меня. ЕГО связь со мной мне не очень понятна. МОЯ – да. Я люблю его. Я люблю его вот уже три года. Наши отношения – полный бред! А я фантазирую. Я пытаюсь убедить себя, что в них есть что-то особенное, что это самые особенные отношения во всей Вселенной. Я использую любую возможность увидеть его. Сейчас он на стажировке в Лондоне. А я лечу в Париж. У меня там выставка. Я не могу полететь в Лондон . У меня нет причины сейчас лететь в Лондон. Я не могу обьяснить мужу, почему я так хочу полететь в Лондон. Причины нет. На взгляд моего мужа. Не на мой взгляд. Я прошу Евгеничку приехать ко мне на два денёчка, только всего лишь на два денька в Париж. И, ура, он соглашается. Больше пяти месяцев разлуки и два счастливых дня!
Прилетев в Париж я звоню ему. Он сообщает, что не приедет. У него важные встречи. Не выходя из аэропорта, я беру билет и лечу в Лондон. На несколько часов. Пусть завтра у него какие - то там важные встречи. Сегодня самая важная. Хотя бы и только для меня.
Я не перестаю ему удивляться. Он бежит мне навстречу, подхватывает и кружит меня. Он совсем не умеет вежливо говорить по телефону. По телефону он хамит. При встрече нежен и мил. Псих. Я люблю психа. Он берёт меня за руку. Моя рука в перчатке, его голая. Почему моя рука в перчатке? Я до сих пор волнуюсь всякий раз, когда его вижу. От этого я беспрерывно болтаю, трещу обо всём, что приходит в голову. Это всё кажется мне полной ерундой, но остановить мне меня невозможно. Я







счастлива.
Мы пьём кофе. Кофе развязывает мне язык ещё больше. Он молчит. Я всё понимаю.
- Евгеничка, миленький, ты не писал мне больше двух месяцев. Ведь ты в кого - то влюбился?
- Да. Как - то случайно произошло.
- Ну и прекрасно! Я же говорила тебе, это совсем неважно. То, что происходит в реальной жизни, для наших отношений никакого значения не
имеет. Это всё преходяще, даже если кто-то останется с тобой на всю твою реальную жизнь.
Он целует меня. Я СЧАСТЛИВА!
Мы хотели пойти в кино, но остаёмся целоваться в фойе, в кафе кинотеатра. Почему мы не едем к нему? Я не спрашиваю. И мне всё-равно. Он целует меня. Мне некогда глубоко думать. Я СЧАСТЛИВА!
- Может быть прилетишь ко мне? Ну на один день, один маленький денёчек? Ну прошу тебя, ну миленький, ну пожалуйста.
- Я не смогу.
- Надо говорить не «я не смогу », а «я буду искать выход из создавшегося положения». Ведь есть же ещё один день. В субботу никак, но в воскресенье же – как.
- В субботу конференция очень поздно закончится. Я устану. Милая, давай не будем омрачать нашу встречу. Ведь мы рады, что в данный момент вместе. Значит надо наслаждаться. А потом созвонимся и всё решим.
И я верю ему, совершенно не веря.
Он прав, нам сейчас хорошо и нужно жить этими чудесными минутами, здесь и сейчас. Он выглядит умиротворённо. Нежные, ласковые глаза. И я отдаюсь мгновению моего с ним счастья.
Я снова в Париже. Бегу в галерею, там хотят, чтобы я посмотрела, как развешивают работы. Для меня это пытка. Я предпочитаю появляться на своих выставках за полчаса до вернисажа. Нет, не из пренебрежения и высокомерия, а просто из - за лени превращать жизнь в работу. Искусство – это не смысл моей жизни, и я человеком ради искусства не пожертвую. Творчество – это функция моего организма. Нельзя же быть гордым от того, что ты ешь, пьёшь и писаешь. И в творческом процессе бывают запоры и поносы. Геморрой, бывает, мучает. Случается оргазм... Да, так о чём я?  Бессонная, после ночного полёта, ещё вся в его поцелуях, я бегу и плачу в мобильный телефон, умоляя приехать. Он говорит, что в субботу устанет и у него не будет сил на «крыльях любви» (произносит с иронией) нестись в








аэропорт с раннего утра, целый день находиться в сонном состоянии, потом лететь обратно и в понедельник с больной головой идти на работу. И ещё два дня мы торгуемся по телефону.
- Милая, я же устану, ну давай лучше ты приедешь. Считай, что я капризничаю. Приезжай и будем заниматься, чем твоя душа пожелает. Хочешь – тебе культурная программа, а нет – так в постели весь день проведем! Ну ладно, я сейчас устал. ( У него всегда – устал, устал, устал...) Созвонимся завтра. Целую, милая.
Мне так больно, мне так больно, мне так больно!!!
Я звоню Патрику. Буду клин вышибать клином.
- Патрик, приезжай, я сегодня хочу быть с тобой.
- Сейчас!
Я принимю душ, сушу волосы феном, достаю из сумки, не использованные с Евгеничкой, презервативы, прячу их под подушку, надеваю на ещё влажное тело новое очень дорогое, приготовленное специально для ночи с Е., нижнее бельё, бежевое в мелкий розовый цветочек с чёрным кружевом. Я готова вышибить этот гадкий, мучающий меня клин, другим, почти любым более - менее крепким клином.
Хорошенький, славный Патрик, как всегда с вкусным вином.
Я лежу на кровати в коротком халате (конечно, купленном для встречи с Е.), приняв скромную и, как-бы невзначай несколько эротическую позу.
Патрик садится в кресло. Я смотрю на мою давнюю, прошедшую любовь. У нас очень нежные, близкие, дружеские... нет - родственные отношения. Я была ещё совсем юная, когда влюбилась в него. Он работал во французском консульстве в Петербурге. За восемь лет моей любви к нему мы занимались сексом полраза. Он был женат, а я тогда ещё очень боялась мужчин. Я его просто любила. Любила чувством, без примеси тела. На фоне этой любви, чтобы не разбивать семейное счастье Патрика и от неимения надежды на совместное с ним будущее, я впрыгивала от отчаянья в какие - нибудь короткометражные любовьки и быстро выпрыгивала из них, потому что всё моё существо было занято Патриком. Я не могла быть с ним и не могла от него избавиться. Потом я просто очень устала любить его, и мы стали родственниками. За время моей любви Патрик развёлся, женился и снова развёлся. От случая к случаю он пытался завладеть моим телом, но мне его тело было не интересно. Потом








Л.о.
Москва. 2005 год. Стою в метро на эскалаторе в отряде молодых солдатиков. В левом ухе слышу шёпот: «Дайте, пожалуйста, пять рублей на булочку.» Даю. Выходим из метро. Солдатик подбегает к ларьку, покупает пирожок, разламывает пополам и делится с другим защитником Отечества. Моё сердце обливается кровью.
 я решалась по - дружески переспать с ним – у него не было времени.  Теперь он здесь, фазы совпадут, и мы отдадимся друг другу, и я, может быть, выбью клин клином. Хотя бы на какое-то время. Про клин я ему, конечно, не скажу, я не знаю, как это по - французски.
- Патрик, милый, иди ко мне, я буду целовать тебя.
- Маринушка (с французским акцентом и ударением на «у»), ты для меня самое важное в жизни, я не могу так с тобой. Вот мы переспим, а потом тебе будет плохо. Я не хочу, чтобы ты страдала.
-Я не буду страдать! (Я уже и так страдаю! И ещё как я, бедная, страдаю!)
- Я очень ценю тебя. Я вот думаю, как хорошо, что мы не вместе. Я же эгоист, ты бы со мной превратилась в домашнюю хозяйку. Ты бы ничего в жизни не достигла. Ты такая художница! Ты молодец! Ты сильная!
- Я слабая, я слабая, я слабая и беззащитная! Я просто хочу немножко тепла!
Они все сговорились! Они хотят, чтобы я навсегда осталась Ангелом,
Матерью Терезой, Девой Марией! А я - маленькая живая девочка!
Мне хочется хоть капельку нежности, мне хочется в кого-нибудь спрятаться.
Клина не получилось.
Почти всю ночь я не могла уснуть. Я придумывала речь для Е. Я скажу ему моё последнее слово, если конечно, он позвонит. Сама я звонить больше не буду! Хватит, назвонилась, наплакалась, наунижалась. Надо разрубить этот мерзкий узел! И я сделаю это! Я справлюсь!
Утро проснулось телефонным звонком. Удивительно -  голос миленького! Говорил долго. Закончил уже привычно:
- Ну да, я капризничаю. Будет лучше, если приедешь ты.
И тогда я произнесла мою речь:
- Нет, милый, я не приеду. Я не приеду по трём причинам: первая – моя правая рука ещё болит после операции, вторая - левую руку я повредила вчера на перформансе. Мне нечем нести багажную сумку. Но это не так важно. В конце концов, сумку я могла бы взять в зубы, на один день не нужно много вещей. Ну да ладно. Главная причина заключается в следующем : моей любви для тебя, милый, слишком много. Ты, конечно, не виноват, что меня тебе ту, черезчур ту мач. Я отпускаю тебя, милый. Но







если... (я хотела сказать : если ты меня хорошо позовёшь, я побегу за тобой, как говорят люди, на край света и даже дальше. Но он перебил меня.)
- Ну тогда прощай, дорогая.
- Прощай.
Трубка повешена. Тишина мёртвая. Боль невыносимая во мне всей. Ещё раз просматриваю ситуацию с высоты птичьего полёта или ещё с повыше - со звёзд или из (где он там?) рая или из глубины ада. Снова набираю его номер.
- Не бросай трубку. Мне кажется, что всё так глупо.
- Да.
- Мне очень жаль. Я ведь не слушала тебя. Я только готовилась произнести мою речь, которую сочинила ночью. Наверное я хотела, чтобы тебе стало больно.
- Предупреждай в следующий раз, если снова захочешь, чтобы мне стало больно.
- Угу.
- Ты мне очень дорога, Мариночка.
- Я люблю тебя.
И я предпринимаю путешествие в Лондон на два с половиной часа МОЕГО счастья. 





















Е
Евлявский
Я бегу по полю, еле касаясь кончиками пальцев кончиков травы.
Я не бегу – я лечу!
Я – художница и, поэтому я очень не люблю художников, кураторов, критиков и всё современное искусство вместе взятое, а также расчленённое на куски.
Музейный куратор (ранее художник) Евлявский: « Марин, а кто тебя фотографировал для проекта, где ты голая в ванне петушков облизываешь?»
(Равно – «Ах, какая сладкая Мариночка в ванне голая.»)
Я: «Девочка – соседка. А что?»
(Равно – «Ну вот, начинается.»)
Музейный куратор (ранее художник) Евлявский: «Я тут затеял книгу издать с эротическими фотографиями. Давай я тебя поснимаю.»
(Равно – «Давай я тебя выебу.»)
Я: «Да пожалуйста!»
(Равно – «Посмотрим, куда тебя дальше понесёт.»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Только ты знаешь, я такой радикальный эротический проект с тобой задумал.»
(Равно – « Выебу тебя во все дырки!»)
Я: «Я готова.»
(Равно – «Ну-ну, какие у тебя там ещё «творческие» фантазии?»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Марин, тебе любОвник нужен.»
(Равно – «Как бы Я хотел тебя ****ь!»)
Я: «Да зачем он мне ?»
(Равно – «Свинья! Козёл! Скотина!»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «А как же?! Конечно нужен! Ты знаешь, тебе такой интеллектуальный любовник нужен, умудрённый опытом.»
(Равно – «Яяяя тебе нуууужен! Ебииии меняяяя!»)
Я: «К чему мне интеллектуальный любовник? Я же – дура. Интеллектуальный, старый, волосы седенькие на чёрной рубашке поприлипли. Фууу! Терпеть не могу седые волосы! Бяяя!»
(Равно – то же самое плюс «Сволочь старая похотливая! Козлина Еблявская!»)
Музейный куратор (ранее художник) Еблявский (ранее Евлявский): «Ой, забавная ты... Какая рука у тебя красивая. Да... сейчас в искусстве сложно всё. Художники хотят свои работы как-то до публики донести. Сложно это очень... Любовник тебе нужен...
(Равно – «Еби меня и будешь участвовать в выставках.»)
Я: «Да-да, не просто... Художник нынче на раба больше смахивает. От частого жополизства губы потрескались, фикалиями обросли. Опаршивел творец прекрасного. Художник – он, ведь, гений, он ради искусства всем пожертвует.
 А мне-то что это искусство! Я вообще искусство не люблю! *** сосать ради искусства! Ха-ха-ха! Не смешите меня! Искусство! Ха-ха-ха!
Для меня главное – мир на земле и дружба между народами! И кофе попить.
(Равно – то же, а также «Ах ты, мудила козло****ская!»)
Встаю во весь свой рост – под потолок.
Еблявский выкатывается седым жалким колобком, нет, лучше – комком, из кресла и, задрав к небу (то есть – ко мне) головёшку, произносит: « Спи со мной, и всё у тебя будет хорошо.»
Я: « А пошёл бы ты на ***, гондон!»

Я подала на Еблявского в суд за сексуальное домогательство и абсолютно неверное использование служебного положения.
Во время процесса многие художницы плевали ему в лицо. Некоторые девушки пришли с ножницами, но к члену их не допустили охранники.

Сидит. Выйдет не скоро.
 





























Ж
Жан.
Жан – красивый француз в замшевой куртке. Пятьдесят четыре года. Жена и двое сыновей. Я познакомилась с ним в Чикаго на симпозиуме, посвященном вопросам культуры. Одного взгляда было достаточно, чтобы тут же согласиться навестить его в номере и, едва закрыв за собой дверь, впиться губами в его губы и почувствовать страсть его языка и огонь его члена в моем пылающем влагалище.
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 Разъехавшись после симпозиума каждый в свой город, мы с нетерпением ждали встреч, для оправданий мужьям – жёнам мы придумывали командировки, какие-то конференции, мы летали друг к другу на несколько часов. Мы сходили с ума. Восемь месяцев счастья. Нам предстояла разлука – пять недель моего отпуска, традиционно проводимого у сестры моего очень хорошего мужа в Новой Зеландии. Впервые я поняла, как это далеко от Европы! И целых пять недель! День перед отъездом я посвятила себе,  бесцельно бродя по улицам,
Л.о.
Можно влюбиться в лягушку или в медведя, надеясь, что они превратятся в принцессу и принца. Уверена, что можно испытать любовное чувство к мягенькой тёпленькой ламе. Сестра Алёна продолжала нежно любить братца Иванушку и тогда, когда он стал просто козлом.
 рассеянно заглядывая в витрины, останавливалась около них, делая вид, что что-то там меня заинтересовало. Я плыла в толпе по рыночной площади, не ощущая плоти ни своей, ни окружающего мира. Я пребывала в том особом состоянии, когда всё вокруг и я сама теряют свою материальность, превращаясь в одну остановившуюся мысль, в мысль никакую, не вызывающую ни ощущений, ни чувств, ни желаний. Исчезает цвет и звук.
У букиниста я купила несколько книг. Буду читать, чтобы быть сильной и преодолеть время.
Сигнал смс больно ударил в виски. «Эти пять недель мы выдержим». Я была счастлива хотя бы уже только тем, что он написал «мы». И цвет и звук и запахи и жизнь возвратились.






Ж.
Жорж.
Жора Королевский. Высокий и очень красивый. Мне шестнадцать лет и  волосы, конечно, до пояса. Мы танцуем на танцплощадке. Он провожает меня домой, нежно держа под локоть. Он гладит мои волосы и неумело заплетает в косы.
Л.о.
Примите душ, разотритесь махровым полотенцем, почистите зубы, лицо помажте кремом, подмышки (под мышками? (под какими мышками?)) обработайте роликовым (для окружающей среды менее вреден, чем спрей) дезодорантом (прежде побрив подмышки (под мышками? (под какими мышками?)), на тело нанесите молочко для тела и уже после всего смягчите руки кремом для рук.
 Он что-то шепчет мне в ухо и целует в щеку. Мы сидим до утра на скамейке около моего дома. Мои руки в его руках. Какой
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 же он красивый, думаю я. И смотрю на него и смотрю.
Он застрелился из отцовского ружья.
Гена, Сережа и Андрюша. Они не на «Ж», но тоже все умерли. Андрюша повесился. Как умер Сергей я не знаю, слышала, что умер.






















З
Зиновий.
 Попросту – Зинка. Миленький, любименький.
Я прочитала его дневник. Я обнаружила страницы, больно пахнущие женскими духами. Он
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 пишет, что с ноября прошлого года (сейчас июнь) влюбился в какую-то Ксению. Страница за страницей, как больно, до самого сердца проникает этот женский запах этих женских духов (что ли французские, на сперме американской вонючки?). И все-все о ней, обо мне ничего. Только в начале тетрадки стоит несколько слов о моей способности хорошо готовить, гладить рубашки и выбирать красивые галстуки. В общем, вырисовывается образ матери, ежедневно собирающей сына в школу, заботливо запихивающей в рюкзак бутерброды с колбасой и бутылочку пепси.
ХА-РА-ШО… Через три минуты жгучая боль отступает, через тридцать минут – отупение полное, через три часа я ставлю себе непосильную задачу – НАЙТИ ЛЮБОВНИКА! Непосильную потому, что нет сил, потому что лень, потому что неохота. Неохота?! Надо заставить себя! Заставить! И я найду любовника!!! Высокого такого и красивого!!! И он
Л.о.
Если хотите, можно открыть философский словарь и почитать раздел «Свобода и необходимость». А не хотите, так и не надо вовсе. Тогда, может быть, лучше поспите.
 На руках меня носить будет! И покупать мне всякую красивую одежду и кольца дарить и цветы каждый раз. Да, цветы каждый раз – это важно, чтоб цветы. И кольца, просто увешаюсь кольцами , цепочками всякими золотыми и серьгами с ног до головы. И стринги куплю. Куплю стринги, чтобы жопа, как без трусов… Ой… Леееень, как все лень. И жопа… Я люблю, чтоб жопа вся в трусах, а то холодно и веревочка врезается. И все остальное… Ой, как я не хочуууу, я ничего не хочуууу. Не хочу - не хочу - не хочу!  МАЛО ЛИ,








ЧТО НЕ ХОЧУ! Иш ты –  не хочу. А НАДО! И буду! Und du! Du kannst mich mal! Leck mich am Arsch, mein S;;er! Du, Arschloch! Na, verstehst du nicht?  Du h;ttest in der Schule besser Fremdsprachen lernen m;ssen! Leck mich, du Arsch! Leck mich!!! Leck mich. Leck mich. Leck mich, bitte, leck mich, leck mich, leck mich, bitte, leck mich, leck mich, leck mich…*


















*А ты! Да пошёл ты..! Полижи мой зад, сладкий ты мой! Козёл! Ну что, не понимаешь? Надо было в школе лучше иностранные языки изучать! Лижи меня, ты – жопа! Лижи меня!!! Лижи меня! Полижи меня, пожалуйста, полижи меня, полижи меня, полижи меня, пожалуйста, полижи меня, полижи меня, полижи меня... (нем.)







И
Игорь.
Игорек. Студент - стройотрядовец. Такой хорошенький и с черными волосами. Он очень нежно и ласково прогуливал меня и рассказывал всякие истории. Кажется мы даже не целовались. Однажды я ехала в автобусе и увидела его,  проходящего
Л.о.
Иногда  я разговаривала с одним музыкантом - джазистом о сексе. Мы лежали на кровати и он обьяснял что-то, засовывая свой джазовый палец меж моих ног прямо туда глубоко. Однажды мне показалось, что палец какой - то уж очень толстый и прямой и горячий,  от испуга я оттолкнула его, сказав, что еще девочка, хотя точно уже не была уверена, так ли это.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 по улице.
Из - за моего внезапного вскрика: «Ой, Игоречек!» на меня одновременно посмотрели все пассажиры автобуса. Это был выплеск через край накопившегося во мне любовного чувства. И это было громко!
Как-то Игоречек сказал своей маме: «Мама, что-то я проголодался». И сделал себе сам горячие бутерброды с сыром.














И
Илья.
 С Ильёй я знакома с 1992 года. Мы живём в разных городах и даже в разных странах. Три тысячи километров сближают нас. Мы звоним друг другу почти ежедневно. Мы занимаемся сексом по телефону и это сродняет нас ещё больше. Он рассказывает мне подробно о каждом своём дне, о радостях и проблемах, о погоде.
- Не клеится с диссертацией. Проторчал в архивах три дня, ни строчки не нашёл. А холод там такой, на улице минус двадцать пять, а в помещении, наверное, градусов тринадцать, не выше. Кстати, сегодня Андрея видел. Помнишь, когда ты осенью приезжала, жена у него беременная была, двойню родили. Ну вот. После работы забегу к маме, а потом к Наташе, просила кухню помочь повесить, она же квартиру купила, в прошлую среду переехала, небольшая квартирка, но хорошая, третий этаж, окна на тихую улицу, тёплая, светлая. Завтра и послезавтра, скорее всего, не позвоню, дел много и уеду, может быть, за город. Люблю тебя. Ну пока. Целую, дорогая.
- Илюша, приезжай скорее. Я жду тебя. Целую.
И вот он приезжает, останавливается в гостинице.
Л.о.
После окончания действия Анестезии (потери чувствительности) наступает Анастасия (воскрешение).
И я, так желавшая его на расстоянии и мечтавшая о встрече, ищу причину, чтобы хотя бы на день-два оттянуть наше свидание. Мы встречаемся в кафе. От встречи в фойе его гостиницы я отказываюсь, чтобы у него не было возможности завлечь меня в номер. Но всё-таки я брею подмышки, надеваю красивое нижнее бельё, наряжаюсь и улыбаюсь, видя его, опаздывающего, спешащего. Он обнимает меня. Мы идём есть пекинскую утку. Очень вкусно. Мы радостно болтаем обо всём. Он целует мои пальцы, он сжимает под столом мои ноги своими. Он предлагает поехать к нему.
- У меня месячные. Я как-то плохо себя чувствую. Ты же знаешь, как я ненавижу месячные. Они у меня полжизни отнимают.
- Ладно, перенесём на завтра, а сейчас в кино пойдём, хочешь?
- Да. Хорошо! Замечательно!
После кино мы пьём в баре. Он – красное вино, я, как обычно, кампари-оранж. Он провожает меня до дома. Я не приглашаю его зайти. Весь следующий день он на конференции. Я изворотливо придумываю причины для невстречи. И нахожу. Но шесть дней подряд неприлично отлынивать.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная






И я посещаю его в номере. Мы занимаемся любовью. Он – из любви, я – из вежливости.
И так всегда. Когда расстояние между нами сокращается до нуля, какая-то сила отталкивает меня от него.
Отдаляясь  вновь на три тысячи километров, он становится самым близким и желанным.











































И
Иннокентий.
 Сценарист. Зовёт меня «Девой».
 Л. о.
    Сказка про белого бычка
    ( Наверное, народная, а может быть и нет).
 Я тщательно готовлюсь к нашему первому рандеву в отеле  „Bois d Amour“ в Страсбурге, городе страсти. Я покупаю презервативы и вазелин.
В этом медведе
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
спит дикая страсть, думаю я, и представляю себе момент пробуждения этой предикой – дичайшей страсти. Сильные руки обнимают меня, подхватывают, огненные губы обжигают лицо, шею, плечи. Падение на белые простыни и взрыв! Его руки в моем океане. Еще мгновение  - и волны поглощают его нетерпеливый челн. Подземные толчки. Взбесившаяся бездна бросает к небу бурлящие массы воды и пены, огненная лава с неимоверной силой вырывается на взволнованную поверхность, сжигая всё, даже воду.
Пепел засыпает нас...
Встреча.
« Хм...», - я.
«Дева» остается девой.













Й
Йорг.
Л.о.
НЛО
 Мне 32 и я всю жизнь ненавижу месячные. Пять дней депрессии и предварительной ненависти месячных перед месячными. Все плохо, никаких перспектив, слезы, вселенская боль, безысходность, безграничная жалость к себе, острое чувство одиночества, бессмысленности существования, тошнота, иногда рвота, раздражительность, запах крови, черные круги под глазами, засовывание заранее гигиенических прокладок в трусы перед выходом на улицу из боязни, что прорвет месячными где-то в пути в самый неподходящий момент, а для месячных всегда неподходящий момент. Вот я сижу в метро и пытаюсь читать какую-то книжку. Я
 Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 выхожу на Сенной площади, стою на эскалаторе и спина моя чувствует взгляды, привлеченные моим интересным местом пониже спины в светлозеленых брюках. Я выхожу на свет, приостанавливаюсь, поворачиваю голову через левое плечо насколько это возможно и правой рукой подтягиваю левую часть брюк немного кверху – отвращение и стыд- влажное красно-бурое пятно. Резко срываю шарф с шеи и подвязываю его так, чтобы прикрыть часть тела с местом без алиби. В день открытия выставки ( я художница), в день отъезда куда-нибудь, в день встречи с кем-нибудь, кто специально приедет на одни сутки, чтобы провести со мной ночь любви, всегда у меня месячные. Я ненавижу месячные. Я с нетерпением жду климакса.
Так о чем я? Ах, да - Йорг – турист из Австралии. Он небольшого роста и с маленькой бородкой. Белая рубашка, белая ночь, летний Летний Сад. Потом  белая скамейка под белой бурно цветущей сиренью на Марсовом Поле. Единственный в жизни случай приятного секса во время месячных. Даже – небесного секса, секса на Марсе с поалевшей от любви рубашкой, повисшей на ветках белой сирени белой ночью. У меня белые покрашенные французской химической краской волосы, и белая холщевая сумка с надписью «Love me»*.
От Йорга  оставались еще какое-то время черно-белые мутные фотографии, закручивавшиеся в трубочки, которые я в конце концов выбросила.

* Люби меня.(англ.)



К
Квадрат.
Квадрат уехал куда-то с
 Л.о.
Purcell „O Solitude“*
В исполнении James Bowman
лужить и влюбился
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
 в буфетчицу. Так, мелочь.




























* «О, одиночество» (англ.)







К
Клеменс.
 Юноша блондин. Доктор.
С ним я стала фригидной.
Я перестала желать секса.
Иногда я пыталась мастурбировать. Я хотела заставить себя снова испытать давно забытый оргазм. Бесчувственными пальцами я теребила увядшие лепестки моей «розы». Безрезультатно. Жизнь не возвращалась. Я прибегала к помощи счастливых воспоминаний из нашей жизни...
Моя третья встреча с ним. Дорога в аэропорт. Я улетаю в Бельгию. Он провожает меня. На
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
полпути он останавливает свой  форд и мы целуемся, целуемся, целуемся. Целуемся с активным использованием языка. Я это очень люблю. И мне нравится ощущение холода у него во рту от сильного возбуждения. Я глажу рукой его брюки на месте ширинки и чуть ниже. Его рука под моей юбкой. Я расстёгиваю молнию и высвобождаю его напрягшийся орган. Его рука скользит по моей влаге. И сладость, сладость, сладость,  разливается спееееееееееееееееееееееее
Л.о.
УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ
ееееееееееееееееееееееееееееееермой по тканям наших одежд.
Я не мою правую руку, сколько это возможно ни в самолёте, ни уже приехав в гостиницу. Я вдыхаю оставшийся на ней дурманящий аромат его члена.

Клеменс. Юноша блондин. Доктор.















К
Козлы
- Мунька, пливет!
- Пливетик, Мунецка!
- Ну куда пойдём?
- Может здесь сядем, чтоб далеко не ходить?
- Ой, тут не хочется. Смотри – курят.
- Гадкие!
- А давай там, на углу, у итальена, там на улице можно сидеть.
- Холосо! Му, я так лада, сто мы встлетились! Улааа!
- Ула-ула-улаа! Я тозе! Щас бум сто-нибудь вкусное есть.
- Кооофе хочу!
Л.о.
Когда я проснулась, он уже ушёл, не попрощавшись.
На тумбочке у зеркала лежали шестьсот долларов. Забыл, что ли, подумала я.
 ААААХ! Он ЗАПЛАТИЛ мне!!!
Я растерялась. Я не знала, как реагировать.
- Вот столичек хороший.
- Ага, давай здесь сядем, на солнышке.
- Хорошо-то как!
- Угу!
- Что ты будешь?
- Ой, не знаю пока. Что-нибудь Kleinigkeit*. Салатик, что ли oder S;ppchen**?
- Hallo.
- Hallo.
- Hallo.
- Haben Sie schon entschieden?
- Noch nicht.
- Aber vielleicht was zu trinken?
- Ja. Ich m;chte eine gro;e Apfelschorle, bitte.
- F;r mich, bitte, Bananensaft.
- Wir haben leider keinen.***

  *Мелочь (нем.)
**Или супчик (нем.)
***-Здравствуёте
      - Вы уже решили, что возьмёте?
      -Пока нет
      -Может быть что-то попить?
      -Да. Я бы хотела большую Апфельшорле , пожалуйста.
     -Для меня, пожалуйста, банановый сок.
      -К сожалению, у нас нет. (нем.)

- Dann, Maracuja.
- Es tut mir leid, auch nicht.
- Dann – Ananassaft, bitte. Ananas verbrennt die Fette*. Хороший мальчик.
- А мне вон тот кельнер нравится. Я возьму пиццу маринару.
- А я, я возьму гемиште** салат.
- Bitte sch;n.
- O, danke sch;n.
- Haben Sie ausgew;hlt?
- Ja, ich m;chte diesen gemischten Salat, bitte.
- Und ich nehme Pizza Marinara.
- Ja voll.***
- Ну шо за люди эти немцы? Никаких эротических чувств не вызывают. Я вот здесь не вижу никого. Ну просто никогошеньки. У них же ж и членов то, наверное, нету.
- А у наших есть?
- О своих либо хорошо, либо – ничего.
Л.о.
 Мариночка, ты такая нежная
- O, danke sch;n.
- Danke sch;n. Sieht super aus, ein Kunstwerk ist dieser Salat!
- Guten Appetit!
- Danke.
- Danke.****
- Вкусненько. Попробуй, Мушка, мою пицку. Вот здесь, с крабиками и мушельками.
- А ты, Мушка. у меня – салатик. Вкуснааааааа.
- Ой, какой мальчик, so s;;!*****

*        -Тогда сок маракуйи.
          -Мне жаль, но тоже нет.
          -Тогда- ананасовый. Ананас сжигает жиры. (нем.)
**       асорти (нем.)
***     -Пожалуйста.
           -О, спасибо.
           - Вы уже выбрали?
           - Да, я бы хотела этот асорти- салат.
           -А я возьму пиццу с морепродуктами.
           -Хорошо. (нем.)
****   - О, спасибо.
           - Спасибо. Выглядит супер, произведение искусства- этот салат!
           -Приятного аппетита!
           -Спасибо. (нем.)
***** Такой сладкий! (нем.)


- Обычный холодный немецкий ***.
- Ну да. Но ведь хорошенький.
- Во, смотри, этот и то лучше, хотя... Какие все козлы...
- Козлы – это русские, а немцы... ну да, тоже козлы, по-другому, но козлы.
- Ага, в панцирях железных козляцких. Запаяются все с ног до головы и ходят, как роботы, глаза б мои на них не взирали.  Очень вкусненький салатик.
- А в лицах у них ничего нет.
- Маски, маски, маски. Театр слепоглухонемых с отсутствующей мимикой и жестами для слепоглухонемых с отсутствующей мимикой и жестами.
- А они вообще трахаются?
- ...Не думаю.
- Вот в России давно бы уже кто-нибудь пристал, ой, девчонки, поехали шампанское пить. Смешно, но всё-таки хоть какой-то интерес ебливский проявляют. Примитивно, конечно, без фантазии, но всё-таки. Ой, какая креветочка вкусненькая, попробуй.
- Ага. А помнишь в этом французском ресторане на Фридрихштрасе, какие они там игривенькие, сколько комплиментов наболтали . Французы. Шармёры. Аж повар из кухни высунулся и петь для нас стал, а дедушка – бармен его приструнивал эдак слегка, а сам всё на нас своими старческими
глазками постреливал. Ах, Франция-Франция!.. Всё-равно – козлы.
-  Да, конечно, что толку от них?  О чём тут этто кино?
- О козлах.
- О, Мушка, смотри какой..
- Неее, это для меня слишком экзотично. Марайка сразу бы в него влюбилась, её тип.
- Ну ничем тебе не угодишь.
- Да, выбора нет.
- Кофе будем пить?
- Ой, конечно! Хочу-хочу-хочу!
- Хочу-хочу-хочухочухочухочухочухочухочухочухочууууууууууу!
                                                















К
Константин.
Константин Павлович занимал пост директора книжного издательства. Я познакомилась с ним в ресторане «Невский» на Невском проспекте. Внешностью он был похож на Пастернака, внутренность его меня не интересовала вовсе. Он самозабвенно трахал меня на своем рабочем столе в рабочее время на завершающем этапе строительства социализма и дарил мне потом пачку пластиковых пакетов с изображением книги. Трахаться с ним мне не доставляло никакого удовольствия. Так что я с ним что ли за пакеты, получается, спала? Конечно, пакеты всегда нужны были в хозяйстве. Но что-то не думаю, чтобы я из-за пакетов с ним спала. Какая-то просто ***ня. Ну не могла я с ним из-за каких-то пакетов спать. Пакеты, конечно, вещь полезная, но чтоб из-за них спать с кем-то, торговля прям какая-то – собственным телом девичьим за пакеты расплачиваться. А на Пастернака он был только внешне похож и то не на сто процентов, чтоб я с ним из-за Пастернака спала.
Л.о.
Мариночка, ты такая нежная
А из-за чего же я могла с ним спать, удовльствия-то я все-равно от этого не получала? Н-Е П-О-Й-М-У. Забыла, наверное.
А какая разница вообще? Ну спала и спала. Не так уж все это важно. Пакеты, Пастернак. А может правда из-за пакетов, ведь нужная вещь в хозяйстве, никак прям не вспомню. Ведь может же быть такая причина.  Если здраво рассудить – в советское время пакеты были страшный дефицит. Вот я из-за пакетов, вероятно, и торговала своим юным телом. И Пастернак здесь роли не играет... Нет, все-таки смешно, при чем тут пакеты, ну их на *** вообще...
За пакеты с изображением книги моя подруга Майка прозвала Константина Павловича Книгой. Периодически она ездила к своему другу в Америку. А однажды укатила и больше не вернулась. У нее было четырнадцать родных братьев. П
Л.о.
Ну вот, сейчас сходила в туалет и помыла руки. Чего –то я так часто руки мою и всегда с мылом.
аркет в их четырех-комнатной квартире, где они все вместе жили, был покрыт слоем земли так, что паркета не было видно...






От Книги я заразилась триппером. На этом наши отношения как-то сами собой и завершились.
Триппер и другие легкие венерические заболевания я приобрела также после случайной связи с одним очень симпатичным членом правительства, командированным из Москвы, столицы нашей родины.