Вступление

    В школе  дружила с двумя скромными, робким, примерными в учебе и поведении девочками. Ну, это понятно - рыбак рыбака видит издалека:) Ходили вместе на каток, в музей, вместе и в хор пошли и в комсомол вступили. Готовились к вступлению долго и упорно. Штудировали Устав ("Сколько стоит Устав? "5 копеек..." "Нет! Он - бесценен!"). Все же стать комсомольцами - такое серьезное событие, поэтому и волновались мы страшно. А вдруг не сумеем ответить, не так что-то скажем? "Тогда я умру!" - обещала, зардевшись, Бетенекова. "Должны принять, мы же достойны!" - убеждала нас и себя Юмобаева. Она очень любила школу. После уроков не хотела уходить домой. "Там же - скучно, а здесь!.." А здесь был Устав, линейки, собрания, но каждый находит для себя что-то индивидуальное для радости. И веселья. Вот и мы - нашли.

    Пришли вступать. Сели. Дрожим. Напротив - инструктор, сверлит взглядом. Ждем. В полуобмороке. Наконец, вопрос. Что-то там про какой-то ледоход. Про его название. Не знаем! Молчим. Инструктор сверлит. Бетенекова покусает кончик косы, рдеет. Давится волосами, кашляет. Юмобаева хихикает. Нервно. Уже не хихикает. Смеется. Заразительно. Следом - Бетенекова, ну и я. Хохочем до слез, согнувшись в три погибели. "Вы что!" - кричит инструктор. Пунцовеет и выбегает из кабинета. За ним вываливаемся мы, прислоняемся к стенке, стекаем с нее, изнемогая от смеха. Внезапно затихаем. "Ну, -говорит Юмобаева, - давись, Галя, своей косой, она все испортила!" Понуро идем к выходу. Видим инструктора. Смеется истерически. Машет на нас руками: мол, скройтесь, несчастные, с глаз!

     На другой день нам выдали билеты и значки с напутствием: " Комсомолу нужны веселые задорные девушки, так держать!" И выпроводили поскорее. Думаю, просто испугались еще одного коллективного приступа смеха.

    А из хора нас выгнали. Потому что на сцене повторилась та же история. Чуть ли не валялись от хохота, а песня была: "Ленин всегда живой"...