Выхожу один я на дорогу...

Несколько лет назад лежала в больнице. В коридоре, из-за переполненности палат, положили мужчину лет шестидесяти пяти, с инсультом. Он иногда забывался, начинал в бреду говорить по телефону, требовал подвести стройматериал - сознание его было в гуще рабочей атмосферы.
Потом засыпал или терял сознание, а когда приходил в себя, испуганно говорил: -Что же я сплю, на работу опаздываю. - Он вскакивал с постели и тут же падал...
       К вечеру навестить его пришла внучка - нежное воздушное, розовощёкое существо лет семнадцати. Дед ласково стал спрашивать:
-Светонька, ты обедала, ты сама разогревала? - Потом девочка ушла и он опять стал впадать в забытье. На другой день приехали две сестры, молча плакали, а он их успокаивал, как маленьких девочек, жалея, что доставляет им огорчение. Он ничего не просил для себя. Когда все ушли, я тихо вышла в пустой коридор.
       Мужчина лежал с закрытыми глазами, на лице были ссадины и синяки от падений, но худощавое лицо было благородно, черты лица правильные с красивыми пропорциями. Он вдруг запел. Это был романс на стихи М. Лермонтова "Выхожу один я на дорогу"...
Голос звучал тихо, но ровно и красиво выпевал мелодию. Я потрясенно слушала, боясь шелохнуться. Он задумчиво обращался к кому-то Высшему в небесах, как будто пел действительно, стоя один на этой искристой от лунного света дороге: "В небесах торжественно и чудно, спит земля в тумане голубом"... - Я мысленно повторяла прекрасные, полные невыразимой боли  слова,... боясь, что он их забудет, казалось, что очень важно, чтоб там в конце прозвучала надежда. И песня звучала тихо и печально: "Чтоб всю ночь, весь день, меня лелея,
Надо мной прекрасный голос пел"...
 Представлялось, что ангелы, сложили белоснежные крылья и внимают пению, ласково склонив головы, овевая певца своим дыханием...
 Он допел песню до конца, будто хотел сказать самому Богу, как прекрасен этот мир и как одинок человек.
       Я стояла под впечатлением, боясь пошевелиться и нарушить тишину, потрясенная тем, как трагически прозвучали мелодия и  стихи здесь, в исполнении поверженного жестокой болезнью человека, сознающего своё бессилие перед лицом неминуемого. 
Появилась санитарка с ведром и тряпкой, она заполнила коридор громким шарканьем стоптанных больничных тапок. Я опомнилась, ушла в палату и легла, чтоб никто не видел моего лица. Из глаз неудержимыми потоками лились слезы, я украдкой смахивала их полотенцем, но они текли опять, пока этот молчаливый плач не превратился в отчаянные рыданья...