***

Цель была определена в детстве: прожить так, чтобы в старости стать красивой, чтобы глаз не отвести...
Сейчас до старости как вот до того перевала, снежная и солнечная вершина которого будет последней. И я у цели.
Смотрю в зеркало — назад, на пройденный путь, и различаю будущее: вижу, что цель моя может оказаться недостижимой. Вот эти морщины, прорезающие просторный светлый лоб, как дороги столбовые, проложены на моём лице с детства. А эти, в уголках губ (у которых капитал улыбок и поцелуев нищенски мал), эти две всегда угадывались, предполагались, были неизбежны, и однажды, за какую-то ночь одну как две вечных родственницы после долгого отсутствия появятся и усядутся, согнувшись в креслах: две старухи, две скобки, в которых заключена жизнь... В общем, всё не безнадёжно: к старости мои мысли и желания, страдания, взлёты и падения, все сказанные и написанные мной слова обретут место на этом лице, завершат его скульптурный портрет. И только цель не будет достигнута: для этого не хватит света радости и покоя. Смотрю в зеркало, в этот немигающий зрачок времени — исправить ничего нельзя.
Правда, до старости ещё как во-он до того перевала, снежная и солнечная вершина которого так притягивает: глаз не отвести.
               
                1984 год


Из двухтомника "Радуйся!", издание 2005 года