Эпизод пятый. Заставьте их замолчать!

Вокруг была кромешная тьма, наполненная пустотой и холодом. Полная тишина окончательно бы меня добила, но, к счастью, ее разрывал звук капающей воды; такой глухой и громкий он эхом разносился здесь. Было сыро. Влажный воздух оседал на моей коже, превращаясь в холодные следы жидкости. Каждый вдох был практически равен глотку – здесь невыносимо. Внезапно среди шума капель и собственного дыхания до меня донеслось кое-что еще: кто-то протяжно выпустил воздух из своих легких и потом также втянул его обратно. Я сделала неуверенный шаг вперед, пустив еще одно эхо: подобный звук бывает, когда идешь по металлическому полу. Во мраке постепенно стала вырисовываться фигура, это был человек. Еще один шаг – очертания стали четче. Таинственная персона среднего роста стояла ко мне спиной. Волосы плавно развивались, будто струи воды качали их из стороны в сторону. Зрелище было одновременно волшебным и пугающим. Каждую секунду она, это определенно была женщина, становилась все виднее, словно непонятно откуда взявшийся свет освещал ее, и только ее. Все звуки исчезли, и в этой мертвой тишине я слышала лишь ее протяжное дыхание. От незнакомки веяло холодом, меня сковал первобытный страх, но я все равно шагнула еще раз. Она медленно повернулась лицом ко мне. Ее волосы проскальзывали по ее лицу, отчерчивая его черты. Освещенность стала немножко лучше, и я смогла окинуть женщину взглядом. На ней не было одежды, по ее телу медленно перемещались водные струйки, из-за которых ее силуэт блестел. У нее была совершенная фигура, о которой мечтает чуть ли не каждая девушка: длинные стройные ноги, тонкая талия, плоский живот, пышная грудь. Она медленно убрала волосы со своего лица и посмотрела на меня. Ее лицо было не менее прекрасным, чем тело: плавные черты, пухлые губы, прямой, несколько курносый нос, широкие ухоженные брови ... Но самой удивительной частью были глаза – два драгоценных камня лазурного цвета. Во всей этой черно-белой гамме они были словно маяки, которые светили прямо на меня. Это девушка, она ... она была потрясающей. Именно такими я представляла ангелов и нимф, когда была маленькой. Вот дай ей крылья, и она улетит обратно на небеса. Красавица сканировала меня своими сапфирами, и потом ее губы растянулись в улыбке, обнажив зубы. В то мгновение ее совершенство показалось мне опасным, хищным. Но не успела я больше ничего подумать, как ангел с огромной скоростью приблизилась ко мне и врезалась в меня. Все что мне удалось запомнить, это летящие на меня лазурные очи. Бум, и я уже в другом месте
Большая серая комната. Я стою прямо посередине. Странно, но все вокруг казалось нечетким, будто я смотрела на все сквозь воду. Сконцентрировавшись, я смогла разглядеть это место: оно было чем-то похоже на ангар для самолета, только пустой. На голову что-то сильно давит, но я не могу поднять руки и убрать это. Я вообще не могу двигаться! Мышцы сокращаются, я ощущаю каждую часть своего тела, но нечто сковывает меня. И это нечто не снаружи, оно где-то внутри, исходит из меня.  Страх стал медленно парализовывать мои мысли. Только что я видела ангела во тьме, и теперь обездвиженная стою в неизвестном освещенном помещении. В сердце закралась паника, которая ерзала в нем как обезумевшая. Я бы закричала, но мой ор застрял в горле, не выходил. Точнее я не могла его выпустить. Мне принадлежали только мысли и чувства, а тело было под чужим контролем. Подобно статуи с душой я продолжала стоять и наблюдать за всем вокруг.
Откуда-то сверху доносились голоса. Приложив огромное усилие, я подняла глаза и увидела несколько размытых фигур. Большинство таинственных силуэтов было белым. Они постоянно перемещались, что-то обсуждали и записывали. Лишь две фигуры выделялись из этой «облачной массы»: они стояли прямо напротив меня. Темное  «пятно» это явно мужчина, высокий, то ли лысый, то ли коротко стриженный. И рядом с ним светло-серое «пятно-женщина» с рыжими волосами. Эта пара ничего не записывала, а только смотрела на меня и говорила о чем-то. Я попыталась прислушаться к их беседе, но диалог был похож на невнятное бурчание. Лишь какие-то обрывки фраз имели смысл: «...еще один тест...», «...30 секунд...», «...мозговая деятельность...», «...скорость ...ене...ции...» ... Сердце начало сходить с ума, оно практически выпрыгивало из груди. Внутри все обезумило, но снаружи я по-прежнему была как ледяная статуя. Из пола начали подниматься какие-то тонкие трубки, от которых пахло какой-то горькой кислятиной. Сейчас что-то будет. Мой левый глаз оттаял и пустил по каменному лицу каплю ожившей влаги. Трубки обрушили на меня поток чего-то, с виду похожего на пар. Только вот по эффекту это штука была куда страшнее ... Мою кожу разрывало на куски, она покрывалась волдырями, которые лопались, выпрыскивая на раны огненную жидкость, и потом на их месте росли новые. Это было похоже на ад, в котором стояла статуя, кричащая внутри, словно отчаявшаяся банши. Все мое существо съеживалось и взрывалось, снова и снова. Слеза пробралась по окровавленному лицу к губам, и я почувствовала ее соль. Она, подобно волшебному эликсиру, оживила мои уста, и я смогла выпустить крик ...
- Ааааааааа! – выпалила я на пределе голосовых связок, сменяя лежачее положение на сидячее.
Светлые стены, запах лекарств, бесформенная одежда  на мне ... Судя по всему, я находилась в больнице. Голова раскалывалась от боли, что я чувствовала, как кровь омывает клеточки мозга. Во рту все пересохло, и мое тело было несколько ватным. По правде говоря, чувствовала я себя паршиво.
- Так, Мисс Салливан, вижу, вы, наконец, пришли в себя, - четко и, в какой-то степени, задорно проговорил вошедший ко мне в палату доктор: высокий мужчина лет тридцати, короткие светло-русые волосы, бледно-голубые глаза, легкая щетина, загорелый. Пока он шел, он, не отрываясь, читал какие-то медицинские документы. Приблизившись ко мне, доктор отвлекся от бумаг, посмотрел на меня своими чистыми глазами и улыбнулся.
- Как самочувствие? Что-нибудь беспокоит? – спросил он сквозь улыбку.
В этот момент ясноглазый медик напомнил мне кота: породистого, с мягкой блестящей шерсткой и добрыми, но одновременно хитрыми глазками. Доктор Купер, так было написано на его бэйджике, был воплощением мечтаний и фантазий многих девушек. И вот он здесь, совсем близко, такой настоящий и привлекательный. Мое настроение стало улучшаться с невероятной скоростью, и я даже, в какой-то момент, заметила, что радуюсь.
- Все прекрасно, только вот усталость небольшая, но думаю, скоро все придет в норму, - ответила я так же жизнерадостно, как и «кот».
- Чудненько. Мисс Салливан, вы раньше теряли сознание?
- Эмм ... нет, никогда.
- Были ли у вас травмы головы, жалобы на давление, проблемы со свертываемостью крови?
- Нет, что вы, нет, - отрицала я с некой опаской.
Купер что-то отметил в своих бумагах, и его жизнерадостный вид сменился на более серьезный. Он сдвинул брови и призадумался. Не знаю, как это объяснить, но от него буквально веяло волнением. Мой доктор присел на край кровати и после легкого вздоха сказал:
- Мисс Салливан ...
- Кейси, - перебила я.
- Кейси, вчера вас доставили к нам без сознания, у вас из носа и из ушей шла кровь. Тому могло быть несколько причин, но анализы и томография показали, что все в норме. Я, я  пытаюсь, но не могу найти объяснения всему этому.
Его слова не на шутку меня напугали. На моей памяти не было ничего подобного, и я не имела ни малейшего представления о причинах такой реакции организма. Я отчаянно попыталась вспомнить все, что со мной произошло до моей встречи с опасным ангелом. Так-с, ссора с Джессикой, поход в магазин, путь домой и голос. Последнее воспоминание окончательно взбудоражило все мое существо. Я кого-то слышала, слышала у себя в голове. Только слова шли откуда-то сверху. Что это было? Или кто это был? И почему я отреагировала таким образом? Ряд вопросов стал рождаться в моей и без того измученной голове. Может, это Бог наказывает меня за содеянное? Но тут родился более насущный вопрос.
- А ... а как долго я была без сознания?
- Почти сутки, - сразу же ответил Купер, окончательно потеряв веселость.
- Раз все в норме, то я могу отсюда уйти?
- Официально да, но я лично посоветовал бы вам остаться здесь на какое-то время, - в его словах чувствовалось искреннее желание помочь.
- Спасибо, но мне лучше уйти.
- Хорошо, - тихо сказал мой доктор, вставая с кровати. – Я скажу медсестре, чтобы она принесла ваши вещи.
После этих слов плод фантазий удалился, оставив меня наедине со своими переживаниями. Рациональная часть меня осознавала, что дело совсем не шуточное, и что разумнее всего остаться в клинике, под наблюдением специалистов. Но сердце, сердце рвалось наружу. Сама мысль о том, чтобы задержаться тут, сеяла во мне волнение, перерастающее в панику. К тому же доктор Купер сказал, что все показатели в норме – значит, нет причин для беспокойства. Но черт, я знала, что просто так такое не могло произойти, должна быть объяснимая физиологией причина. Только вот какай?..
Тут ко мне вошла невысокая женщина азиатской внешности. В ее руках были мои вещи. Поскольку мое тело до сих пор плохо меня слушалось из-за слабости, медсестра помогла мне встать и одеться.
Через какое-то время я уже сидела на скамейке напротив центрального входа в клинику. Вид у меня был ужасный. Еще более отвратительным было мое состояние. Я ощущала заторможенность во всем, будто мой организм было ноутбуком, работающим в режиме «экономия энергии». Внезапно мой нос порезал легкий запах кофе. Присмотревшись к строениям на другой стороне дороги, я увидела кофейню, которая так и манила меня к себе.
- Это то, что нужно, - пробурчала я себе под нос и поплелась в сторону ароматного заведения.
Спустя пять минут я уже чувствовала, как горячий бодрящий напиток наполняет жизнью каждую клеточку моего тела. Голова потихоньку переставала гудеть, мысли начали принимать ясность, усталость сменялась на более или менее работоспособное состояние. Иными словами, кофеин переключил энергосберегающий режим на сбалансированный. Мир словно переродился и наполнился звуками и красками.
В перерывах между глотками я подумала, что надо попросить кого-нибудь забрать меня отсюда и отвезти домой. Вообще более рациональным вариантом был общественный транспорт, но я боялась, что могу вновь потерять сознание. Лучше перестраховаться. Только вот кому звонить? Претендентов на самом деле не так уж и много, и, если отбросить тех, с кем у меня приятельские отношения, то вообще останутся единицы. В любой другой ситуации я бы, не задумываясь, позвонила Джессике, но в свете последних событий этот вариант отпадал. Алекс ... из меня у него и так уже проблемы, думаю, не стоит усугублять проблему. Кейт, моя коллега по работе в универмаге, могла бы мне помочь, хотя я не уверена ... Тут послышались до боли знакомые нотки «Numb». Что-то мне подсказывало, что это мой друг, мистер неунывающий. Определитель номера лишь подтвердил мои догадки – это был Алекс. Я смотрела на его мигающее имя, слушая Честера Беннингтона . Ответить или нет ... С одной стороны, мне же не хотелось подливать масла в огонь и давать Джессике еще один повод поворчать, но с другой, Алекс ведь сам позвонил, может, он и так с Джесс. Выбор был очевиден, и я  с радостью прервала Linkin Park.
- Привет, - в полголоса произнесла я, и на моем лице появилась улыбка еже до того, как он ответил на той стороне.
- Привет, Кейс ... мне позвонили из клиники и сказали, что ты ушла. С тобой все в порядке? Где ты?
- Все хорошо, я сижу в кофейне напротив ...
- Никуда не уходи, ладно? Где-то минут через двадцать я подъеду.
- Ok
- Я скоро, - сказал он, и, несмотря на то, что разговор в принципе окончен, Алекс оставался на линии.
- Жду, - прошептала я спустя небольшой момент и нажала на красную кнопку.
Пока Алекс пробирался по Нью-йоркским дорогам к маленькой кофейне, я продолжала наполнять свой организм жизнью. Напиток в моей чашке медленно заканчивался, и, чтобы особо не скучать,  я решила понаблюдать за людьми. Их было не так уж много, даже мало. За столиком справа сидел мужчина средних лет в деловом костюме, очках; перед ним была чашка черного кофе. Он, полностью сосредоточенный, работал за ноутбуком. На его лице отражались то возмущение, то удивление, то негодование. Признаться, наблюдая за ним, я тоже почувствовала легкое недовольство, поэтому решила найти новую цель. Через пару столов напротив меня молодой парень лет девятнадцати отчаянно что-то записывал в то ли дневнике, то ли записной книжке, попутно уплетая чизкейк. Взъерошенные темно-русые волосы, бледноватая кожа, легкая щетина и темные глаза ... внешне он мне напоминал наркомана или человека, увлекающегося алкоголем. Но, понаблюдав за ним какое-то время, я изменила свое мнение. Он просто творческая натура, неопрятный и поглощенный своим делом. Его мысли сейчас где-то далеко. У меня в груди появилось тепло, похожее на мое «маленькое счастье». И практически в одно время с ним губы парня растянулись в улыбке. Мое настроение начало улучшаться, впервые за последнее время.
Дверь открылась, и в кофейню вошла пара, парень и девушка, которые переключили мое внимание с писателя на себя. Обычные ребята, в джинсах и майках. Но из них буквально струилась радость. Улыбающиеся и веселые, они постоянно шутили и смеялись. Как бы и мне хотелось забыться и просто-напросто повеселиться какое-то время. Не успела я и сформулировать эту мысль в своей голове, как волна радости обрушилась на меня. На меня будто надели розовые очки, и эта кофейня, город, мир стали чем-то сказочным и невероятно добрым. В таком приподнятом расположении духа я покончила со своим напитком. Кофе взбодрило мой организм, а неожиданная радость мои чувства. Но мои мысли ... они по-прежнему находились в неком негодовании. Меня волновал мой обморок, ссора с Джессикой, да и вообще последние дни были чересчур напряженными. Наверно, неожиданно улучшившееся настроение – это защитная реакция организма на стресс. Тем не менее, мне это было приятно, мгновение радости и позитива было мне нужно. 
В поисках новых источников позитивных эмоций я посмотрела в окно кофейни. Жизнь на улицах кипела: летящие машины, спешащие люди. Мой взор привлекла маленькая белокурая девочка, которая поранила колено. Малышка была истерике: ее лицо уже покраснело, слезы текли рекой, и она не переставала кричать. Ее мама пыталась ее успокоить, но девочка не могла остановиться: обида и боль захватили ее. Мне стало жаль бедняжку: она так расстроена. Внутри у меня что-то надломилось, радость сменилась печалью. Мои глаза защипало от соли, слезы потихоньку покатились по моим щекам.
- Боже, мои эмоции опять выходят из-под контроля, - подумала я.
Обхватив руками голову, я старалась успокоить себя. Но грусть не хотела отступать, и как только я немножко приходила в себя, она вспыхивала с новой силой, будто у нее был свой источник энергии. Всеми усилиями я пыталась вызвать у себя ощущение «маленького счастья», думая о приюте, Энди, Алексе. Бой чувств внутри меня был жесточайший: они поочередно брали верх друг над другом.
- Мисс, с вами все в порядке? – спросила молодая официантка, дотронувшись до моего плеча. Не успев толком прикоснуться ко мне, она резко убрала руку. – Вы вся горите.
Я подняла голову и взглянула в взволнованные глаза молодой девушки. Она была единственной, кто обратил на меня внимание: остальные посетители были слишком увлечены своими делами.
- Все хорошо, просто голова раскалывается. Можно мне еще кофе.
Девушка одарила меня озабоченным взглядом: было очевидно, что она не слишком мне поверила. Наполнив мою чашку горячим напитком, она вернулась к своим обязанностям. Недолгий разговор с девушкой посеял в мое душе сомнение, которое не сменило печаль, а просто «поселилось» рядышком. Я попробовала сосредоточиться на вкусе кофе, но чем больше я его выпивала, тем сильнее становился контраст между чувствами – они вообще посходили с ума. Печаль на какое-то время уступала «лидирующие позиции» волнению, потом меня охватывало вдохновение и творческий подъем, затем преобладало негодование, которое сменялось радостью, и вновь нестерпимая обида и грусть ... Это был бешеный ураган эмоций, которые по логике вещей не должны проявляться в одно и то же время. Чем отчаянней я старалась подавить их, тем сильнее становилось их воздействие. Мои собственные эмоции смешались с этим безумным коктейлем, что я уже не понимала, что именно я чувствую. Вскочив из-за стола, я стала в смятении искать кого-нибудь, кто смог бы мне помочь, но обнаружила лишь испуганные лица. Теперь я привлекла внимание не только молодой официантки, все пять пар глаз смотрели на меня. Поток различных эмоций вновь изменился: теперь в нем доминировали страх, волнение и беспокойство с толикой раздражения. Но и это не продлилось слишком долго. Мои глаза забегали по кофейне, и каждая новая точка, на которой я пыталась сконцентрироваться, отмечалась очередной сменой доминирующей эмоции в моем сердце.
Парень, который делал записи, подошел ко мне и попытался взять меня за плечи, но чем ближе он становился ко мне, тем сильнее я чувствовала накал эмоций, во главе которых стояло волнение. Вот его длинные тонкие пальцы приближаются к моему дрожащему телу. Карие глаза смотрят на меня, как на человека, который стоит на краю пропасти и вот-вот спрыгнет. Парень что-то говорит, но его слова заглушаются обезумившими чувствами, которые гудели в моей голове. Я поняла, что потеря контроля в клубе, бессознательность – это было ничто по сравнению с этим хаосом. Мои плечи почувствовали прохладу.
- Эй, - протянул мягко писатель, и я изо всех сил старалась слушать его сквозь гул. – Не волнуйтесь, все в порядке.
Он говорил, смотря мне прямо в глаза, отчего в его словах чувствовались нотки искреннего желания помочь. Парень был на две головы выше моих жалких ста семидесяти сантиметров, и ему пришлось согнуться, чтобы поймать мой взгляд. Это было по-настоящему мило, но мне было не до наслаждения моментом. Я метнула взгляд на настенные часы, чтобы посчитать, сколько приблизительно осталось времени до приезда Алекса. Через пару секунд большая стрелка ознаменует три часа дня. Покинув часы, мой взор устремился в его карие очи, и тут на одно мгновение, очень короткое и практически незаметное, стало тихо. Бушевавшие во мне эмоции будто замерли перед тем как снова пуститься в сумасшедший пляс. Во мне царило спокойствие, но я ощущала все чувство внутри себя, словно внутренним зрением рассматривала их систему и каждое чувство в отдельности. Но было что-то еще. Оно было и в кареглазом парне с взъерошенными волосами, и в молодой парочке, и в официантке, и в деловом мужчине. Но у увлеченного писателя я его чувствовала в разы лучше, будто видела этот невидимый объект скрытым зрением. Это был некий поток в каждом из них, у каждого свой. Он струился по телу, слегка выплескиваясь в атмосферу. Если бы меня спросили, на что это похоже, я бы дала этому название «чистая энергия». Ее разряды, как и сам поток, были не видны, но я всем своим нутром ощущала их настолько четко, что у меня не было ни единого сомнения в том, что все это реально. Хотя ... может, я как раз сошла с ума, и все это мне мерещится. Но нет, вот же искорки его «энергии», они витают в воздухе. Только их полет не хаотичен ... они будто собираются в цепочки. Частицы потока концентрировались между нашими глазами. Мне и самой это мысль кажется глупой, но между нами будто формировался канал связи. Мой монумент из эмоций вновь пришел в движение, только с одним весомым различием: вместо беспорядочного танца они спокойно отделялись друг от друга, так что я четко знала, какое чувство где находится; они не сменялись, а существовали в одно время и на равных правах. Не успела группировка закончиться, как они приступили к новому движению: размеренному течению по моему изрядно потрепанному сознанию. Теперь, теперь во мне тоже был поток, в котором я ощущала волнение, беспокойство, но были более слабые эмоции, которые почти потухли: веселость, состояние влюбленности, вдохновение, некая страсть, но не к человеку, а к чему-то еще ... Стоп! Они не мои, это не мой поток, не моя «энергия». Карие глаза скрылись на долю секунды за бледными веками. Все вновь впало в безумство, закрутилось и завертелось. Миг относительного спокойствия прошел. Мои плечи вырвались из холодных рук парня, и я отскочила назад, стараясь ни на кого не смотреть. Часы просигналили начало нового часа, большая стрелка достигла двенадцати, а маленькая покоилась на трех.
- О боже, - прошептала я, поняв, что прошло только секунды три, которые тянулись как минут семь.
По моим подсчетам Алекса ждать еще минут десять-пятнадцать ... но здесь было невыносимо, хотелось убежать. Волнение, страх мешались с раздражением. Я не хотела терять себя снова, и пока во мне сохранялась частичка рассудка, я рванула к двери и выбежала на улицу, оставив недоумевающую публику в кофейне. Это была плохая идея. Десятки людей рассекали проспекты Нью-Йорка, выбрасывая коварные искорки. Смятение теперь боролось за лидерство с кучей иных эмоций:  радость, недовольство, печаль, одухотворенное состояние мечтательности, гнев ... Во мне было все и сразу, эти чувства разрывали меня. Шум и гул пронзил мягкий голос надежды, и мое тело снова ощутило холодные руки.
- Пойдем, я отведу тебя в больницу, она буквально в двух шагах, - пробормотал лохматый парень из кофейни.
- Нет, - выдавила в отчаянии я. – Мне нужно домой, мне нужно побыть одной ... пусть будет тихо, пожалуйста.
Слезы текли рекой, и это, наверно, было единственным моим настоящим проявлением чувств. Писатель растерянно смотрел на меня, он явно не знал, что делать: поступить как подсказывал ему разум или послушать неуравновешенную особу. К моему счастью, он поступил глупо и повел меня к парковке.
- Я сам отвезу вас, чтобы точно знать, что вы добрались до дома.
Я уже ничего не могла ему ответить, а лишь пыталась хоть как-то отвлечься от бушевавших во мне эмоций, погрузившись в мысли. Это мало помогало, но все же. Парень посадил меня на переднее сиденье и лично застегнул ремень безопасности. Потом писатель занял место водителя, положил руки на руль и протяжно выпустил воздух из легких.
- Ну что, куда едем?
Мои пальцы истерично набрали адрес в заметках телефона, и я показала его парню.
- Ok, - протянул он. Его слово сопровождалось поднятием и опусканием широких бровей. – Меня зовут Джерри, - четко сказал он скорее сам себе и повернул ключ зажигания. Одновременно с мотором ожила и магнитола, и из колонок заревела бешеная музыка. Гитарные партии, ударные, голос вокалиста – они подобно пулям пронзали меня, проходили сквозь плоть и душу, рассеивая водоворот эмоций. Нет, эти чувства все еще были внутри меня, я их ощущала, но теперь они не пытались разрушить меня. Музыка их будто заглушила, и теперь в моем сознании доминировало другое чувство, чувство облегчения.
- Извини, - проговорил творческий парень и потянул палец к кнопке «выкл».
- Нет! – выпалила я, схватив его руку до того, как она достигла заветной кнопки.
На этот раз его кожа не казалась такой холодной. Писатель наградил меня несколько испуганным взглядом. Было очевидно, что такой реакции он никак не ожидал от меня, девушки, которая несколько мгновений назад было совершенно беспомощной.
- Пусть играет, - проговорила я более ровным голосом. – Пожалуйста.
- Хорошо, - на этот раз его голос не был мягким, в нем чувствовалось напряжение.
Машина, не спеша, влилась в транспортный поток города, который никогда не спит. Мы оба молчали, оставив право на свободу слова лишь вокалисту группы, чья музыка все еще успешно сдерживала разнообразный спектр эмоций. Мне было интересно, почему это безбашенная музыка с депрессивно-прекрасным текстом так воздействовала на меня; но был еще более важный вопрос: любая ли песня и музыка способна на такое, или в откровениях сильного баритона есть что-то особенное. Рисковать и проверять это опытным путем мне инее хотелось, по крайней мере, сегодня. Что до воцарившегося молчания, то меня оно вполне устраивало, но его нужно было разорвать на клочки, чтобы узнать имя исполнителя песен. Ведь если я покину машину, то лишусь спасительных треков.
- Отличная музыка, - стараясь звучать максимально непринужденно, начала я. – Кто это?
Джерри ухмыльнулся и посмотрел на меня так, будто я спросила, в какой стране находится Нью-Йорк.
- Это Джаред Лето, группа «30 seconds to Mars». Неужели никогда не слышала? Они уже давно популярны.
- Нет, но теперь буду всем советовать, - я старалась придать своим словам легкость, но голос все еще подрагивал из-за недавней истерики.
- Что, правда, так зацепило?
- Ага, у тебя есть их песни в телефоне?
- Да, вроде было несколько, - Джерри начал правой рукой копаться в своем черном Siemens в поисках творений «30 seconds to Mars».
- Передай мне, - попросила я и начала молить бога, чтобы они у него все-таки были. Перспектива идти домой без этой загадочной защиты казалась абсолютно не радостной.
К счастью, писателю удалось найти пару штук, и он перенаправил их в мой телефон.
- Спасибо, - предельно радостно поблагодарила я.
Джерри улыбнулся. И теперь на его лице не было заметно ни капли волнения. Это не могло меня не радовать, ведь именно я подпортила парню нервную систему. Разговора как такового не возникло, но атмосфера явно разрядилась.
Через какое-то время машина остановилась неподалеку от моего дома. Как же я надеюсь, что сейчас там никого нет. Мне нужно немножко побыть в полном одиночестве и  собраться с мыслями, а не принимать участие в очередном разборе полетов.
Хиты мистера Лето все еще звучали из колонок, но я уже искала в телефоне его треки, чтобы быть предельно готовой к расставанию с Джерри.
- Ну что ж ... – начал он, не смотря на меня, а лишь частенько косясь. – Мы приехали, - из его уст вырвался неуверенный смешок, и парень почесал свою шевелюру. Даже мне, человеку, который сейчас мало обращал внимание на все, что происходило вокруг, было ясно, что мой спутник нервничает и не знает, что еще сказать ... уезжать просто так ему тоже не хочется.
- Спасибо, - ответила я и посмотрела Джерри в лицо; он сделал то же самое.
При других обстоятельствах я бы обязательно оставила ему какой-нибудь контактный номер или e-mail, или просто дождалась бы приглашения ... куда-нибудь. Но сейчас совершенно не хотелось беспокоиться об этом и давать парню ненужную надежду не стоит.
- Мне, мне пора ... еще раз спасибо,  - я старалась говорить быстро и четко, но все вышло как-то глупо ...
Я покинула авто и направилась к дому. Джерри ничего не сказал, а просто смотрел мне вслед: его взгляд так и скользил по моей спине в надежде, что я обернусь. Но, не дождавшись  этого, писатель просто поехал куда-то, унося с собой лирику «марсиан». Эмоции внутри меня взорвались, но я быстро нажала на «play», и «30 seconds to Mars» вновь навели в моей душе порядок. Между этими двумя событиями было еще одно, на которое мне было тяжело закрыть глаза: это ощущение сильного чувства обиды, которое вспыхнуло, обожгло меня и потихоньку улетучилось ...

Мои молитвы были услышаны:  дом был пуст. Первым делом я нашла наушники для своего Nokia: теперь телефон верещал не на всю квартиру, а только мне в уши, отчего звук казался громче. Безудержные ранее эмоции сейчас еле ощущались, да и было их во мне куда меньше.
Не успела я хоть как-то покончить с одной проблемой, как передо мной четко обрисовались другие: что вообще случилось? Почему это со мной происходит? Как от этого избавиться? Осталось ли у нас кофе? Решить последнюю задачу было проще всего, поэтому я направилась прямиком на кухню. Моя мольба вновь достигла пункта назначения: прекрасный кофеин был в наличии.
Внезапно «Beautiful Lie» оборвалась, и мне в уши полилась до боли знакомая «Numb». Я знала, кто мне звонит еще до того, как посмотрела на определитель номера. Сюрприза не получилось – это был Алекс. Новая дилемма: ответить и дать эмоциям время порезвиться или же сбросить вызов и остаться в относительном спокойствии. Сделать выбор было не так уж и сложно, ведь если бы я дала чувствам временную свободу, то под их неимоверным гнетом я бы не смогла сказать хоть что-то определенное. И вот мой палец надавил на «сброс», а Честер уступил место Джареду Лето. После того как все вернулось на свои места, если можно так выразиться, я обратила внимание, что песня Linkin Park тоже удерживала эмоции;  они немножко подергались, но все равно оставались относительно спокойными. Это открытие не могло не радовать: значит, я смогу расширить свой плейлист композициями Linkin Park, к чьему творчеству я питаю нежные чувства.
Так, вернемся к Алексу. Я решила написать ему смс, чтоб он знал,  что в порядке.
Привет. Я добралась до дома сама. Извини, что не предупредила – ума нет и нет совсем =)
Я старалась, чтобы сообщение никак не намекало на мое состояние. Надеюсь, я не заставила Алекса слишком сильно переживать. Мои проблемы за последние дни и так уже изрядно потрепали парню нервы.  С одной стороны мне было, конечно, приятно, что он переживает за меня, но с другой я не хотела превратиться в один большой сгусток хлопот и неприятностей. Скорее бы все снова вошло в норму ... Впервые за всю мою жизнь мне так не доставало рутины.
Далее размышления были более изматывающими. Три оставшихся вопроса нельзя было решить при помощи чайника. Что бы ни случилось, это началось еще в клубе: именно там я впервые потеряла контроль над собой. Но почему там и тогда? А ведь после того случая на следующий день все было вполне нормально, никаких бесконтрольных действий и всплесков эмоций. И все началось вновь сейчас, в кафе после ... Мое воображение стало прокручивать все последние воспоминания: сцены в кафетерии, доктор Купер, сны ...
- Голос ... – прошептала я сама себе, наткнувшись в своей памяти на обрывки слов и картинок до потери сознания. 
  Что бы то ни было, там был кто-то еще ...  я тянулась к небу, а потом ... потом я упала и увидела ангела ... во сне, если это был сон. Образ безупречной нимфы стоял перед моими глазами. Почему-то меня преследовало ощущение, что она и есть владелица того голоса с небес, она зачем-то позвала меня, а потом показала то ужасное место, где газ разрывает кожу ... что бы все это значило? А может, она же прокляла меня этим эмоциональным даром? Если так, то какова цель? Я должна найти то место или что-то еще?..
- Бред, - оборвала я свои мысли. – Просто бред.
Тяжело вздохнув, я заварила себе еще чашечку кофе. Но черт, кроме этой чуши, другая теория никак не хотела рождаться в моем разуме. Какие-то ангелы и миссии – не слишком ли много тут всякой сверхъестественной ерунды? Во мне все еще жила уверенность, что всему есть научное, логическое объяснение, которое не опирается на религию и суеверия. Может, в воду слили химикат, который так влияет на население? Последняя мысль меня саму улыбнула: по степени бредовсти она была почти такая же, как предыдущая, хотя ... Нет, вряд ли. Атмосфера и вода, конечно, полны всякой гадости, но моя реакция чересчур странная. Да, для науки это и впрямь что-то из ряда вон выходящее: неужели мое тело постигло природу эмоций? Надо бы обратиться к специалистам, только вот к каким ... Песня «the Kill» неожиданно оборвалась на припеве, наушники стукнулись об стол, и мое сердце стало полигоном для враждебно настроенных эмоций: побеждали злоба и раздражение. Джессика обошла стол и встала передо мной. На ней было легкое белое платье с размытыми изображениями розовых цветов, волосы были распущены, а глаза горели от недовольства. Только из-за яростных изумрудов весь образ казался не приятным, а агрессивным; практически зло под маской невинности. Но вскоре, очень-очень быстро, меня перестало все это волновать, так как чувства топили меня изнутри, и я выдернула наушники из телефона, запустив музыку в комнату. Пусть она не была такой громкой, но ее струйки все же замедлили эмоциональные баталии, и я была более менее в адеквате.
-  Выключи, - тут же отрезала она. – Надо поговорить.
- Она помогает мне сосредоточиться, пусть поиграет. Мы можем поговорить и под нее. Ты знаешь, это довольно популярная группа «30 seconds to Mars», - я пыталась перевести разговор в безобидное русло, но при этом мой голос был практически таким же резким, как и ее.
- Какая нахрен музыка? Ты что вообще творишь? Все началось с этого дурацкого клуба, и ты теперь сама не своя! Говоришь, что между тобой и Алексом ничего нет, а потом устраиваешь какие-то показушные обмороки, и он как прекрасный принц мчится к тебе на помощь, и потом ходит сам не свой! Ни о чем кроме тебя не говорит, и как это называется?
- Джесс, это называется человечность, - в полголоса сказала я, даже не надеясь, что мои слова будут услышаны; а потом меня охватила обида, перемешанная с инородной злостью. – Показуха, говоришь? Хватит придумывать то, чего нет! Это глупо!
- О да, конечно, ты де у нас самая умная, только без образования, - тон Джессики стал язвительным, и я уже толком не понимала, чего именно она добивалась.
- Причем здесь это?! Когда остынешь, тогда и поговорим, - взяв со стола телефон и наушники, я отправилась к себе в комнату.
- Опять уходишь в свой приют, чтобы там исповедаться? – слова Джесс резали мне сердце.
- Я иду в свою комнату ... поговорим потом, когда успокоишься, - мой голос потерял недавнюю резкость, теперь я звучала как отвергнутая сестра, тихо и на грани слезного взрыва.
- Нет у тебя здесь своей комнаты! – я плачу.
Это был последний удар, после которого я почувствовала себя никем, ничтожным человечком в этом огромном городе. На какой-то момент, пока не знаю, сколько он продлится, фраза Джессики перечеркнула все хорошее, что с нами было. То ли она действительно так сильно уязвлена и выбрала нападение как средство защиты, то ли мне посчастливилось увидеть ее второе лицо, или настоящее, которое просто так долго скрывалось за миловидной улыбкой. «Подруга» громила нашу «дружбу» из-за парня, из-за первой неприятной ситуации, в которой оказались мы втроем, он – посередине. Причем винить Алекса я не имею право, ведь он как раз поступал как друг, а она видит в этом совсем другое. Какая же это дружба, когда между нами такое недоверие ... причем обоюдное, в разной степени, но обоюдное. И теперь я не знала, что сказать и как поступить. Слова Джессики закрыли мне дверь в комнату, которую я считала своей
- Мне жаль, - вымолвила я, сдерживая желание разреветься.
- Тебе жаль, что ты полезла в мои отношения с Алексом? Долго же пришлось вытягивать из тебя признание!
- Мне жаль, что ты настолько в своей вере в предательство, что не допускаешь мысли, что ошибаешься. Мне жаль, что наша дружба построена на недоверии, и малейшие подозрения так легко ее рушат. И еще мне жаль всех людей, которые тебя окружают: ты так просто готова причинить им боль ...
После этих слов я направилась к двери, которая оставалась для меня открытой – входная дверь. Джессика что-то ответила мне, но я ее уже не слышала, так как вставила наушники в уши и с помощью музыки подавляла эмоции ... только вот некоторые из них оставались также сильны: обида и острая боль на сердце ... С ними даже Лето не смог справиться. Куда сейчас пойти? Опять в приют? Может, мне остаться там? Вопросы сомой себе оборвались, когда я врезалась в парня на лестнице. По злой воле судьбы это был Алекс в потертых темных джинсах и тускло-синей кенгурухе, за ним стоял Кевин в своей любимой спортивной куртке синего цвета с белыми вставками, светлых джинсах и белых кроссовках фирмы Nike. Одно ухо пришлось освободить, чтобы слышать ребят.
- Эй, как ты, - в полголоса спросил Алекс, пока я отходила от столкновения.
- Порядок, - сказала я так, что только слепо-глухой не понял бы, что все с точностью да наоборот. – Ты сейчас больше нужен своей девушки, увидимся.
Стараясь не смотреть ни на одного из них, я обошла парней и продолжила свой спуск. Никто ничего не сказал, и я этому была даже рада, так как очередной разговор с Алексом лишь подлил бы масла в огонь, а Кевин ... ему плакаться не хотелось совершенно, учитывая его ко мне отношение. Через несколько мгновений я ощутила прохладу города. Уже немножко стемнело, и но в Нью-Йорке все равно было светло: огни «большого яблока» никогда не оставляли его во мраке ночи. Я увеличила громкость проигрывателя до максимума, чтобы полностью оградиться от мира с помощью музыки. Уши, по правде говоря, уже устали от потока слов и мелодий, но другого способа пережить эту ночь я не видела. Передо мной опять встал вопрос: куда идти? Теплая ладошка обхватила мою руку, я развернулась и увидела до боли знакомое взволнованное лицо Кевина. Одному уху на время вновь была предоставлена передышка.
- Что случилось?
- Ничего особенного, Кевин, мне ... мне надо идти, давай потом поговорим, - проговорила я, не глядя ему в глаза, и попыталась вырваться, но безуспешно.
- Послушай, вы все мне небезразличны, ты мне не безразлична. Я вижу, что что-то не так, Джессика выносит мозг Алексу, доводит тебя. Расскажи мне, я умею слушать и могу помочь, - Кевин говорил так, что ему хотелось верить ...  – Если тебе некуда пойти, то можешь пожить пока у меня.
- Эм ..., - легкий смешок, и я посмотрела ему в глаза. – Я не знаю.
Кевин, нет, медвежонок улыбнулся и отпустил мою руку. Я тоже улыбнулась и уже была готова поверить, что этот ужасный день наконец-таки закончился, но  Джаред Лето замолчал. Мой взгляд отчаянно устремился на телефон, который потух.
- Нет, нет, только не это, - в полуистерике пробормотала я, понимая, что сдохла батарейка.
Эмоции не заставили себя долго ждать и завертелись с бешеной скоростью; огромный город погрузился для меня во мрак. Шум машин смешался с гулом в моей голове, обида и легкая радость потерялись в потоке чувств, я сама барахталась в этом потоке.
- Кейси, что с тобой? – эхом донесся до меня вопрос Кевина, добрался до меня сквозь хор других голосов и звуков.
- Боже, заставь их всех замолчать! – воскликнула я и сдавила руками уши, и взглянула на Кевина. Он смотрел на меня с опаской, чего-чего, а такого парень вряд ли мог ожидать. Наши глаза встретились, и мое сердце начали бомбардировать чувства, которые подобно конструктору собирались в нечто во мне. Я ощутила страх, волнение и угасающее вожделение, мешавшееся с оттенками других эмоций. Мои руки освободили уши, на какое-то время стихия в моей душе стала отлаженным  механизмом, деталями которого были те самые чувства.
- Что ты хотел делать у себя дома? – мой вопрос хоть и был произнесен дрожащим голосом, омываемым слезами, нес в себе некую силу.
Медвежонок ничего не ответил, а лишь отвел взгляд, но на этот раз система не рухнула, и я почувствовала в ней отголоски похоти, нафантазированной страсти и тому подобного. У меня в сознании практически возник образ, а в голове вспышками фотоаппарата появлялись слова различного характера ... одно было чаще других.
- Забудь, - с долей злости выдавила я из себя, после чего «механизм» разлетелся на свои шестеренки.
Ураган по-новой начал свое разрушительно движение, набирая силу с каждым новым витком. Сверкающие слова мешались с моими мыслями, сотни нитей эмоций проходили через меня, во мне сидели сотни людей, и каждый из них хотел заявить о себе. Какой-то там самоконтроль исчез как таковой, паника возрастала в геометрической прогрессии.
- Эй, давай я отвезу тебя в отель, - предложил Кевин и шагнул ко мне.
- Не подходи, - выпалила я, сама не знаю почему. – Они никак не могут замолчать, они не уходят из моей головы.
Люди вокруг смотрели на меня испуганными глазами и старались обходить стороной, Кевин стал таким же. Сделав шаг назад, он наградил меня взглядом, наполненным страха.
- Черт, да ты больная на всю голову, - произнес он и удалился обратно в дом.
Его фраза пулей вошла в мой мозг и тотчас начала там паразитировать. Больная? Нет, я не сошла с ума, не сошла. Каждая мысль о моем полном психическом здоровье, порождала две абсолютно противоположные. Что если это правда? Тогда все становится на свои места, и голоса, и обмороки, и сны, и эмоции. У меня просто поехала крыша, и мое подсознание надо мной издевается ... Но нет, я не хотела себе в этом признаться. Нет, нет, нет ... Отчаянный всхлип, и эмоциональная буря лопнула. Сквозь гул я услышала звуки бьющегося стекла, и открыла глаза. Об асфальт ударялись осколки, а город постепенно погружался во тьму: его огни гасли как в зданиях, так и на улицах; машины останавливались и затихали; по проспекту будто шла волна мрака, которая беспощадно накрывала любой источник света. Это было похоже на смерть города ... но он быстро ожил вновь. Не успела тьма добраться да дальних зданий, как огни начали загораться вновь, но не везде: некоторые «светлячки» потухли навсегда, и от них осталось лишь разбитое стекло ...