27. Птица

     Она опустилась на покатую черепицу в самой высшей точке казанского Кремля, башню Сююмбике. Сил больше не было, и крылья слипались. Далеко-далеко за рекой темнеют вольные леса. Слишком долго добираться.

     Рык мотоцикла приближался. Очень скоро он будет здесь.

     Надо лететь, скорее, скорее лететь! Красная башня Сююмбике склоняется над древним городом.  Листья, желтые березовые листья носятся в теплых потоках терпкого воздуха, над Городом, под ногами.

     Мотоцикл нагнал, взвизгнул  и остановился перед башней. Да, надо лететь, но во всем теле странное оцепенение. Маленькие янтарные сосны за городом тянут к себе, баюкающая глубина зовет, стелет постель. Кажется, слышно пряный хвойный запах.

     Мотоциклист внизу снял шлем, запрокинул голову и уже видит свою жертву. Мышцы не слушаются. Самая пушистая сосна вышла на опушку, встречать, и по-отцовски протянула руки.

     Вот охотник неспешно совершает пасы, и начинает подыматься по воздушной лестнице. Птица подалась назад, отгородившись козырьком крыши. Где-то там озеро в малахитовой оправе, хороводы фей на лугах. Он всё ближе. Идет, неторопливо и неизбежно, с одной  целью – убить.
 
     Усталость не дает даже раза взмахнуть крыльями.

     Неужели она больше никогда не увидит синий мир, взбитые облака? Неужели никогда не почувствует больше свежего, упругого ветра?!

     Из-за парапета поднимается высокий лоб, круглые чувственные ноздри, крупные красивые губы с надменным любованием. Охотник наставляет свои прозрачные, неумолимые глаза. Но он ещё молчит, ещё не произносит заклятия.

     Охотник изучает.

     Пытаясь защититься, она подняла локоть; запястье было обсыпано известкой, словно изморозью. Птица затрепетала, почувствовав, как эти ледяные глаза касаются кожи живота, лба, шеи, охватывают целиком, до кончиков перьев, и властно зажимают каждую клеточку тела. Опутывает, готовит к смерти, чтобы не было больно. Жертва дернулась и застыла, скованная.

     Она больше не смотрела на палача. Её взгляд скользил за крыши, за реку, за деревни, за поля – туда. Там – лес.

     Теперь охотник держал существо полностью в прочной сетке заклятья. Надо только нажать на спуск.

     Одинокая пушинка опустилась осторожно, замерла – и унеслась прочь.

     Охотник схлопнул ладони.

     Её шеи коснулась холодная сталь. Укол…

     К брусчатке долго опускались белоснежные перья.