29. Он и Она

     Прошло четыре недели. Они сидели в комнате на семнадцатом этаже, снаружи злилась октябрьская непогода. Отопление ещё не включили, и было холодно, но комната понемногу согревалась дыханием двоих. По радио негромко пела Сурганова:


     Я знаю женщину – Молчанье.

     Усталость горькая от слов

     Живет в таинственном мерцанье

     Ее расширенных зрачков.


     Ее душа открыта жадно

     Лишь медной музыке стиха,

     Пред жизнью, дольней и отрадной

     Высокомерна и глуха.


     - Пока ты болела, комиссия прошерстила весь институт, - рассказывал Сергей, - Главу вашей лаборатории уволили за нарушение техники безопасности. Тебе влепили строгий выговор.

     Ирина чуть-чуть пожала плечами в пуховой шали, словно слушала прогноз погоды и сказанное её совсем не касалось. Девушка как-то зачарованно глядела в окно.


     Она светла в часы томлений

     И держит молнии в руке,

     И четки сны ее, как тени

     На райском огненном песке.


     - Ну и кто у нас теперь новый глава лаборатории? – спросила, скорее, из приличия.

     - Я, - скромно улыбнулся Сергей. – Феофан Никич вернулся из больницы и предложил кандидатуру своего почти защитившегося аспиранта, а директору просто некуда было деваться.

     - Так ты теперь – моё новое начальство?  - оживилась девушка. В её карих глазах снова заплясали искорки – впервые после болезни.

     - Да, и как ваш руководитель, Ирина Витальевна, - взял делано-строгий тон Сергей, чуть-чуть кривя губы, - Хотел бы внести коррективы в вашу последнюю работу!

     В комнате стало заметно теплее.

     Он достал журнал с надписью «Формула АС», сел рядом с Ириной,  открыл на форзаце, где стояло «счастье = свобода», и вывел:

     Бытиё + свобода = 1

     Счастье = Бытиё * Свобода

отсюда:

     Бытиё = 0,1, Свобода = 0,9, отсюда:

     Счастье = 0,1 * 0,9 = 0,09

Но если:

     Бытиё = 0,5, Счастье = 0,5, отсюда:

     Счастье = 0,5 * 0,5 = 0,25.

Под жирной чертой Сергей написал:

     0,25 > 0,09.

     - Вот так, - улыбнулся по-доброму новый заведующий ЛИТЭ и протянул журнал девушке, - Для свободы нельзя жертвовать бытием. Впрочем, как и для бытия – свободой.

     - Оставь себе, - Ирина отвернулась, подошла к окну. Постояла – и вдруг разом распахнула створки. В комнату ворвался ветер. Он растрепал волосы Ирины, смахнул со стола чертежи и вымел махом всё тепло, что они вдвоем надышали.