Когда смерть у тебя в кармане

День ещё не начал клониться к вечеру, а они уже бодро шагали по берегу далеко за посёлком. И, хотя теперь они знали реальную причину по которой шамана надо было опасаться, это не помешало им проскользнуть из ущелья в заросли упырника прямо посреди яркого дня. Они положились на свои быстрые ноги, густоту зарослей и послеполуденную лень потенциальных преследователей. Кроме того, большинство жителей втайне посмеивались над шаманом и его глупыми запретами, так что, даже если бы их кто-нибудь заметил, вряд ли бы их стали преследовать. Другое дело, ночью, сразу после катастрофы, толпа, требующая мести, подстрекаемая шаманом, крики, мечущиеся факелы... Мартин отогнал воспоминания. Всё-таки как хорошо идти вот так, когда ничто не угрожает, есть ясная цель впереди, хороший попутчик и ...
Когда ничто не угрожает... Открыто не угрожает. С тех пор, как они побывали в ущелье, Элис овладела тихая, медленно возрастающая, тревога. Мартин хорошо её чувствовал и, ему казалось, что она не может возрастать вечно, и вскоре прорвётся в реальность. Или ввиде преследователей или просто взорвёт Элис изнутри. Поэтому он сам заговорил об этом.
 – Твоя мать была техом?
 – Не знаю. Но мне иногда кажется, что она была солом...
Они шли рядом, обдумывая со всех сторон то немногое, что они знали. Но у Элис было намного большее — её воспоминания. Всё то, что ей успела передать Шейла.
 – Тогда зачем солы её ищут? Может, она стащила у них что-нибудь важное?
 – Не говори так о ней! – Элис вспыхнула и тут же погасла. – Не знаю... Может быть. Но если так — у неё были на это причины.
 – Может, они ищут ампулу со смертью?
 – Зачем? Кому нужна смерть?
 – Ну... чтобы убивать. Или наоборот, уничтожить её, чтобы никто не умер.
 – Ты что, думаешь, Шейла собиралась её выпустить?! Как ты мог подумать!
 – Постой! Я не то хотел сказать... Понимаешь, мир изменился, и отношение к жизни и смерти теперь другое, чем триста лет назад. Было время, когда жизнь имела другую ценность, и люди убивали людей, и торговали жизнями друг друга. Разве ты не знала? Я подумал, если она жила в те времена, может быть, она, тогда, давно, сама не желая, ввязалась в эту страшную игру жизнями и теперь это прошлое пытается её догнать.
Элис остановилась и смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
 – Откуда ты всё это знаешь?..
 – Время в наших мирах течёт по-разному. И к нам иногда проникают куски вашего прошлого. А ещё, у нас тоже когда-то были такие времена.
Элис вздохнула и опустила голову.
 – Мне иногда снятся чужие сны. Её сны. Там всё, как ты говоришь. Она убегает от кого-то.
 – Элис, это всё было очень давно.
 – Нет, я каждый раз просыпаюсь в ужасе, что они сейчас поймают меня. Я думала, это пройдёт, но сейчас это всё чаще...
Теперь она понимала, почему Шейла не захотела показать ей древние города. В них ещё жили люди. Они жили в разрушенных городах, среди искорёженного железа и развалин, воздушных лестниц и подземных ходов. Их было мало, и они дрались друг с другом за остатки того чудесного мира, который был на месте развалин три поколения назад. Они не изменились, они были единственными, кто увидел смерть, но не научился ценить жизнь. Точнее, научился, но только свою. И имя им было техи. Это про них говорил Мартин, не зная, но всё же понимая, что так бывает, что эти цивилизации насилия возвращаются вновь, когда возникают условия.
Мартин молчал, но его уверенность немного успокоила Элис.
 – Да, я знаю, если она что-то и "стащила", то не у солов, а у техов... Вот это. – Она села и вытащила из мешка свёрток. Он был довольно тяжёлым, Мартин осторожно развернул его. Там оказалась небольшая чёрная коробочка с красной светящейся точкой посередине.
 – Что это?
 – Не знаю. Шейла хранила её бережно, но никогда мне не говорила, что это.
 – Может быть, она так же опасна, как ампула смерти?
 – Думаю, Шейла сказала бы мне об этом. Мне кажется, что тогда, давно, эта штука была ценностью, но сейчас — бесполезна. Разве что солы, может быть, могли бы использовать её. Но я не хотела бы отдавать её солам. Не знаю почему.
 – А я знаю. Потому что Шейла не хотела отдавать её солам.
Элис посмотрела на него странным долгим взглядом, и Мартин вдруг увидел, что слеза катится по её щеке. Он сел рядом и осторожно обнял её.
 – Ну что ты, не плачь, посмотри, что у тебя впереди. Дорога, замок и целая жизнь. Может быть, принц на белом коне.
 – Мартин... я не хочу всё время бежать, жить в страхе, как она. Давай избавимся от всего этого. Зароем вот под этим камнем ампулу со смертью и вот эту жуткую чёрную штуку. И пойдём отсюда, далеко-далеко, на другие острова. И пусть солы откопают её, и все умрут — нас уже здесь не будет.
Мартин тихо покачал головой.
 – Прости. Я дура и эгоистка. Мы же должны сначала вернуть тебя домой.
 – Не в этом дело. Не стоит выпускать смерть. Это неправильно. И, кроме того, ты не сможешь зарыть себя. Дело-то не в склянке. Давай вот что сделаем. Дойдём до твоего барона, ты всё узнаешь про работу, пообещаешь ему вернуться, и мы с тобой сходим в Метоскул. Монах говорил, там много умных людей. Узнаем у них всё: и про эти вещи, и про ворота. А потом решим, что можно со всем этим сделать.
Элис подняла на него мокрые глаза и тихо сказала:
 – Давай.

(Отрывок из романа "Сохрани Страну Чудес")