Ночные чайки в моей машине

Мы едем-едем уже не знаю сколько времени а этого гребаного поворота все нет.
Именно так можно выразить мои чувства. Я поворачиваюсь и смотрю на её волосы. Это успокаивает, но ненадолго.
-Вот, ты слышала?
-Этот звук?
Она, молча смотрит на дорогу и рулит. На самом деле она просто пытается не уснуть и не выехать на встречную – я то знаю.
Так блаженно улыбаться можно только во сне или под мухой.
-Я рулю! – Она знает, о чем я думаю.
-Рули прямо.
И вновь.
-Ты слышала?
-Птицы.
-Какие к черту птицы?
-Они…
-Летают.
Она бросает руль и начинает размахивать руками показывая мне как летают эти гребаные птицы.
-Машут. Они машут
Я вырываю у неё руль – машина виляет. Она хватается и не отдает – мы обе смеемся. Мимо нас что-то проносится освещая нас фарами – долгий пронзительный гудок замирает вдали.
Забыла дописать – еще и истошный!
Вот они всегда так – Истошно! Словно мы виноваты, что машина такая.
-Нет, ты слышала?
Она пытается прикурить – у неё это получается – я хватаю прямо изо рта сигарету и затянувшись сама выкидываю его в ночь.
И долго кашляю.
-Ты – она повернулась, она опять не смотрит на дорогу. А я схватилась за живот, мне смешно до смерти. Я пытаюсь что-то сказать и не могу, о боже мне так смешно.
-Да, да и еще раз да – она тычет в меня своим пальцем – я знаю, что ты мне хочешь сказать.
И я говорю – говорю это с любовью:
-Мы сейчас разобьемся дура.
Она опять пытается прикурить
-Она сладкая, эта вторая третья – у тебя обычные есть?
-Нет, не водятся
-А что у тебя водится?
Я не могу совладать с собой и лезу её под майку.
Начинается такая милая возня визги смех всхлипы на грани оргазма.
Это привело бы в ужас инспектора, тормозни он нас.
Но ночное шоссе девственно.
-Она девственница эта ночь и мы у неё первые! – Кричит Саша.
Я сомневаюсь что мы такие первые но молча пытаюсь найти у неё эту пачку и отправить следом за сигаретой.
Я и забыла про звук – но он не забыл о нас – потерянных во времени. Да это не шутка – когда ты выкидываешь последние часы это уже не смешно. Я знаю – в каждом мобильном они есть – я знаю – в каждом процессоре должен быть таймер, а значит где камень – даже маленький – камешек – даже малюю-юсенький – там будут часы…
Машина подпрыгивает – я бьюсь о приборную доску (или как там эта хрень называется с приборчиками разными на которые никто никогда не смотрит – там самый полезный это GPS навигатор и все)
Я бьюсь…
В истерике счастья
-Горки! Это горки!
Машина прыгает опять – там камни, что ли на дороге?!

Поворачиваю голову и с удивлением смотрю на вдруг такую серьезную подругу.
Она всматривается в ночь, а потом начинает крутить баранку.
Её губы кривятся – меня бьет об дверцу.
 Машина начинает прыгать по рытвинам степи. Мы несемся куда-то вночь – теперь уже точно подальше от любого напоминания о времени.
Потом финальный толчек-удар и мы две дуры в салоне посреди степи.
-Как я люблю эти звуки! – Я раскрываю объятья миру и смеюсь. Звуки ночной степи наполняю воздух вокруг нас.
Меня и…
-Ты чего?
Она вся молчаливая и собранная, будто собирается с мыслями.
И опять повторяется этот звук.
Он доносится из… багажника?
-А кто у нас в багажнике? – глупее вопроса не могла задать…
Я все еще веселая такая…

Да и еще пока не забыла – мы ехали без музыки, нам еще её не хватало – мы бы тогда обязательно во что-нибудь врезались.
Это правило у нас такое в классе – если ты под «этим» - не врубай музыку – если врубаешь – будь вменяема.
Иначе кердык.
-Кердык – я свожу руки и делаю страшную гримасу – смотрю в темноту.
Она дышит, я отчетливо это слышу.
Тут так тихо – только звуки ночной степи.
Я уже говорила, как я их люблю?
Да и еще – чтобы гонять по степи права не нужны, то есть они конечно нужны – но тут некому их проверять. Нет, есть, конечно, тут блокпосты – Чечня рядом, но они все известны и их можно объехать по грунту за три километра.
Такие дела.
Я на тракторе отцовском гоняла.
-На тракторе – я поворачиваюсь к ней и смеюсь – а чего она молчит?

-А вот теперь объясни мне при чем тут кердык и трактор…
О, она разговаривает!
-Ты жива, жива-а! – я смеюсь и бьюсь в счастливой истерике.
Она что-то шепчет себе под нос.


-Лена… - Саша усиленно трет переносицу
Я открываю дверцу и потягиваюсь… сладко так.
-Сладко мне! Хочешь скорпиона? Щас принесу.
-Лена сядь – не нужен мне скорпион.
Опять мы как две дуры сидим в машине, припаркованной посреди степи, и смотрим прямо перед собой.
Скрибется что-то.
-Саша, а что у нас в багажнике? – Как можно милее сморщив носик, спрашиваю я?
-Ты отошла?
-Куда?
Опять сидим и смотрим в ночь и дышим ровно…

-Там у меня пе-сик, аааа - она плачет и я её успокаиваю.
-Мне его не разрешают дома держать! Изверги они. И…
-Я его нашла! И что мне теперь делать а? Как, куда – они подумали. Ну и что – у матери аллергия? Во двор его съест Шериф!!!
-Уаааа - она не плачет - она ревет и бьется в истерике, а я её успокаиваю, как могу.
Глажу по голове и что-то теплое смешанное с нежностью, но что-то еще такое… «курносое» … эм… «мальчишеское» поднимается во мне. Это как жар на щеках и сосание внизу живота. Я глажу её плачущую на руле все медленнее и ласковее и все смелее одновременно. Провожу руками по животу и по груди – она молчит. Я смелая - я так хочу…
Она вдруг поворачивается и начинает трясти меня.
-Ты чего? – я так удивлена
-Лена не дрыхни сейчас! Лена!!
Я отрываюсь от тяжелого сна и тупо смотрю в пустоту ночи. Опять эти приятные и ласковые звуки.
-Ты как? – она проводит перед глазами рукой.
-Все, отошла уже?
-Я выйду
Я только начала открывать дверцу как она почти резко:
-Сиди!
Она большими глотками пьет воду. Потом открывает дверцу и выходи, разворачивается и, наклонившись, так что я вижу её влажные губы - говорит:
-Си-ди!
И через секунду:
-Забудь про багажник.
И еще через секунду, словно с усилием:
-Не отрывай его…
Я сладко потягиваюсь и шепчу, почти мурлычу:
-Не открывать - так не открывать – но что, же там такое интересное, если мне нельзя его открыть…
Удар сотрясает машину. Я вскакиваю резко проснувшись.
Верчу головой, я такая маленькая и не люблю так вот одна ночью сидеть…
Да я говорила вам – я самая маленькая в классе!
Что-то – такое знакомое мне чувство – будто я это уже видела, дремлющее оно проснулось вдруг во мне.
Послабее удар – машина тронулась вперед и тут же остановилась.
Я так - медленно как могла - постепенно уходя в спинку кресла от страха, граничащего с ужасом, поворачиваюсь и смотрю назад.
Там фары!
Я пригнулась резко.
-Меня не видят, меня не видят, я не вижу, и меня не видят я не-за-мет-ная…
-Мама, какая интересная выдалась ночка…
-Мамочка, я не хочу больше сюрпризов.
-Ма-ма?
-Ты тут?
Далекий гудок и звуки разговора.
И все опять пропало.
Лежа я искала свой любимый мобильник а нашла перочинный ножик – мобильник вывалился следом. Я как взглянула – так и не смогла до него дотронуться. Вот вам знакомо это ощущение – когда ты смотришь на него и понимаешь – сейчас лучше не звонить. Не раскрывая ножа, открыла дверь, уже почти совсем «отошедшая» от сигарет Саши…
Я и не курила, один раз в шутку затянулась. Я всегда курю пассивно. Я ведь маленькая – мне хватает.
-Я маленькая, я то тут при чем, - бормотала я пытаясь в открыть дверь пока не сообразила в чем дело и щелкнув так громко не распахнула её.
Вывалилась в ночь и на корточках пошла кругом машины.
И тут я вижу их. Они стоят полукругом и в центре Саша.
-Серьезные ребята. Вот чем там Саша с ними занимается…
-Ах ты!
Она достает пачку и при всех щелкает зажигалкой, подносит лицо и сладко – это даже отсюда видно – затягивается.
-Ах ты-ы!
-Я же отсюда чую этот сладкий запах!!
-А кто говорил что бросила?

Я просыпаюсь от невыносимого сладкого запаха. Вскакиваю и начинаю отряхиваться. Саша курит. Нет, она - Курит!
Чтоб так курить!
-Саша прекрати!
-Ага, Кха! - Она поворачивается и наполненным любовью взглядом смотри на меня. Голосом переполненным запредельной похоти говорит одно единственное слово:
-Бхакти! – с ударением на последний слог .
И наклоняет голову, слегка смотря мне прямо дерзко в мои сонные глаза…
-Вау… - я аж села.
Протерла окно и опять
-Вау-у!
Открыла дверцу и вышла в туман. Да-да там туман над степью ночью при луне ползет туман.
-Саш… ну ты накурила…
Туман сладкий…
-Так…
Я встаю в позу как моя мама и кричу в туман:
-Это дым или туман!!!
Туман утробно чафкает приглушая каждый звук, он словно ест их…
Опять испуганная я бегу обратно в машину.
Нет, я опять стоя и жду. Я отрицаю и топаю ногой. Дверца машины, что открыта, осталась от моего предыдущего рывка к ней жалобно-обиженно хлопает обратно.
Машина раскачивается и урчит - я стараюсь не смотреть в ту сторону - я жду ответ.
-Ответ – обиженно кричу я в туман.
-Туман-чик?
-Ты ведь не дымок?
-Да туман я, туман – отвечает голос за плечом и обернувшись вижу комнату – здесь тоже накурено…
Миша смотрит в экран - там зеленые создания обрастают корой сразу как входят в серую массу тумана.
-Дайс д6 и паралич на три раунда, это серьезно, - он уверенно стучит по клавишам и опять хватается за мышь.
-Классный закл, мило они его тут профиксили! Друидский, антитроль, у них спасы ни к черту, в ПвП не рулит, а так… вау.
-Вау, - повторяю я машинально за ним.
-У троллей нету шансов, так их тут фарми-им. Старый добрый кач на троллях. Ты стой в инве подружка! И хавай опыт. Не выходи из инвы – это главное и еще одно. Ты… - тут он поворачивает ко мне свое милое пьяное и похотливое лицо…
-Ты главное не ходи в туман девочка моя, он и тебя за-сус-пен-дит – последнее словно произносит по слогам и заливается хохотом.
Я повторяю свою глупость – испуганная бегу к машине – она приветливо открывает передо мной дверцу.
Наверное, тогда при слове «туман» мелькнуло «это» в первый раз… наверное, скорее «да», чем «нет»
И визжу от ужаса в машине, увидев, что стало с Сашей.
И отбиваюсь от этого, а оно ползет-течет и прямо на меня и прямо сквозь одежду внутрь…

Мы в машине мы опять одни. Саша сидит и дышит, опять как, сколько там времени назад.
Я задаю тот же тупой вопрос, так и не успев подумать – а зачем мне это надо?
И она в этот раз явно мне ответит.
Она смотрит на меня и просто так почти без интонации произносит:
-Там чужой.
Словно наслаждается фактом и хочет посмотреть на мою реакцию.
-Чу-жой – я опять чувствую себя дурой, на этот раз себя одну.
-А-га-а … то-то мне так страшно было.
-Ну, теперь все понятно – с интонациями Мистера Фримена отвечаю я и развожу руками. Ладошки вверх – ладошки вниз.
-Ага, ксеноморф. – говорит Саша меланхолично-критично-бывало.
-Контрабанда, - милым голоском добавляет лениво она и опять тянется за сигаретой и щелкает с умным видом зажигалкой.
Я не успеваю среагировать на её затяжку и тут начинается.
Салон рвется почти пополам. Метал-л ск-рипит – все машина вместе с нами ходит ходуном. То что сзади в багажнике очень хочет оттуда выбраться.
-Мама я не хочу умирать!
Вот зачем я задавала глупые вопросы?!
И с последней мыслью о том, что не надо задавать глупые вопросы про содержимое багажника я… просыпаюсь.

Я очнулась – вот это уже конкретно де-жа-вю.
-По-французски и никак иначе.
Что-то кольнуло меня, но я это пропустила.
Смотрю на право (или налево я не помню) и вижу подругу, она спит так сладко на руле.
А машина несется с включенными фарами. Наверное, целую минуту я пыталась осознать весь идиотизм и всю опасную комичность этой ситуации.
Опять мимо нас проносится что-то тяжелое, обдавая нас светом множества фар и тяжелым ревом и… дребезжанием?
Я, наверное, должна её разбудить – но боюсь, она вильнет и мы того. Каким-то чудом руль так прямо зажат в её руках, словно она притворяется что спит – просто положила лицо на руль.

Свет фар второй дальнобойной фуры просто ослепляет меня – она несется что-то как-то не так, наверно это мы слегка совсем выехали прямо на центр дороги, эх… Саша…

Когда кроме лучей уже невидно ничего я сладко зеваю и трясу ресницами. Пылинки летают в утренних лучах. Они садятся на страницы книги и пригорают. Угорают.


Я, открываю двери и выхожу на лужайку – вокруг все залито светом – вот это точно сон, почему-то я уверена, что такого солнечного утра быть не может. И не могут быть мои родители настолько приветливы и так улыбаться. Словно фальшиво слегка, словно они слега так переигрывают.
Я так хочу умыться – у нас полив включен – я бегу и хватаю шланг, мне кричат, зовут к завтраку. Я смотрю на текущую жидкость и пытаюсь что-то сообразить.

У нас на лужайке совершает посадку НЛО, я уже все поняла, я лениво и совершенно без удивления смотрю на инопланетную суету как на аналог суеты земной.
Знакомой мне. Все так знакомом - о господи – и вот он первый контакт.
Снуют серые фигурки они что-то очень быстро строят – мне это не интересно, я поняла, я что-то поняла еще помимо того что по прежнему сплю. Они так мило суетятся, снуют не обращая на меня внимания, я же критично на все это поглядываю пытаясь думать, размышлять а не смотреть на этот детский бред – они не больше кролика и перемещаются как Вини Пух из мультика. Я кричу что-то матом родителям в ответ на вежливое замечание поторопиться - и в моем сне, о да, они на самом деле затыкаются в прямом смысле этого слова и не мешают мне наконец думать.
Что произошло. Что-то, нечто явно случилось, но вот сообразить что я пока не успеваю – опять расползаюсь.
Думать во сне так тяжело, словно тонешь в глицерине.
Через нашу лужайку опасливо оглянувшись бежит многоножка, длинная такая, приглядевшись я узнаю в ней сбежавший тогда из машины свой мобильник.
Я смеюсь, смотря на возню моих родителей и прибывших пришельцев – идеальная американская семья да?
Ну да, конечно – из-за левого крыла моего дома виднеется Белый Дом, он слегка скукожился но все же это он, узнаваем, однако.
Но не это сейчас занимает мои липкие глицериновые мысли. Я пытаюсь собраться вся тут на этой полянке, чтобы не расползтись еще куда – затихает говор вдали, морозятся суетливые подергивания «планетян».
Что-то знакомое.
Опять что-то промелькнуло, но на этот раз я ухватила это за хвост.
Я что-то умею ведь так?
А, да, я ведь это делаю автоматически значит что-то похожее уже было, значит, я умею собираться во сне не давая сну увлечь меня.
Я не хочу утечь отсюда и снова потерять себя в своем же мире что я создала.
Теперь я помню, это хорошо, я это делала не раз, но в этот раз – что же тута произошло?

То чувство, когда будила Сашу – я вспомнила опять. Тогда я чувствовала это. Уже виденное, повторные ощущения.
Нет, не то – там было что-то о французском.
И тут чувствую, как вновь теку куда-то не туда. Я в комнате читаю книгу, и комната та не моя и я – не я.
Но книга – та!
Это позывной ведь так, кодовое слово на выход, да?

И я очнулась в ванной полной ледяной воды. Вся голая дрожащая и слабая.
Они склонились и молча улыбались – ухмылялись – если не сказать больше.
-Она могла уже видеть и вспоминать одни сны внутри другого – все, что сказали они тогда.
Глухой гипноз и десять минут в ледяной воде…
Запертая без ключа, я не могла…
А если б несмогла?
-Вот зачем же так, люди!?
-А…