УКОЛ

         Это случилось внезапно, на работе. Ей стало как-то очень плохо, резко заболело внизу живота, руки словно заледенели. Ольга смутно помнила, как опустилась на пол, скользя спиной по стене, как засуетились люди в их отделе. Уверенный  мужской голос (похоже, Павел Иванович) распорядился:
-Скорую вызвали? Так вызывайте!
          И потом,  уже на операционном столе, когда медсестра растирала ей руку в локтевом сгибе, чтобы ввести внутривенно наркоз, Ольга на короткое время пришла в себя.
         Укол подействовал через доли минуты, но Ольга не поняла даже, что это ощущение явилось его следствием. Внезапно она почувствовала, как будто уходит куда-то. Нет, не проваливается, не засыпает, не перестаёт чувствовать, а словно переступает шагом назад сквозь какую-то прозрачную, гибкую, невидимую глазу плёнку, впрочем, плотно отгородившую от того мира, где она только что была.
        Ольга будто попала в другое пространство, где ощутила себя иной: невероятно лёгкой и бесплотной.
        С той же секунды женщина почувствовала, что стремительно понеслась куда-то по бесконечным лабиринтам. Они были похожи на внутренний вид простых геометрических тел: треугольных, четырёхугольных, шестиугольных призм и цилиндров.      Лабиринт казался белым, стального блеска, кое-где на гранях были какие-то квадраты, напоминающие собой окна со спущенными пластиковыми жалюзи.
        Она летела то вверх, то вниз, то влево, то вправо, но всюду чувствовала чьё-то невидимое присутствие, и акустически звучавшие спокойные голоса, произносившие  короткие фразы: «Это не здесь», «Занято», «Вам - не сюда», словно отталкивали её, потому что она тут же меняла направление и мчалась дальше без малейшей усталости  и задержек даже на миг. В то же самое время её невесомое «Я» отмечало, что происходящее – это жизнь, только совсем другая.
«Похоже, это моя душа», - пыталась объяснить себе происходящее Ольга.- «Ищет выход или место, где сможет остановить свой мятущийся полёт».
      В мозгу проносились обрывки мыслей о том, что когда-то у неё были муж и дети, но это казалось бесконечно давним и далёким.
«В этом хаосе мы никогда не сможем встретиться и узнать друг друга», -  как-то бесстрастно  мелькнуло в сознании.
           Подумалось о том, что она является частицей какого-то огромного, непонятного, но, наверное, упорядоченного механизма, и только ей он как новичку представляется беспорядочным движением  в неведомом мире. Ольга отметила и то, что до неё никому нет дела.
«Где я»? – стучала главная мысль. – « Что это такое»?
И тут же словно озаряло:
«Я где-то за чертой, в другом мире, чужом - может быть, на том свете»?
         Ольга начинала молиться, произнося «Отче наш», не заканчивая молитву, потому что менялась в очередной раз траектория полёта, сбивая её с мысли, и новая мольба: «Господи, спаси и сохрани!», и вопрос: «Где я?» - и всё повторялось примерно так же, как минуту назад, но выглядело иначе, и белые коридоры продолжали стремительно мчаться ей навстречу, ровно освещённые невидимым источником света.
         Не  успевая  заметить даже каких-либо теней, ощущая движение вокруг, Ольга всё неслась вперёд, пока внезапно прямо из грани коридора не выплыло чьё-то лицо.
        Это было почти нормальное человеческое лицо, в очертаниях которого она узнала соседку по кровати в своей палате – Нарину.
        Ольга вдруг поняла, что смутило её: у этого лица было по четыре глаза с каждой стороны! Одни располагались на лбу, следующая пара – на своём месте, ниже - на месте щёк, и ещё одна пара глаз – чуть ниже, почти возле самых губ. Но всё равно это лицо обрадовало, так как оно было из прежнего мира, из прежней реальной жизни, которой Ольга жила до того, как попала в этот чудовищный лабиринт.
          Женщина смутно увидела две лампы на потолке, и руки, протянутые к этому лицу, свои руки, но непослушные и идущие ниоткуда.
 -Нарина? – спросила Ольга.
  - Да, Олечка, это я, - ответила та, и Ольга почувствовала, что кто-то сжал и гладит её руку.
- Где я, Нарина? Вытащи меня отсюда, -  попросила Ольга.
-Это наркоз, - ответила женщина и исчезла.
-Ей много ввели, наверно, - услышала Ольга далёкий голос и почувствовала, что опять летит, и нет сил, чтобы остановить это движение. Так продолжалось неопределённое время. Потом несколько раз опять виделось восьмиглазое лицо Нарины, но оно не пугало – напротив, казалось дорогим и милым. Ольга испытывала к нему бесконечную любовь и доверие, потому что лицо улыбалось ей и терпеливо отвечало на бесконечные вопросы, что это пройдёт, так бывает со всеми.
          Потом прямо из стен лабиринта проступили знакомые фигуры женщин, которые лежали  с Ольгой в палате до того, как её увезли на операцию. И, наконец, Ольга различила своё тело, лежащее на кровати. Впечатление было такое, будто она выпала откуда-то сверху, плашмя, на спину, разбросав на кровати руки и ноги. Тело было всё ещё невесомым, но радостно было видеть его, облачённое в привычный голубой халат, который много лет назад подарил ей муж, вернувшись из далёкой командировки на Кушку.
«Я выпала из лабиринта», - подумала Ольга.- «Господи! Благодарю тебя! Я вернулась».
         Спустя четыре дня, она выписалась из больницы, но взгляд на окружающий мир изменился. Запомнилось, как молниеносно всего лишь один укол изменил её мысли, чувства, может быть, перенёс её в другое измерение? Наркоз это был или урок жизни? Стали заметны те предметы, явления, мимо которых прежде она прошла бы, не задумываясь. Стали пронзительно дороги зеленые листья, высокое небо, город, на который она смотрела  каждое утро в окно, улыбаясь началу дня. Она научилась быть  снисходительнее к людям, потому что знала, что каждый миг - это хрупкое чудо жизни.