Шахматы богов. Часть II. Глава 1

- Михаил Иванович, а можно... еще одну пересдачу?
-  Вензулова, вы...
- Марина, - торопливо перебила Тигрова девушка, отчаянно хлопая накрашенными ресницами.
Михаил печально посмотрел на студентку. Мини-юбка и некое подобие свитера, едва прикрывающее пупок, шпильки такой высоты, что, упав с них, можно запросто сломать ногу, на лице полная боевая раскраска, а количеству всевозможных побрякушек позавидовала бы и новогодняя елка. И все это в декабре(!) месяце.
В бытность Михаила студентом по университету ходило немало жутковатых историй о преподавателях-извращенцах, которые домогаются всякой хорошенькой студентки, зашедшей в аудиторию. И только когда Тигров сам начал преподавать, он осознал страшную истину: студентки не менее активно домогаются  профессоров, рассчитывая увидеть в зачетке заветное «отлично».
- Вензулова, - еще раз повторил Тигров, - вы отдаете себе отчет в том, что уже в третий раз появляетесь в этой аудитории, и еще ни разу не сказали ничего по теме предмета?.. Вы зачем вообще поступали? Глазки строить или учиться? – Михаил жалостливо посмотрел на посиневшие руки студентки. Все-таки, в аудитории было холодно.
- А есть разница? – брякнула девица, отчего Михаил чуть не упал со стула. И как только такие в университет попадают?
- О, еще какая! Возможно, вы осознаете это в следующем году. Если поступите, конечно.
- Конечно! Папа всегда сможет... а з-зачем мне куда-то поступать? Я же здесь учусь.
- Пока.
- Пока? – брюнетка сделала удивленное лицо. – Как пока? Вы мне еще пересдачу не назначили.
Михаил с трудом подавил в себе желание кинуть в студентку стулом. Ну, или, в крайнем случае, книгой.
- Вензулова, - медленно выпуская воздух, произнес Михаил, - если вы еще не осознали, то скажу вам прямо: пересдачи не будет. Несмотря на всемогущего папу и ваш жалобный взгляд. Ее не будет. Совсем. Вы меня понимаете?
Но девушка, видимо, не понимала. Соблазнительно, как это казалось ей самой, кандидатка на вылет облокотилась на жалобно скрипнувший стол и томным голосом произнесла:
- Я отплачу.
Михаил испуганно побледнел. Судя по поведению, девушка собралась платить здесь и сейчас, причем, абсолютно не спрашивая его, Михаила, согласия. В общем, было чего испугаться.
События, между тем, продолжали набирать обороты: сочтя смертельную бледность преподавателя признаком внезапно вспыхнувшей страсти, студентка Вензулова перешла к более решительным действиям. Миг – и холодные пальчики девицы уже активно боролись с узлом галстука. Это привело Тигрова в чувство. Довольно грубо оторвав от себя руки практически исключенной извращенки, молодой преподаватель вскочил с места, бешено сверкая глазами.
- Вы не поверите, но даже такие угрозы не заставят меня изменить решения, - прошипел он испуганно отступившей девице. – Вон!!!
Если у неудавшейся соблазнительницы и оставались какие-то надежды, то сейчас они рассыпались в прах. Раздался цокот каблучков, и дверь аудитории захлопнулась за последней должницей Тигрова. Михаил осторожно опустился на стул и сделал глубокий вдох.
- Ну, как? – раздался в коридоре чей-то голос, усиленный эхом.
- Козел, - ответил вполне узнаваемый голос Вензуловой. – Не подействовало. Придется приступить ко второму варианту.
- Бедняга, - насмешливо протянул неизвестный. – Он наверняка подумает, что мы...
Что он подумает, Михаил так и не услышал, но от упоминания «второго варианта» волосы встали дыбом, а между лопаток пробежал знакомый холодок. Кандидату математических наук становилось страшно.


Сидя в теплом кабинете среди книг, бумаг и отчетов, Михаил Иванович даже не заметил того момента, когда ранний зимний вечер начал плавно перетекать в суровую зимнюю ночь. И, только на минуту оторвавшись от очередной практической, Михаил увидел, что вернуться к ней уже не придется. За многие годы, проведенные в университете, он понял - если на улице непроглядная тьма, а в соседнем доме одно за другим гаснут окна - значит, рабочий день закончен, и пора ехать домой. По правде говоря, он не был таким уж оголтелым трудоголиком и редко засиживался допоздна на работе, но иногда... Зима всегда была для него странным временем года. Раньше он, оправдывая свое имя, практически впадал в зимнюю спячку, а сейчас… Бессонница. Страх. Тоска. Одиночество... Видимо, загробные путешествия не прошли даром – Тигров начинал сходить с ума. Под влиянием Лены Михаил пошел к специалистам. Но государственные врачи просили не тревожить по пустякам, платные мгновенно находили у него кучу смертельных заболеваний типа «перелом головной почки», экстрасенсы чистили карму и удаляли фингал под третьим глазом... В конце концов, это надоело и Лене, и ему. А Лене вскоре надоел и он сам. Что ж, неудивительно... Одиночество навалилось на Михаила тяжелым грузом, сводя с ума и заполняя сознание. Особенно тяжело было в долгие зимние вечера...
Посмотрев на одиноко стоящую на стоянке машину, Михаил испытал странное ощущение дежавю.  Ему даже показалось, что «ауди» подмигивает ему блестящими фарами, манит: «Знаешь, давненько мы с тобой не попадали в аварию на гололеде... Ну, что ты там стоишь? Хватит заниматься самоедством! Повторим?» Тигров помотал головой, отгоняя наваждение. Машина как машина, стоит, приветливо улыбается передним бампером... Тьфу, черт! Да что это с ним такое сегодня? Два глюка подряд – это уже слишком!
Подобные галлюцинации сопровождали жизненный путь Михаила уже целых два года. Говорящие предметы были лишь малой толикой того, что пришлось повидать математику за это страшное время. Черти, демоны, зомби и прочая нечисть являлись к нему с регулярностью в месяц, пытаясь завести философские беседы. Иногда на огонек заходили грешники, почему-то прихватывая с собой и живописную картинку ада. А апогеем всего стал конец света, появившийся в прошлом месяце прямо посреди гостиной.
Но обычно такое случалось с ним только в его квартире, только вечером и не более одного раза. «Неужели обострение? С каждым разом все хуже и хуже... Нда...  наверное, через пару лет я буду читать лекции перед аудиторией чертиков...» Михаил повел плечами, пытаясь отогнать веселенькую картинку, и еще раз взглянул на машину. Та спокойно стояла, больше не делая завлекающих жестов, и чуть успокоившийся профессор широким шагом направился на стоянку. Над крышей университета взлетел предновогодний фейерверк.


«Опять глючит» - обреченно подумал Тигров, разглядывая развалившуюся на разложенном переднем сиденье Вензулову. С их последней встречи во внешности девушки произошла разительная перемена. Еще днем, тщательно залитые лаком, кажущиеся искусственными черные волосы, сейчас выглядели абсолютно естественными и спадали на грудь, наполовину скрывая непонятного происхождения балахонистую кофту. Мини-юбка сменилась кожаными штанами, больше смахивающими на лосины. На поясе широкий ремень с бесчисленным количеством каких-то непонятных кожаных шнурков. Побрякушки остались прежними, но сейчас они не казались Михаилу банальной бижутерией.
- Вензулова, - осторожно начал Михаил, испытывая непонятный страх перед резко изменившейся студенткой, - вы не хотите объяснить мне, как и с какой целью вы оказались в моей машине?
- О, проще простого, профессор, - девушка вальяжно протянула вперед руку с покачивающейся на пальце связкой ключей. Тигров судорожно сунул руку в карман – пусто.
- А цель? – все еще пытаясь сохранить самообладание, спросил Михаил. Его начинала бить мелкая дрожь. Его пугали изменившиеся голос и поведение Вензуловой. Если днем это была всего-навсего обыкновенная студентка, пытающаяся всеми правдами и неправдами получить зачет, то сейчас... От нее исходили волны настоящей угрозы. Равносильные ощущения он испытывал бы, встретив мирную бабульку с окровавленным ножом в руке.
Вензулова небрежно качнула рукой и связка, тихонько звякнув, упала на водительское сиденье.
- Она тебе известна.
Что-то в этом жесте показалось Михаилу знакомым. В ушах зазвучал голос Лены: «Ну, солнышко, ну что тебе стоит прочитать любовный роман? Ты же у меня умный, за вечер осилишь! Знаешь, там есть совершенно потрясающий кадр! Жаннель... ну, это такая серая мышка, главная героиня... так вот, ей срочно нужны были деньги на операцию отца, и она решает выколотить их из одного богатенького папика. Ну, подруги ее там приодели и она пошла. Ах, как она себя вела! Настоящая роковая женщина...» Книжку пришлось прочитать. Нет, главная героиня романа не являлась одетой в не пойми что, но поведение обоих было явно из одного цеха... Страх испарился, и Михаил невольно улыбнулся, глядя на уже тщетные попытки девицы получить заветный допуск к экзаменам.
- Что-то я не помню, чтобы мы пили с вами на брудершафт...
- Я тоже... Это надо исправить, не правда ли? – продолжала гнуть свою линию неудавшаяся соблазнительница.
Тигров грустным взглядом окинул студентку. Что делать с этим чудом? Наорать, выкинуть из машины и уехать, кипя праведной злостью? К сожалению, нельзя - одета девушка совсем не по погоде. Сама виновата, конечно, но... он ведь тоже не зверь. Да и где гарантии, что завтра он не найдет ее в своей квартире в костюме снегурочки? Если смогла украсть ключи от машины - сможет и от квартиры. Что же делать? Хм... в одной из психологических передач говорилось, что многие маньяки приходят в ужас, когда жертва мало того, что перестает сопротивляться, но еще и оказывает посильную помощь. Это конечно не панацея, но и Вензулова не законченная маньячка...
- Разумеется, мы это исправим... где ты живешь?
Зеленые глаза широко распахнулись, но она быстро взяла себя в руки:
- Обычно мужчина ведет девушку к себе, а не набивается к ней в гости.
- Что поделаешь – мы живем в двадцать первом веке. Если уж и брать каноны, то девушка обычно не ворует ключи, не забирается в машину поздним вечером с целью подкараулить и соблазнить преподавателя, и вообще, даже не думает получать зачет таким способом. Ну, а если девушка делает такое, то ей не сложно будет и отвести мужчину к себе, не так ли?
В глазах студентки загорелся бесовский огонек:
- А зачем такой девушке куда-то ехать? В машине достаточно тепло, а если мужчина предпочитает удобства, то пусть сам их и создает.
Тигров замер. Ни в какие отношения со студенткой он вступать не собирался, просто планировал отвезти надоедливое чудо домой, а потом высадить из машины около самого подъезда, сказав вслед пару напутственных слов. А что теперь? Наорать и выгнать? Такое отступление будет смотреться глупо. Везти к себе? И что там с ней нужно сделать, чтобы она раз и навсегда перестала его мучить? Может, закрыть ее в машине и поехать домой на метро? Неплохая мысль...
Видимо, от этих мыслей выражение лица Михаила стало мечтательно-садистским, потому что Вензулова, чуть побледнев, поспешно сообщила:
- Ладно, ладно. Северное Бутово. Не очень далеко?
- Что ты... в такой компании и вечность покажется секундой, - галантно произнес Михаил, мысленно выругавшись. Перспектива ехать к черту на кулички в компании оргинально настроенной студентки нравилась ему все меньше и меньше.  Утешало только одно – если он сделает все правильно, то будет надолго избавлен от ее домогательств.
Утешая себя таким образом, злой профессор выехал со стоянки.


За два года в этой, уже знакомой читателю комнате, ничего не изменилось. Все те же кружки с присохшей кофейной гущей, та же пепельница, забитая до предела, открытая в любую погоду форточка и темнота, нарушаемая лишь унылым свечением уставшего монитора. Изменилось лишь одно: человек, находящийся в центре этого беспорядка. Нет, это по-прежнему был Милевский Сергей, действительный член союза писателей России, автор шести фантастических романов и двух поэтических сборников, но... Пустой взгляд, сжатые в нитку губы, относительно нормальная прическа – все это было ох как не похоже на веселого и жизнерадостного Сергея.
События двухлетней давности не давали ему покоя, причем почему-то именно сейчас. Все началось со снов. В них он постоянно с кем-то спорил, но лица собеседника первые дни он, как ни старался, увидеть не мог. А когда увидел, сильно удивился – это был тот самый человек, с которым они два года назад попали в аварию. Сергея тогда удивило, что этот человек, только очнувшись, что-то спросил, назвав его по имени. Тогда писатель не придал этому большого значения – он не единственный Сергей в Москве, а человек мог и обознаться. Но сейчас ему почему-то казалось, что обращались именно к нему. Картины снов казались ему неестественно реальными. Возможно, было что-то, что он не может вспомнить? Но что?
Сергей облокотился на стол, закрыл глаза и обхватил голову руками. Смутные картины поплыли перед глазами. Вот он спорит с уже знакомым со сновидений человеком посреди запорошенной снегом улицы. Все как во сне, но теперь он четко видит лицо незнакомца. Тигров?! Голову пронзила острая боль и картина исчезла. Он должен вспомнить, он должен... Рука непроизвольно потянулась к пачке, с трудом нащупав в ней сигарету. Заканчиваются? Не мешало бы съездить за новыми... «Заодно проветрюсь… и подумаю» - Сергей неспешно оделся и вышел на улицу. С трудом найдя среди стоящих около подъезда машин знакомую крышу, торчащую из высокого сугроба, Милевский печально вздохнул. «Давненько я не выходил из дома» - в очередной раз понял он, привычно откапывая дверцу машины. Кое-как отодрав куски льда от лобового стекла, Сергей выехал со двора, оставляя за собой внушительные горы снега.
«Как я могу не помнить того, что было или помнить то, чего не было? Но ведь что-то было! Как из моей памяти мог вылететь целый кусок жизни? Я ведь точно помню, что было после аварии, но... А может, это не мои воспоминания? Можно ли предположить, что мне каким-то образом передались воспоминания другого человека? Но тогда как объяснить, что тот человек в больнице позвал именно меня?..» - Милевский автоматически повернул на знакомую улицу. В лицо ударил ослепительный свет и перед глазами на бешеной скорости замелькали воспоминания. ЕГО воспоминания.
- Я все вспомнил! Я вспом…


Размышляя о том, как ему побыстрее избавиться от надоевшей студентки, Тигров сам не заметил как стрелка спидометра приблизилась к отметке шестьдесят. В это же время основная проблема, не дожидаясь того прекрасного момента, когда преподаватель доставит ее домой, решила повиснуть у него на шее прямо сейчас. Не ожидавший такого всплеска эмоций, Тигров резко повернул руль влево и вылетел на встречную полосу. Попытавшись вернуть контроль над ситуацией, он с трудом отцепил от себя холодные руки, и краем глаза заметил несущуюся на него машину. «Ну вот, опять...» - обреченно подумал Михаил, даже не пытаясь вернуть управление.
Последнее, что он видел – спокойно улыбающуюся Вензулову.