Шахматы богов. Часть II. Глава 13

Михаил судорожно хватал ртом воздух, пытаясь прийти в себя после страшного удара позвоночником о землю. Рядом постанывал Милевский. Судя по тому, что Марина все еще мирно спускается, именно писатель и был той непонятной силой, сбившей Михаила с ног. Тигров в очередной раз ощутил страшное желание задушить незадачливого поэта.
- Вставайте уже! На кого вы оба похожи! – раздался над головой голос Вензуловой. На белоснежном одеянии девушки не было ни пылинки.
Михаил ухватился за протянутую руку и, морщась, с трудом поднялся. Милевский уже стоял на ногах, вытаскивая из лохматой шевелюры какие-то веточки. Когда-то белое одеяние писателя выглядело так, будто по нему пробежался табун лошадей. Лошади, кстати, наблюдали за всем действом сверху, о чем-то тихо перефыркиваясь. Михаил замахал руками, пытаясь отогнать назойливых животных.
- Бесполезно, - прокомментировала Марина. – То ли они подсели на вино, и теперь ждут добавки, то ли мы чем-то покорили их благородные сердца... Как вас в храм пустят в таком виде?
- Да какая уже разница?! – взорвался Михаил. - Других балахонов у нас все равно нет.
- Тише, чего ты так распсиховался? – попытался успокоить Милевский. Но математика уже понесло.
- Да меня уже задолбал этот сумасшедший мир, где меня то и дело топчут, швыряют, бьют! Я домой хочу, между прочим! Давайте уже украдем этот камень, отдадим Аристотелю и спокойно отправимся в Москву!
- Не факт... – пробормотал Сергей, осторожно отступая от разбушевавшегося друга.
- Факт! Факт, потому что мне все надоело!
- Ладно, спокойно, - ровным голосом сказала Марина. – Сейчас мы подходим к жрецам, они не обращают внимания на наши грязные одежды, заходим в храм, берем камень и – вуаля! – мы уже в Москве, мирно пьем чай на кухне. 
Тигров мерно кивал на каждое слово.
- А как мы возьмем камень? – удивленно спросил он, когда Марина закончила монолог. – Там же куча охраны... и его еще доставить надо.
- Ура, наш профессор пришел в чувство!
- Тише, - шикнул Милевский. – Нас заметили!
Друзья замерли. От едва видневшейся вдалеке группки жрецов отделилась фигура и стремительно приближалась к ним. Подойдя достаточно близко, жрец вскинул руку в приветственном жесте:
- Хайре, идущие дорогой посвященных!
Приветствие почему-то вызвало смутные ассоциации с кришнаитами, однако Тигров покорно поднял руку в таком же жесте:
- Хайре, коль не шутишь... Мы...
- Не надо ничего говорить! Аид дарует высшим жрецам возможность зреть прошлое и грядущее. Возможно, когда-нибудь и вы удостоитесь чести пройти испытание... - жрец вытянул руки и прикрыл глаза, приобретая сходство с телевизионными шарлатанами. - Вы спартанцы! Да, я отчетливо вижу, что вы спартанцы. Вы из тех, кого бы еще сотню лет назад сбросили со скалы, но не теперь... Вот вы, юноша! – он указал на Вензулову. – Вы слишком женственны и мягки, чтобы вас воспринимали настоящим мужчиной. Вы были слугой у жреца Аида! Он воспитал и обучил вас! А вы двое... вы просто слабы... вы были торговцами! Да, вы были торговцами, но однажды на вас напали и украли все товары! Вас обучил тот же жрец! Он болен! Он говорил, что готовит себе смену... Он уже слишком слаб, чтобы прийти, не так ли?
Михаил неопределенно пожал плечами. Жрец удовлетворенно кивнул.
- Я прав! Теперь, пройдя дорогой посвященных, вы можете считать себя частью нашего братства. Но помните: стоит вам предать братство, как вас немедленно постигнет страшная смерть!
- А если мы спрячемся так, что никто нас не найдет? – спросил Милевский.
- Нам нет необходимости вас искать. Сам Аид пошлет вам Таната. В древности он даровал нам свой камень смерти, вы сможете увидеть его после гекатомбы. Ему не важно, где вы и кто вы, он уничтожит и вас, и всех, кто будет вам дорог.
- Ясно, - кивнул Тигров. – Но мы настроены верой и правдой служить подземному владыке.
Жрец удовлетворенно улыбнулся.
- А где ваша жертва? Вы отправили их торной дорогой, надеюсь?
- Кого?
- Кого можно принести в жертву владыке? Быков, разумеется!
- Эмм... – Михаил замялся.
- Должны были прибыть еще вчера, учитель позаботился об этом, - вклинилась Вензулова, усиленно пытаясь придать голосу мужские интонации.
- Тогда прошу к нашему кругу. Вы опоздали, но это простительно новичкам. Вы сами будете кусать локти от великого горя, узнав, ЧТО вы пропустили.
- А что мы пропустили? – полюбопытствовал Милевский.
Жрец не отвечал, уверенно приближаясь к сидевшим в круге собратьям. Те представляли собой жалкое зрелище: балахоны на многих были еще грязнее, чем на только что вывалявшихся в пыли друзьях, создавалось впечатление, что многие не стирали их с самого «пути посвященных». Пили жрецы неразбавленное вино, что мало вязалось с обликом священнослужителей. Хотя, запрет пить вино священникам вроде бы возник только вместе с христианством... Вообще, у друзей создалось впечатление, что они попали в самый обычный низкопробный бар: запахи пота и алкоголя, блестящие лица, идиотское ржание в ответ на сальные шуточки... все как везде. Не было разве что привычного полумрака и пелены сигаретного дыма.
Встретили их радостным чоканьем поднятых вверх кубков, через края на расстеленную на земле скатерть выплескивалось вино.
- Я был прав, друзья мои! – провозгласил жрец, вступая в круг. – Это пополнение в наших рядах. Возможно, именно с ними было связано сегодняшнее явление владыки. Их тоже трое...
- То есть, они не идиоты? – уточнил темнобородый мужчина лет сорока, отрываясь от кубка.
- Оставь пустые оскорбления, Власис. Возможно, именно им предстоит исполнить пророчество.
- Какое пророчество? – вмешался Тигров.
- Ах, да, вы же еще не знаете... Сегодня утром нам было знамение. Сам Аид трижды пронесся по вершине склона посвящения и скрылся в священной роще. Его конь был черен как смоль и страшен, как Цербер: из ноздрей шли клубы дыма, глаза горели багровым пламенем, а голос заставлял содрогаться даже сердца храбрейших воинов. Мы, решили, что час близок...
- Час чего? – Михаилу стало немного не по себе. Страшная догадка начала закрадываться в сознание. Ладно, глаза и голос... но клубы дыма они там где рассмотрели? Или наглое животное стырило у Сергея последнюю сигарету?
- Когда мы сможем воочию увидеть своего владыку! По легенде, найдутся герои, которые смогут зайти в священную рощу на закате, испить воды из священного родника и восстановить священный пентагерон, позволявший нам в древние времена приглашать Пиларта на наши жертвоприношения.
- Пиларта?
- Вы незнакомы с этим именем владыки?
- Знакомы, разумеется, - принялся выкручиваться Тигров. – Просто мы слышали его только от учителя, непривычно сознавать, что мы не одни...
- О, теперь вы не одни, друзья мои! Хотите, мы с собратьями будем называть владыку только так, чтобы вам было проще привыкнуть?
- Эмм... да, спасибо. А где находится все это… священное?
- Священную рощу вы могли увидеть с холма посвящения. Родник течет там же, но никто не знает, где он находится. По легенде, после заката он уходит в землю, и снова начинает бить на рассвете, принося с собой воды самой Леты... Вы же знаете, что наш храм расположен прямо над входом в царство Аида?
- Слышали, - кивнул Михаил.
- Воды родника несут с собой забвение. К тому же, героям нужно провести целую ночь в священной роще... боги не потерпят такого хамства! Выполнить пророчество могут только избранные...
Теперь не по себе стало всем троим. Они же даже пустые мешки из рощи не убрали! Деревьев уйму сломали, кусты вытоптали... да и вообще, свинарник оставили порядочный, в лучших традициях своего времени. Это что же, они избранные и должны сейчас идти восстанавливать какой-то пентагерон?
- Не бледнейте так, друзья мои. Вам еще многому предстоит научиться, прежде чем вы сможете выполнить хотя бы часть пророчества. Я предвижу тяжкие испытания, что выпадут на ваши головы. Ваш ждет тернистый путь, полный всяческих опасностей, но, в конце концов вы очиститесь душой и сможете ступить на святую землю первозданной рощи!
- А почему она святая? – поинтересовался Милевский.
- Каждое дерево в ней посажено богом, - нехотя пояснил жрец. – Неужели вас не научили даже этому? Это же каждый ребенок в Спарте знает!
- Учитель в основном говорил о самом... Пиларте, - пробормотал Сергей под негодующими взглядами друзей.
- Да... – протянул жрец. – Никто не знал о владыке столько, сколько он. Но нам пора, братья. Слышите? Прозвучал первый гонг, предупреждающий о начале гекатомбы.
Жрецы нехотя поднялись, собирая с расстеленной скатерти остатки пиршества. Кувшины несли с собой, многие отхлебывали по дороге, отпускали совершенно не подходящие к месту шутки. По дороге в их компанию вливались все новые и новые группки таких же грязных и пьяных жрецов. Так и не назвавший своего имени жрец, встречал хмурых новоприбывших радостными возгласами, разглагольствовал об Аиде и свершении пророчества, делал замечания по поводу особо сальных шуток... К нему, хоть и с недоверием, прислушивались. Кто-то откровенно кривил рот, однако возражать не посмел никто... Так люди относятся к слишком рьяному секретарю какой-нибудь крупной шишки: да, раздражает, но особо не поспоришь, слишком большая сила за ним.
- Ты все еще сомневаешься в том, что у них есть иерархия? – шепнул Тигров Милевскому, когда троице удалось немного отстать.
- Я еще тогда сказал, что верю тебе… Миш, ты привлекаешь к нам много внимания, тут все орут так, что аж в Спарте слышно.
- А ты со своими дурацкими вопросами не привлекаешь внимания?
- Мне же интересно.
- Интерес интересом, но постарайся его держать при себе, а то нас, таких неучей, скоро выставят… Кстати, что такое гекатомба?
- Массовое жертвоприношение быков.
- Эй! Я не хочу смотреть, как методично убивают толпу животных! – театрально зашептала Марина. На них начали оглядываться.
- Мы и не будем смотреть... нам бы уйти до начала жертвоприношения и поискать камень.
- А если он будет в зале?
- Жрец сказал, увидим после гекатомбы... там посмотрим!
- Хорошо, – кивнул Сергей. – А вам не кажется странным такое совпадение с легендой?
- Нет. Слишком простая легенда... У них таких «героев» человек сто по всему свету бродит... Любой незнакомый с обычаем чужеземец остановится в роще и попьет воды из родника.
- Мне кажется странным только то, что мы не нашли ручей после заката, - задумчиво протянула Марина. – Никто еще не чувствует первых признаков подкатывающего склероза? Может, и впрямь что-то есть.
- Может, - усмехнулся Михаил. - Мало ли какие природные явления бывают. Давайте догоним, а то на нас странно посматривают.
Красные от вина лица жрецов и впрямь поворачивались со все большим подозрением. Друзья догнали процессию, и пошли рядом с ничего не выражающими лицами.


Церемониальный зал больше напоминал банальный коровник. Главные герои гекатомбы топтались в центре, жалобно мычали и рассерженно толкались. Некоторые животные пробовали пробраться к выходу, но кнуты надсмотрщиков тут же возвращали их на место. В воздухе витал неистребимый запах навоза.
Жрецы выстраивались цепочкой вдоль стены, никаких мест для сиденья предусмотрено не было. Трое с трудом протиснулись в широкую арку и, заняв места, стали внимательно осматриваться. Входов в зал было шесть: пять совершенно одинаковых арок, через которые шумным потоком продолжали заходить такие же одинаковые жрецы, и маленькая, ничем не примечательная, дверца. Но именно на шестой вход было обращено все внимание уже зашедшей в зал публики.
Михаил удовлетворенно кивнул: скорей всего, оттуда появится главный жрец. Нет иерархии, как же! Она была и будет во все времена!
- Я же говорю, - прошипела на ухо Вензулова. – Что не буду смотреть на массовое убийство.
- Ты посмотри, какой алтарь в центре! – зашипел во второе ухо Милевский.
- Быки мешают, - Тигров искренне попытался рассмотреть алтарь.
- Да ты садист! – возмутилась студентка. – Чем они тебе мешают?
- Они расходятся иногда... подожди, сейчас увидишь.
- Я не про это, - Михаил попытался ответить Марине, чувствуя, что голова идет кругом. – Не будем мы на это смотреть, не бойся.
- Как не будем? – удивился Сергей. – Там же такой алтарь!
- Тихо оба! – не выдержал математик. Несколько рядом стоящих жрецов непонимающе обернулись. Друзья принялись с самым невинным видом оглядываться по сторонам. Успокоившись, служители культа снова перевели взгляды на дверцы.
- В общем так... Марина, мы сейчас посмотрим, нет ли камня на алтаре, и уйдем. И Сергей... да, я посмотрю на твой алтарь.
Оба радостно кивнули и покорно уставились на стадо, ожидая очередного просвета. Михаил облегченно вытер пот со лба. Сущие дети! Но как с ними иногда тяжело...
- Смотри! – слаженно зашипели в оба уха. Михаил послушно перевел взгляд в центр. В принципе, ничего особенного... самый что ни на есть классический алтарь. По крайней мере, именно так он себе представлял алтари, читая литературу на подобную тематику. Прямоугольный серый камень примерно по грудь, по бокам какие-то мрачноватые украшения, цепи с кандалами для рук и ног... Михаил похолодел. Цепи! Это что же, они быков к нему приковывают? Багровые канавки по краям алтаря приобрели совершенно иной смысл.
- Идем отсюда... камня нет, - буркнул Тигров, начиная проталкиваться к арке. Марина облегченно кивнула и, дернув за руку засмотревшегося писателя, скользнула в живой коридор расступившихся жрецов.
- Куда вы, друзья мои? Сейчас все начнется! – знакомый жрец перегородил дорогу.
- Туда, - пояснила Марина, никуда особо не указывая. Жрец понимающе кивнул и отошел в сторону.
- Это куда? – ничего не поняв, спросил Милевский.
- Это туда, - пожал плечами Тигров. - Откуда нам знать, что у него на уме? Давайте лучше думать, где искать будем?
Они стояли в окольцовывающем зал коридоре. Справа от них была одна из арок, слева шла голая стена.
- Камень должны вынести после жертвоприношения... – задумчиво сказала Вензулова. – Давайте здесь пройдемся, может, найдем какие комнатки... Не будут же они его через весь храм тащить?
- Может, и будут… Через весь храм, с кучей воинов и торжественной музыкой. Мы же совсем не знаем греков! – Тигров иронично покосился на Милевского.
- Да-да... – рассеянно отозвался писатель. - Но нам надо откуда-то начинать, Миш.
Михаил пожал плечами и начал обходить зал по кругу. Во всем коридоре было только три двери. За первой не обнаружилось ничего, кроме приличного слоя пыли, оставшиеся были напротив друг друга. Милевский безуспешно подергал одну, рванул другую и тут же был оглушен ликующим воем.
- Там зал, - выдавил он, захлопывая дверь.
- Из этой, - Михаил кивнул на запертую дверь, - судя по всему, выйдет главный жрец... пошли отсюда.
- А если камень там?
- Если камень там, то незаметно мы его не заберем, Марин... Там у самого входа был еще один поворот... может, проверим?
Друзья молча пошли вперед мимо очередной арки. Стоявшие спиной жрецы не обращали никакого внимания на шастающих по коридору собратьев. Видимо, взгляды все так же были устремлены на дверцу... особенно после выходки Милевского.
- Стойте, - Марина замерла на месте. – Шаги...
- И лязг, - побледнел Милевский.
- Стражи... – констатировал Михаил, глядя на выруливающую из-за угла четверку.
- Эй, вы не заблудились?
- Заблудились, - сдавленным голосом согласился Тигров, предпочитая не задумываться, какими идиотами они выглядят: стоят в трех шагах от арки и – заблудились! Судя по вытянувшимся лицам, у стражей было то же мнение.
- Мы вас проведем, - хихикнул воин и в следующий миг Михаил почувствовал, что врезался во что-то мягкое. Раздались возмущенные вопли, кто-то ощутимо заехал локтем под ребра, несколько рук толкнули, перебрасываясь им как мячиком.
- Сволочи… могли бы и повежливее, - прошипела на ухо Вензулова, когда математику наконец удалось восстановить равновесие. Толпа жрецов все еще возмущенно гудела, на них бросались все более недовольные взгляды.
- Не мог ничего поумнее сказать? – под левым глазом Милевского созревал фингал.
- Сам бы сказал... не шепчите в два уха, мне и так по голове заехали. Эта та самая стража, что патрулирует храм?
- Нет, это другая! Не задавай идиотских вопросов.
- Ясно... и сколько тут ее?
- Я видел четверых... и еще двух у входа.
- Этих я тоже видел! Я имею в виду, сколько обычно нанимают?
- Откуда я знаю? Может, тебе еще... – Милевский умолк: в зале повисла тишина, прерываемая только щелканьем кнутов и каркающими криками надсмотрщиков. Быки разошлись в стороны, и по получившемуся живому коридору медленно прошествовал невысокий толстый мужчина в темных, с серебряной вышивкой, одеждах. Лицо его, как у всех, было наполовину скрыто капюшоном.
Жрец прошел к алтарю и вскинул руки на манер сектантских проповедников. По залу пошла волна: служители Аида падали на землю в челобитных поклонах. Михаил почувствовал, как его с двух сторон дергают за руки, опомнился и послушно бухнулся на колени, упершись лбом в холодный каменный пол. Те же руки активно потянули вверх. Жрецы снова зашумели, о чем-то переговариваясь.
- Ты что, кланяться не умеешь? – зашипел на ухо Милевский.
- С тобой все нормально? Ты так замер, что мне поплохело, - раздалось во втором ухе.
- Я атеист, - буркнул Тигров. – Надо уходить отсюда...
- Тише...
Жрец в черном уже около минуты держал руку в приветственном жесте, видимо, ожидая тишины. Братия, наконец, примолкла, все взгляды снова сошлись на верховном.
- Братья! – воскликнул он. Голос жреца был неприятным, режущим. А, усиленный круглым сводом, производил жутковатое впечатление. – Мы все долго ждали этого дня! Дня, когда мы, верные и преданные слуги Пиларта, можем выразить свою любовь к нему, дня, когда Аид позволяет нам радоваться в его честь, дня, когда еще двое из вас пополнят ряды Высших!
Толпа ликующе взревела.
- Обычный псевдорелигиозный бред, - поморщился Михаил, надеясь, что его услышат в этом реве. – Ждем, когда мимо пройдет стража, считаем до десяти и бежим к тому повороту. Ясно?
Сергей был полностью поглощен церемонией. Студентка выжидающе глянула на писателя, махнула рукой и, выразительно покрутив пальцем у виска, кивнула. Михаил облегченно вздохнул: хоть кто-то услышал. Жрец, между тем, продолжал вещать:
- Уже близок тот час, когда темный владыка получит свою жертву, когда камень смерти будет ликовать, видя нашу преданность и щедрость. Сегодняшнее пополнение в наших рядах подтверждает, что культ наш жив и продолжает привлекать все новых и новых людей. Явившееся сегодня пророчество...
Михаил краем глаза уловил промелькнувшие в арке медные доспехи.
- ...это символ новой эпохи. Эпохи, когда мы снова сможем лицезреть владыку темного царства, эпохи, когда явление Таната будет казаться нам приходом старого друга, эпохи...
- Пошли! – шепнул Михаил, хватая за руку Вензулову. Та, в свою очередь, схватила Милевского. Несколько жрецов окинули их возмущенными взглядами, однако останавливать пока никто не спешил.
Друзья почти бегом преодолели опасный участок и облегченно остановились возле поворота.
- Ну и куда вы меня потащили? Интересно же было!
- Интересно? Да он отчитывается как генеральный секретарь по окончанию пятилетки. «Мы многого достигли и многого достигнем…»
- Какая разница? Камень принесут в зал, зачем нам его искать?
- В зале мы, конечно, украдем его незаметно... Нам желательно уже быть где-нибудь в Спарте, когда они соберутся его принести.
- Кстати, а как мы из Спарты? – поинтересовалась Вензулова. – Возница-то уехал.
- Аристотель должен был это предусмотреть, - неуверенно пробормотал Михаил. – Хватит рассусоливать! Мы пришли искать камень, так идем!
Короткий коридор закончился, и друзья снова уперлись в пару зевающих у массивной деревянной двери стражей. Появление незваных гостей, похоже, обрадовало здоровяков. С самыми радостными выражениями на физиономиях они выставили вперед копья, чуть не срезав Милевскому кончик носа. Писатель испуганно скосил глаза и отпрыгнул назад.
- Заблудились? - певуче-нежным басом пропел один, поигрывая копьем.
- Заблудились, - покорно вздохнул Михаил. Страж почему-то показался знакомым.
- Мы вас проведем, - заулыбались двое.
Милевский пощупал фингал под глазом:
- Спасибо, не надо!
- А что за той дверью? – быстро спросила Вензулова. Михаил замер. Ну, зачем она лезет? Они же из нее сейчас шашлык сделают! И из них за компанию...
Однако стражи мирно обернулись, посмотрев на охраняемую дверь так, будто видят впервые.
- Не знаем, - оскалился один. – И вам не советуем.
Оскал невозможно было не узнать: с таким же выражением лица этот вояка натягивал тетиву в Спарте. Видимо, жрецы нанимают полных отморозков для охраны. Да и вообще, странное отношение стражи... относятся к потенциальным нанимателям как к полному быдлу. Ведь подразумевается, что наняла вся община?
Михаил окинул стражей оценивающим взглядом. Больше похоже, что наняли охранять от общины.
- Идем-идем, - ласково тыкая кончиком копья в спину, пропел старый знакомый. Благо, он Михаила не узнал. А может, и не запомнил особо. – Там сейчас бычков резать начнут, нажретесь, напьетесь, и баиньки. А потом домой, денежку платить, да Аида хвалить. Нечего зря по коридорам шастать.
- Много болтаешь, Стоян, - хмуро оборвал второй.
Воин хмыкнул и презрительно покосился на «жрецов». Когда подошли к примыкающему к залу коридору, все трое побледнели: навстречу мирно топала четверка недавних знакомцев.
- Ого! Неужто снова заблудились?
- Снова? – нахмурился любитель пострелять. Копье ощутимо кольнуло Михаила в спину.
- Мы уже их один раз... хм-хм… провожали, - ухмыльнулся один из четверки. Остальные трое дружно заржали. – Вы чего тут вынюхиваете, а?
- Ничего, - замялся Михаил. Все шестеро подозрительно сощурились. – Да туалет искали, блин! Вино наружу просится, понимаете?!
- Какие нежные! А на улице уже никак?
- Ай, чего с ними возиться! Давайте их по-нашему? Хоть расшевелим этот гадюшник!
Михаил и опомниться не успел, как двое стражей подскочили к нему и, схватив за руки и ноги, начали раскачивать.
- Смотри, не расплескай добро! – хихикнул Стоян, разжимая руки.
Мысли замелькали в голове со страшной скоростью. В сущности, в голову лезла всякая ерунда. Например, что его за такое появление точно убьют разозленные жрецы. Потом мир превратился в страшный кавардак из чужих рук и ног.


Тигров уже устал считать синяки и шишки, когда зал прорезал громкий визг.
- Женщина-а!
Жрецы замерли в замысловатых позах. Чья-то нога остановилась в сантиметре от его лица. Математику хватило секунды, чтобы понять: в пылу избиения жрецы сорвали с Марины капюшон и... женщины все-таки не могли быть жрицами Аида.
- Хватит бить идиотов, схватите ее! – надрывался главный жрец.
Михаил, не дожидаясь, пока ошеломленные служители придут в себя, вскочил на ноги и схватил за руку не менее ошеломленную Марину. Первые двадцать метров девушку пришлось буквально волочить за собой.
- Баба! – наконец дошло до кого-то, и за спиной раздался оглушительный топот ног.
- Куда вы без меня намылились?! – возмущенно воскликнул неизвестно как оказавшийся рядом Милевский, сияя фингалом под вторым глазом.
В целом, стражи оказались правы – «гадюшник» расшевелился, еще и как! Троица с успехом носилась вокруг церемониального зала, жрецы с воплями догоняли, главный жрец надрывно орал – скучно не было никому! На счастье, жрецы оказались туповаты: никому не пришло в голову развернуться, остановиться или хотя бы броситься через зал наперерез. Все с воинственными воплями повторяли маршрут целей. Скорость преследователей замедлялась еще и тем, что кто-то то и дело спотыкался и падал, тормозя остальных.
На шестом или седьмом круге Вензулова таки вырвала руку: бежать со свободными руками было проще.
- Мы так… долго… не продержимся, - прохрипел Милевский. – Нужно сворачивать к выходу.
- А стража?
- За нами несется, - отозвалась Марина.
- Хорошо, - кратко согласился Михаил. Он тоже начал сбиваться с темпа.
Добежав до поворота, друзья свернули. Не ожидавшие такой подлости жрецы по инерции побежали дальше. Милевский в изнеможении оперся о стену.
- Все, пусть меня режут, убивают, приносят в жертву, пытают каленым железом, но с этого места я не сдвинусь!
- Сергей... - начал Михаил, но его перебил обиженный гул – жрецы обнаружили, что бегут за пустотой. – Ладно, как хочешь.
Тигров бросился догонять вновь сорвавшуюся с места Марину. Через пять секунд мимо на бешеной скорости пронесся Милевский и скрылся за поворотом.
- Страшно стало, - хмыкнула Марина.
Михаил кивнул, сцепив зубы. Силы окончательно оставляли не привыкшего к бегу на большие дистанции математика. Далеко впереди показалось светлое пятно выхода. Михаил сильнее сжал зубы: еще совсем чуть-чуть. Неожиданно мозг математика пронзила страшная догадка:
- Марина, а сколько стражей за нами гонится?
- Шесть.
- Шесть?! Черт! Назад!! Сергей, назад!!!
- Зачем?!
- У входа еще два!
- Ой, бли-ин!
Сумасшедший бег продолжился уже в обратном направлении.
- Сейчас... по коридору… прямо... до упора... – сквозь хрипы пояснял Михаил. – Потом лево... право... и в ту дверь. Спрячемся... надеюсь. Главное… успеть пробежать… поворот в зал.
Перед самым злополучным поворотом стало ясно - не успели. Коридор быстро заполнялся красными и потными жрецами. Те несколько ошалели, увидев потенциальных жертв бегущими прямо в руки, и встали столбами. Бегущие следом с размаху врезались в товарищей, среди служителей образовалась свалка.
- Авось проскользнем, - пересохшими губами шепнул Михаил, и друзья отчаянно вломились в самую гущу преследователей.
Перед глазами снова замелькали руки. Скрюченные волосатые пальцы с грязными ногтями тянулись со всех сторон. Михаил каким-то чудом уворачивался, отбивался, щипался, даже кусался, падал, вставал, проползал между телами в белых одеждах... неожиданно мелькание рук прекратилось. Тигров с трудом поднялся на ноги и огромным усилием воли заставил себя побежать. Пот заливал глаза, во рту поселился противный привкус: похоже, обладатель укушенной руки не мылся пару лет. Из тумана перед глазами выплыла массивная дверь. Михаил навалился на ручку и, с трудом сделав пару шагов, привалился к стене. В ушах шумело, отчаянно стучало собственное сердце, однако ни с чем не сравнимого шума погони не было слышно.
- Вроде, оторвались...
- Да, - раздался рядом едва узнаваемый голос Милевского.
- Надо подальше от двери... в боковой проход какой-нибудь...
- Да, - согласился Сергей, однако не сделал никаких попыток сдвинуться с места. Легкие писателя издавали подозрительные хрипы.
Михаил, пошатываясь, встал. Перед глазами заплясали разноцветные пятна. Кое-как помог подняться Сергею, попытался храбро закинуть его руку себе на плечи.
- Тише, фронтовая санитарка, - слабо хихикнул Милевский, убирая руку. – Как-нибудь сам доползу… по стеночке.
Шагов через тридцать вместо каменной стены под рукой оказалась медная ручка. Тигров нажал и, не особо задумываясь о последствиях, ввалился в комнату. К счастью, помещение оказалось заброшенным, и мужчины с облегчением опустились на покрытый сантиметровым слоем пыли пол.
Только минут через пятнадцать, когда дыхание, наконец, выровнялось, разноцветные круги перед глазами пропали, а соленый пот перестал ручьями струиться по лицу, у Тигрова возник вполне закономерный вопрос:
- А где, собственно, Марина?


- Стой, идиот! Ты посмотри на себя! Ну, куда ты рвешься? Да тебя сейчас одним чихом убить можно! – Милевский неимоверными усилиями удерживал рвущегося к двери математика.
- Жрецы тоже побегали! – Михаил не оставлял попыток дотянуться до заветной ручки.
- Жрецы – да! Там шесть спартанских воинов, которым на такую пробежку наплевать!
- И что?! Ее, может быть, сейчас пытают или насилуют!
- Они еще быков не зарезали! Оставят на сладенькое...
- На сладенькое?! – зарычал Тигров, сбрасывая руки писателя. Милевский схватил его за ногу уже у самой двери.
- Отпусти, - потребовал Михаил, дернуться и сбросить писателя нога не поднималась.
- Вот псих влюбленный! Спасем мы твою Марину, только тихо и без истерик!
- Она моя студентка и я...
- Ага, конечно! Кому ты сказки рассказываешь!
- Да не люблю я ее! Просто...
- Тогда сядь на место и послушай меня! – перебил Сергей, отряхиваясь от пыли. Михаил со вздохом выпустил ручку, усаживаясь обратно в пыль.
- Если я правильно понимаю, они сейчас проведут ритуал, полюбуются на камушек и только потом возьмутся за Марину. А это значит, что у нас еще куча времени, чтобы придумать вполне сносный план.
- Да какой план, очнись! Жрецов там больше сотни, опять же спартанские войны, Марину держат или... черт! – Тигров снова рванулся к двери. На этот раз Милевский ограничился подножкой, и математик растянулся на каменном полу в полный рост.
- Блин, Сергей, больно же!
- Тогда сиди и не дергайся. Что там за «черт»?
- Там алтарь... человеческий.
- То есть?
- Цепи с кандалами!
- Эмм... прости, конечно, но я всю жизнь считал кандалы чем-то, что надевается на ноги. И обязательно с ядром!
- Бывает... в общем, такие браслеты на руки и ноги. Да о чем мы вообще говорим?! Ее могут принести в жертву, понимаешь?!
- Понимаю... но это опять же после быков. Миша, главное сохранять спокойствие. Если мы тихо подкрадемся, а потом неожиданно выскочим из-за угла, у нас шансов куда больше.
- Хорошо, я буду спокоен и сдержан... так мы идем?
- Вот теперь – да, - улыбнулся Милевский.
Михаил облегченно взялся за дверную ручку и замер: в коридоре послышались чьи-то шаги. Тигров приложил палец к губам и тихонько приоткрыл дверь, Милевский тут же заглянул в образовавшуюся щель.
По каменным плитам медленно шел жрец, держа на вытянутых руках камень на подставке. Руки у жреца заметно дрожали, взгляд не отрывался от шара, в глубине которого клубился странный беловатый туман.
- Это камень, Миша! – воскликнул Сергей, когда жрец скрылся за поворотом.
Тигров потряс головой. В камне и впрямь было что-то пугающее и завораживающее одновременно.
- Сам вижу... видел.
- Так чего мы стоим?! Давай за ним! Треснем по голове чем-нибудь тяжелым. А потом за Мариной и бегом отсюда!
- Чем тяжелым?
- Кулаком! Давай быстрее, пока он до зала не дошел!
Расстояние до конца коридора преодолели быстро, несмотря на то, что мышцы налились свинцовой тяжестью и возмущенно гудели при каждом движении. Около поворота Михаил, в странном предчувствии, схватил писателя за шиворот.
- Ты чего? Мы его сейчас догоним! – зашипел Милевский, пытаясь вырваться.
- Именем братства! – неожиданно раздался знакомый голос, в котором Тигров без труда узнал встретившего их на «пути посвященных» жреца. Милевский замер, перестав вырываться.
- Братство за это не платило, - тоже знакомый голос Стояна.
- Этого хватит? – спросил жрец. Михаил услышал едва слышный перезвон монет.
- Вполне, - хмыкнул Стоян. – Значит, следить, чтобы камушек не сперли? Эх вы, жрецы... как бабы, с булыжником носитесь.
- Он может тебя убить только за эти слова, - предупредил жрец.
- Ай, не верю я в эти сказки! Камень убивает, придумали! Убивает меч, а точнее, тот, кто за него держится. А этот камень - разве только в голову попадет... Пойдем, что ли?
- Стоян, есть еще одно, - голос начал удаляться. – Ты не член братства, поэтому не вздумай к нему прикасаться. Братство оплачивает это право кровью.
- А я-то думал, зачем вы каждый год одного своего режете. А если я... – слова охранника перестали различаться.
Побледневший Михаил привалился к стене, капюшон Милевского он из рук так и не выпустил. Но тому, похоже, было все равно:
- Они приносят человеческие жертвы!
- Я так и думал... кажется, я догадываюсь, что они сделают с Мариной.
- Они же режут только своих.
- Марина в одежде жреца и прошла этот их путь... пошли за ними.
- И что мы сделаем? Разделим мученический венец?
- А что еще делать?! Пусть лучше меня зарежут, чем я скончаюсь от голода в этих лабиринтах. Без Марины и камня нам все равно конец.
- Да ладно тебе... я ж не предлагаю остаться здесь, просто интересуюсь.
Дальше шли молча, ориентируясь только на лязг доспехов стражи. Друзья уже были неподалеку от зала, когда лязг умолк.
- Дошли, - прокомментировал Сергей. – Миша, только давай без глупостей.
Тигров кивнул. В конце концов, он не мальчишка, чтобы сломя голову кидаться в самое пекло. Да и вообще, он всю жизнь гордился своей расчетливостью и умением сохранять голову холодной даже в самых жарких ситуациях. Почему сейчас должно быть иначе?
Они повернули в последний коридор, до входа в зал оставалось пара шагов. Михаил в ужасе замер от открывшегося вида: Марина, в изорванных, окровавленных одеждах распята на алтаре, у изголовья стоит страшный камень. На открытых взгляду участках кожи сплошные кровоподтеки...
- Вензулова-а!
Стены по бокам замелькали с бешеной скоростью, кто-то попытался схватить за руку, остановить - Михаил раздраженно вырвался. Сзади всхлипнули, что-то возмущенно прокричали вслед. Железо обожгло руки холодом, по полу со звоном покатились запоры. Тигров тяжело дышал, наблюдая, как Марина садится на алтаре и, морщась, потирает руки.
- Ну, и где вас носило? Грязные, оборванные... Алтарь, между прочим, холодный, у меня уже почки болят!
- Спасибо бы сказала, - сквозь зубы процедил Тигров. Романтический настрой быстро прошел. Вот и спасай ее после этого... только в душу плеваться умеет.
- А зал-то пустой! – радостно заявил Милевский, хватая камень. Не привыкший к такому обращению шар, обиженно вспыхнул багровым.
- Не хочется вас разочаровывать, но... – Марина ткнула пальчиком за спины мужчин.
Тигров с Милевский медленно повернулись. У стены полукругом стояло примерно два десятка жрецов, все в черно-серебряных одеждах, стража была там же. Лица у всех были такими, что впору советовать придержать челюсть рукой и убрать ноги – мало ли, отдавит.
Михаил испуганно икнул и тихо попятился за алтарь.
- Вот поэтому спасибо говорить пока... – окончание фразы Вензуловой заглушил громкий треск, пол подозрительно задрожал.
Жрецы начали тревожно оглядываться. Мелкая дрожь сменилась сильными толчками, с потолка посыпался песок, треск усилился.
- Мне кажется, или... – протянул Милевский, но его прервал оглушительный грохот свалившейся с потолка глыбы. Жрецы в панике забегали. – Мне не кажется. Побежим или будем ждать, пока нас прибьет?
- Опять бежать? – простонал Тигров. – Может, больше не будет...
Еще один кусок камня рухнул в двух шагах, убеждая, что будет, еще и как будет! Михаил побледнел и, крепко схватив за руку Вензулову, бросился пробираться среди беспорядочно носящихся жрецов.
Шестая дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник толстяк с ритуальным ножом наперевес. Главный жрец испуганно поморгал, после чего, правильно оценив ситуацию, завизжал на пронзительной ноте:
- Камень в руках чужаков!!! Схватите предателей!
Жрецы продолжали судорожно метаться, но несколько воинов в задумчивости остановилось.
- Разрушение остановится, если камень будет у нас! – надрывался жрец, но его голос заглушался все чаще падающими камнями. Наконец жрец переключился на неподвижных воинов. – Чего встали, спартанские ублюдки?! Вы должны охранять камень!!!
Спартанцы, наконец, сделали правильный выбор: выйдя из оцепенения, все шестеро угрожающе двинулись на толстяка. Падающие в миллиметре камни, их, похоже, не волновали.
Михаил облегченно вздохнул и еще активнее продолжил пробиваться к выходу. Уже возле самой арки перед носом неожиданно вырос Стоян:
- Расслабился? – осклабился страж, поигрывая мечом. - Надо было прикончить тебя еще в Спарте!
Друзья остановились. Нападать воин не спешил, словно ожидая чего-то. То ли мольбы о пощаде, то ли попытки к бегству... или надеялся, что они, окончательно сбрендив, первыми бросятся в атаку? Свод продолжал рушиться.
- Жрец оскорбил тебя и твой народ! – попытался напомнить Милевский. Падающие рядом камни не располагали к долгому разбирательству.
- Ребята справятся.
- Блин, ну сдались мы тебе! Ты же не жрец, простой наемник.
- Наемник дорожит своей честью, - глаза спартанца потемнели. – Мы должны сохранить камень или умереть. Да и вообще... рожи мне ваши не нравятся.
Посчитав разговор законченным, Стоян красиво занес меч над головой. Михаил зажмурился. Сейчас перед глазами промелькнут кадры из жизни и...
Глухой звон разбитой посуды вернул его в реальности. Спартанец лежал на полу в куче глиняных осколков, по лицу стекало какое-то масло, рука с мечом была все так же красиво откинута.
Вензулова невинно пожала плечами.
- Сами виноваты, что такие тяжелые светильники делают! Он мне случайно под руку попался...
Михаил облегченно вздохнул и, снова вцепившись в руку Марины, нырнул в арку. Своды начинали рушиться и в коридоре.
- Куда ты?! На выход! – проорал Милевский на развилке.
Тигров, ничего не объясняя, схватил за руку и писателя, волоча за собой к массивной двери.
- Мы погибнем!
- Погибнем, если выйдем с камнем и девушкой к сотне жрецов, где ничего не рушится!
- Откуда они там?
- У них же пир!
- Это твои домыслы!
Тигров молча пропихнул Сергея в проход и втолкнул туда же Вензулову, когда над головой раздался оглушительный треск. Рефлексивно задрав голову, Михаил увидел, как на него падает огромная глыба.