цена любви. глава 9

начало:http://www.proza.ru/2010/09/30/1212
 Глава 9
 Кстов

    Чужой город встретил Иринку удушающей августовской жарой. Солнце пекло немилосердно, под ногами шуршали сухие тополиные листья, а она шла по незнакомой улице, заранее люто ненавидя все вокруг. Этот город… Он  разлучал ее со всем, что было ей дорого, близко и привычно. Он был обречен стать для нее местом ссылки, местом принуждения, из которого она не могла уехать по собственной воле! И кто только придумал это распределение?! Кто придумал, что выпускник вуза должен обязательно отработать три года в какой-нибудь тьму-таракани, только потому, что оттуда пришла заявка на технолога, которого почему-то не нашлось среди местных?  Почему она должна была  работать там, где не хотела; жить в городе, где ее никто не знал? Почему, лишь отдав чужому месту три года своей жизни, она могла распоряжаться собой так, как сама этого хотела?
   Раньше, до встречи с Мишкой, она относилась к предстоящему испытанию распределением спокойно, но теперь в ней все изменилось, и каждая ее клеточка протестовала против навязанной ей несвободы, корчась в муках невыносимой тоски по дому. И душой и мыслями Ира рвалась назад, в свой поселок, где все было родным и милым, где жили любящие ее люди, куда вернется через две недели ее Мишка… Да, он вернется туда из своей Александровки, он вернется, и у него будет еще целых два месяца до армии, тогда как она…
   ….тогда как она должна будет торчать здесь, в этом богом забытом Кстове, ходить каждый день на постылую работу, что-то там делать, говорить, кому-то подчиняться, а потом возвращаться … в какое-нибудь общежитие, к чужим равнодушным людям, которым нет до нее никакого дела…
   Господи, боже, да она просто не выдержит этого, сойдет с ума – от тоски, от разлуки с Мишкой, от безрадостных дум… Даже если мотаться домой на каждый выходной, сколько раз она сможет его увидеть? Семь, восемь, а то и меньше… Скорее всего, ей не удастся ездить к нему так часто…
   Завод она нашла относительно быстро, и он ей тоже совсем не понравился, так же, как и все остальное в этом месте. Главный инженер, лысый полноватый мужчина, лично провел ее по всем цехам, познакомил с начальницей, после чего Иру  отпустили отдыхать с дороги и устраиваться в заводской малосемейке. Внизу на вахте ей вручили ключ, и Ира с изрядной долей опаски поднялась по щербатой лестнице на четвертый этаж, где ей выделили «койкоместо», как смешно выразилась комендант этого странного заведения. Заранее настроенная ко всему отрицательно, Ира осторожно отперла указанную дверь, и попала в полутемную прихожую, пахнущую табаком и дешевыми духами. Из боковой двери доносились характерные звуки кухни: лилась вода из крана, звякала ложка о тарелку.
   Ира кашлянула, привлекая внимание хозяев, с любопытством заглянула в другую дверь,  ведущую в комнаты. Ее взору предстала довольно захламленная трехкомнатная квартира, а вышедшая из кухни тощая белокурая  девица при виде ее недовольно вытянулась, явно не демонстрирую радость от появления новенькой.
  -Вот ведь Матвеевна, пакостница, - без всякого интереса рассматривая Иру, буркнула она. - Обещала, что никого не  подселит к нам, а сама…. Ну, чего стала в дверях, проходи, будем знакомиться. Меня Тамарой зовут, а тебя?
   -Я Ира. Ирина. А скажите, сколько человек здесь живет?
   -Ты будешь третьей. Пойдем, я тебе все покажу. Вот там Ольгина комната, здесь моя…
   -А я где же буду?
   -Ты? Вот тут, - Тамара кивнула на заваленную всяким тряпьем кровать в углу большой комнаты.
   -Здесь? В проходной?
   -А ты что хотела? Мы здесь уже три года живем, а ты только явилась. От, чертовка Матвеевна, обещала ведь! Ну, проходи…  Ира, располагайся. Это что же, все твои вещички? Негусто что-то…
   -Да я еще домой съезжу, мне всего-то семь часов отсюда.
   -Ну, давай, осваивайся. Кухня там, ванную-туалет найдешь, только воды горячей летом нет, да и холодная не всегда бывает. Насосы, говорят, слабые, к нам на этаж не тянут. Ну, разберешься, не все сразу. Отдыхай, а мне на вечернюю, так что не скучай, - и Тамара ушла, тщательно заперев на ключ свою комнату, что неприятно поразило Иру. За воровку она ее считает, что ли? У них в общаге такого не водилось, и никто никогда не рылся в чужих вещах! А, да ладно, ну ее, еще в голову брать!
   «Располагаться» собственно было нечего. Ира освободила кровать от чужих тряпок, немного подумав, засунула их в стоявший тут же кособокий шифоньер, потом застелила тощий матрац привезенным из дому бельем,  прислонила к подушке Мишкину фотографию, уселась перед ней и предалась мрачным думам.
    «Вот я и приехала, Мишечка, в этот идиотский Кстов, где мне предстоит томиться, по крайней мере, как и тебе, два года. Твоя фотография стоит передо мной в незнакомой комнате, и смотришь ты на меня из такого далекого далека, что мне совершенно не верится, что всего лишь неделю назад были мы вместе, и я целовала твои колдовские губы… Мишка, когда это было? И было ли вообще? Когда я увижу тебя? помнишь ли ты меня, несчастного молодого специалиста Ирину Алексеевну, прибывшую наконец-то к месту своей ссылки?»
   Первая ночь на новом месте прошла безобразно. У девчонок были в гостях какие-то шумные хлопцы, они долго сидели на кухне, и Ольга с Тамарой то и дело бегали мимо Иринкиной кровати, даже не пытаясь соблюдать тишину, а потом разошлись парами по своим комнатам, из чего Ира заключила, что парни здесь частые, если не постоянные обитатели. Это ее совсем не вдохновило. Как же она будет жить в таких условиях? Ни раздеться, ни отдохнуть после работы, постоянно чувствуя себя пятой лишней?
    Более подробное знакомство с заводом и  будущей должностью сменного мастера тоже не добавило оптимизма в ее разбитое разлукой сердце. Завод работал по скользящему графику, один выходной через три дня, что делало поездки домой почти невозможными. На первых порах Иру приставили к старшему технологу Нине Ивановне «изучать производство», но она плохо вникала в тонкости технологии, всеми помыслами изыскивая пути будущих путешествий в свой поселок.
   Расспросив свою наставницу, Ира немножко приободрилась. Один «нормальный» выходной все же был, после утренней смены перед ночной получалось два с половиной свободных дня. Сбегав на вокзал, Ира узнала расписание поездов, которое ее тоже вполне устроило. Отработав утро, она вполне могла поехать на вечерней электричке до областного центра, а там пересесть на пассажирский до своего поселка. Правда, такой выходной выпадал раз в двенадцать дней, но все же это было лучше, чем ничего.
    Нина Ивановна еще больше обрадовала Иру, сказав, что на период обучения она будет работать в день, то есть с восьми до пяти с двумя выходными, а в сентябре завод встанет на ремонт, так что пока о сменах можно не беспокоиться. Ира повеселела и с головой ушла в работу, стараясь таким образом отвлечься от сжигавшей ее тоски и не думать о Мишке. Днем ей это удавалось, но вечерами, особенно в будние дни, когда соседки были на работе, она не находила себе места.
   Поставив «Мишу» на стол в кухне, она садилась напротив и начинала разговаривать с ним. Рассказывала про завод и про рабочих,  про старинный  Кстов, про то, как  два часа читала в библиотеке медицинскую энциклопедию, и  все-все узнала  про ЭТО..
   -Я разделила свой цикл на опасные и безопасные дни, и больше не буду мучить тебя, - тихо шептала она, близко наклоняясь к маленькой фотографии, - да и себя тоже, вот увидишь! Господи, если бы ты только знал, как смертельно я скучаю по тебе! Как же мне ждать тебя два года, если за десять дней я уже схожу с ума от чертовской тоски, а там, страшно подумать – двадцать четыре месяца, сто восемь недель, семьсот тридцать дней!!!
    Договорившись с начальницей, Ира вышла на работу в оба выходные, с тем, чтобы прибавить себе свободных дней к следующим. Миша клятвенно обещал ей, что пробудет на родине две недели, и ни днем больше, поэтому девушка рассчитала, что в четверг 23его он как раз и явится!  С каким нетерпением она  собиралась домой, как готовилась! Купила его любимых сигарет, выстояла очередь за дефицитным в те дни мужским шампунем! Мечтала, как он намоет им свои чудесные светлые волосы, какими они станут мягкими и легкими, и как она утонет в них с головой, захлебнувшись в нежном душистом облаке!..
   … Досадные разочарования начались еще в Кстове. Местная электричка отправилась с опозданием на целых полчаса, и в итоге Ира опоздала на пассажирский поезд. Следующий шел только в два ночи, и она, проведя ужасные часы на жесткой вокзальной лавке, долго стояла в очереди в кассу, чуть не на коленях умоляла  кассиршу найти для нее билетик, а уехала в конце концов «презренным зайцем». 
    Дома выяснилось, что от Мишки не было ни слуху, ни духу, и Ира окончательно выпала из жизни. Как сомнамбула, бродила она по комнатам, запинаясь за пороги и не желая смириться с очевидным. Как же так, разве это справедливо?! Ради чего она зарабатывала себе лишние выходные, ради чего, как безумная, мчалась домой и терпела дорожные муки? Чтобы точно так же, как и в дурацком Кстове, любоваться на безответную Мишкину фотографию, и невыносимо, смертельно тосковать по нему?
   -А нам ты уже и не рада, дочка? – скрывая обиду, спросила мать. – Мы переживаем за тебя, как ты устроилась, как работа, а ты и не рассказываешь ничего…
   -Все нормально, мам, - равнодушно ответила Ира. – Общежитие благоустроенное, ванна, горячая вода, отопление, все есть. Работать буду мастером, в три смены, зарплата хорошая. Мам, ну почему он не приехал, он же обещал? Почему так быстро забыл меня?
   -Ира, сейчас конец августа, с билетами очень плохо. Ты же сама ехала зайцем. Вот и они, возможно, не достали билетов…
   -Но меня же посадили в вагон, - перебила Ира, - вот и они бы могли…
   -Не равняй, Ира, - вздохнула мать. – Тебе недалеко, тем более ты ехала ночью, контроль не ходит. А им, из Лукоянова, почти сутки, ни один проводник не рискнет так далеко везти безбилетников. Ну, же, дочка, улыбнись, не расстраивай меня! Я пирогов напекла, а ты и не попробовала! Твои любимые, с яблоками! Пойдем, покушай, да расскажи поподробнее, что за завод, что выпускает? Про девчонок расскажи, с которыми тебя поселили. А может, с ребятами какими познакомилась, а?
   -Мам, ну опять ты за свое! С какими ребятами? Я и не ходила никуда, - отмахнулась Ира. – «Господи, ну почему он не приехал, ну, почему???  Я же с ума сойду!»
   Она отвлекалась, как могла, сходила к Наташке, потом на танцы, но сбежала с площадки еще до перерыва. Все было не то, не то, не то! Без Мишки ее ничего не радовало, ничего не интересовало… Оказалось, что и родной поселок может быть таким же скучным, как ненавистный город Кстов, стоит лишь одному-единственному человеку покинуть его, и не вернуться в назначенный срок! Удивляясь себе, она почти торопила время, оставшееся до отъезда, потому что в Кстове хоть ничего не напоминало ей о любимом, когда как дома все было пронизано воспоминаниями, вызывавшими в груди боль и невыносимое чувство потери. Вон там они сидели, там целовались, здесь он впервые сказал ей, что любит…
    А уж черный диванчик так просто измывался над ней! Здесь, здесь, все было здесь! Все помнило о нем, все жило им, дышало, безжалостно терзая ее сердце и душу! В тщетных поисках милосердия она прижималась щекой к валику, закрывала глаза, и ей казалось, что она слышит запах Мишкиных волос… бережно, словно живое существо, гладила рукой мягкие пружины, и словно наяву ощущала тепло его тела…
   Его поезд проходил по их станции в 3-15 по нечетным, и Ира не выдержала. Украдкой от матери, она все же побежала на вокзал. Поезд опоздал на два часа, и она, замирая от страха и надежды, терпеливо выждала это время, а когда он не приехал и с этого поезда, выдержка ее лопнула, как мыльный пузырь, и она наревелась белугой в привокзальном скверике, запивая свою отчаянную боль бутылкой лимонада «Ситро» из круглосуточного станционного буфета…
    В понедельник она на час опоздала на работу, но ей было все равно. Не оправдываясь и ничего не объясняя, она молча выслушала замечание начальницы, равнодушным тоном пообещала «впредь не допускать … без уважительных причин», и пошла в кабинет Нины Ивановны, точно зная, что в пятницу снова сядет в электричку и помчится домой, к Мишке, потому что просто не может больше без него жить…
далее:http://www.proza.ru/2010/10/25/888