Рассказ про один бисквитный торт

  - Послушай же меня, я ведь не просто так говорю! - вслед захлопнутой двери кричала старшая сестра Марины, - я же помочь тебе хочу, дура!!!
  Эту старшую сестру звали Машей, и не настолько она была старше, что бы так беспечно разбрасываться советами. Просто Маша везде и всегда была желанным гостем, пользовалась авторитетом, вызывала массовое восхищение, да и сама она баловалась самолюбованием, словом, имела все симптомы звёздной болезни. Надо сказать, что у неё действительно были основания считать себя большим талантом, природа её одарила щедро, не скупилась ни на красоту, ни на интеллект, ни на способности: и пела она хорошо, и писала, и ещё много чего делала без особых стараний, но с претензией на профессионализм. И вот в силу всего вышесказанного Маша порой брала на себя миссию отчасти пророческую, что особенно сильно отражалось на её младшей сестре.
  Сама Марина была человеком очень интересным и духовно богатым, но она, постоянно находясь в тени старшей, привыкла быть чем-то второстепенным, эдаким бесплатным приложением. И привычка привычкой, но это вовсе не означает, что обиды она не ощущала, ещё как ощущала, но так любила свою сестру, что и в упрёк-то ей бросить ничего не могла, да и не хотела... И Маша Марину любила, очень сильно, и советами раскидывалась только от любви и, разве что, заботы.

  Вот уже 2 года Маша работала в одном известном издательстве, часто публиковалась, даже получала какой-то доход и всё также купалась в восторженных откликах своих читателей. Имела неплохие связи, и при желании, могла бы помочь своей сестре, только вот веры в одарённость Марины не у кого ей было занять. И представьте себе, Марина и в этот раз не затаила злобы, более того, она была ещё и самым преданным воздыхателем новоиспечённой писательницы. Нет, она не была тихоней, напротив, отличалась чрезмерной истеричностью, но это её не портило, скорее даже придавало некий шарм; и, попади она под свет софитов, непременно бы блестнула своим очарованием, но только вот все приборы освещения в мире, казалось, были направлены на кого-то другого...  Да, эти двое любили друг друга отчаянно! Иначе просто нельзя объяснить их сосуществование, ибо в противном случае одна пренепременно сжила бы другую со света.
   
  Буря случилась, как обычно это бывает, внезапно: одним тёплым апрельским утром Марине пришло приглашение на свадьбу сестры. Ни о какой свадьбе Маша её не предупреждала. Сказать, что для младшей это был удар - ни сказать ничего, потому что Марина могла найти оправдание всем поступкам сестры, закрыть глаза на что угодно, но вот делить её с кем-то... ну, нет!
  И вот Марина приезжает в издательство, закатывает там скандал, да такой, что коллеги Маши рты поразивали, и сообщает о том, что на свадьбу она не явится, более того, пригрозила, что уедет в другой город и даже адреса не сообщит. Маша спокойно выслушала всё и вышла в коридор. Покурить.

  Свадьба была шикарной, невеста - изящной. А Марина в это время спала на верхней полке плацкартного вагона. "Петербург - Москва".

                *  *  *

  Жарким июльским вечером раздался звонок. Маша сняла трубку. Звонила Марина (впервые за это время): сказала, что тогда, наверное, погорячилась, извинилась. Они договорились встретиться следующим утром в кафе на окраине города, раньше они там часто встречались.
  Маша даже не опоздала, хотя была катастрофически безвольным человеком, если дело касалось её здорового и крепкого сна. После весьма скромного приветствия и напряжённой паузы Маша всё-таки нарушила молчание, причём пыталась сделать это непринуждённым голосом, что ей, кстати, удалось:
 - И где ты пропадала всё это время? Почему не звонила? Я беспокоилась.
 - В Москве жила. - в тон ей ответила Марина.
 - ммм. И что там?
Официантка принесла заказ: 2 чашки чая и тонкий кусочек бисквитного торта для Маши. Та, не дожидаясь ответа, принялась за завтрак.
 - ну и что ты молчишь? - также спокойно произнесла она, - Марин, я с тобой разговариваю. Ладно, не хочешь рассказывать - не надо. Только давай больше без фокусов, ладно? Ты же никуда больше не уедешь?
  Тортик упал набок, тем самым заставив Марину устремить на него абсолютно пустой безэмоциональный взгляд.
 - Марина, всё хорошо? Всё ведь будет как раньше?
Младшая сестра наконец подняла глаза. Она молчала. Ей казалось, что тонкий ломтик бисквита сказал гораздо больше, чем мог сказать даже самый изощрённый в красноречии оратор.

  P.S.: Марина так и не сказала Маше о том, что успешно прошла все творческие испытания и поступила на режиссуру в школу-студию МХАТ. И не сказала она об этом не по причине нежелания доказать то, что в неё можно верить, что она достойна этого, просто доказательство перестало быть целью, просто потому, что эту самую веру, которой ей некогда так не хватало, она увидела в глазах.
 
  P.P.S.: Да! эти двое любили друг друга! Иначе как могли они выносить страшный обоюдный успех? Одна своими безумными тиражами шокировала культурную столицу, другая - атаковала искушённых зрителей Москвы...
  - Послушай же меня, я ведь не просто так говорю! Я же помочь тебе хочу, дура!!! - кричала Маша. Сестра приехала к ней в гости на выходные.
  - Да, я это уже слышала лет 6-7 назад... - самодовольно ответила Марина, закинув в рот
марципановую вишенку топпинга бисквитного торта.