Шерли Джексон - Лотерея перевод с английского В. П

Шерли Джексон

Лотерея


Утро 27-го июня было ясным и солнечным; ночная свежесть быстро сменилась теплом, предвещая очередной жаркий день середины лета. Воздух был напоен ароматами сочных трав и распустившихся цветов. Первые сельчане начали стекаться на площадь, зажатую между банком и почтой, уже к десяти часам утра. В других поселках жило теперь так много народу, что лотерею приходилось начинать 26-го, но в этом селе, с его тремя сотнями жителей, на все мероприятие уходило не более двух часов и, начав рано утром, к обеду ее участники уже расходились по домам.
Первыми, конечно, явились дети. Школа только что закрылась на лето и ребята не знали, куда себя девать. Собираясь маленькими группками, они все еще держались скованно, не решаясь затевать шумных игр. Да и все разговоры их тоже крутились вокруг школы: кто в какой класс перешел, с какими отметками, какие учителя, книжки. Бобби Мартин уже набил карманы камнями. Его приятели тоже не отставали, подыскивая себе самые гладкие и крупные голыши. Бобби и Гарри Джонсы и Дик Делакруа — в деревне их фамилию переиначили на “Делакрой” — собрали в углу площади большую кучу камней и зорко охраняли ее от набегов других ребят. Девочки стояли поодаль, тихо переговариваясь между собой и украдкой поглядывая на мальчишек, а совсем карапузы либо копошились в пыли, либо держались своих старших братьев и сестер, крепко вцепившись им в руки.
Вскоре стали подходить и взрослые. Они высматривали своих детей, здоровались друг с другом и вступали в неторопливый разговор: о видах на урожай, о погоде, о деревенской технике и налогах. Они стояли большой группой в стороне от кучи камней и, сдержанно улыбаясь друг другу, негромкими голосами перебрасывались шутками. Вслед за мужчинами на площадь потянулись и женщины в своих стиранных, домашних платьях и наспех наброшенных на плечи кофтах. Они вполголоса приветствовали друг друга и обменивались последними новостями, а потом, присоединившись к мужьям, стали звать к себе своих отпрысков, выкрикивая их по именам, и те с неохотой подходили к ним, оставляя своих товарищей. Бобби Мартин увернулся от пытавшейся ухватить его за шиворот матери и, смеясь, побежал назад, к куче камней. Его отец что-то строго крикнул ему вслед и Бобби быстро вернулся и послушно занял место между отцом и старшим братом.
Ответственность за проведение лотереи, как, впрочем, и всех других мероприятий такого рода — танцев на площади, молодежных посиделок и празднеств в канун дня всех святых — возлагалась на мистера Саммерса, у которого всегда находилось на это время и силы. Это был круглолицый, веселого нрава мужчина. Он торговал углем. В деревне его жалели, потому что у него не было детей, а у жены был сварливый характер. Он прибыл на площадь, неся под мышкой черный деревянный ящик, но сельчане были так увлечены разговорами, что заметили его только тогда, когда он, приветливо помахав всем рукой, крикнул:
- Привет, всем! Сегодня я что-то припозднился.
Следом за ним шел почтмейстер, мистер Грейвз, с трехногим табуретом в руках, который они с Саммерсом поставили посреди площади, а потом мистер Саммерс установил на нем свой черный ящик. Собравшиеся жители поселка стояли в стороне. Между ними и табуретом образовалось пустое пространство, и когда мистер Саммерс сказал, “А ну-ка, мужики, кто из вас мне поможет?”, в толпе возникло замешательство, а потом вперед вышли мистер Мартин и его старший сын Бакстер. Они подержали ящик, пока мистер Саммерс перемешивал в нем бумажки.
Первоначальные аксессуары лотереи были давно утеряны, а ящиком, красовавшимся сейчас на табурете, пользовались еще до рождения Старины Уорнера — самого старого жителя деревни. Мистер Саммерс частенько поговаривал о том, что надо бы его заменить новым, но на это никто не шел, не желая отходить от раз и навсегда установившейся традиции. Рассказывали, что этот ящик был сделан частично из остатков предыдущего, а тот был сколочен ещё “во времена оны”, когда сюда пришли первые поселенцы. Каждый год, после лотереи, мистер Саммерс заводил разговор о новом ящике и каждый раз эта тема как-то сама собой сходила на нет без каких-либо результатов. С каждым годом черный ящик приходил все больше и больше в негодность: краска на нем местами облупилась, с одной стороны он весь растрескался, обнажив участки некрашеного дерева.
Мистер Мартин и его старший сын крепко держали черный ящик все время, пока мистер Саммерс ворошил в нем бумажки. Поскольку многое из того, что составляло ритуал, было давно забыто или отброшено за ненадобностью, мистеру Саммерсу без труда удалось заменить кусочками бумаги деревянные щепки, которыми пользовались до этого. По его мнению, щепки были хороши, когда деревня была маленькой, но теперь, когда ее население выросло, перевалив за три сотни, и, по-видимому, будет расти и дальше, надо было найти что-нибудь такое, что могло легко поместиться в ящике. Поэтому, в канун дня лотереи мистер Саммерс и мистер Грейвз обычно нарезали полоски бумаги, которые они потом складывали в квадратики и ссыпали в ящик, хранившийся затем под замком в сейфе мистера Саммерса до утра, когда он выносил его на площадь. В остальное время года ящик отправлялся к кому-нибудь на хранение: один раз он целый год провалялся в сарае мистера Грейвза, другой — простоял на полу на почте, а иногда его относили в лавку мистера Мартина, где он дожидался своего часа, пылясь у него на полке.
До того, как мистер Саммерс торжественно  объявлял лотерею открытой, нужно было проделать массу предварительной работы. Во-первых, составить списки всех жителей деревни: отдельно глав семейств, главных домовладельцев в каждой семье, и всех домочадцев. Мистер Саммерс должен был официально вступить в должность руководителя лотереей и для этого торжественно присягал почтмейстеру. Старожилы помнили время, когда перед началом лотереи человек, избранный ее руководителем, давал что-то вроде клятвы, произнося нараспев какие-то непонятные фразы; одни считали, что делать это нужно было, стоя лицом к собравшимся, другие утверждали, что нужно было прохаживаться перед собравшимися в круг людьми. Однако, много лет назад эту часть обряда было решено отменить. Считалось также, что руководитель должен был особым ритуальным жестом приветствовать каждого, подходящего к нему для вытягивания жребия человека, но и это тоже было со временем упрощено до простого вызова по фамилии. Мистер Саммерс хорошо справлялся со своими нехитрыми обязанностями. Стоя у ящика, о который он небрежно  опирался одной рукой, в своей чистой, белой рубашке и синих джинсах, он выглядел весьма благопристойно и внушительно, без умолку разъясняя мистеру Грейвзу и Мартинам их обязанности.
Как раз в тот момент, когда он замолк и повернулся лицом к собравшимся, на тропинке, ведущей на площадь, показалась миссис Хатчинсон в наспех наброшенном на плечи свитере. Она торопливо просеменила к стоявшим людям и заняла свое место в задних рядах.
- Начисто позабыла, что за день сегодня, - сказала она, обращаясь к стоявшей с ней рядом миссис Делакруа, и обе женщины обменялись коротким смешком. - Думала, мой-то на заднем дворе работает, - пояснила она. - А потом, как в окно-то глянула, вижу, вся детвора куда-то подевалась. Тут меня и стукнуло: а  ведь, сегодня двадцать седьмое! Ну, я и понеслась...
Она вытерла руки о фартук, а миссис Делакруа заметила:
- Да ты и не опоздала совсем. Они еще только начинают.
Миссис Хатчинсон вытянула шею, пытаясь разглядеть мужа через головы впереди стоявших мужчин и, увидев его и детей, успокоилась. Она легонько пожала на прощание руку миссис Делакруа и стала пробираться к своим, подбадриваемая со всех сторон замечаниями: “Ну, вот, и твоя хозяйка идет, Хатчинсон”, “Видишь, Билл, она, все-таки, успела”. Миссис Хатчинсон встала рядом с мужем, а мистер Саммерс, который все это время стоял в ожидании, приветливо подхватил:
- Думал, нам придется на этот раз обойтись без тебя, Тэсси, - на что миссис Хатчинсон, широко улыбнувшись, сказала:
- Неужели бы ты мне позволил оставить грязную посуду в раковине, Джо? - и по рядам пронесся сдержанный смех, пока люди перестраивались, давая место женщине.
- Ну, хорошо, - уже совсем другим, деловым тоном сказал мистер Саммерс, - думаю, пора начинать. Побыстрей закончим, и снова за дела. Все на месте или кого-то нет?
- Данбар, - послышались голоса в толпе, - Данбар, Данбар.
Мистер Саммерс сверился по списку.
- Клайд Данбар, - сказал он. - Правильно. У него нога сломана. Кто тянет за него?
- Я, наверно, - раздался женский голос, и мистер Саммерс посмотрел в его направлении.
- Все правильно, - подтвердил он. - Жена тянет за мужа. У тебя что, нет взрослого парня, который мог бы заменить отца, Дженни? - спросил он.
Хотя и мистер Саммерс и остальные собравшиеся хорошо знали, каков будет ответ, в обязанности лица, проводящего лотерею, входило задать этот вопрос официально, и пока женщина объясняла, мистер Саммерс стоял и терпеливо выслушивал ее с выражением вежливой заинтересованности.
- Моему Горацию вот-вот исполнится шестнадцать, - сказала миссис Данбар с грустью в голосе. - Так что, в этом году я буду сама  тянуть за мужа.
- Верно, - подтвердил мистер Саммерс, делая пометку в своем списке. Потом спросил, обращаясь к публике:
- А сын Уотсона тянет в этом году?
Какой-то высокий парнишка поднял руку.
- Я здесь, - сказал он. - Я тяну за мать и за себя.
Парень нервно моргал, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону в ответ на реплики, раздававшиеся в толпе: “Хороший парень, Джек”, “Хорошо, что теперь у матери есть кому заменить ее в этом деле”.
- Ну, что же, - сказал мистер Саммерс, - думаю, все на месте. А как наш Старина Уорнер в этом году? С нами?
- Здесь я, - откликнулись из толпы, и мистер Саммерс согласно кивнул головой.

Внезапно толпа затихла. Мистер Саммерс, откашлявшись, поднял к глазам список.
- Все готовы? - спросил он, оглядев толпу. - Сейчас я вам зачитаю фамилии — вначале из списка глав семейств — и каждый, кого я назову, подойдет ко мне и возьмет из ящика по бумажке. Держите свои бумажки свернутыми и не смотрите до тех пор, пока все не разберут. Всем ясно?
Люди уже столько раз делали это, что сейчас они в пол-уха слушали его инструкции; все стояли тихо, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Некоторые нервно облизывали пересохшие от волнения губы. Затем мистер Саммерс высоко поднял над головой руку и сказал:
- Адамс.
От толпы отделился человек и подошел к нему.
- Привет, Стив, - сказал мистер Саммерс.
- Привет Джо, - отозвался мистер Адамс и они обменялись невеселой ухмылкой. Затем мистер Адамс просунул руку в черный ящик и достал оттуда сложенный квадратиком клочок бумаги. Держа его двумя пальцами, он молча повернулся и поспешил назад. Дойдя до своего места, он встал, отступив от своих домочадцев на шаг вперед и глядя прямо перед собой.
- Аллен, - выкрикивал мистер Саммерс, - Андерсон, Бентам...
- Как время-то летит, - сказала миссис Делакруа, обращаясь к миссис Грейвз в заднем ряду. - Не успеешь оглянуться, а уже снова лотерея. И будто между ними не год, а всего неделя прошла.
- Да, время бежит быстро, - откликнулась миссис Грейвз.
- Кларк,... Делакруа.
- Ну вот, и мой пошел, - тихо сказала миссис Делакруа. Она стояла, стиснув руки и затаив дыхание, следя глазами за идущим к ящику мужем.
- Данбар, - сказал мистер Саммерс, и миссис Данбар твердой походкой направилась к ящику, сопровождаемая тихими замечаниями женщин: “Иди-иди, Дженни, не бойся”, “Вот и она за мужа пошла”.
- Мы следующие, - сказала миссис Грейвз. Она смотрела, как мистер Грейвз обошел ящик и, чинно приветствовав мистера Саммерса, вытащил из него бумажный квадратик. К этому времени в толпе то тут, то там виднелись мужчины с белыми клочками бумаги в руках, которые они нервно теребили в своих огромных, заскорузлых пальцах. Миссис Данбар и ее двое сыновей стояли вместе и бумажку держала сама миссис Данбар.
- Харберт,... Хатчинсон.
- Проснись хоть там, Билл, - напутствовала мужа миссис Хатчинсон и все вокруг засмеялись.
- Джонс.
- Поговаривают все же, - сказал мистер Адамс, обращаясь к стоявшему рядом с ним Старине Уорнеру, - что на севере в деревнях хотят отказаться от лотереи.
В ответ Старина Уорнер только презрительно фыркнул.
- Видно, совсем голову потеряли, - сказал он, сурово сдвинув кустистые брови. - Да где это видано, чтобы отказываться от лотереи. Наслушались сопляков и теперь им все не так. Дай им волю, и они снова вернутся в пещеры и начнут жить, как прежде. Ведь, недаром говорится в народе: “в июне лотерея, считай хлеба поспели”. Да что б мы делали, если б не лотерея! - заключил он раздражительно.
- Кое-где от лотереи все-таки отказались, - вступила в разговор  миссис Адамс.
- Ну и зря. Ничего в этом хорошего нет, - стоял на своем Старина Уорнер.- Безмозглые сопляки.
- Мартин.
Бобби Мартин проводил глазами направившегося к ящику отца.
- Овердайк,...  Перси.
- Как они долго, - сказала миссис Данбар, обращаясь к старшему сыну. - Поскорей бы все это кончилось.
- Да они уже почти все прошли, - сказал ее сын.
- Как только закончим, сразу беги и скажи отцу, - сказала миссис Данбар.
Мистер Саммерс назвал свою собственную фамилию и, выйдя вперед, извлек из ящика очередной бумажный квадратик. Затем продолжил:
- Уорнер.
- Вот уже семдесят-седьмой год пошел, как я тяну, - сказал Старина Уорнер, проходя сквозь ряды стоявших. – Семьдесят-седьмой годок.
- Уотсон.
Высокий парень протиснулся сквозь толпу. Кто-то бросил ему вслед: - Не волнуйся, Джек,- и мистер Саммерс тоже поддакнул: - Не торопись, сынок.
- Занини.
Но вот, все было закончено и все снова притихли и, затаив дыхание, смотрели на мистера Саммерса, который, постояв некоторое время молча, поднял руку с бумажкой над головой и сказал:
- Ну всё, друзья, давайте.
Несколько секунд никто не шевелился, а потом все разом открыли свои сложенные вчетверо листки. И сразу, со всех сторон, загомонили женщины: “Кто”? “Кто”? “Кому досталось”? “Данбарам”? “Уотсонам”? А затем, “Хатчинсоны”, - пронеслось по рядам, - “Билл Хатчинсон вытянул”.
- Беги сынок, скажи отцу, - сказала миссис Данбар сыну.
Люди поворачивались во все стороны, ища глазами семью Хатчинсонов. Билл Хатчинсон стоял, словно прикованный к месту, тупо глядя на зажатую в руке бумажку. Внезапно раздался пронзительный голос Тэсси Хатчинсон.
- Вы не дали ему время выбрать! Я все видела! Это нечестно! - кричала она, глядя на мистера Саммерса.
- Возьми себя в руки, Тэсси, - крикнула ей миссис Делакруа, а миссис Грейвз сказала:
- У нас у всех были равные шансы.
- Замолчи, Тэсси, - выдавил из себя Билл Хатчинсон.
- Значит, так, - обращаясь ко всем, сказал мистер Саммерс, - с этим мы справились и теперь надо побыстрей закончить остальное.
Он взял в руки второй список.
- Билл, - сказал он, - ты тянул за семью, так? А еще Хатчинсоны есть?
- Есть еще Дон и Ева, - с надеждой в голосе крикнула Тэсси. - Пусть они тоже тянут с нами.
- Взрослые дочери тянут в семьях своих мужей, - мягко поправил ее мистер Саммерс. - Ты же знаешь, Тэсси.
- Это нечестно, - упрямо твердила Тэсси.
- Да нет, все так, - хмуро согласился с мистером Саммерсом Билл Хатчинсон. - Моя дочь тянет в семье Дона, так уж заведено. И другой семьи у меня нет. Кроме детишек.
- Значит, по семейному списку это ты, - подытожил мистер Саммерс. - И по хозяйствам - тоже ты. Так ведь?
- Так, - сказал Билл.
- Сколько у вас ребят, Билл? - спросил официальным тоном мистер Саммерс.
- Трое, - ответил Билл Хатчинсон, - Мой сын Билл, Нэнси и малышка Дейв. Ну и мы с Тэсси, тоже.
- Ну, хорошо, - сказал мистер Саммерс. - Гарри, ты забрал у них бумажки?
Мистер Грейвз молча кивнул и показал всем белые квадратики. - Тогда положи их обратно в ящик, - приказал ему мистер Саммерс. - Возьми у Билла и брось туда же.
- Я считаю, что надо еще раз начать все с начала, - сказала миссис Хатчинсон, стараясь говорить спокойно. - Вы не дали ему время выбрать. Все же видели.
Молча вытряхнув из ящика на землю собранные им ранее бумажки, которые были тут же подхвачены ветром и разлетелись во все стороны, Мистер Грейвз сунул бумажки Хатчинсонов назад в ящик.
- Послушайте, люди, - умоляющим голосом начала миссис Хатчинсон, обращаясь к стоявшим.
- Ну, что Билл, готов? - спросил мистер Саммерс и Билл Хатчинсон, бросив быстрый взгляд на жену и детей, молча кивнул головой.
- Запомните, - повторил мистер Саммерс, - вы должны держать бумажки свернутыми до тех пор, пока все не вытянут. Гарри, пригляди за малышом.
Мистер Грейвз взял маленького Дейва за руку и тот послушно подошел с ним к ящику.
- Возьми из ящика бумажку, Дейви, - сказал мистер Саммерс. Дейв сунул ручонку в ящик и засмеялся.
- Только одну бумажку, малыш, - предупредил мистер Саммерс. - Гарри, возьми у него бумажку и держи ее наготове.
Мистер Грейвз взял у Дейва зажатую в кулачке свернутую бумажку и мальчик, с удивлением посмотрев на “дядю”, так и остался стоять с открытой ладонью.
- Теперь, Нэнси, - сказал мистер Саммерс. Нэнси было двенадцать лет и ее школьные друзья, затаив дыхание, следили, как она легкой походкой вышла вперед и изящным движением руки вытащила из ящика клочок бумаги.
- Билл младший, - сказал мистер Саммерс и Билли, с красным лицом и на негнущихся ногах, подошел к ящику и едва не свалил его с табурета, когда он шарил в нем рукой.
- Тэсси, - скомандовал мистер Саммерс.
Некоторое время женщина молча, как бы раздумывая, стояла на месте, потом с вызовом оглядела стоявших вокруг людей и, плотно сжав губы, пошла к ящику. Она выхватила из него бумажку и, зажав ее в руке, спрятала за спиной.
- Билл, - сказал мистер Саммерс и Билл Хатчинсон сунул руку в ящик и, пошарив там, вытащил последний квадратик бумаги.
Толпа замерла в ожидании. Одна девочка прошептала, “Только бы не Нэнси” и ее произнесенные шепотом слова облетели уши всех собравшихся.
- Раньше-то все по-другому было, - раздался в тишине голос Старины Уорнера. - Тогда и люди были другие.
- Ну, хорошо, - сказал мистер Саммерс. - Откройте бумажки. Гарри, открой бумажку Дэви.
Мистер Грейвз открыл квадратик и по толпе прокатился вздох облегчения, когда он поднял бумажку над головой и все увидели, что она пуста.
Нэнси и Билл-младший развернули свои бумажки и оба чуть не заплясали от радости, крутясь на месте и показывая свои бумажки стоявшим в ожидании людям.
- Тэсси, - сказал мистер Саммерс. Когда она не среагировала, он повернулся и взглянул на Билла и тот, развернув свой клочок, показал всем, что он пуст.
- Значит, Тэсси, - приглушенным голосом сказал мистер Саммерс. - Покажи нам ее бумажку, Билл.
Билл Хатчинсон подошел к жене и с силой вырвал из ее рук белый клочок. На листке стоял черный, жирный крестик, тот самый крестик, который мистер Саммерс поставил накануне своим толстым карандашом в офисе. Билл Хатчинсон поднял бумажку над головой, и вся толпа пришла в движение.
- Ну, все, братцы, - сказал мистер Саммерс, - а теперь давайте быстро закончим это дело.
И хотя сельчане давно забыли назначение ритуала и потеряли свой первый ящик, они хорошо помнили назначение камней. Куча камней, собранных детьми, была готова; кроме того, на земле повсюду лежали камни, между которыми застряли клочки выброшенной из ящика белой бумаги. Миссис Делакруа выбрала такой увесистый булыжник, что она с трудом держала его в руках.
- Давай, - возбужденно сказала она, повернувшись к миссис Данбар. - Поторапливайся.
Миссис Данбар держала мелкие камни в обеих руках и не двигалась с места.
- У меня нет сил бежать, - сказала она, борясь с одышкой. - Вы бегите вперед, а я за вами.
Дети уже держали камни наготове, и кто-то сунул пару голышей в руки Дейву. Тэсси Хатчинсон была в центре пустого пространства. Она в отчаянии вытянула вперед руки, видя, как на нее со всех сторон надвигаются люди.
- Это нечестно, - крикнула она, когда первый камень чиркнул ей по голове. Старина Уорнер подбадривал толпу, выкрикивая, “Давай, давай. Все вместе”. Стив Адамс был в первых рядах наступавших, а рядом с ним — миссис Грейвз.
- Это нечестно, это несправедливо! - завопила миссис Хатчинсон. И тут они всем скопом надвинулись на нее.