Драгоценный Митя

Когда оболтус Митя со своей подружкой Наташкой отправлялся на лесную прогулку, он мечтал о шашлыках  и пиве, анекдотах про торчков и блондинок, незатейливых плясках и безудержном пьяном базаре, из которого  наутро, хоть убей, ничего и не вспомнишь …   
По дороге Митя с Наташей захватили с собой еще и подружку Гулю, чтоб не болталась без дела, а вносила посильный вклад во всеобщее веселье. Конечно, можно было ее и не брать, но Димка решил, что если баб будет двое, то ему вообще ничего делать не придется «по хозяйству» - разве что найти ветки посуше, да развести костер. Но сентябрьская погода плевать хотела на все Димкины резоны, и затеяла бесконечный нудный дождик, отравивший всю прогулку. Гуля предложила переместиться к ней – куриные крылья можно и на сковородке пожарить.

Началась суета с переодеваниями: хозяйка откуда-то притащила ворох одежды и предложила всем снять мокрое тряпье и подобрать что-нибудь подходящее. Димка тут, конечно, отличился: – не зря собирался в театральный. Благо, что в этой куче было все, что душе угодно - и китель с погонами, и тельняшка, и какая-то  роба, и заячий треух, и бескозырка, и фуражка. Димка покривлялся перед зеркалом в кителе, а потом надел тельник. Наташка вытащила из кучи какую-то бесформенную футболку с портретом то ли Карла Маркса, то ли Пугачевой и пошла на кухню, разбирать пакеты с едой. Пока она доставала слежавшиеся куски хлеба и колбасу в крошках,  вынимала из подложки крылья, в соседней комнате, где шла примерка, стало подозрительно тихо.

Наташка побросала все продукты и на цыпочках прокралась к дверям. Там она с удивлением обнаружила, что двери прикрыты чьей-то заботливой рукой. Сунула нос в щель между дверью и стеной, но сразу же отпрянула, как будто ее по носу щелкнули.   Димка прижимал Гулю к матросской груди, а она облепила его как медуза, в своем белом свитере… Не помня себя от возмущения, Наташка вернулась на кухню – из глаз сыпались молнии и шипели от слез, ладони сжимались в кулаки. Подло обманутая девушка стала озираться по сторонам с мыслью, чем бы Гульке насолить? Посуду перебить? Кухонный стол перевернуть? Окно разбить? Тут ее взгляд упал на холодильник. На нем лежали два золотых кольца – одно с красивым лепестком белого золота, а на втором завистливый Наташкин глаз давно уже насчитал шесть крохотных бриллиантиков. Ох, и хвасталась же лицемерка Гулечка этими кольцами! И пальчик с накрашенным ноготком целовала,  и руками размахивала. Берегла колечки – предусмотрительно  сняла их  с пальцев, даже на холодильник в вазочку положила, чтобы в лесу случайно не обронить. Решение созрело мгновенно. Наташка осторожно взяла оба кольца, тихонько прокралась к туалету и бросила их в унитаз. Смыла воду в бачке и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.

Дома она стала дожидаться последствий своего отчаянного поступка. Да не нужны ей были кольца. Ей нужна была месть – упоительная, жестокая. Что Гуле дороже: кольца или Дима? Конечно, кольца, тут и думать нечего. Их хоть продать можно выгодно. А Димка? Кому он нужен? Полный неликвид, однозначно. Ни денег, ни перспектив, так – потусоваться. Хотя продать все-таки можно попытаться…

И точно. Прискакал родимый, даже часа не прошло.

 - Ты что ушла? – напустился с порога, а сам в глаза заглядывает, шарит в них, как в шкафу в груде бесполезного хлама в поисках потерянных трусов - все пытается понять, видела его Наташка с Гулей, или не видела? Как обычно, без Наташки не разберется.
 
- Да я решила до дома сгонять, переодеться… -  начала Наташа. – А сейчас голова разболелась, не пойду к Гуле.

В это время раздался телефонный звонок. Это Гуля звонила подруге и требовала немедленно вернуть кольца. Обещала даже в милицию не заявлять. Наташка сказала ей чистую правду, что колец у нее нет. А если та сомневается, то пусть и правда  обратится в милицию.

- Ты взял кольца? – напала коварная Наташа на Димку. Ты?

Димка клялся, что не он, хотел даже земли поесть.  А потом разобиделся на чокнутую подружку и решил идти домой, или еще куда-нибудь, а то, глядишь, и впрямь придется с милицией объясняться.

Сыщики перехватили его на углу улиц Амундсена и Бардина. Гуля сидела в машине, внимательно следила за прохожими. Она легко признала человека, чьи мокрые поцелуи остались в воспоминаниях, как досадная глупость. Признала, несмотря на то, что Дима тщательно завесился капюшоном.

В милиции ему бы, конечно, ничего  не сделали – установили личность,  опросили в качестве свидетеля, и отпустили. Но Димка на вопрос «Где кольца?» неожиданно даже для самого себя  пошутил: «Я их съел!». Сыщики понимающе переглянулись и попросили Димочку пройти с ними.
 
Не знал ловеласистый Дима, что коварная  Наташка, рыдая от сострадания к Гуле, наговорила милиции, что  Димка любит воровать всякую золотую мелочевку у своих подружек. И ведь что  противно, говорил ей об этом сам Дима. То есть, что он не ворует, а «для прикола» берет - незаметно может так заласкать ладонь подружки, что она и не заметит, как у него во рту окажется ее кольцо. Они даже так развлекались, и ни разу Наташка не заметила, как Дима ее кольцо с пальца снимал. Вот смеху-то было.
Не раз ей хвалился, что девушек обалтывает, а сам  у них колечки-сережки забирает и быстренько  глотает. Дома через день-другой в горшке выловит драгоценность, отмоет и продаст. Не пойман – не вор.

Чтобы проверить эту версию, понадобились услуги медиков. И тут Димке не повезло. Вердикт гласил «Инородное тело определяется в проекции терминального отдела подвздошной кишки». Еще, разглядев повнимательнее рентгеновский снимок, они сказали, что операция Диме не грозит, «тело» должно покинуть организм естественным путем.

«Естественный путь» оказался тернистым. Во всяком случае, в течение нескольких дней вдумчивые раскопки выпавшего из Диминых недр, ничего не давали. Дима не мог оказаться в туалетной комнате иначе, чем в перчатках  и в сопровождении наиболее достойного  и честного сотрудника милиции, на руках которого тоже на всякий случай  были перчатки. Надзирающий за процессом просил еще и противогаз – иногда ему шли навстречу. За страдальцем, естественно, прочно укоренилась кличка «засранец», он исхудал и часто беспричинно плакал. Никакое растительное масло, обильная пища и слабительные таблетки  не могли  извлечь неопознанный предмет из подвздошной кишки, будь она неладна.

Знал бы Дима, что длина кишечника у человека двадцать метров, увидел бы и философский смысл в своих страданиях. Двадцать метров как двадцать лет непутевой Диминой жизни. И вся она метром за метром подвергалась чистке и анализу.

Снимок, сделанный перед «выпиской» из отделения милиции не носил никаких следов неопознанных объектов в подвздошной кишке. Куда делось «инородной тело», так и осталось невыясненным.

Первым делом, оказавшись на свободе, Дима пришел к Наташе – собирался отомстить за свои позорные страдания, в глаза посмотреть, а может и не только  посмотреть…

 Дверь ему открыл тот самый милиционер, с которым они вместе ходили в туалет. Наташа тоже подошла к двери – на пальце сверкало новое золотое кольцо, которого Димка, по крайней мере у нее, раньше не видел.