Корпоративчик

   Здравствуйте, дорогие мои читатели!


   Каждый из вас, конечно, не понаслышке знаком со словом «пофигизм», «непонятка», «неразбериха». Известно, какие страдания иногда испытывают люди, если кто-то ошибся. Приказал, а другие не поняли, сказал, а другие не услышали, показал, а никто не увидел. Очень страшны такие ошибки в мировых масштабах. Из-за того, что кто-то не понял, воюют страны и целые континенты. Кто-то не так высказался о пророке Мохаммеде, а кто-то решил отомстить всему миру за смерть брата, кто-то решил, что виноград – виновник всех бед, а кто-то возомнил себя властелином планеты.
   Что ж, люди склонны к ошибкам, кому-то может, выгодна
   неразбериха, суета, ажиотаж, кто-то потешается над затеянной им же суетой, а кто-то даже делает деньги на этом. Нет, я маленький человек и не смогу пустить реки вспять и, тем более, нажать ядерную кнопку, я просто хочу поведать вам невероятную, даже фантастическую историю, в которую я, по воле такого случая, попал. Судите сами.



   Зовут меня Борис Честных. Профессия, которая досталась мне от бога, весьма специфическая, хотя и нередкая в наши дни, я – вор карманник. Нет, на самом деле, я достойный и честный человек, и фамилия моя, как нельзя лучше доказывает этот факт. Только крайняя необходимость и нужда иногда заставляет мои шаловливые ручки запускать в чужие кармашки и сумочки.
   Вор должен сидеть в тюрьме. Это на самом деле так, поэтому я и отбыл несколько коротких сроков в местах не столь отдалённых. Во время своей последней ходки я познакомился через службу знакомств с одинокой зечкой из Москвы Нечистой Тамарой. Нет, нечистая она была всего лишь на руку, а чище и кристальнее души, чем Томина, я ещё нигде не встречал. На воле меня никто не ждал, у меня даже не было места, где заякориться, куда бросить свои больные, но ещё довольно молодые кости. Зная, что меня ждёт на воле, я прямо на зоне расписался со своей возлюбленной, которая откинулась на год раньше меня и приехала ко мне узаконить наши отношения.
   Тома жила с мамой в сырой полуподвальной двушке. Я не был взрывным по характеру человеком, поэтому сразу подружился с тёщей, и зажили мы втроём сладкой мирной жизнью, о которой можно только мечтать. Скоро Томин животик заметно округлился, ну а мне, будущему отцу и семьянину, надо было искать работу. Хотя мои холёные ручки очень чесались, но я довольно хорошо запомнил единственное условие для заключения нашего брака и дальнейшей совместной жизни – бросить своё ремесло и заняться честным трудом. Условия такого душевного соглашения я решил соблюдать неукоснительно, поэтому, сегодня мне предстоял весьма отчаянный и ответственный шаг в моей жизни – поиск работы. Смешно? Даже очень.


   А между тем в Москву пришло лето. Птички щебетали, солнечные лучи отогревали сырые подоконники нашего подвала. Честно говоря, именно сегодня я не хотел вставать и куда-то идти. За два месяца нахождения на воле, пока тёща ещё видела свой утренний сон, я привык запускать своего Бонифация в лоно Томиной лощины, плыть по бескрайним простором её тёплого, ласкающего моря, стонать вместе с ней, а потом, после завершения любовного марафона, сплетаться измождёнными телами и долго мечтать о далёких, сказочных и волшебных мирах. А потом, неспеша подняться с кровати, плотно позавтракать и просидеть у телевизора до самого вечера или, на худой конец, приклеиться к лавочке в тенистом сквере, наслаждаясь пьянящим свежим воздухом и красотами природы – матушки.


   Вот и сегодня, ещё не раскрыв глаза и настроив Бонифация, я протянул руку в надежде нащупать мягкую бетонку Томиного аэродрома, но, увы, рядом со мной никого не было. Из кухни доносился запах жареных яиц, а часы показывали ещё только семь часов утра.
   «Такая рань!».
   Моё окончательное пробуждение как раз совпало с появлением жены в спальне.
   - Борис, вставай, завтрак готов. Потом иди, ищи работу, хлеба нет, маму ночью увезли на скорой и госпитализировали. Извини, не хотела будить и расстраивать тебя. Кстати, доктор сказал, что в период беременности у будущей мамы должно быть полноценное, сбалансированное питание.


   Проглотив пару яиц и поцеловав Томочку, я пошёл на поиски работы. Признаться честно, я и не знал, как это делается, я никогда не работал и трудовой книжки не имел. Я неспеша закурил сигарету и подошёл к автобусной остановке, на стене которой красовалось частичносодранное объявление. Вот его текст:


   ЗАО «ЗНАТНЫЕ КОБЫЛКИ» НА РАБОТУ ТРЕБУЕТСЯ


 
 


   МУЖЧИНА ДО СОРОКА ЛЕТ. ЗАРПЛАТА ДОСТОЙНАЯ. СОБЕСЕДОВАНИЕ ПО АДРЕСУ:


   УЛ. НАГАЙКИНА 2, 2 ИЮНЯ, В 10 УТРА.


 


   Я содрал, что сохранилось, и тот час же вернулся домой. Честно говоря, я не желал встречи с нашей доблестной милицией и соблазнительным тугим кошельком какого-нибудь франта.
   - Неужели нашёл? – почти с порога спросила Тамара.
   Я показал ей отрывок бумаги.
   - Что это?
   - Объявление.
   - И что в нём?
   - Вот, тут кто-то требуется.
   - И кто?
   - Какой-то «НИК».


   Настенный календарь – постер с полуобнажённой девицей сообщил нам, что сегодня первое июня, и что до часа «Х» оставались целые сутки. Есть было нечего, а на голодный желудок голова соображала лучше.
   - Тома, ты кем работала до заключения?
   - Почтальоном.
   - И что входило в твои обязанности?
   - Разносила корреспонденцию по адресам.
   - Какая жуть! И, что все письма доходили до конкретного адресата?
   - Нет, не все. Когда я уставала, сразу уходила домой, садилась на унитаз, закуривала сигарету, вскрывала конверты и читала их.
   - Вот это да! Я бы никогда не додумался до такого. Том, как ты думаешь, какая гражданская специальность оканчивается на «НИК»?
   В это время поиски «по сусекам» увенчались успехом – в одном из ящиков стола жена обнаружила небольшой пакетик макарон.
   - Дворник! – радостно воскликнула она.
   Я сделал кислую мину, на минуту представив себя на улице в ранний, предрассветный час с длинной метлой в руках.
   - Чего ты так кривишься? – удивилась Томка, - устроишься, а потом подберём тебе что-нибудь по твоему вкусу. Пойми, что сейчас нам как-то надо продержаться на плаву. Я понимаю, на зоне нам давали пайку, а здесь, на воле, надеяться надо только на себя.
   Тамара наполнила кастрюлю водой и поставила на плиту.
   - Во! – неожиданно воскликнула она, - пожарник!
   - Ну, это тоже надо уметь, - вяло промямлил я.
   - Да, ладно, что там уметь, носи вёдра с водой или стой со шлангом, направляй струю воды, куда скажут. Да и пожары в нашем районе случается очень редко. Вон, говорят, «сдаёт на пожарника, то есть, крепко спит».
   Вода тем временем закипела, расторопная хозяйка высыпала в кастрюлю макароны, помешала и подсолила воду. Я сел на старый деревянный табурет, который заскрипел даже под моим небольшим весом. Одна из прогнивших ножек надломилась, и я вместе с ветхой деревянной конструкцией рухнул на пол. Жена, увидев это, не бросилась поднимать меня, а, наоборот, засмеялась и воскликнула:
   - Как хорошо, что ты упал, знаешь, какая специальность ещё оканчивается на «НИК»?
   - Какая? – спросил я, потирая ушибленный копчик.
   - Плотник! Сейчас ты починишь табуретку, и мы, заодно, посмотрим, как ты справишься с этим заданием.
   Я обиделся.
   - Чего там справляться? Забил гвоздь молотком, вот и весь тебе плотник.
   Жена, между тем, промыла макароны, разложила по тарелкам и подала на стол. Я схватил вилку и без лишних слов набросился на еду, а Тома, наколов круглое мучное изделие вилкой, задумчиво произнесла:
   - Как ты думаешь, Борь, какое слово ещё стоит перед названием специальности?
   - Которое сорвано?
   - Ну, да.
   - Наверное, первоначальное, нетронутое вандалами объявление выглядело, примерно, так:


   ЗАО «ЗНАТНЫЕ КОБЫЛКИ»


   ТРЕБУЕТСЯ:


   ОПЫТНЫЙ


   ПЛОТНИК.


   Я чуть не подавился от сказанных женой слов:
   - К-как, опытный?
   - Ну, ты же не опытный плотник, а опытный...
   Теперь Тамаре надо было давиться макаронами, ведь слово, которое могло вылететь из её рта, зависло в воздухе. Я проглотил очередную порцию голого гарнира и громко назвал жене мою настоящую профессию:
   - Щипач! Опытный щипач!
   Жена не была конфликтным человеком и поэтому, чтобы развести нависшие над нашей дальнейшей судьбой тучи, радостно воскликнула:
   - Эврика! Я, кажется, знаю, кто, на самом деле, нужен «Кобылкам». Это сантехник, а ты, как я однажды заметила, умеешь пробивать унитазы, а это самая важная и необходимая деталь этой дефицитной и эксклюзивной профессии.
   - Ну, нет, - было начал я, - лучше тогда уж..
   - Не надо, Боря, не надо. Работа с забитыми толчками – это высокооплачиваемая услуга, а ещё в квартирах текут смесители, и этот сантехнический дефект ты тоже можешь устранять.. Во всяком случае, пока ты не подыщешь подходящей, а самое главное, душевной для тебя работы.


   Когда мой желудок, наконец, насытился, Бонифаций сразу почувствовал прилив свежих сил и энергии, он поднялся с колен, встал в полный рост и стал проситься наружу. Недолго думая, я поднял жену на руки, перенёс в спальню и небрежно бросил на кровать.
   - Боря, нам надо проведать маму в больнице.
   - А Бонифаций хочет проверить, не занял ли кто его законное место.


   Насладившись друг другом, мы уснули. Мне снилось, что я после удачной прогулки по многолюдному рынку спускаю в кабаке заработанные денежки. Звучит шансон, в зале гаснет свет, на сцену выходят две изящные стриптизёрши в прозрачных стрингах. После короткого эротического шоу они подходят к моему столику и по очереди садятся мне на колени. Я обнимаю и целую их. Одна из них, заметив, что мой боец готов к бою, сдвигает тонкую тесьму стрингов и садится на него. Невероятное блаженство дрожью проходит сквозь моё тело, а я, не поверив, что сны бывают такими явными, открываю глаза и вижу мою Тамару на месте девушки из сна.
   - Добрый вечер, мистер! - сказала она, сбив ритмичное дыхание своим приветствием. – Я теперь точно знаю, кто нужен фирме «Кобылки».
   Я ещё толком не проснулся и поэтому попросил напомнить мне суть дела.
   - Что с тобой, Боречка? Ты же завтра пойдёшь устраиваться на работу. Так вот, им нужен помощник.
   - В чём? – спросил я, двигаясь ей навстречу.
   - Любая помощь. Там объяснят.


   Мы проведали Томину мамочку, прогулялись по вечернему, сияющему огнями мегаполису и после повторения дневного сеанса завалились спать. Среди ночи жена разбудила меня.
   - Тома, Бонифаций хочет спать, давай отложим на утро.
   - Борь, я знаю, кем тебя завтра возьмут на работу.
   Мне это начало надоедать и я готов был разозлиться, но тон голоса жены был настолько искренним и неподдельным, что я решил сдаться.
   - Ну, и кем?
   - Киномехаником.
   Я окончательно проснулся. Мы с женой пошли на кухню. Вместо чая она заварила какой-то мерзкой травы. Глотнув этой отравы, я, наконец, сказал:
   - Киномеханик, говоришь? Почему ты так решила и разве ищут киномехаников таким странным способом? Какое тогда первое слово в неполном объявлении?
   - А это и есть два слова – кино и механик. Совсем недавно, когда ты сидел, я залезла в мамин шифоньер и обнаружила там костюм -тройку нашего прадеда. Он купил его в тридцатые годы и одел всего несколько раз, поэтому костюм прекрасно сохранился. Вот только фасон...
   Я вылил остатки заваренной травы в мойку и спросил жену:
   - Причём здесь костюм и киномеханик? Как они вяжутся между собой?
   - Я хотела выбросить раритет на помойку, а потом, во сне, ко мне пришёл покойный прадед и сказал, что костюм тебе ещё пригодится. А ты, ведь, на зоне кино крутил.
   Я распотрошил бычки и сделал самокрутку. Щёлкнув зажигалкой, зажёг самопальную табачную продукцию, глубоко затянулся и выпустил в потолок густой сноп едкого дыма.
   - Киномеханик, говоришь? Это интересно..Как это называется? Сон в руку?
   - Не волнуйся, Боречка, в руку. Конечно в руку, куда же ещё?


   Так, в разговорах прошёл остаток этой бессонной ночи. На рассвете я привёл себя в порядок, а потом, действительно, жена нарядила меня в костюм предвоенной эпохи.
   - Чарли-Чаплин, только выше и без шляпы, - заключил я, увидев себя в зеркале.
   - Ничего, эту ошибку мы срочно исправим, - ответила Тамара, извлекла из шкафа круглую твидовую шляпу и водрузила её мне на голову.
   Действительно, мои тоненькие усы прекрасно гармонировали с этим динозавром ушедшей моды и составляли с ним единое целое – стиль ретро.
   Всё оставшееся время до часа «Х» Томочка добросовестно исполняла работу визажиста, костюмера и кутюрье, дабы мне не пришлось краснеть перед моими работодателями и иметь, как говорится, конкурентноспособный, товарный вид. Костюмчик прадеда, в принципе, неплохо сидел на моём тощем теле, если не учитывать одно деликатное обстоятельство – брюки расширялись только от колен к ступням, а в поясе старичок не дотягивал до меня пару размеров. Я долго смотрел на себя в зеркало, не зная, куда пристроить нагло и откровенно выпирающего Бонифация. Тесна была для него кольчужка старого киношника, но в том-то всё и дело, что в моей костюмерной, кроме дорогого спортивного костюма и кожаного жилета Адама, ничего не было.


   В начале девятого я попрощался с женой и пошёл на улицу Нагайкина. Не без труда отыскав нужный мне адрес, я очень удивился и обрадовался - у подъезда с вывеской «Знатные кобылки» не было никого. Однако, в начале десятого утра по указанному адресу начали собираться конкурсанты. В основном, это были люди, отдалённо похожие на клоунов и ковбоев. Разукрашенная женщина в красных шароварах, ещё издали заметив силуэт моего Бонифация, достала из сумки несколько разноцветных шаров, и, жонглируя ими, спросила меня:
   - У вас костюм, случайно не от Юдашкина?
   До киномеханика эта женщина явно не дотягивала, поэтому я повернулся к ней боком и ответил:
   - Нет, я взял его на прокат.
   - Интересно, сколько стоит прокат такого «ретро»?
   - Целого состояния, - не мигая, ответил я, в глубине души надеясь, что сказал правду.
   - Здравствуйте! Вы на собеседование? – спросил нас голодного вида паренёк с разукрашенными щеками.
   «Тут, что, выставка клоунов? Этот дурак точно не киномеханик».
   Паренёк так мило улыбался и заглядывал мне в лицо, что я не мог не ответить ему:
   - Извините, вы, случайно, не ошиблись адресом?
   Молодой клоун достал из клетчатого пиджака листок бумаги и громко прочёл:
   - Улица Нагайкина, дом два.
   «Может быть, мы ошиблись с женой, и здесь собираются люди совсем других специальностей? Что тут делают ковбои? Может, все приехали на съёмки фильма».
   Эта мысль, честно говоря, не обрадовала меня. Я вдруг сник, отошёл за угол и задумался. К десяти часам к подъезду прибыли около двух десятков человек. Они почти не общались между собой, соискатели прохаживались вдоль здания, нервно курили или просто стояли, подперев старую кирпичную стену.