Ловушка

У ангелов нет крыльев. С крыльями, наверное, было бы красивее, но их нет. У ангелов бывают разные профессии, но одно общее хобби. Ангельское увлечение – собирать истории. Нет, два хобби, второе - это истории сочинять. Нет, всё же одно – потому, что это одно и то же.
Мы купили стенной шкаф. В стенной шкаф можно сложить всю одежду, и он был нам очень нужен. Стенной шкаф собирает специалист. Наш шкаф собирали двое. Это были удивительные двое.
Во-первых, тёзки. Одного звали Виталий, а другого Хаим. Виталий на много моложе Хаима, он коренастый, у него очень чёрные волнистые волосы и русский акцент. Хаим высокий, у него роскошная седая борода, чёрная кипа и нет русского акцента. И у них одинаковые глаза, карие, подсвеченные спрятанным смехом. Они улыбались всегда вдвоём, то есть одновременно, то есть, если мы говорили одному из них что-то забавное, а второго не было рядом, то он, конечно, одевал на лицо вежливую улыбку, но обмануть она никого не могла. Зато вдвоём они радостно смеялись любой шутке, и у глаз Хаима и Виталия собирались одинаковые морщинки.
Когда шкаф был собран, мы как довольные заказчики и гостеприимные хозяева, пригласили их пить чай на веранде. К середине беседы звёзд над нами было много, много больше, чем в её начале. Говорили о детях. Виталий рассказывал, как его дочка ещё до рождения слушала голос отца и с очевидностью поворачивала голову, когда он садился то справа, то слева от жены. Рассказ Хаима был о том, как он "победил" в споре с женой как назвать новорожденного сына, победил после того, как был брошен жребий. И о том, что когда после обрезания нужно было объявить имя мальчика, он неожиданно для него самого назвал имя, выбранное женой, и что сегодня, спустя шестнадцать лет, всем ясно, что это и есть настоящее имя.
И вот тогда я и рассказал свою историю, историю о том, как мой младший сам выбрал себе имя. На следующий после его рожденя день мы с женой, ещё в больничной палате, обсуждали, как назвать сына, и сын плакал всякий раз, когда мы говорили о "неправильном" имени, и только когда слышал имя Юваль, успокаивался, и даже, как нам тогда казалось, улыбался.
Как рассказ был окончен, я понял, что это был заговор, и моя история попала в ловушку. Виталий и Хаим с одобрением посмотрели друг на друга, усмехнулись правой стороной губ, потом широко и немного нахально улыбнулись мне и сказали, что дорога длинная и уже поздно и спасибо. Их транзит гордо развернулся около ворот нашего дома и мы ещё раз увидели вытянутую в прощальном приветствии руку Хаима, совсем не похожую на крыло.