Жареный петух

                «ЖАРЕНЫЙ  ПЕТУХ» (ЭССЕ)


          Более 60 погибших в огне, тысячи оставшихся без крова. Напоминающие зону военных действий сгоревшие леса и обугленные  остовы деревенских  домов, сожжённые поля. И вся эта беда, помноженная на бескрайние просторы России, составляет миллиардные убытки. Надо ли об этом помнить, или перевернуть страничку истории и забыть? Стоит ли искать и наказывать виновных за некомпетентность, бездушие, воровство государственных средств, или объявить об очередной победе над природой  и раздать победителям награды?

          Наши идеологи от науки пророчили беды Западному миру в виде «страшных историй» о погружении под воду Голландии, Великобритании и иже с ними, об изменении течения Гольфстрим и обледенении Скандинавии. При этом, искренне считая, что нам, обитателям  Среднерусской  возвышенности,  раскинувшейся и вдоль, и поперёк на сотни километров, наплевать на капризы меняющегося климата.  Я сам  неоднократно читал и слушал в отечественных СМИ о тайном плане британского правительства по скупке подданными Её Величества горной части Пиренейского полуострова. И всё объяснялось страхом англичан оказаться под водой и желанием обштопать «доверчивых» испанцев. А я то - «святая простота»,  побывав в ряде таких посёлков на юге Испании, полагал, что британские пенсионеры экономят собственные сбережения. Ежу понятно (обидно за ежа), что на пенсию, даже британскую, дом у моря не построить.

          Теперь наши отцы-командиры должны были осознать  на собственном опыте, что Россия это неотъемлемая составная часть планеты «Земля». И  если можно безнаказанно говорить о нашей особой суверенной демократии, то с природой не поспоришь и «на ковёр» в Думу  не вызовешь.

           Я весь период климатического бедствия находился в Москве. Премьер-министру не было необходимости благодарить  меня, как мэра столицы Лужкова, за «своевременное возвращение» с австрийских Альп. Хотя, я полагаю, что Юрий Михайлович там тоже не бездельничал, а изучал возможности скупки горных районов Австрии московскими пенсионерами. Исследование не дал завершить «зловредный»  Жириновский, предложивший ввести в Москве прямое президентское правление, ввиду неспособности московских властей… И так далее.

          На несколько недель столица превратилась в  филиал  преисподней.  Аномальная жара, сопоставимая с экваториальной Африкой, многодневное отсутствие даже намёка на ветер, сопоставимое с Сахарой, мгла от торфяных и лесных пожаров, сопоставимая с дымом Исландского вулкана, превышение в воздухе  угарного газа, сопоставимое… (не хочется сравнивать с душегубкой).  И все эти прелести в условиях пятнадцатимиллионного мегаполиса? Даже твёрдые духом и крепкие телом покорители столицы надели на лица маски,  и город стал похож на реанимационное отделение больницы. С той существенной разницей, что кислородную подушку, если даже её удалось купить,  негде было заправить кислородом,  ну хоть убейся.  В 4-5 раз подорожали обычные вентиляторы, а сроки установки кондиционеров переносились на позднюю осень. Под ноги попадались тела погибших птиц. Слабые лёгкие щебетушек не выдерживали коктейля «ля Громов»  из смрада и газа.

           Пока бравурные подчинённые мэра докладывали, что всё отлично и сотни  поливочных машин (невидимок) бороздят улицы города,  и созданы комнатки отдыха, аж по штуке на район,  из Первопрестольной начался массовый исход. Турфирмы за безумные  деньги предлагали безвизовую эвакуацию в Турцию, Египет и Тунис,  москвичи среднего достатка штурмовали питерские поезда, а пенсионеры с внуками прятались на своих «шести сотках».  И только самые «упрямые»,  которым  некуда отступать толпились в прохладе торговых центров,  за неделю лишив их кислородного преимущества перед улицей. Кинобизнес,  как и торговля арбузами и квасом, сделал мощный финансовый прорыв. Самый популярный  вопрос  к кассиру касался не содержания фильма, а наличия кондиционера в зале. Фильмы крутили круглые сутки, а народ всё шёл и шёл «продышаться».  Звонить кому-либо  по делу казалось просто оскорбительно. Все только и обсуждали заклятые температурные рекорды.

          В помощники пожарным меня  не взяли по возрасту. Что я как поэт мог сделать для родного города,  кроме отказа выезжать и носить маску,  собственным примером демонстрируя выражение «ослиное упрямство»? Да, конечно, я выстрадал стихи «Да что Москва, пылает пол-России» и «Жаркий июль 2010» , которые напечатали только за рубежом. Для наших СМИ, ввиду критики чиновников, они оказались неактуальны.  Как, впрочем,  и одинокие крики правдолюбов о смертности,  возросшей минимум втрое, об угарном газе,  в шесть-восемь раз превышающем  предел допустимой  нормы, об умерших младенцах  и запрете врачам ставить диагнозы, связанные с перегревом или отравлением газом. Всё утонуло в общеинформационной цензуре.  О  Парижской жаре образца 2003  года   все знали всё, знали,  что погибли 5 тысяч парижан, что на Сену оперативно привезли морской песок и сделали пляж с живыми пальмами!  О Московской –  ничего!  Наши чиновники лучше французских умеют держать язык за зубами.  А, точнее,  всё опять построено на  страхе. Нет,  слава Богу,  не  арестов и тюрем,  на шкурном страхе  потерять щедрую государственную подкормку лояльных властям СМИ,  о которой мало кто знает.

           Я послал  стихи друзьям,  и посыпались звонки:  Марьян из Литвы требовал, чтобы мы с женой немедленно, бросив всё, прибыли на его дачу под Вильнюсом,  на грибы и ягоды. Его жена Йоля плакала навзрыд  у телевизора  под программу новостей из России.  Друзья из Израиля и звонили,  и писали, предлагая пути отступления.  Предприниматель из Львова Надя, давняя знакомая по туризму,  коллеги из Белоруссии… Звонили все!  Наша беда прошла через сердца неравнодушных.

          Но, как известно, испытание часто переходит в воспитание. Москвичи  стали добрее, по крайней мере,  к братьям нашим меньшим, перенесшим все прелести климатических кульбитов вместе с нами. В Битцевском парке, что рядом с моим домом,  на сникших  деревьях появились самодельные поилки для обитателей леса.  Все несут мешочки с орехами или семечками для белок. И рыжие зверьки, осмелев от такой заботы, берут  орешки  прямо из рук. За каждой белкой, соревнуясь,  бегают  гуляющие,  стуча орехами и цокая языком.  Да что говорить, синицы и даже поползни клюют зёрнышки на протянутой ладони, зацепившись дрожащими лапками за ваши пальцы.  Дикие утки, обитатели заросшего пруда, выходят к вам на берег вместе с утятами, и толпятся вокруг вас, как домашние куры, подбирая хлебные крошки. Кормят даже лесных крыс и мышей.  Ещё немного и у нас появятся ручные еноты, как в Центральном парке Нью-Йорка. Ещё немного и мы начнём разговаривать и улыбаться друг другу просто потому, что найдена точка солидарности –  нам трудно выживать в этом городе,  и мы заботимся о животных, которым выживать ещё труднее,  чем нам. Ещё немного… И ничего этого не будет,  скоро по плану мэра через парк проложат метро и построят бесконечную череду новых домов,  столь успешно реализуемых его супругой. 

          Выводы? Боюсь, что никаких. В России говорят:  пока жареный петух не клюнет,  мужик не перекрестится. Жареный петух уже клюнул. Но загорелые правительственные чиновники с фигурами завсегдатаев фитнес-центров и массажных салонов уже давно не мужики. Они князья. А про князей в пословице ничего не сказано, уж извините.

01.09.Опубл. «Русский Глобус» США и литгазета «ZA-ZA» Германия.
Эссе написано - август 2010. И в сентябре выложено на сайт Президента РФ.ЗАДОЛГО ДО СНЯТИЯ МЭРА С ДОЛЖНОСТИ. Я С ПЕНСИОНЕРАМИ НЕ ВОЮЮ.
На фотографии (моё фото)мы видим "Центральный парк" Нью-Йорка тоже в экстремальную жару - июль-август 2009. Но ни смога, ни гари нет.Жара,как говорится, она и в Африке - жара,но нет лесных и торфяных пожаров и нет удушья от них.