Квадратура друга

Он всем показывал одни и те же четверостишия, которых было-то всего ничего – пять-шесть, может быть, не больше. То есть, говорить о большой поэзии оснований почти не было. В первое свое посещение литобьединения представился, что сочиняет «парафилософские квадраты». Мы читали, слушали, правили, рекомендовали, советовали переработать, переписать, как всякому другому коллеге по перу. Дескать, у него-то как раз нетрудно это сделать, в некоторых из них поменяй всего лишь местами слова, и парадоксальней мысль, и философичнее станет четверостишье...

Он спорил, бездоказательно гнул свое, соглашался редко. А когда на пятилетие нашего «лито» дали слово ему, зачитал-таки все подряд, как было, по-своему:
Ты кристалл? Может быть, я не знаю…
Но кристалл для меня - чистота.
Почему же когда я страдаю,
В том виновна твоя пустота?..

И все в том же духе. Кристалл для всех чистота. А ведь поменяй местами слова «чистота» и «пустота» в приведенном его «квадрате», и как по-новому заиграл бы стих! У него же сплошь, да рядом, да около. Но парень видный из себя, казак стройный, усатый, взгляд проницательный, прочтет, сделает многозначительную паузу. И срывает аплодисменты!

Другом мне Виктор Панчук, конечно же, быть не мог. Не позволяла и разница в возрасте, да в дружбе я обычно осторожен. Как и все пишущие, познакомились мы на заседании литобьединения «Надым», потом, иногда,  по пути домой забредали друг к другу и обсуждали свои «вещчи», как он говорил. Один-два раза, может быть, это случилось в балке его друга Сергея Шашурина, у которого Витек обитал, да разик у меня в общаге Техучилища, где я временно жил, пока не получил коттедж в Югре. Вот и вся дружба. Название статьи я придумал из-за его «квадратов»…

Позже, когда я перешел работать в газету «Трасса», бывая у наших соседей в Медсанчасти трассовиков, он заглядывал и ко мне. Что его туда тянуло, не мне говорить, ведь парню было, от силы, лет двадцать пять, работал водилой и, как сам выражался, какие болезни могут быть у молодца в ту пору…

  Погиб он нелепо. В том же общежитии у него была масса дружбанов, подруг, где по ночам он сражался в карты. И кололся, видать, потому что взгляд в последние дни у Вити был как бы во хмелю, хотя спиртным от него не пахло. Однажды ожидающие лифта люди были свидетелями: с открытием дверей, он вывалился к ним спиной, упал им под ноги с ножом в животе…

Похороны были, мало сказать, что грандиозные для советских времен. На Севере больших людей в случае смерти увозили домой, на родину, редко кого хоронили в Надыме. Поэтому похороны проходили скромно, незаметно. А эти…

То ли со всех организаций города все уазики были перехвачены и привлечены. Они заняли полдороги до кладбища. А это около двух  с половиной километров! И все враз как включили гудки. Сирена сопровождала покойного до самых ворот погоста. Но даже это не так удивительно (хотя и это ведь было впервые!), мало ли, когда старший брат тоже был водителем…  Меня удивило другое.

Шестеро огромного роста молодцов, все в кожаных пальто(!), как взяли гроб на руки, и никому не передавая, не меняясь, так всю дорогу и пронесли на плечах до самой ямы! Такого даже сегодня, когда стали привычны солидные похороны, надымчане не знают. Чем Виктор Панчук заслужил такой авторитет? Кто были организаторы этих похорон? Для меня до сих пор загадка. Будто мафиози какой…

Да и памятник ему соорудили, что тебе герою страны.
На высокой мраморной плите он высечен во весь рост, в шляпе с белым шарфом вокруг шеи, у ног перо и бутылка:
«Виктор Панчук…  Поэт»…
Вот такая квадратура…