Школа Звездолетчиков. Глава 4

Глава 4. Где рассказывается о странных событиях, которые приводят к полной путанице.

Река времен в своем стремленье
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья…
Г. Р. Державин

- Как здорово снова оказаться дома! – Кими Райкконен глубоко вздохнул, бросил сумку на кровать, и сам плюхнулся следом.
Через большое открытое окно в комнату проникал свежий воздух. На подоконнике нежился в лучах апрельского солнца Ник Хайдфельд. На улице стояла непривычная тридцатиградусная жара, поэтому все обитатели Школы Звездолетчиков пытались спрятаться либо в тенистом парке за главным корпусом, либо в прохладных помещениях, оборудованных новейшими моделями кондиционеров.
Кими и Ник не были исключениями. Они только что вернулись из Хереса, где проходили тесты болидов Формулы-1, но уже успели вкусить все прелести жары, пока летели на рейсовом аэробусе от Сиднея до Школы.
- Доставка почты, - просигналил электронный голос. Робот-почтальон, зависший в воздухе напротив окна, протягивал стопку дисков.
- Когда искоренят этот древний метод? – задумался Ник, наблюдая, как удаляющийся робот превращается в черную точку на фоне синего неба. – Я предпочитаю Интернет.
- Тебе письмо! – Кими прочитал адрес на верхней коробке.
- Я-то думал, - разочарованно вздохнул Хайдфельд, когда на экране телевизора, где он собирался просматривать почту, появилась пара пожилых людей. Они, постоянно улыбаясь, принялись рассказывать о своей скучной, старческой жизни.
- Это всего лишь письмо от родителей, - продолжал стонать Ник, в то время как его родители в телевизоре, оживляясь по ходу письма все больше и больше, уже совсем не были похожи на «скучных стариков», как они сами себя называли.
Кими немного посмеялся над другом и уселся за свой компьютер изучать прессу.
- Что читаешь? – спросил Ник, закончив выслушивать рассказы о фрау Кунц, которая «такие булочки печет!», и о других соседях.
- Журнал «Спорт и Жизнь», - отозвался Кими.
Двойной щелчок мышки, и на мониторе появился ярко-красный заголовок статьи:
«Последняя гонка «Красной королевы», как часто называют звездолет команды Формулы-1 Ferrari F2402, была столь же триумфальна, что и первая. Правда, победного дубля не получилось. Кими Райкконен на прошлогоднем McLaren сумел-таки доехать до второй ступеньки подиума.
Читайте на стр.138 отчет о Гран При Сан-Марино».
- Опять обсасывают победу Ferrari. Как же это все надоело.
- Тебе, Кими, грех жаловаться, все равно в личном зачете лидируешь.
- На долго ли?.. Еще пара таких гонок и…
- Давай лучше подождем Гран При Испании, который состоится в этот уик-энд. ОК?

Вечером Кими взялся за переписывание лекций. Точнее, их надо было просто скопировать, но он так много пропускает из-за постоянных тестов и гонок, что файлов накапливается целая куча, а еще надо хоть что-нибудь понять.
Когда старательный студент закончил с учебой и выключил уже перегревшийся компьютер, за окном на темно-сером небе начали появляться первые серебристые звезды, и все реже мелькали школьные звездолеты, которые старшекурсники еще не успели поставить в гаражи после вечерней прогулки.
На сегодня еще была запланирована уборка в столе, но глаза начинали упорно слипаться.
«На одну минуточку», - разрешил себе Кими и откинулся на спинку стула.

- Леди и Джентльмены, добро пожаловать на ежегодное первенство по гиперскоростному пилотированию! Сегодня состоится очередная дуэль за право выхода в одну восьмую финала. Итак, слева стартует двукратный чемпион Млечного Пути – Азафариус Грозный с Альдебарана. Азафариус выступает на пятитурбинном «Урагане», кстати, самой мощной машине чемпионата. А справа стартует Кими с Земли, и он еще надеется, что его старенький «Пылесос-2000» продержится весь круг. Ха!
Кими огляделся: он сидел в кабине, видимо, звездолета. И судя по усмешкам зрителей, которые парень каким-то чудом сумел разглядеть, снаружи его машина действительно смахивала на пылесос.
Зато Азафариуса зрители приветствовали с восхищением, и ведь было за что. Его «Ураган», точно стрела с оперением из пяти сверхскоростных турбин, вытянулся справа от Кими.
«Прямо как на обложке последнего номера «Звездного сплетника». Класс!»
Из «Урагана» тем временем выглянул соперник землянина, и парню сразу стало не по себе. Две семипалые руки и изумрудный цвет кожи – еще куда ни шло. Но вот четыре ряда огромных выпуклых глаз… И еще три руки?.. Да уж, титулы свои он не за симпатичное личико получил. Серьезный фрукт, оценил Кими.
Альдебаранец улыбнулся беззубым подобием рта и показал, что будет с Кими к концу соревнования, проведя рукой по горлу. Этот межгалактический жест когда-то пришел с Земли и означал «тебе крышка».
Кими сглотнул и поднял стекло. Не хватало еще любоваться на этого красавца, когда гонка вот-вот начнется. Судья уже дал команду приготовиться…
Пора! Азафариус в мгновение ока скрылся за ближайшим поворотом, а Кими еще несколько минут пытался разогнать «Пылесос» до более-менее приличной скорости. Прогревшись, машина стала слушаться своего пилота беспрекословно, и землянин мгновенно догнал альдебарнца, который такой прыти от устаревшего «Пылесоса» явно не ожидал.
Ураганом сметая все препятствия на своем пути, Азафариус настойчиво вилял, не желая пропускать молодого наглеца. Кими не сдавался.
В такой борьбе прошло, наверное, полкруга, а потом Азафариус будто бы ошибся на ровном месте. Оказавшись впереди, Кими ощутил удар в заднюю часть машины. Мониторы заднего вида у «Пылесоса» отсутствовали, поэтому парень высунул голову в окно и едва увернулся от просвистевшего над ней огненного шара, выпущенного «Ураганом».
- Разве это по правилам? – крикнул парень, а Азафариус в ответ указал на свои уши, вернее на их отсутствие, и пустил очередную порцию шаров, один из которых превратил кимину турбину в порошок. Теперь на «Пылесосе» турбин осталось только две, и машину начало заносить влево.
Азафариус не преминул этим воспользоваться: обошел «Пылесос» справа и ударил с силой.
«Ничего, до ограждения метров двести, успею развернуться», - едва успел подумать Кими, как в непосредственной близости от борта машины прямо из воздуха возникло ограждение, снабженное к тому же стальными шипами, которые проткнули обивку старенького «Пылесоса» насквозь. Кими успел увернуться, и ему лишь оцарапало бок. Кровь тут же пропитала тонкую футболку.
«А где мой гоночный комбинезон и, кстати, шлем?» - мелькнуло в голове.
Мощности уцелевших турбин не хватало, чтобы «сорваться» с шипов и продолжить гонку. Кими вылез из машины и обнаружил, что после удара «Урагана» уцелела всего одна центральная турбина. Ну, теперь хотя бы в сторону заносить не будет.
Еще несколько отчаянных попыток, и Кими все-таки вернулся на трассу, в то время как комментатор уже объявил, что альдебаранец показался на стадионе.
Кими вдавил газ. Одна турбина против пяти – попытка не пытка! Тем более у Азафариуса тоже начались какие-то проблемы, и почти у финишной черты Кими настиг «Ураган», но… «Пылесос» последний раз взбрыкнул, дернулся и замер за несколько метров до финиша. Впереди взметнулся черный флаг – знак дисквалификации, и «Пылесос» начал куда-то проваливаться, а вместе с ним и его пилот-неудачник.
Кими так и не понял, почему начал падать и куда делась машина, трасса, трибуны… Кругом одна чернота. А он падает и падает вниз. А может, наоборот, вверх?..
- С этого момента Кими с Земли переходит на другой уровень реальности, - объявил комментатор, - новый уровень…
Кими проснулся с полной уверенностью, что проспал не меньше часа. Оказалось, что он превысил свою «минуточку» всего в десять раз.
«Надеюсь, сон не вещий», - хмыкнул он, вспоминая Азафариуса и его беззубую улыбку.
Парень зевнул и высыпал на стол содержимое нижнего ящика. Сколько же надо копить, чтобы собрать полный ящик штрафных карточек?
- Отработанная..., неотработанная…, - бормотал Кими, отправляя и те, и другие в мусорное ведро.
Последняя, что попалась в руки, казалось, была совсем не к месту в этой компании: красные полоски, инициалы «B.S.». Да еще и плюс ко всему она не была штрафной.
- Ник, ты не знаешь, откуда это?
- Дай мне поспать! – взвыл Хайдфельд и, накрыв голову подушкой, промычал оттуда что-то вроде: «И тебе не помешает». Бедняга, он не спал три ночи к ряду. И вот уже час, как пытается, пока безрезультатно, заснуть, потому что, то кто-нибудь зайдет, то кто-нибудь позвонит, а еще Алонсо со своими анекдотами…
- Зануда! – ответил Райкконен.
Дверь тихонько хлопнула, Кими на цыпочках пробежал по коридору и скользнул в комнату 51.22. Одна из кроватей была аккуратно заправлена: Ральф Шумахер не возвращался с тестов, в другой уже кто-то спал.
- Алекс, скажи, что это?
- Дай посмотреть.
Вурц покрутил в руках карточку:
- Это же ключ от звездолета.
- Я и сам понял. Только от какого?
- Ну, вычислить не трудно. Видишь эти инициалы? Значит, звездолет именной. Возможно, подобные инициалы будут проставлены на панели приборов. Откуда у тебя это?
- Да, нашел в куче штрафных. Вдруг решил уборкой заняться и…
- Тсссс!!!
Из соседней комнаты донеслись голоса: «Двойной штраф за нарушение распорядка и разговоры после отбоя!»
Алекс кивнул на кровать Ральфа, а сам через секунду оказался в своей постели.
- Был отбой? – спросил Кими. Он не ожидал, что воспитательский патруль уже принялся прочесывать комнаты.
- Закрой рот и накрой голову одеялом, - посоветовал Алекс.
Шаги стихли как раз напротив их комнаты. Дверь распахнулась, на пороге стоял воспитательский патруль в составе гонщика одной из американских гоночных лиг Кенни Брака и сержанта Милларда.
- Знаю, Алекс, что ты не спишь. Слышал, как ты только что с кем-то разговаривал, - произнес Кенни, дружески улыбнувшись.
- Когда вернулся Шумахер? – прорычал хамоватый Миллард.
- Недавно, он уже спит. Знаете, эти постоянные перелеты так выматывают. Тебе, Кенни, наверное, показалось. Я ведь тоже уже лег.
- Ну, извини, Алекс, работа такая. Спокойной ночи, - пожелал Брак.
- И тебе, если удастся, - ответил Вурц.
- Это точно!
- Хватит болтать, - отрезал Миллард, - кажется, в 51.17 музыку слушают.
Кенни Брак пожал плечами и устремился вслед за сержантом, который, даже не дожидаясь напарника, отправился вершить правосудие.
- Хороший он парень, Кенни, - проговорил Вурц, завязывая шнурки на кроссовках. – Сам ведь только пару лет назад Школу закончил, поэтому студентов понимает как никто другой.
- А как насчет карточки?
- Я разве еще не сказал? Мы идем искать этот звездолет!

Алекс притормозил на площадке у лифтов, ведущих на подземные этажи, где располагались стоянки и гаражи для флаеров, которые все студенты ради красоты слова называют звездолетами.
- Откуда начнем поиски? – спросил он.
- Я подумал, а может это профессорский звездолет?
- Тогда искать его нужно на минус седьмом этаже на элитной стоянке для преподавателей. Но туда нам точно не пробраться. Там такая система охраны, даже Ральф не справится!
- Давай зайдем в первый же зал на минус первом. Там стоят кузовные флаеры, половина из которых даже серийного производства без всяких спортивных доработок.
- Ты прав, вряд ли у этого препода гоночный болид.

Безрезультатные поиски только вымотали парней. В зале не было ни единого звездолета с отличием, о котором говорил Алекс.
- Может он в другом зале?
- Подожди, Кими. Тебе не кажется, что недавно открывали помещение техобслуживания? Дверь не до конца закрыта.
- Да, но блокировка замка сработала полностью, - Кими внимательно осмотрел панель, постучал по ней.
- Что ты хочешь, старье! Спорим, этой программе лет десять, – улыбнулся Алекс. – Я только не пойму, кому понадобилось лезть сюда, ведь все зоны техобслуживания давно перенесены на минус третий ярус?
- Может, он не хотел, чтобы это нашли? Посмотрим?!
- Конечно!!!
Несмотря на неплотно закрытые ворота, внутрь без кода попасть не представлялось возможным. И обычное замыкание здесь не помогало, замок и без того заклинило.
Райкконен выдвинулся вперед и с силой ударил локтем по замку. Тот в свою очередь, не ожидая подобной наглости, просто полностью выключился. Алекс восторженно взглянул на Кими.
- У русских тоже есть чему поучиться, - ответил тот, вспоминая Нандо и его эффективный метод.
Вдвоем парни отодвинули тяжеленную панель ворот, и их взорам открылся небольшой зал, где стоял один единственный новый, блестящий флаер. Белый с красными полосами, он завораживал взгляд. А на боку красовались красные инициалы «B.S.».
- Audi TT? Не хило!
- Новый звездолет, еще не обкатанный. – Вурц провел рукой по капоту. – Стоит здесь давно, но пылинки с него сдувают регулярно.
- Не обкатанный, говоришь? Сейчас поправим. Чур, я за рулем! – выкрикнул Райкконен и нырнул внутрь.
- Ей богу, Кими, ты еще ребенок, - вздохнул Вурц, занимая место пассажира.
Кими принялся щелкать тумблерами, нажимать на кнопки, заставляя работать все находящиеся на борту системы. Тут и там загорались различные лампочки. На мониторе бортового компьютера высветилась надпись «Число?».
- Приехали… И что значит это «Число»? – удивился Кими.
- А наш профессор осторожный. Ограничитель скорости даже поставил. Забей 2000 и прибавь пару-тройку километров в час на непредвиденные обстоятельства.
- Хорошо, вот вам число «2003»!
Кими потянулся к педали газа.
- Что, Алекс, готов прокатиться с ветерком?
И, не дожидаясь ответа, вдавил педаль в пол…

- Хорошо, что ты приехал, Ральф. Без твоей помощи мы бы их еще долго искали.
«Разве Ральф куда-то уезжал? И кого они искали?» – мелькнула первая мысль в голове. Далее последовали сотни более мелких мыслей, и когда их количество уже перевалило за тысячу, Кими, наконец, перестал обращать на них внимание и осторожно приоткрыл левый глаз. Картинка пока расплывалась, но уже проглядывались очертания огромного зала, на другом конце которого двигались несколько темных силуэтов. Под щекой ощущался холодный пол. Спина дико болела, а ноги ныли, будто после тридцатикилометровой пробежки.
Парень крепко зажмурился, а потом открыл оба глаза разом. Силуэты, по мере их приближения, становились все отчетливее. Вот они остановились в метре от Кими, и он, наконец-то, смог разобрать, что это были точно не инопланетяне, их трое, у них есть руки и ноги и даже, вроде, головы.
- Знаете, что, - начал Райкконен, узнав друзей, - я ведь могу лежать здесь, сколько захочу, потому что мне 20 лет и, например, не надо идти в школу! А вставать я вовсе не собираюсь!
- Твоя беда, Кими, в том, - откликнулся Ник, - что тебе, действительно, 20 лет, ты уже в Школе и, если сейчас же не поднимешься, то опоздаешь не только на завтрак, но и на лекцию по философии.
Ральф протянул руку и помог Кими подняться. Рядом Хуан Пабло приводил в чувство Алекса Вурца.

- Кто-нибудь, объясните мне, пожалуйста, что здесь происходит? – взмолился Алекс, когда его вместе с Кими вели по каким-то странным коридорам, залам, которые, казалось, никогда не кончатся. Райкконен постоянно озирался, пытаясь определить, что это за место. Алекс даже не пытался – он здесь точно никогда не был.
- Прежде, чем идти на завтрак, вам нужно переодеться. Вот мы и ведем вас в свои комнаты. А что тут необычного?
За следующим поворотом оказалась огромная галерея, от которой и вправо и влево уходили более узкие коридорчики. Через стеклянную крышу, полукруглым сводом накрывшую весь коридор, на пол ручьями стекал солнечный свет. Само светило поднялось уже довольно высоко, а солнечные часы, которые находились прямо на полу по центру галереи, возвещали о том, что уже почти девять.
И тут, и там по коридорам сновали кучки студентов. Одни только еще шли на завтрак, другие спешили за забытыми учебниками, третьи, лениво дожевывая бутерброд, наслаждались солнечным утром в ожидании начала занятий.
Вся атмосфера была такой необыкновенной, что и Кими, и Алекс мигом забыли о своих проблемах и с восхищением глазели по сторонам.
Не дойдя пяти шагов до солнечных часов, Ник, который вел колонну, свернул в левый коридор. Кими последний раз закинул голову и взглянул сквозь прозрачный потолок на чистое голубое небо. Где-то вдалеке пролетело нечто среднее между автомобилем и самолетом.
«Либо НЛО, либо мне показалось!» – со смехом подумал парень и на всякий случай перекрестился.

Комната, в которую Ник привел Райкконена, оказалась очень просторной, здесь свободно разместились бы четверо, а то и пятеро жильцов. Хайдфельд вел себя так, будто тысячу лет здесь живет, Кими же чувствовал себя как-то неловко.
С фотографии, которую Кими поднял с крайнего стола, на него глядел серьезный белокурый парень. Райкконен сразу узнал в нем себя. Еще на картинке периодически появлялся Ник и пытался рассмешить друга. Все это выглядело как маленький фильм, загнанный в рамку размером десять на пятнадцать сантиметров.
- Рассматриваешь свою фотку? – поинтересовался Ник.
- А разве это фотка?
- В наше время других не делают, ты разве не помнишь?
Ник нажал несколько кнопок на пульте, который уже пару минут вертел в руках. Сколько ни пытался, Кими так и не смог найти в комнате телевизор или хоть что-нибудь, к чему мог относиться пульт. Зато за диваном в стене открылся шкаф, полный различной одежды начиная с носков и кепок и заканчивая чем-то вроде гоночных комбинезонов. Достав оттуда несколько вещей, Ник протянул их другу.
- Одевайся!
- Странно, у меня таких шмоток никогда не было, - проговорил Кими, натягивая черные штаны и куртку.
- Да, ладно! Это же школьная форма, она всегда тебе шла. Даже не шла, а катила!!!
- Я ничего такого не помню… Это плохо? – Кими посмотрел на Ника несчастными глазами.
- Твоя временная амнезия очевидна, ты ведь здорово ударился головой, - Хайдфельд нажал на другую кнопку, и из глубины шкафа на первый план выехало зеркало в человеческий рост.
- Мой вид оставляет желать лучшего, - вздохнул Кими, разглядывая фиолетовую шишку на лбу. – А в этой «форме» мне действительно классно, или даже супер! – добавил он, окинув себя критическим взглядом и убедившись, что новый костюм как нельзя лучше подходит к его бледной коже и светлым волосам. Кстати, вопреки расхожему мнению, что скандинавы высокие голубоглазые блондины, Кими особо выдающимся ростом не отличался, а глаза блестели бутылочно-зеленым, по крайней мере, сегодня. Зато взгляд его был холодным и твердым, и порой казалось, что зрачки покрыты тонкой коркой льда. За этот ледяной и леденящий взгляд друзья прозвали Кими «Iceman».
В столовую Ник повел Кими обходными путями, объясняя это тем, что на каждой пробке, которую удастся избежать, они сэкономят по две, а то и по три минуты. Хотя парням все равно пришлось продираться сквозь толпу первокурсников, мающихся у дверей химической лаборатории.

Кими пытался засунуть в себя хотя бы одну ложку мюсли, когда за стол подсели Ральф и Алекс.
- Кими, - обратился Вурц, - у тебя провалы в памяти не наблюдаются?
- Еще какие! – ответил Райкконен. – Например, сейчас я сижу и не знаю, где я и как здесь оказался.
- Кстати, я тоже до сих пор этого не понял.
- А кто-нибудь помнит, что было вчера вечером? – спросил Ральф.
-Я уже почти спал, когда Кими начал меня о чем-то спрашивать. Я посоветовал ему тоже лечь и после этого от него ни звука не слышал, - рассказал Ник. – Ты сразу уснул?
- Не помню! Сколько можно повторять.
- Не переживай, - произнес Алекс, - я тоже абсолютно ничего не помню.
- А чем объяснить ваше отсутствие в своих комнатах с утра? И лишь организовав обширные поиски, мы находим вас на полу в гаражах, почему? – спросил Ник.
- Придумай что-нибудь сам, - отмахнулся Кими. – Я сейчас в режиме «наплевать».
- Кстати, вчера мы были в Испании, - воскликнул обрадованный хоть какими-нибудь воспоминаниями Вурц.
- А сегодня - в Австралии, потому что тесты закончились и мы вернулись сюда, в Школу, - закончил Хайдфельд.
- Господа, студенты, пожалуйста, поторопитесь. Занятия начинаются через пять минут, - объявил спокойный мужской голос. Похоже, его было слышно во всех уголках Школы.
- Потом поговорим, - Шумахер схватил свой ноутбук и похлопал по спине Алекса. – Нам пора. Опоздать к профессору Энгельхорну на астрогнозию все равно, что подписать самому себе приказ о смертной казни через четвертование.
- А мы никуда не торопимся? – Райкконен вопросительно взглянул на Ника.
- Нет, - ответил тот. – У нас же философия. Вот сейчас объявят: «Господа, студенты, пожалуйста, поторопитесь. Занятия начинаются через три минуты!», - передразнил он. – Потом «через две минуты», потом «через одну», и тогда можно потихоньку идти. Потом дадут звонок к началу занятий.
- А потом?
- Этот голос уже не будет таким спокойным, - Ник откашлялся и продемонстрировал, - «Господа, студенты, пожалуйста, поторопитесь!!! Занятия, между прочим, начались две минуты назад!!! Те, кто находятся вне классов и аудиторий, имеют уже по одной штрафной карточке!!!»
- А со штрафом что делать? Отрабатывать надо?
- Надо, вообще-то. Но мы не всегда это делаем.
Кими опять вопросительно посмотрел на Ника.
- Ну, мы же главные нарушители школьных правил! Если бы мы всегда отрабатывали все, что нахватали, то вместо лекции по философии сейчас бы чистили восточную галерею! – ухмыльнулся парень.

Коридор опустел в мгновение ока, едва только Школа наполнилась звоном, возвещающим о начале занятий.
- Не стоило так долго трепаться с Дэвидом, теперь опаздываем, - быстро проговорил Ник.
Парни бежали по галерее, изо всех сил пытаясь прибавить темп, чтобы успеть заскочить в аудиторию до истечения двух минут.
Дверь одного из классов захлопнулась прямо перед носом какого-то пятикурсника. Дальше по коридору кучка первокурсников умоляла профессора Сайнца впустить их. Наверное, они еще не знали, что все уговоры напрасны, на него это не действует. И вообще каждый студент Школы знает, что Карлоса Сайнца, двукратного чемпиона мира по ралли, лучше не злить.
На Южной лестнице Дэниэл Сильвер с факультета прикладной механики умудрился рассыпать и разбить стопку дисков. Когда Кими и Ник пробегали мимо, он, как раз, лихорадочно бросал осколки в свой рюкзак.
Перед следующим поворотом ребята обогнали преподавателя культуры речи, который еле ковылял и, потирая «мягкое место», громко ругался:
- Какого черта!!! Откуда в коридоре одного из лучших ВУЗов мира банановая кожура! Тьфу, блин!!! Елки-палки, неужели нельзя смотреть за порядком! Подождите, вот только дойдет моя очередь дежурить по школе, я вам устрою! Нет, ну, что за фигня!!! Блин, БОЛЬНО!!!
- Преподаватель культуры речи, говоришь? – переспросил Кими.
- Знаешь, мне его даже жалко, - ответил Ник.
- Кто бы вас пожалел?!!
Женщина-гора, неизвестно откуда возникшая у них на дороге, казалось, занимала собой весь коридор. На груди весьма крупных размеров, которая была туго утянута кителем, висели несколько медалек и эмблема «ЗДВ», что расшифровывалось, как «звездно-десантные войска». Врагу не пожелаешь встретить такого десантника! Да, капитан Смоуг умела производить впечатление, вернее, это было заложено у нее в генотипе.
- Ну что, по карточке? – она буквально нависла над сжавшимися от напряжения парнями.
- Но ведь еще не было сигнала оттуда, - Ник ткнул пальцем вверх и мило улыбнулся, умудрившись блеснуть сразу всеми тридцатью двумя белоснежными зубами.
- Вы уже опаздываете!
- Мы еще успеем!
Хайдфельд собрал все свои силы в кулак и бросился напролом, Кими – следом.
Смоуг такого поведения не ожидала, поэтому вместо того, чтобы помчаться вдогонку, так и осталась стоять с отвисшей челюстью. Ее голубая мечта о том, что все студенты боятся ее как огня, сейчас разбилась вдребезги.

- Вроде, …успели, - Ник часто дышал и едва мог разговаривать. Кими тоже слегка запыхался после безумной гонки со временем.
- Еще секундочку, - попросил Ник, поправляя форму и растрепавшиеся волосы прежде, чем они откроют дверь и войдут в аудиторию.
- Господа, студенты!!! – громовой голос прокатился волной по всем коридорам. – Ну, вы сами знаете, что занятия начались две минуты назад, а те, кто находятся вне классов, награждаются штрафными карточками. А нечего было опаздывать! Кусайте теперь локти!!!
Ник весь побелел, а потом пришел в себя и дернул дверь, что было сил.
Все студенты, которые были здесь, повернули головы к входу. Наверное, опоздание ребят было единственным событием за те две минуты, в течение которых продолжалась мучительная лекция.
У доски подпрыгивал профессор Поганикус, преподаватель философии. Он действительно подпрыгивал, потому что был очень маленького роста, а из-за кафедры едва виднелась его лысоватая макушка. А еще на нем были смешные очки с двойными цветными стеклами в толстой черной оправе. Чудик еще тот!
- Добро па-ажалёвать на филя-асофию, ха-ха-ха! – произнес он язвительным тоном, обращаясь к вновь прибывшим. – Возьмите свои штря-афные карточки и садитесь на места, хи-хи-хи! – он выложил на край стола две пластиковые карточки и вернулся к своему компьютеру, где что-то печатал, чтобы потом вывести на доску-монитор.
Комфортно устроившись рядом с Ником на последнем ряду, Кими принялся с любопытством рассматривать свою карточку, а профессор тем временем продолжил:
- Зя-апишите тему лекции, она звю-учит такь: «Филя-асофия зла, или какь захвя-атить мир»!
- Он забыл добавить хо-хо-хо, - шепнул Алонсо, повернувшись к друзьям.
- Профессор, это что краткий курс юного диктатора?
- Мы думали, этот предмет учит серьезным вещам…
- Да, а не таким глупостям, вроде завоевания Вселенной!
- Это быля-а шутка! Хе-хе-хе!!! Но все ря-авно я поняль, что вы слишком глю-упы, чтобы осё-ознать глю-убокий смысил мною ска-азянного, - оскорблено добавил он. – Продольжа-аем, тема: «В чем состоят оснёвные ря-азличия между ня-аукой и ку-ультурей?» В целом ря-азличия между ня-аукой и ку-ультурей можно свести к следующему…
- Началось, - вздохнул Ник, - доставайте подушки и одеяла.
- Разбудите меня часа через два, - зевнул Нандо.
Под монотонное бормотание Поганикуса, класс мгновенно погрузился в дремоту. Иногда, правда, встречаются те, кто по какой-либо причине умудрился выспаться ночью, нарушив тем самым определение «студент»: Сонное, Теоретически Умное… Но таких очень мало. В этот раз от сладкой дремы пришлось отказаться еще и нескольким соседям Алонсо. А Нандо говорил, что «антихрапин» действует безотказно… Врал, наверно.
- Вот теперь можно спокойно поговорить, и никто нам не помешает, - произнес Хайдфельд. – На чем мы остановились?.. Ах, да! Значит, это – Школа Звездолетчиков. Ты здесь учишься, я здесь учусь, все мы здесь студенты!
Обрати внимание на крайний от окна ряд. Там собрались «сливки» Школы, коими они себя сами считают, на самом деле это обыкновенная простокваша. Кваше уже некуда!
- Так кто это? – уточнил Кими.
- Вопилы – студенты с кафедры Военного пилотирования. Улови одну важную вещь: мы их НЕ ПЕРЕВАРИВАЕМ!
Ну, а наших ты, надеюсь, узнал? Вон на первой парте Энрике Бернольди – наш староста. Рядом с ним Франсуа Дюваль, выступает в чемпионате мира по ралли, Бадди Лазьер и Эдди Чивер-младший из Indycar Racing League… Да кому я рассказываю!
Что еще? В институте учатся шесть лет, а потом, если поступишь, можешь потратить еще три лучших года своей жизни на астронантуру. Кроме пилотов, здесь также можно получить специальности инженера, механика, менеджера, еще есть факультет навигации и картографии, где готовят специалистов по ориентированию в космических просторах и в космических телах…
- В планетах? – перебил Кими.
- Не только. Вот не далее, как месяц назад ребята с кафедры астродезии и астрогнозии проходили преддипломную практику на ИКС-8 (Исследовательская Космическая Станция) недалеко от облака Оорта, где рождаются кометы. Там комета новая появилась, они расчет произвели и выяснили, что эта комета пролетит от Земли в непосредственной близости, ближе, чем когда-либо летали кометы. А еще у нее кома какая-то особая сложится, а на подходе к Марсу голова кометы расколется на две. Правда, умники из Гарварда, которые сразу бросились на ИКС, считают, что кусков будет пять, но я думаю, правы наши. Теперь все ученые мира готовятся к встрече кометы Элис.
- И что, скоро она прилетит?
- Да, через сорок один год.
- Ой, надо собираться, а то проглядим ведь!
- Тебе смешно, а какой шум подняло это открытие! Дети теперь мечтают быть астродезистами; практически все старшекурсники уже имеют по два, а то и по три предложения о работе; сразу нашлось множество желающих спонсировать факультет навигации. Говорят, в следующем году туда проходной балл будет даже больше, чем на наше пилотирование.
- А еще факультеты есть?
- А ты переводиться собрался? Есть естественнонаучный факультет, оттуда астрофизиков, астробиологов и прочих химиков с экологами выпускают. Да что там химики! У нас даже психология есть. Короче, все профессии, что могут пригодиться в освоении Вселенной.
- А психологи – это для налаживания контактов с внеземными цивилизациями? – хмыкнул Кими.
- Не-е, для контактов и менеджеры сгодятся, а психологи для нас – нервных и чувствительных пилотов, - улыбнулся Ник. – Ну, вспоминается что-нибудь?
- Честно? Нет! И еще я не могу понять, почему мы с тобой вместе учимся, ведь ты на год меня старше?
- Сюда берут не по достижению какого-то возраста, а по достижению какого-то результата, в данном случае – в звездоспорте. Хотя, ты прав. Я мог бы сейчас учиться на четвертом курсе. Дело в том, что после того, как я завоевал чемпионский титул в Формуле-3000, меня сразу пригласили на вступительные экзамены. И в это же время я должен был появиться на тестах Формулы-1, если хотел попасть в команду Prost. Естественно, я выбрал гонки! А уже в следующем году пошел на экзамены и поступил в этот институт.
Время летело незаметно. Поганикус, казалось, уже и сам начал засыпать, убаюканный собственным голосом. Жирная муха села ему на нос, но реакции не последовало…
Кими с интересом слушал удивительный рассказ об удивительной школе. Потом Ник перешел к веселым историям из их богатой студенческой жизни. Больше всего Кими понравились истории о первом экзамене и последнем Новом годе, хотя сам он был абсолютно уверен, что отмечал праздник совсем по-другому. А экзамены последний раз сдавал в выпускном классе средней школы, да и те были откровенной халявой, поскольку ему как спортсмену учителя вечно делали поблажки.
- В эти выходные нам предстоит очередной этап звездогонок Формулы-1. Тебе осталось только вспомнить, как водить флаер (звездолетами мы часто называем флаеры, хотя в космос они, естественно не летают). Думаю, память вернется, как только сядешь в болид.
Прозвенел звонок и уже знакомый голос произнес:
- Господа, студенты, вторая пара занятий закончилась. Будьте пунктуальны, не опаздывайте на третью!
- Нандо, подъем! – Хайдфельд ткнул в Алонсо пальцем.
- Что уже? – тот нехотя начал подниматься, но в этот момент у него завибрировал мобильник, и парень разочаровано плюхнулся на место. – Опять она, - вздохнул Нандо.
- Кто? – не поняли друзья.
- Поклонница одна, вторую неделю меня достает. Придется ответить.
- Ладно, мы обедать. Догоняй!
Нандо кивнул и вяло произнес в трубку:
- Ал-ло…
- Привет! Узнал?! – звонкий голос словно саблей полосонул по уху.
- А то.
- Как дела?
- Ужасно.
- Я подумала, может, ты все-таки пригласишь меня куда-нибудь?
- Не могу, устал сильно, - промямлил еще не окончательно проснувшийся Алонсо, отчего и голос его на том конце мог действительно сойди за усталый.
- Это тебя в институте так мучают?
- Да, преподы – звери, целыми днями заставляют пахать. Кстати, мне пора, у меня сейчас очень важный семинар, - он отключил связь и только потом добавил: - В столовой.
- Вот гад! – воскликнула девушка, услышав в трубке знакомые короткие гудки.
- Ты опять в пролёте? – поинтересовалась подруга и захихикала.
В комнате их было только двое. Златовласая Дженни сидела, закинув стройные ножки одну на другую, покручивая в руках телефон, и на ее изящном личике с невозможно идеальными губками блуждала какая-то важная и неуместно умная мысль. Кареглазая Лили, как обычно, поправляла макияж и лишь изредка поглядывала на подругу и фыркала, наблюдая за ее мучительными раздумьями.
- Ничего, все еще только начинается, - протянула Дженни.
Но она была не права, все началось уже две недели назад. Тогда девушки точно так же сидели в этой комнате, и Лили, к изумлению подруги, переключила телевизор на канал WSpoCh (World Sport Channel) и стала смотреть выпуск новостей.
- С каких пор тебя интересует спорт? – удивилась Дженни.
- С тех пор, как я встречаюсь с одним подающим надежды гонщиком.
- Он учится в Школе Звездолетчиков?
- Нет.
- Значит, не те надежды подает, - оценила Дженни.
- Что бы ты понимала!..
Лили еще продолжала что-то говорить, но все последующие слова безнадежно терялись, не выдерживая конкуренции со стороны телевизора, которому неожиданно заинтересовавшаяся Дженни добавила громкости.
Ее любопытство можно понять: на экране молодой и весьма симпатичный темноволосый парень рассказывал о перспективах улучшения какой-то машины. Надпись внизу экрана гласила: «Фернандо Алонсо. Mild Seven Renault F1 Team».
- Это же он! – ахнула Дженни.
Лили вопросительно уставилась на подругу.
- Это он, - ответила на ее взгляд та.
- Это он, это он, наш любимый почтальон, - монотонно продекламировала Лили и добавила: - А поконкретней можно?
- Мальчишка, с которым мы вместе отдыхали в детском лагере на орбите Сатурна. Нам было по восемь, мы были в разных отрядах: я в обычном, а он в спортивном. Он пытался за мной ухаживать, такой бойкий был. Я, конечно, его знаки внимания игнорировала, мне тогда парни постарше нравились, такие высокие и мужественные…
- Лет по двенадцать, - закончила за нее подруга и рассмеялась. – Что же ты не распознала в бойком ухажере будущую звезду Формулы-1?
- А он звезда Формулы-1?!
- По крайней мере, не из последнего десятка. Что это ты сразу ушки-то навострила? Неужели думаешь, что сможешь вновь его охмурить?
Дженни лишь кокетливо дернула плечиком, а у самой перед глазами уже возникла картинка: она идет за руку с этим Фернандо, и все встречные завистливо оборачиваются. На ней шикарное голубое платье, на нем голубой гоночный комбинезон, в котором он только что появлялся на телеэкране (в силу своей скромной фантазии, Джен с трудом могла представить, во что еще могут одеваться гонщики Формулы-1). Он немного ниже ее, но это вполне естественно, ведь Дженни профессиональная модель.
- Почему бы и нет, - небрежно бросила она.
- Потому бы! К нему девчонки, наверняка, в очередь за год записываются.
- Откуда ты знаешь? А-а! – догадалась Дженни. – Ну и сколько же ты за своим стояла? Месяц? Два?
- Нисколько! – огрызнулась Лили. – А тебе там все равно ничего не светит.
- Еще как светит, просто пылает! Мне это по силам, спорим?
- Хорошо, но если проиграешь, - Лили выдержала театральную паузу, она знала что бы такое поставить на кон, отчего подруга спасует. – Если проиграешь, побреешься на лысо!
- Что? – Дженни возмущенно вскочила со своего места. Как можно предлагать такое ей? Каждая дурочка в Институте Модельного Бизнеса, где учатся девушки, знает, что самые роскошные волосы у Дженни, и, что Дженни – это та, у которой самые потрясающие волосы. Да что там дурочки! Все новенькие узнают это даже раньше, чем официально приобретают статус студентов. В общем, если она обстрижет «свою гордость», это станет первой сенсацией не только в институте, но и во всем модельном бизнесе. Но Дженни проигрывать не собиралась, потому протянула Лил руку:
- Согласна. Назначай крайний срок.
- Последняя гонка сезона Формулы-1 пройдет в середине октября…
- Ты мне почти полгода предоставляешь? Это слишком, мне хватит и пары недель.
- А ты должна не просто его завоевать, но еще и удержать до назначенного срока, это главное условие. WSpoCh будет вести прямую трансляцию весь гоночный уик-энд, и если я не увижу вас вместе, то, - и она пальцами изобразила ножницы.
- По рукам!

Райкконен покрутил в руках ложку, приклеил под стол уже давно безвкусную жвачку и принялся за макароны.
За столом велась оживленная беседа, обсуждались две новые модели звездолетов среднего класса. И хотя по своим характеристикам они почти не отличались друг от друга, Шумахер настаивал на неоспоримом превосходстве одной из них. Ник же доказывал обратное. Итак, пилот со стажем против пилота с не меньшим стажем, немец против немца, упрямец против упрямца. А Алекс абсолютно не понимал, о чем речь, но знал вспыльчивый характер Ральфа и, дабы его побесить, встал на сторону Ника. Баталии намечались масштабные, и быть может, спор дошел бы даже до рукоприкладства, если бы его не остановил голос, внезапно наполнивший весь зал:
- Внимание! В центральной столовой обнаружен источник бактериологического заражения! Просим всех БЕЗ ПАНИКИ покинуть столовую. Соблюдайте спокойствие и выходите только через санитарно-пропускные пункты. Внимание! В центральной…
- Паника? – переспросил Ник, мигом забыв о звездолетах. – Интересно, кому в голову пришла такая мысль?
Действительно, студенты, постепенно стягивающиеся к выходу, выглядели более чем спокойными. А Ральф все сетовал на то, что не успел попробовать содержимое синего тюбика.
У дверей скопилась приличная очередь. Каждый выходящий вставал в проходе, куда через, откуда ни возьмись, появившиеся в косяках мелкие отверстия поступал серый газ, который, видимо, обладал обеззараживающими свойствами. Только после этой обязательной процедуры разрешалось покидать помещение.
До парней очередь дошла быстро. Ник толкнул Кими в проход, и того тут же окутало плотным серым туманом. Вкус и запах у него, надо сказать, были не из приятных. По крайней мере, если смешать бензин, ацетон и дорогущие духи с ароматом розовых лепестков, будет не хуже!
Мучаться пришлось недолго, через несколько секунд облако рассеялось, и парень, прокашлявшись, сделал шаг вперед.
Совершенно неуместной показалась ему ситуация в холле. Никто из студентов и не думал, что в столовой сейчас катастрофическая ситуация, и на панику, о которой говорил голос, абсолютно не было похоже. Даже утром, когда ребята опаздывали на завтрак, в холле было куда суетливей.
- Фамилия, факультет, курс, - монотонно проговорил мужчина у входа.
- Э-э…э-э… Райкконен… - неуверенно начал Кими, соображая, как же называется факультет, на котором он учится.
- Пилотирование, третий. Хайдфельд, то же самое. Пошли? – кивнул Ник, внезапно появившийся за спиной.
- Послушай, в столовой произошло биологическое заражение, ситуация на грани катастрофы, нас дезинфицируют какой-то дрянью, а всем почему-то наплевать! – удивился Кими.
- Не принимай это всерьез, - отмахнулся Ник.
- Очень чувствительная система безопасности. Ее уже давно хотели отключить, так как она всех достала своими вечными источниками опасности, - пояснил Шумахер, бодро вышагивая рядом с Вурцем. – Причиной могла послужить, например, банановая кожура, брошенная мимо урны.
- Или любой другой мусор, - согласился Хайдфельд.
- А жвачка, приклеенная под стол, - робко пробормотал Кими, проверяя свою догадку.
- Естественно, один из ярчайших примеров, а… - Ник осекся. – Ты что приклеил жвачку в столовой?!
- Н-да, - неуверенно кивнул Райкконен.
- Кими, я тебя не узнаю! – поразился Ральф.
- Признавайтесь, - вдруг весело воскликнул Ник, - кто дал ему жвачку? Я хочу пожать этому герою руку!
- Чему ты радуешься? – спросил Алекс.
- Я не радуюсь, я молю Бога, чтобы на обязательный медосмотр нас забрали с тензорного исчисления. Из пятнадцати лекций этого курса я еще ни на одной не был и ни одну не читал, а сегодня обещали контроль.
- А я? – поинтересовался Кими.
- За тебя я тоже молю.
- Ник, - спустя пять минут, Кими возобновил разговор. – Если ты так боишься этого тензорного чего-то там, почему бы ни устроить маленькую радиацию в аудитории? У меня еще осталась жвачка.
- Где ж ты был со своими гениальными идеями, когда я сыпался на геометрии? – вздохнул Ральф.
- Засекут, - покачал головой Ник.

Голос продолжал вызывать тех, кто был в тот час в столовой, на медосмотр небольшим группами. Третья пара началась уже несколько минут назад, но преподаватель тензорного исчисления опаздывал. Ник весь трясся, словно заяц в ожидании обеда у волка. Что же говорить о Кими, который и понятия не имел, что такое «тензорное чего-то там».
- Третий курс, - объявил голос, - инженерный факультет, - и он принялся перечислять фамилии.
- Ну, быстрее, пожалуйста, - взмолился Ник.
- Пилотирование: Маркес, Райкконен, Хайдфельд, … - продолжал голос.
- Yes!!!
И надо же было преподавателю появиться в аудитории именно в этот момент.
- Куда? – серьезно спросил он. – У нас проверочная.
- Нам надо! Мы заразные!!! – и, ловко забросив рюкзак на плечо, Ник бросился наутек.

Травмпункт Школы Звездолетчиков ничем не отличался от других подобных заведений. Разве, что компьютеры кругом, заметил Кими.
У него уже взяли кровь странным приборчиком, от него даже ранки не осталось. Попутно выяснилось, что у парня «временная аллергия» на какой-то Lucopodium complanatum, так что лучше пока воздержаться от потребления содержимого сплюснутых зеленых баночек, которые предлагает меню школьной столовой.
Затем Кими подвергся экспресс-сканированию, которое подтвердило 100%-ое здоровье.
Рядом одевался Ник, он весь сиял, как начищенный пятак. И проверочную по высшей математике удалось избежать, и ни одной болячки. Разве не удача?!
- Я должен занести результаты обследования в ваши медкартфайлы, а чтобы быстро их найти, назовите свой год рождения, - объяснил врач.
- Райкконен, восемьдесят второй, - продиктовал Кими и уточнил, - 1982.
- Что-что? – удивился врач.
- Конечно же, 2382 год, - поправил Ник. – Он пошутил!
- Еще один шутник, – хмыкнул доктор.

- Ты что придуряешься?! – Хайдфельд набросился на друга, едва они отошли пару шагов от кабинета врача. – Прикольнуться решил?!!
- В чем дело?
- Свой год рождения тоже забыл?!
- Нет, я его отлично помню – 1982!
- Уверен?
- Уверен, могу еще раз повторить – 1982 ГОД!!!
- В таком случае, ты неплохо сохранился, потому что сейчас идет 2403 год!
- 420 лет, а выглядишь так молодо! – Ральф, а за ним и Алекс появились совершенно неожиданно. – Алекс тоже считает, что родился в ХХ веке.
- Я не считаю, я уверен!
- И я! – кивнул Кими.
- Вот почему доктор сказал про Кими «еще один». Вас таких двое, к чему бы это?..