Крушение идолов

К 150-летию со дня пленения имама Шамиля…
/Возвращаясь к напечатанному/


«Чеченцы воровали лошадей  даже из армии моего прадеда»

Автор этого (сенсационного для нас и желанного для сонма наших «доброжелателей») заявления - некая Назима Ханафи Мухаммед, правнучка имама Шамиля. Ее интервью было напечатано на первой полосе в одном из февральских номеров газеты «Известия» (2003 г.):   

«Чечня должна оставаться в составе России. Она не проживет без нее и никогда не сможет стать независимым государством». Эти слова принадлежат не кому-либо из администрации Ахмата Кадырова и не официальному представителю Кремля. Их произносит человек, от которого в последнюю очередь ожидаешь услышать такие речи, – Назима Ханафи Мухаммед, правнучка легендарного имама Шамиля. Того самого, который в Х1Х веке более тридцати лет воевал с Российской империей за независимость Северного Кавказа. И которого Аслан Масхадов, Шамиль Басаев и их единомышленники до сих пор считают своим идолом. Назима Ханафи Мухаммед живет в Эфиопии, где с ней встретился специальный корреспондент «Известий» Максим Юсин.             
– Почему Вы так решительно возражаете против независимости Чечни?
– Потому что я реально смотрю на вещи. Что такое Чечня? Крошечная, бедная республика. А раз так, зачем вообще воевать, зачем проливать кровь? Чечня все равно не сможет существовать самостоятельно. Не могу понять, чего хотят те, кто сегодня сражается против России. В составе большого, сильного государства чеченцам гораздо лучше жить, гораздо легче защищать свои интересы. Те, кто называет себя борцами за свободу, на самом деле не хотят ни независимости, ни свободы. Они хотят, чтобы никто не мешал им грабить и терроризировать соседей. В этом, кстати, для меня нет ничего удивительного. Еще во времена моего прадеда в Чечне было немало разбойников, от которых стонал весь Кавказ. Шамиль очень не любил этих людей.
– Но ведь чеченцы были союзниками в войне с Россией...
– Очень ненадежными они были союзниками. Моя мать рассказывала, что Шамиль часто жаловался на чеченцев. В решающие моменты они ему не помогали. А нередко даже воровали лошадей из его армии. И это в самый разгар войны.
– А как Вы оказались в Эфиопии?
– Это долгая история. Началось все с того, что мать полюбила моего будущего отца - мусульманина, который жил в Харькове. Но ее семья была категорически против брака: не может внучка Шамиля выходить замуж за простолюдина. И тогда мать и отец бежали из Российской империи в Эфиопию. Было это в 1900 году. В Эфиопии правил тогда император Менелик. Он очень любил россиян и помог моим родителям. У отца хорошо пошел бизнес - он торговал лесом, табаком, быстро сделал себе состояние. Так что я, можно сказать, коренная эфиопка, родилась здесь и всю жизнь живу.
– А с Россией Вас что-нибудь связывает?
– Очень многое. У меня же муж был русский – Юрий Лапин, внучатый племянник писателя Тургенева. В 1994 году мы с ним ездили в Россию. Были в Москве, в Санкт-Петербурге, в Дагестане, где нас возили по местам, связанным с Шамилем. Надо было видеть реакцию Юры, когда он на старости лет увидел Россию, в которую всегда мечтал попасть. Он просто плакал от счастья. И я вместе с ним. Вот только русский язык я как следует так и не выучила. С мужем мы говорили по-французски. И до последнего дня за ним ухаживали русские врачи и медсестры из больницы российского Красного Креста здесь, в Аддис-Абебе. А потом они так трогательно заботились  обо мне. Я сломала шейку бедра, они меня вылечили, все срослось. Это в мои-то годы. Все время звонят мне из российского посольства. Многие из них стали моими друзьями, в Россию приглашают. И я обязательно приеду - как только нога окончательно заживет. У меня есть мечта, даже две: побывать на Байкале и спуститься по Волге до Астрахани.
– Российское гражданство Вы не хотите получить? Сейчас многие эмигранты так делают.
– Есть одна проблема. По эфиопским законам иностранец не может иметь собственность на территории страны. Так что, если я стану россиянкой, у меня могут отнять этот дом. А мне этого не хотелось бы. (Живет Назима Ханафи  Мухаммед на шикарной вилле, на окраине Аддис-Абебы. - «Изв.».)
– А в середине 70-х годов, когда в Эфиопии свергли императора и к власти пришли коммунисты, у вас этот дом не пытались отнять?
– У нас с мужем отняли все, кроме этого дома: и фермы, и поместья, и леса. Мы же были представителями «эксплуататорского класса». Слава Богу, хоть в тюрьму никого из семьи не посадили...
– Ваши друзья из российского посольства зовут вас Мария. Почему?
– Это мое христианское имя. Я была мусульманкой, но после смерти мужа приняла православие. Хочу, чтобы нас похоронили вместе. А так это было бы невозможно. Мусульман и христиан здесь в одной могиле не хоронят.
– Крестились в эфиопской церкви?
– Нет, в греческой. Она все-таки ближе к русской. Русских же церквей в Эфиопии нет.
– А Ваша мама не рассказывала, как имам Шамиль относился к русским?
– Вначале, конечно, плохо – воевал с ними. Потом, когда прадеда взяли в плен, отношение начало меняться. Произошло это после общения с царем Александром II. По отношению к прадеду он повел себя очень благородно, великодушно. В конце жизни, как рассказывала моя мать, Шамиль очень жалел, что столько времени потратил на войну с русскими, что пролилось столько крови. И еще он гордился договором, который, в конце концов, заключил с Россией: русские обещали дагестанцам, что не будут посягать на их женщин, лошадей и оружие, а дагестанцы поклялись, что будут навеки хранить верность России. И ведь до сих пор хранят.
                Аддис-Абеба - Москва





Ответная статья может расцениваться лишь как вынужденный всплеск спровоцированных эмоций...
Я более чем уверена в том, что и сегодня многие чеченцы не одобрят столь открыто негативной – прилюдной – оценки Шамиля...
Не потому, что он так дорог нам – отнюдь нет.
Причина кроется в нашем трепетном отношении к имени наших предков.
Горько сознавать, что отцы наши так же легко поддавались на любую провокацию, даже не задумываясь о последствиях – и для себя, и для будущих поколений...
Единственно, что утешает и поддерживает наш этнос в долгом лабиринте сатанинских уловок – в недрах нашей нации всегда рождались великие духом и истинной верой люди, могущие противостоять Злу, в какие бы тоги святости оно ни рядилось...
Имя одного из них – Кунта-Хаджи... великий сын народа нохчи, сумевший в свое время отвести наш этнос от края зияющей пропасти. 
Его заветы стали неким катехизисом для наших отцов – должны стать тем же и для нас, стоящих перед Стеной Одиночества...
Ибо никто в этом подлунном мире не  будет поводырем для нации, если она заведомо глуха ко взывающим к ней.
Никто не спасет того, кто сам не желает спастись.               
                Лула Куни 


ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ
(или как обеспечить безбедное существование своих потомков на кровные – кровавые – 30 сребреников)


Я из Ахульго вышел с семью человеками, а теперь вот каким сделался с вашей помощью...
Я умру здесь, на земле вашей. Вы такие смелые и храбрые.

Речь Шамиля. Чечня. Шали. 6.07.1858г.

Чеченцы! Во всем Дагестане нет никого храбрее вас! Вы свечи религии. Вы восстановили меня после Ахульго... Знайте, что я ваш товарищ и кунак, пока я жив. Клянусь, я не уйду отсюда, пока останется хоть одно дерево в Чечне.
Речь Шамиля в Эрсеное.


Чечня.
Золотое руно.
Какие волки алчно скрежетали зубами вокруг нее!
В какие только топи пришлые  «спасители» ни затягивали ее!
Земля, осененная благословением небес.
От сотворения мира и до скончания веков – боль и песня души любого, в ком бьется сердце нохчи.
Земля, на которой жить и на которой умереть – счастье.
Что вы знаете о ней, ловцы суетных земных благ?
Вы преходящее, сиюминутное...
Сердце земли моей бьется в ритме Вечности.
Летят косяками над планетой то «дети» незабвенного лейтенанта Шмидта, то несостоявшиеся графы монте-кристо с удостоверениями местных управдомов, то любители дармовой  гусятинки. Несть числа этим джентльменам и вуменам удачи. Племя аферистов и прохиндеев давно и успешно почкуется, то бишь клонируется...
Вот и в эфиопских Васюках благополучно разрешилась от многолетнего тягостного бремени молчания мадам  Назима-Мария, единокровная прапрадщерь славной ветви шамилевой.
Что, сморкнемся в батистовые платочки и – в горячие близкородственные объятья?
Хотя... смутные подозрения, нет-нет, да и закрадываются в душу...
Мадам говорит по-французски, в браке состояла с русским, на старости лет приняла христианство.
То ли маргинал, то ли мутант, то ли оборотень...
Гремучая смесь...
История знала множество самозванцев. Помнится, где-то в конце позапрошлого века водили по кафешкам веселого Парижа некоего субъекта свирепой наружности, обвешанного оружием, представляя его досужим завсегдатаям бистро как сына Шамиля.
Теперь другие времена – цивильный антураж требует цивильных манер. Благо недостатка в благодарной аудитории нет. Да и повод удачно подвернулся: опять этим чеченцам неймется, все чего-то хотят, по гаагам бегают, законности требуют. Мало их дедушка Шамиль в свое время – на пару с доблестной русской армией – сжигал и расстреливал. 
Кстати, о предках.
Вы, мадам Ханафи-Мария... уж и не знаю, как Вас величать, как видно, скорбите по «крохотной, нищей Чечне»?
Действительно, что такое Чечня...
Точка на карте мира, не так ли, мадам?
Вы, наверное, пусть смутно, но представляете политическую карту мира?
 А теперь, если Вас это, конечно, не затруднит, поройтесь в книжном шкафу и откройте другую карту – карту полезных ископаемых. Посмотрели? И если география не Ваше сильное место – поясню: Кавказ, и тем более Чечня, – Эльдорадо. Обетованная земля, скрывающая в своих недрах наиболее полный вариант таблицы Д.И. Менделеева.
Еще арабский путешественник и географ Абуль-Хасан, живший в первой половине Х века от рождества Христова, восхищенно восклицал, описывая эту географическую точку: «Муруд-жу-ль Дзагб-ва  Меадину-ль Джаухар» («Долины золота и рудники драгоценных камней»).
Горы, таящие в себе сокровищницу Божественной благодати. Уникальный природный ландшафт.
Цитата:
«Главнейшее значение ее (Чечни) было в том, что она со своими горными пастбищами, дремучими лесами, посреди которых издавна раскидывались роскошные оазисы возделанных полей, с равнинами, орошенными множеством рек и покрытыми богатой растительностью всякого рода, была житницей бесплодного Дагестана». (В.А. Потто, генерал-лейтенант. Кавказская война. 1888 г.)
«Обширные, прекрасно обработанные поляны  и тучные луга, делающие Чечню житницей восточного горного Кавказа», «...вершины и склоны гор ее (Чечни) закутаны вековыми корабельными, лиственными лесами... Огромные чинары, дубы, клены и особенно орешник, прекрасные буковые леса» (там же).
 Высокогорные альпийские луга, недра, скрывающие огромные залежи полезных ископаемых, термальные источники, обширные леса, прекрасно развитое земледелие и животноводство... И, наконец, главное богатство нашей земли - чистейшая в мире нефть с минимальным процентным содержанием сероводорода (о чистоте ее можно судить по такому небольшому факту: парафин из нашей «чеченской» нефти закупал для церковных нужд Ватикан). Об истинных залежах черного золота и об истинном богатстве «нищей, крошечной Чечни» можно судить по такому высказыванию: «Где нефть и доллары, там  драка и кровь». Известно, что Чечня обладает громадными запасами нефти, считающейся лучшей в мире по своему качеству. Сегодня ее разведанные залежи составляют около 500 миллионов тонн. На самом же деле, залежи углеводородного сырья в республике в десятки раз больше. А если учесть, что нефтеносные слои сообщаются с Каспийским шельфом, обладающим гипотетическим запасом в 100 миллиардов тонн, то понятен интерес к Чечне различных стран мира, объявивших Кавказ зоной своих жизненных интересов. (Для сравнения: самые впечатляющие разведанные запасы нефти в Саудовской Аравии и в прилегающем Персидском заливе составляют около 50 миллиардов тонн – в два раза меньше, чем на Кавказе».) (ж. «Российская Федерация». 2000г. Интервью российского бизнесмена Малика Сайдулаева.) Думается, комментарии излишни.
В одном Вы, мадам  Назима, «реально смотрите на вещи»: действительно, Чечне, обладающей столь огромными, столь важными в современном мире энергетическими ресурсами, весьма трудно было сохранить суверенитет.
 Это все - к вопросу об исконной нищете чеченского края и «о грабежах и  терроризировании соседей». Имидж лихого разбойника был на руку апологетам великодержавной идеологии, политики экспансии... Что можно было найти в бесплодных скалах Дагестана, чего нет в Чечне? Скакунов? Так лучших скакунов, чем в Чечне, не было на всем Кавказе. В терских степях испокон веков чеченцы разводили лучшие породы лошадей. Так, может, дагестанские красавицы пленяли сердца чеченских джигитов? Тоже сомнительно. Красота и грациозность чеченок стали притчей во языцех: вспомним чеченку Тамару на грузинском троне, или хурритку Тадухепу, дочь хурритского царя Туршратты (предки чеченцев – хурриты), более известную как Нефертити.
Ларчик открывается просто: все эти россказни о свирепости и вероломстве чеченцев были на руку тем, кто собирался прибрать к рукам этот благословенный край. Есть старая чеченская поговорка: «Голодная медведица, собравшись съесть медвежонка, вываляла его в пыли» («не мой и страшненький»). Эта ситуация повторяется на протяжении нескольких веков по отношению к нам: «Ух, какие страшные! Смотри-ка, еще и кусаются!» Мышь, если загнать ее в угол, тоже кусается...
А «стонал» весь Кавказ, точнее, те, кто вожделенно взирал на чеченский пирог, прячась за спинами наших кавказских братьев, от пароксизма животной зависти, те ветхозаветные «богоизбранники», которые, проникая в кровеносную систему каждой нации, пытались сделать из нее генетическую дойную корову... Неистребимо семя Каиново, во всем они видят свою обделенность, все-то им кажется, что Всевышний  незаслуженно одарил своими благами потомство Авеля... «Чеченцы недостойны своей земли...»
Ой ли? Что ж, вспомним историю последнего десятилетия, когда нам милостиво предоставляли бумажный «суверенитет».
Это был своеобразный эксперимент на выживание чеченцев в условиях абсолютной блокады... Печально известные хлебные карточки «черных» чеченцев, по которым мы тогда получали определенную норму хлеба на семью.., в то время как «белая кость» устраивала «чумные пиры» и светские рауты для заезжих «миссионеров». Именно в те годы среди чеченцев появились первые нищие, первые случаи голодной смерти: все помнят мучительную смерть двух сестер, 12 и 7 лет, от голодной безысходности наевшихся отрубей... (врачи городской больницы не смогли их спасти) – и это не единственный прецедент; помнят голодные обмороки наших матерей на улицах Грозного; помнят, как в центральном роддоме умирали женщины, которым врачи – из-за отсутствия элементарного оборудования и препаратов – не могли даже определить группу крови...
А «Джорик» в это время «с генеральского плеча» посылал «господину Ельцину» от «господина чеченского народа» присланный нам из-за границы самолет с гуманитарной помощью (медикаментами). Чеченский народ, как и в годы славного правления Вашего славного пращура, оказался между жерновами: местной диктатурой и циничным безразличием федерального центра, сдобренным холопствующей античеченской истерией ангажированных СМИ.

...Известно, что любая блокада приводит к обнищанию и одичанию.
Как поступили чеченцы? Мы стали выживать. Извечная чеченская предприимчивость и трудолюбие, самодостаточность сырьевых ресурсов позволили нам выжить. «Благодаря необычайному плодородию почвы, народ не погиб от голода» (выписка из обращения И.-Б. Саракаева к Госдуме. Владикавказ, 1913 г.).
История повторяется, причем для чеченцев – всегда – в трагическом варианте. Ситуация, когда местные, невесть кем засланные и невесть откуда свалившиеся чеченцам на голову «царьки»-полукровки в лице незабвенного жемчужного сиятельства и ему подобных (имя им – легион), «не покладая рук» доводят республику до искусственно созданной крайней нищеты, абсолютно игнорируя предоставленный самому себе народ, чеченцам знакома еще со времен первого «засланца»  – Вашего, извините, «святого» пращура.
Чеченцы, как никакая другая нация в мире, во все времена полагались только на помощь Всевышнего. «Дела воцург накъост вац» («Нет товарища в беде, кроме Бога»).
Как мы жили эти десять лет?
Так же, как столетиями жили наши предки.
Даже тот удивительный факт, что люди на обескровленной, выжженной войной земле, брошенные на произвол судьбы, находящиеся, в лучшем случае, на грани голодного истощения, рискуя жизнью, выкапывали многометровые колодцы и добывали так называемый «конденсат», уникальный по своему происхождению и по своей чистоте (необъяснимый факт для равнодушно-сторонних наблюдателей наших мук), стал для нас очередным подтверждением Божественного всепроникновения.
Нам не прощают того, что мы пытаемся выжить и выживаем там, где прочие – менее выносливые и более обласканные сильными мира сего племена – тихо сошли бы в могильный ров.
Недаром же «заслуженного» вояку русско-чеченской кампании последнего периода господина Шаманова, за боевые заслуги назначенного губернатором одного из регионов российской глубинки, «прорвало» в одном телеинтервью на ЦТ: «Мы бомбим Чечню, а они пашут, сеют... Под бомбами! А тут (обреченно машет рукой – Л.К.) вроде и войны нет, а все развалено». (Это о состоянии  дел в богатой российской стороне.)
Но это лирика.
Перейдем теперь к нашим, так сказать, столпам кавказской истории, к Вашему, как Вы утверждаете, обиженному чеченцами прадеду.
 Однако прежде чем перейти непосредственно к интересующей Вас теме, хочу обрадовать: Вы, сами того не ведая, «открыли шлюзы», сняли многолетнее табу с персоны Вашего прадедушки – почетного великомученика и заслуженного святого. Побитое молью монументальное изображение Вашего пращура – в медальный профиль – красуется в школьных учебниках российской отечественной истории в качестве чуть ли не единственного персонажа всей 100-летней Кавказской войны. Однако мало кто догадывается, на чьем горбу и на чьей крови дедушка Шамиль въехал в историю. Судя по Вашим словам, чеченцы только и делали, что мешали Шамилю в его праведной борьбе. «Мама говорила...»
А мама, случайно, не упоминала в своих домашних уроках истории о том, кто вообще сделал Шамиля ШАМИЛЕМ?
Судя по Вашей – увы! – не вяжущейся с аристократическим происхождением категоричности, мама Ваша, как бы это помягче выразиться, постеснялась вспомнить сермяжные истоки блистательной карьеры имама всех времен и народов, «суть собеседника Бога, сообщество с которым есть то же, что сообщество с Богом». (Учение о тарикате. Правила достодолжных приличий.)
Немного бесстрастной исторической хронологии, с Вашего позволения.
Имам Шамиль – вторая после шейха Мансура величина в освободительном движении на Кавказе.
В августе 1839 года, после падения  Ахульго, с семьей и семью соратниками Шамиль бежал в Чечню, от начала времен славящуюся своими воинами и своим гостеприимством.
«По понятиям горцев, гость – священное лицо для них, украсть что-либо у гостя – значит кровно обидеть хозяина, у которого он остановился.
Этот хозяин также считает стыдом для себя позволить арестовать или вообще обидеть ступившего за порог его сакли человека.
Бывало нередко, что в подобных случаях хозяева брались за оружие и умирали, защищая гостя». (Кавказские горцы. Сборник сведений. Т. 3. Тифлис, 1870 г.)
«Измученного имама Дагестана приютил у себя предводитель беноевцев Байсангур. Здесь, в Беное, в начале сентября 1839 г. у жены Шамиля родился сын Мухаммед-Шефи». (Д. Хожаев. «Байсангур. Рыцарь свободы»; С.-Х. Нунуев. «Нахи и священная история». Ярославль,1998г.)
 Байсангур с соратниками разворачивает бурную деятельность в Чечне для провозглашения Шамиля имамом Чечни. Тогда же, в 1839-м, на горе Кхеташон-корта, у села Центорой, на съезде представителей ичкерийских обществ и народов Шамиль был провозглашен имамом Чечни и Дагестана, отцом страны и отцом шашки... Чеченцы, с сотворения мира не имевшие понятия о холопстве и рабстве, возвеличили иноземца, придав ему ореол святости и вручив безраздельную, как потом оказалось, власть.
О том, каким в действительности «отцом» стал Шамиль для наивных, легковерных чеченцев, сказано и написано в последние годы много. И написано, в основном, теми же русскими, союзом с которыми, как Вы утверждаете, Шамиль очень гордился.
 Границы «отповеди» в периодике не позволяют углубляться в фактический материал, дабы предоставить Вам полный «отчет» об истинных деяниях Вашего предка.
Скажем только, что он подоспел вовремя к раздаче регалий, уловив – уж в чутье-то ему не откажешь! - момент наивысшей точки кипения в чеченском обществе.
Чеченцы получили то, что получили их потомки веком позже, когда посадили на чеченский трон «жемчужную» сиятельную марионетку (чью и с какой целью – разговор особый, к нашей теме имеющий опосредованное отношение).
Кстати, о лошадях, по поводу которых Вы так убиваетесь по сей день. Читаем (удобно иметь под рукой апробированный еще в совковую пору первоисточник): «Еще в первой трети ХХ века чеченцы сбывали лошадей в Дагестан. О сравнительной развитости коневодства в изучаемый период свидетельствует и тот факт, что имам Шамиль формировал свое конное войско в Чечне». (Отсылка – А. П. Берже. Краткий обзор горских племен. Тифлис, 1858 г., с.34-35. Перепечатка: Сб. Общественные отношения у чеченцев и ингушей в дореволюционном  прошлом (Х1Х в.). Грозный, 1982г.) Выходит, чеченцы «воровали» лошадей у самих себя? (Об отношении к имуществу гостя говорилось выше.)

Теперь о «вероломстве» и «ненадежности» чеченцев как соратников... Бедная Назима-Мария Мухаммед! Так не хочется рассеивать Ваши иллюзии и разрушать карточные домики Ваших семейных преданий! Глядя в Ваш сияющий довольством и «осененный» святостью предков лик на газетной странице, хочется верить, что Вам не ведома истинная подоплека предупредительного  отношения русского императорского дома к Вашему предку, заслуженному мавру российской бойни на Кавказе и особливо в горемычной Чечне.
Хочется надеяться, что Вы искренне не в курсе истинного отношения к Вашей особе российского дипломатического корпуса...
Не чеченцы предали Шамиля, а сам Шамиль – после стольких, на протяжении двадцати лет, клятв в верности делу газавата – банально сдался на милость царским властям, выторговав приемлемые условия для себя и своей семьи.
Вплоть до персональной пенсии.
Он стал клятвопреступником (что для чеченцев  равносильно отречению от вечной жизни).

Не было в истории чеченского народа более тягостных лет, чем владычество Шамиля.
Народ Чечни был в течение долгих десятилетий между молотом и наковальней.
Принципы правления Вашего предка не отличались ничем от кровавых методов печально известного генерала-наместника (проконсула) А.П. Ермолова: непокорных, отчаявшихся и уставших от вечной нищеты и невзгод Шамиль без жалости уничтожал, истребляя и сжигая целыми аулами.
Все лица мужского пола от 15 до 50 лет подвергались мобилизации.
Помимо этого каждый чеченский двор должен был платить подушную подать, а также обеспечивать армию имама боевой амуницией, лошадьми и фуражом.
Помимо этого (имамату требовались воины... и много воинов!) любой чеченец или чеченка, достигшие 15-летнего возраста, обязаны были вступать в брак для продолжения рода будущих рекрутов. (Вопреки традициям чеченцев, по которым молодые люди – и девушки, и юноши – считались готовыми к браку, совершеннолетними, лишь по достижении 21 года.)
Если в определенном возрасте чеченец не успевал вступить в брак, родители его вынуждены были платить штраф за каждый просроченный год – в лучшем случае – или гнить в зиндане (конвейер деторождения: не успев пожить, опомниться – в горнило смерти, во славу имама).
Если к 15-ти годам девочка-чеченка не успевала выбрать суженого, староста села выводил ее (таково было требование свыше) за околицу и отдавал в жены первому встречному...
Жизнь человеческая, честь и достоинство чеченской женщины – все, чем веками гордились нохчи, были низведены до животного уровня или, в лучшем случае, до уровня простого воспроизводства… (Вспомните недавние шабаши так называемых «ваххабитов», когда женщина-чеченка была низведена до уровня самки, наложницы, чего угодно, когда в ней видели  кого угодно, но только не Мать.)
Вот где таится та бездонная пропасть, в которую толкал наш этнос Ваш, дюже продвинутый в области морально-этических нормативов для «дикарей-чеченцев», пращур.
Нас не только уничтожали физически.
Нас не только грабили.
Нас не только поставили на грань физического выживания…
Нам Ваш сиятельный пращур уготовил интересную будущность: из нации, великой своими морально-этическими канонами, мы должны были превратиться в скотское быдло – без прошлого, а следовательно, и без будущего.
Война и лишения скосили мужчин-нохчи, оставив лишь юнцов-воинов в возрасте до 30 лет, годных для битв.
Этнос лишили старцев.
Следовательно, лишили памяти.
Лишили мудрости.
Лишили всего.
Была разорвана – продуманно, с хладнокровным цинизмом – «связь времен»…

Помимо «рекрутчины» (как военной, так и семейной) чеченцы утратили возможность собираться у Котла. Их лишили древней вольницы. Вместо древней, освященной временем и заветами предков, демократии, где каждый равен всем и все равны каждому, их, используя их исконную истовость в вопросах защиты Веры и свободы, использовали в качестве пушечного мяса для реализации подспудных амбиций возомнившего себя наместником Бога на земле, не блещущего особой святостью иноземца. 
Достаточно? Список повинностей и жертв можно продолжать и продолжать...
Удивительно не это.
Удивительно долготерпение чеченцев.
Вот уж  - воистину - «святая простота»!
И ведь терпели, ждали: вот-вот настанет долгожданная обещанная свобода, на кровавый алтарь которой чеченцы положили все...
«В Чечне Шамиль взошел на Олимп своей славы. Уйдя из Чечни, в родном Дагестане он нашел свою военную и политическую гибель». (С.-Х. Нунуев. Нахи и священная история. Ярославль, 1998 г. с. 225).
Мавр сделал свое дело, мавр может уходить...
Кто считал жертвы чеченцев?
Кто знает, сколько безусых юнцов и воинов-мужей легло в многострадальную чеченскую землю, ставшую полигоном, плацдармом, трамплином - как Вам угодно! – для запредельно-тщеславных амбиций потомка - по крови - тех, кто устанавливал свои порядки в последние столетия в канувшей в Лету мирского забытья беспечной и наивной Хазарии, ставшей из-за собственной недальновидности и легковерности жертвенной овцой на кровавой арене бесстрастной Истории. «Овцу режут, а блохи, невидимо сосавшие ее кровь и доведшие ее до истощения, разбегаются» (Э.М. Ремарк)...
Печать Шамиля. Два скрещенных треугольника, образующие тривиальную звезду Давида (или Соломона, не суть важно)...
 «Путь к свободе лежит через пустыню. Всегда – через пустыню».
Чтобы обрести свободу – не заемную, не спущенную с официальных высот, – надо обрести свободу внутреннюю.
Чеченскому народу нужно остановиться, сделать исторически оправданную «паузу», чтобы отделить зерна от плевел...
Осознать свое место под небом, оценить свою значимость...
         
В «Белой Книге» памяти нохчи останутся - в назидание грядущим потомкам - уходящий в  стан врага, в плен, в бесславие Шамиль и оставшийся на поле боя до конца Байсангур - под крылом Вечности.
«Чеченцы в спину не стреляют», Мария. И не оскверняют могил (даже предателей).
В отличие от Вас, в поисках популистского зернышка, невольно раскопавшей совершенно не нужные и Вашей фамильной избирательной памяти, и – щедро окропленной жертвенной чеченской кровью – хрупкой чести подробности...
Крестных ходов с хоругвями – во славу Вашего прадедушки (как ожидалось) – не предвидится.
Довольно.
Отходились...
Время собирать камни.
Время строить свое будущее.
Мас benach, Мария-Магдалина.
«Мак бенак»...

Р. S. Чеченцам достаточно для отмщения того «знака», что Шамиль, отправившийся в Мекку для замаливания грехов, до Мекки не дошел.
Всевышний не принял его «хаджа».

P.P.S. Историческая справка: только краткий перечень «скудного скарба», который скромненько увез из сожженной и обескровленной многолетней войной Чечни Ваш святой – честнейших правил – пращур, поражает воображение (в это время голод косил целые селения в Чечне, люди ели траву)...
И это только основное из того, что было им «нажито непосильным трудом» (ему полагалась пятая часть добычи в военных походах, хотя обычно он забирал все).

В документальной повести «Калужский пленник, или связь времен» патриарх чеченской литературы Абузар Айдамиров отмечает:
«После поражения в Ахульго он (Шамиль) пришел в Чечню голым, как выражались близкие ему люди и очевидцы тех событий - без черкески. А через двадцать пять лет вернулся в Дагестан с награбленным в Чечне добром, навьюченным на сотню лошадей... золотом, серебром, русскими деньгами, драгоценностями, дорогим оружием и т. д.
Правда, Шамиль не успел воспользоваться всем этим богатством, нажитым на крови народов.
Как только богатый караван пересек чеченско-дагестанскую границу, братья-аварцы, соплеменники Шамиля, разграбили его».
(Заметьте, караван шел из Чечни в Дагестан, и ограбили Шамиля свои же – более прозорливые, нежели наивные чеченцы. – Л. К.)

Из воспоминаний современников Шамиля, приведенных в той же повести...
Хаджи-Мурат:
«Не знаю, как велико богатство Шамиля, мне известно только, что деньги его хранятся в двух аулах - Карате и Ведено; в последнем месте, я слышал, что он имеет до 150 тысяч золотом и серебром».
Гаджи-Али аль-Чох:
«Дети Шамиля в детстве своем (в годы правления Шамиля в Чечне – Л. К.) видели ежедневное взрастание власти и богатства своего отца – как это известно всем. Когда же они достигли совершеннолетия, то глаза их не насыщались богатством и славою, роскошью и женщинами. Они завладели всеми сокровищами дагестанских ханов, даже богатствами грузинских князей, собрали со всей Чечни лучших лошадей...»
«...Шамиль... оставив в Ичичах орудия, хлеб, много железа, медной посуды, постельного белья, одеял и другой домашней утвари, бежал с горстью мюридов в Гуниб, взяв с собою на 6 лошадях деньги, золото и серебро, на каждой лошади по 4 тысячи рублей, на одной лошади – всевозможные драгоценности, на 17 лошадях – книги, на 3-х лошадях – ружья, на 3-х – шашки, пистолеты, кинжалы, панцири, на 40 лошадях – вещи и платья жен, сукно и прочее...»
Гази-Магома, сын Шамиля:
«Отец передал на хранение Даниял-беку Елисуйскому ценности до одного миллиона рублей серебром».

Что же касается хваленого полководческого гения имама, то – опять-таки! – приведем свидетельство его современника А.Л. Зиссермана: «...Нередко царские генералы говорили, что своим присутствием Шамиль даже сковывал боевые действия чеченцев, а иногда вмешивался в тактические планы наибов, приводя их к поражению».

И особой храбростью Ваш пращур, как видно, не отличался.
Чего стоят его, не скрываемые им перед своими вчерашними врагами-русскими, пленившими его, переживания – до озноба и явной дрожи – за свою будущность, когда в его воспаленном воображении рисовались картины его, опасливо ожидаемой им, казни...
Куда девались его вчерашние горделивость и спесь, когда по его приказу рубились головы непокорных ему чеченцев и сажались на колья – для всеобщего устрашения...
Чего стоят его трусливые оправдания перед князем Барятинским о том, что он уже старик (ему пошел 63-й год – возраст для Кавказа – страны долгожителей – смехотворный)...
Но... пощадим Ваши родственные чувства – Вы тоже дама не первой молодости...
Да и стоит ли все это ворошить?
Впрочем, одно замечу.
Помнится, Шамиль сокрушался (и это стало притчей во языцех), что у чеченцев нет возвышения для героев и ямы для преступников – в «фигуральном», конечно, смысле.
Да, мы всегда возносили и возносим на недосягаемую высоту любого проходимца-засланца, особенно если он идет под зеленым знаменем или знаменем свободы. И в этом – сполна – пришлось удостовериться Шамилю: большего почитания к своей персоне он не видел нигде.
Однако он был прав в одном – не умеем мы заклеймить позором (в назидание будущим поколениям чеченцев) злодеев.
Но, думается, это дело наживное.
Научимся.
И начнем мы, наверное, именно с Вашего именитого пращура.
Уверена, в этом списке он должен занять – по праву – почетное первое место...

/2003г./