Короткая история

(рассказ занял Первое место в конкурсе Международного Фонда ВСм http://www.proza.ru/avtor/velstran12, июль 2011г.)
( декабрь 2013г. публикация в журнале СПб "Парадный подъезд")


Она спешила к очередному клиенту, когда ей нестерпимо захотелось кофе. Сразу и вдруг. Захотелось так, что в носу защекотало от одной только мысли. А так как она знала себя, то и бороться с желанием не стала, тем более что маленький перерыв был как нельзя кстати. Дверь ближайшего кафе приветствовала глухим скрипом и довольно ощутимым сопротивлением. Чтобы открыть её, пришлось приложить немалые усилия, налегая грудью на ручку и упираясь ногами в порог. Дверь стонала и норовила вернуться в исходное положение, не желая впускать новую посетительницу.

«Идиоты! Кто придумал такую дверь? Они же половину клиентов потеряли из-за нее…», – гневно пронеслось в голове, когда она все же вошла внутрь.

– Чашку двойного эспрессо, – громко крикнула она бармену за стойкой, не дожидаясь, пока официант обратит на неё внимание.
В кафе было уютно и тихо – все, что нужно для короткого перерыва, чтобы расслабиться, перевести дыхание и ни о чем не думать. В последнее время она загрузила себя работой,  дальше некуда… еле-еле успевая от одного желающего похудеть, к другому  страждущему подтянуть вялые мышцы; а потом еще и к больному с прострелами в спине. Осень.
Только она отложила в сторону сумочку, как оттуда зазвонил телефон. Она устало пробубнила под нос, опираясь подбородком на руку:
– Дайте отдохнуть!
Ей, массажисту высшего класса, не возбраняется немного опоздать: ее все равно ждут, она нужна, без нее никак.

Кофе долго не приносили.
Она достала сигареты, которых осталось несколько штук в пачке, и закурила. Через пару секунд после затяжки сердце странно забилось, будто ей пришлось пробежать метров сто в погоне за отъезжающим трамваем.

«Старею…» – подумала она и тяжело вздохнула. Разглядывая тлящуюся белую палочку с табаком, она представила ту пустоту, которая наполнит ее, если она бросит курить. Поэтому тушить сигарету она не стала, хотя мысли начали подстрекать, что если так и дальше будет жить, то загонит себя в тупик, откуда выбраться, конечно, можно, но уж очень дорого и не безболезненно. Или впадет в ступор, как уже однажды случилось, когда спала двое суток подряд.

Официант вяло передвигался между столиками, собирая заказы у немногочисленных клиентов, и отправлял их не на кухню, по всей видимости, а в самую высокую инстанцию мира, к самому большому начальнику. Вот придет оттуда одобрительный ответ с печатью и подписью – пожалуйста, получите свое заказанное. Ну а если нет ответа или подпись не читается, а еще хуже – печать невнятно поставлена, – извините, приходите завтра, сегодня не подаем.

Торопливый взгляд женщины осмотрел интерьер заведения по часовой стрелке, потом заинтересовался восточным орнаментом на полу, и, завершая круг, словно нарочно упёрся в собственные ноги. Стрелка на новых колготках уже успела проложить толстый путь снизу вверх, готовая в любую секунду двигаться дальше и расширяться ускоренными темпами, как объездная дорога вокруг Москвы. Неприлично грязный носок серой туфли с содранным кусочком кожи справа, оголяющий мездру, красовался на фоне красочного рисунка под ногами, а стоптанная набойка, нагло торчащая острыми краями во все стороны света, как шипы у колючки, завершала ансамбль легкой женской неряшливости. Всякий раз, когда она спешила, она случайно спотыкалась именно на правую ногу, и всегда с одним результатом – словно вырванный щипцами, кусочек обувного тела, и день позора за свой внешний вид. Мама частенько подшучивала над ней и приговаривала, что Золушка вообще теряла башмаки, и, как ни странно, именно это принесло ей счастье. Но сегодня еще и стрелка, на самом видном месте…

– Ужас какой! Спасибо, дорогой мой, явно без тебя не обошлось! – обратилась она к Ангелу, с которым имела обыкновение мысленно разговаривать, не находя рядом никого другого. Она была убеждена, что именно так ее предупреждают о суетном образе жизни, о неправильных мыслях, с акцентом на то, что женщина должна беречь себя, и обращать на себя внимание хотя бы иногда. Но действительность беспощадна. Она полностью поглощала, диктовала свои условия, заставляя крутиться как белке в колесе. Или нет, не белке… Как навьюченному ослику подниматься в гору! Нет, не так. А как? Вот – как рабу вкалывать на кофейной плантации под палящим солнцем. Точно. Идеальное сравнение!

– Я снова в цейтноте, знаю,– осеклась она, мысленно рассуждая и подбирая сравнительные образы, – но вот колготки можно было бы не рвать. Чем они-то не угодили? Лишний раз тыкать носом не стоит. Не принцесса, сама догадываюсь, – ворчливо обратилась она к хранителю, поправляя давно некрашеные волосы.
Даже они, собранные в пучок, предательски выбивались из-под заколки непослушными прядями, словно не желали повиноваться хозяйке. Ангел же стоял за спиной и орал на ухо во всю ангельскую мощь: «Обернись!» Она не слышала этот крик…Она сидела и терпеливо ожидала давно заказанный кофе.

Хотя терпением назвать это было бы трудно. Волна возмущения помаленьку начала формироваться где-то в груди, а затем стала подкатывать к горлу, чтобы вырваться через рот грозным ором недовольства на всё это заведение вместе с хозяином и его мамой. Ангел понял, что ничего не остается, как принять решительные меры по привлечению внимания подопечной, и послал соринку в глаз.

– Еще этого не хватало, – буркнула она, протирая накрашенный глаз со всей яростью, заготовленной для официанта.
Чёрная липкая масса краски смешалась со слезами и вызвала неприятное жжение. Она достала зеркальце. Вид собственного лица ей не только не понравился, но и мягко сказать, не вызвал одобрительных эмоций в принципе.

– Да, надо уделить себе время, – подвела итог она.

Зеркальце старательно отражало лицо с растекшейся тушью под глазом и на скуле, как вдруг в поле маленького кружочка попал удивленный мужской взгляд.
За её спиной, чуть сбоку, сидел мужчина в сером пиджаке и белой рубашке: усталый, с потухшими глазами, седыми волосами на висках. Она обернулась и обомлела. Это был он. Ну, тот, который когда-то давно для нее был Он, а теперь просто – он. В общем – сильная любовь юности: та, которая до гроба, без ссор и в один день вместе с ним «туда». Он недоумевающее смотрел на неё, и во всём этом взгляде она прочла примерно следующее: – Это Ты? Не может быть! Так вот какой ты стала!

Бывает в жизни, когда всё против тебя.
Причём, она свято верила, что пережила такой момент два месяца назад, забирая машину из ремонта, но оказалось, что нет. Тогда хоть что-то было в её пользу, но вот сейчас… Услужливый официант с извинениями принёс долгожданный напиток, а напиток не принёс ожидаемой радости. Всё должно быть вовремя, даже поданная чашка кофе.

В голове промчалась юность с горячими поцелуями и волнующими словами, взмахнув розовым шифоновым платком, взятым у мамы; затем побежали дни расставания, взаимных обид, упреков; а догнали – рутинные будни нынешней действительности с подлыми остатками былой красоты в придачу.
У неё сдавило горло.
Он был не один. Как водится в таких случаях, с ним была жена и взрослый сын.

– Клуша какая! У него никогда не было вкуса. А вот мальчик хорошенький, в кого только? – подумала она.
В груди перехватило дыхание от воспоминаний и сильной тоски. Как быстро прошла жизнь! Кажется, они ещё вчера целовались до головокружения. Обнимались до удушья. Встречали рассвет и слушали соловьев в парке, кутаясь друг в друга от предрассветной прохлады и мечтая о детях... Она так и не допустила до себя. А он настойчиво звал замуж, говорил, что не выживет без неё…

– Выжил, однако. Врал! – язвительно пронеслось в голове.

Кофе остыл.
Она сделала один глоток и все. Больше не смогла.
Сын заметил интерес отца к даме за соседним столиком и  стал присматриваться к ней. Просто так, наверное. Она почувствовала себя неловко, стыдно, примерно так же, как при знакомстве с его мамой, словно их застукали за «плохими» делами и требуются объяснения. Давно с ней не было такого конфуза. Жена эмоционально рассказывала что-то, даже не замечая, что внимание ее мужчин направлено не на неё. Впрочем, ей и не нужно было это внимание – главное говорить то, что ты хочешь сказать, а слушают или нет, какая разница. Зато никто не опровергает, не вступает в спор, не злит противостоянием. Это жизнь! Та самая – будничная, каждодневная, по накатанной дорожке.
Та самая, которую замечаешь только в отражении зеркальца.


Ангел был доволен своей работой, потирая белоснежные крылья. Наконец-то он свёл их, чтобы они оба вспомнили, что такое любовь и тепло в груди от бесконечного счастья… а может быть, изменили что-то важное теперь...

Она положила на стол деньги, встала и, опустив голову, вышла из кафе. Тяжелая стеклянная дверь жалобно заскрипела, неохотно выпуская смущённую клиентку. Тот кусок жизни она давно отрезала и сожгла в котле своего сердца. Но как оказалось – не до конца.

Он же мечтал исчезнуть прямо сейчас, сию минуту, чтобы оказаться там, на улице, за тугой дверью. Чтоб ещё раз вдохнуть жар её девичьих уст, прикоснуться, ощутить страсть. Чтобы попросить прощение за обиду, которую нанес тогда. И слишком поздно осознал, уже потеряв... Хотел сказать, что он помнит! Что никогда не забывал, тосковал и грустил. Что всё могло бы сложиться иначе, если бы они оба берегли чувства. И пусть жизнь состарила их, он всё равно желает крепко обнять её и рассказать, как любит, любил…
Но он не встал из-за стола. Не смог. Как когда-то не остановил её, а просто отпустил, провожая удрученным взглядом. Лишь сын вернул его на землю, тряхнув за плечо.

– Я в жуткой пробке. Да, видимо авария... Сегодня до вас не доеду, извините! – сказала она по телефону в несвойственном ей тоне равнодушия.

Выбитая из колеи налаженной жизни, она заметалась в поисках выхода из ситуации. Сердце тоскливо щемило, глаза просились разрыдаться, тело готово было куда угодно бежать, только подальше от этого заведения с тяжёлой дверью... Оглядевшись по сторонам, она решительной походкой направилась в парикмахерскую, которую приметила на углу.

– Что желаете сделать?
– Кардинально измениться!
– Значит, убираем лишнее и красимся, – сказала мастер так, как делают новогоднее предложение с бонусом, от которого не отказаться.
– Да. Только…
– Только не слишком коротко?
Она кивнула.
– Неужели вас кто-нибудь обидел?
– Очень обидел, – ответила она, еле сдерживая накатившие слёзы.
– А сколько есть времени на такую серьёзную перемену?
– Я в пробке!

Они одновременно посмотрели в отражение зеркала и без лишних слов поняли друг друга. Мастер взяла ножницы. Проведя по волосам расчёской, она внимательно осмотрела клиентку, примерилась и…на пол полетела отрезанная прядь волос. Женщина неловко вздрогнула. Волосы упали, как осенние листья, освобождая ствол от груза тяжести, давая возможность отдохнуть долгой зимой, чтоб набраться новых сил, для новой листвы.




29.05.2010.