Интервью газете Фарм. вестник 30 сентябрь

Интервью, взятое у автора странички Михаилом Старковым (г. Екатеринбург)для Уральской вкладки газеты "Фармацевтический вестник" (г.Москва) №30 (сентябрь 2010 года),рубрика: "Госзаказ".

«Больницы надо проверять в момент поставки товара»

Летом 2010 г. в России появилось «Партнерство профессионалов госзаказа» – организация, призванная повышать эффективность сделок и экономить бюджетные средства. Ее участники намерены помочь президенту РФ Дмитрию Медведеву бороться с коррупцией при проведении тендеров. Своим опытом участия в конкурсах и аукционах с «ФВ» поделился Дмитрий Тихонов, эксперт в комитете партнерства по размещению заказа для нужд здравоохранения.

Поставки лекарств и изделий медицинского назначения для государственных учреждений – очень коррупционная сфера, считает Дмитрий Тихонов. Его компания «Медфармсервис Т» поставляет лекарства и медицинскую технику в больницы Свердловской, Челябинской, Курганской, Тюменской областей и в северные районы. «Участвуя в конкурсах не первый год, я не перестаю удивляться аппетитам сотрудников ЛПУ и фирм-производителей», – говорит г-н Тихонов. – Стало обычным делом, когда, производители или их эксклюзивные представители получают инсайдерскую информацию от членов комиссии заказчика. По сути, они заранее делят государственные деньги с заказчиками аукционов, оказывая давление на независимых участников конкурса. Так происходит на всех уровнях – областном, районном, городском»,

– Что вам, как поставщику, больше всего мешает в работе с госучреждениями?

– Главная проблема в том, что заказчик сегодня может формировать условия конкурсов по своему усмотрению, выдвигая требования, которые большинству фирм-участников не под силу – ни экономически, ни технически. Больница вправе потребовать, чтобы победитель конкурса исполнил условия контракта уже через день-два, через 5 дней или через 10 дней. Тогда как большинство предприятий, выпускающих препараты или медицинские изделия, готовят заказ в течение 30 дней. Это стандартный срок исполнения после предоплаты. В выигрыше будет фирма, которая заранее запасла на складе товар, договорившись с заказчиком, что победителем будет она. Но это нарушение закона о конкуренции. Есть, впрочем, и другие необоснованные требования…

– Например?

– Это касается характеристик товара. Согласитесь, что специалисту, который, скажем, берет кровь на анализ, все равно, в перчатках какого цвета работать – белых или желтых. Но в условиях конкурса заказчик может потребовать именно желтые перчатки, причем обработанные особым составом. А такие нюансы обычно характерны для какого-то определенного производителя. Я не исключаю, что в медицине встречаются методы лечения, непонятные поставщикам. Но как врач, проработавший много лет в системе здравоохранения, вижу – во многих случаях больница могла бы сэкономить деньги, выбрав товар попроще.

– Обычно фирмы, считающие, что проиграли тендер безосновательно, пытаются восстановить справедливость, обратив внимание надзорных органов на нарушения закона.

– Закон сегодня на стороне заказчика. Если поставщик, считающий, что его необоснованно обошли, подаст жалобу в надзорные органы, ему ответят, что согласно ФЗ № 94 лечебное учреждение вправе выбирать товар с теми свойствами, которые ему требуются. Вот почему я считаю недостатком ФЗ № 94 то обстоятельство, что заказчик не обязан объяснять, для чего ему нужны заявленные качества предмета торгов (иногда весьма экзотические). Это упущение легко исправить – даже закон переписывать не придется. Достаточно добавить еще одну статью, предусматривающую письменное обоснование заказчиком конкурсных требований. Пусть объяснит, чем желтые перчатки лучше белых. Если его аргументы окажутся убедительными, у компаний-участников тендера не будет вопросов.

– Поставщики, участвующие в тендерах, говорят, что зачастую не могут найти сведения о позициях, выставленных на аукцион.
 
– Информация часто недоступна. На сайтах крупных производителей медицинской техники, чьи имена на слуху, нет документации на изделия, которые они изготавливают – ни регистрационного удостоверения, ни сертификата безопасности, ни описания свойств. Не говоря уже о цене. Зачастую не указываются и адреса фирм-представителей, где эти товары можно приобрести. Хотя, казалось бы, эти сведения необходимы самому производителю, чтобы человек во Владивостоке мог зайти в Интернет и узнать – где и по какой цене можно купить товар в Приморье. Однако этого нет. И я выступаю за то, чтобы заказчику запретили при подготовке конкурсов использовать информацию о товаре, которая не обнародована публично.

– Если вы вовремя узнали о конкурсе, получили информацию о товаре и знаете, где его достать, ваши шансы на выигрыш повышаются?

– Не факт, что получив адрес дистрибьютора, вы добьетесь результата. В одном случае вам заломят цену, которая никак не вписывается в условия конкурса, в другом откажутся продать нужное количество, а в третьем доверительно сообщат, что заключать контракт не станут, так как работают с другой компанией. Все эти обстоятельства порождают коррупцию.
 
– Зачем дистрибьютору продавать вам товар, если он сам может участвовать в конкурсе?

– Далеко не всем дистрибьюторам крупных фирм интересны тендеры, которые объявляют провинциальные больницы. У многих из них и организационная структура «заточена» под другие задачи. С медицинскими учреждениями обычно работает вторичное звено поставщиков. Все они могут покупать товар у одного дистрибьютора, но заявленные цены будут разными из-за того, что компании работают с разной эффективностью.

– Руководители медицинских учреждений, когда их обвиняют в махинациях с конкурсами, говорят: мы не можем нарушать правила – нас проверяет прокуратура.

– Даже в тех случаях, когда аукционы проходят с нарушениями, компетентные органы не проводят проверок по горячим следам. Они приходят в ЛПУ спустя несколько месяцев и выявляют ошибки, никак не связанные с аукционом – все ли учтено, правильно ли списано, нет ли расхождений с требованиями нормативной документации. А я считаю, что в системе госзакупок нужно контролировать больницу в момент поставки. Этим может заниматься сотрудник надзорного органа (гласно или негласно – второй вопрос) или представитель общественной организации.

– Чем он может помочь?

– Например, зафиксировать неисполнение договорных обязательств. Ведь бывают аукционы, где ЛПУ назначает цену ниже действующей рыночной. Казалось бы – все отлично, налицо экономия бюджетных средств. Особенно если среди участников конкурса есть фирма, готовая работать на таких условиях. Но заниженная цена, как правило, означает сговор заказчика с исполнителем. Поставщик либо заменяет товар более дешевым аналогом, либо привозит в ЛПУ меньшую партию. При этом добросовестные участники аукциона останутся ни с чем.

– Что может помочь делу?

– Повышение квалификации. В системе госзакупок работает много людей, не знакомых с основами законодательства. В своей работе я сталкиваюсь с вопиющими нарушениями. Речь не идет о тонких нюансах или пробелах в законодательстве. Персонал больниц игнорирует основные положения законов. Это значит, что людей нужно обучать. Они должны знать законы и ответственность, которую несут за их нарушение. Для врачей необходимо проводить специальные курсы, касающиеся именно взаимоотношений сторон при госзакупках.

– Не может быть, чтобы их не обучали.

– Учат обычно руководителей лечебных учреждений. Но средний персонал,  обеспечивающий выполнение всех технических установок по госзакупкам, многого не знает. А в идеале мы должны прийти к такому взаимодействию, когда заказчик добросовестно делает свою работу, исходя из требований законодательства, духа сохранения интересов государства. А участник добросовестно исполняет свои обязанности.