Я писатель?

НАСТЕНЬКА СИНИЦЫНА - ПЕРВОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "СУДЬБА ПИСАТЕЛЯ" ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ"


Я родилась писателем. Нет, нет, писать я еще не умею. Могу только дрыгать ножками и подтягиваться вверх на маминых пальцах. Мама меня любит, а вот папа нет. Он оставляет нас с мамой одних и у меня в сердце появляется маленькая рана отверженности – мне здесь не рады… Итак, направление в творчестве я уже выбрала – буду драматическим писателем. Что ж, хорошее начало…

Росту слабым, болезненным заморышем – худенькая, почти прозрачная, с тонкими светлыми волосиками на макушке. Каждое утро мама пытается собрать  куцые «пальмы» на моей писательской головешке, чтобы появилось отдаленное сходство с девочковым полом. На этом сходство обычно кончается…

Мои движения медленные, ум заторможенный, а ответы на поставленные вопросы глупые. Мама – красавица, жутко переживает за мои возможности в школе – я вообще смогу там учится? Но я лишь посмеиваюсь над ее страхами. Ум - моя тайна, которую я тщательно скрываю от окружающих. Им незачем знать мои внутренние размышления, мечты и планы. А их – в моей маленькой головке о-го-го сколько!

Пока мама - болтушка общается со знакомыми на улице, я забираюсь в зеленые заросли и разглядываю незаметный взрослому глазу «насекомый» мир. Маленькие козявки, храбрые жучки и больно кусающие осы мне безумно нравятся. Я изучаю их порядки, сравниваю реакции, запоминаю закономерности - они мои друзья! Мама сердится, пытаясь выяснить, что я там делаю, но я молчу и загадочно улыбаюсь – кто ж выдает товарищей? Бедная родительница! Она считает меня умственно отсталой – ну не дал Бог ума, разве дитя виновато? А я как та собака – все понимаю, но молчу, складывая во внутренний тайничок накопленные знания об окружающем мире. Впоследствии они мне пригодятся для писательской деятельности, а пока… Смахнув слезу мама тянет меня домой.

В садик меня не приняли - не соответствовала стандартам, в школу пошла с опозданием. Друзей, кроме майских жуков и выбражулистых мух, у меня по-прежнему не прибавилось. Я скромно скучала на последней парте, уныло отвечала на вопросы учителей и, хотя неплохо владела предметом – перечитала учебники в начале года, но выше тройки все равно не получала. Видно, бледная девочка с косой (да, да, на тот момент она отросла до пояса) им решительно не нравилась.
 
От одиночества начала писать. Вначале маленькие сказки для игрушечных героев, потом рассказы о «насекомоядной братии» - они все еще оставались моими любимцами,  и много позже о домашних животных. Маме я свое творение не показывала - зачем? Она по прежнему была уверенна в моей убогости, поэтому не хотелось ее «разочаровывать» внезапным появлением ума…
От избытка свободного времени много читала.  Перелопатив школьные учебники, я бралась за прочтение домашней библиотеки, причем объем текста и содержание меня интересовало мало – можно сказать я глотала их целиком, что впоследствии отложилось добрым грузом в моей нежной писательской душе.

Проглотив Блока, Пушкина, Толстого, и окунувшись в необъятный мир классиков, я приступила к знакомству зарубежной литературы, где с восхищением открыла для себя Джека Лондона, Жюля Верна, Конана Дойля. Зачитываясь толстенными романами, мое детское воображение забурлило с новой силой. С решительным желанием творить по-настоящему я села за письменный стол и написала первую фантастическую повесть. А дальше – завертелось! Три рассказа о собаках, подборку о жуках короедах, миниатюру о соседе Вовке и веселый рассказ о выпавшем из гнезда вороненке! Последний, я послала в редакцию международной газеты, где как раз проходил конкурс.

Мама забеспокоилась – что это я постоянно сижу за столом? Раньше валялась, где придется в обнимку с книгой, а сейчас что-то судорожно пишу, даже в постели - подсвечивая фонариком. Невинно улыбаясь, показываю хаотично исчерканный листок бумаги, мама вздыхает – чем бы дитя ни тешилось…

Месяца через три вынимаю из почтового ящика извещение на бандероль. Подписано мне – Настеньке Потаповой. Иду на почту на ослабленных ногах – кто, что? Не понимаю. Получив объемный пакет, несусь домой и вздыхаю с облегчением – мамы нет дома. Руки почему-то трясутся, а по телу бегают стайки нервной дрожи. Чего это я так волнуюсь?

Все оказалось до банальности просто – мой рассказ о вороненке Каркушке занял второе место на конкурсе, а мне прислали диплом и внушительную по размеру медаль. На одной стороне было написано название конкурса, а на второй изображен действующий глава правительства в Болгарии. Итак, я победила в международном конкурсе рассказов?! Не может быть!

Прячу подальше диплом и пахнувшую медью медаль, мысли похвастать перед родительницей, а еще лучше – в школе, нет и в помине. Ну, победила и победила, что здесь такого? В письме организаторы конкурса сообщили, что мой рассказ напечатают в газете, популярной среди болгарских детей. А вот это приятно, будто говоришь, здравствуйте невидимым друзьям…

В конце пятого класса, когда улицы очистились от снега, а деревья покрылись нежными листочками, я стала участницей самых невероятных разборок в своей жизни. После чего пришлось покинуть придуманный мною безопасный мир, и вступить на территорию, где живут обыкновенные люди.

Не помню, откуда я шла. Может из столовой, а может библиотеки, не знаю. Помню только, что отчаянно спешила на урок. Звонок давно прозвенел, цокающие каблучки учителей проследовали в классы, а я жутко опаздывала.

Пробегая мимо приоткрытой двери в кабинет директора, я неожиданно споткнулась о прозвучавшую фразу, и аварийно затормозив, притихла у стены.

Вас учили не подслушивать? Всегда следуйте этому правилу! Я обычно его придерживалась, а тут замучило любопытство – ведь говорила директор школы обо мне! И говорила непонятные слова, где изредка проскальзывал детский лагерь Артек, «не отличница», «хмурница», «не активистка». Чем больше я прислушивалась, тем беспомощней себя чувствовала – может и правда у меня убогий склад ума?

- Значит, решено, - подвела итог Надежда Герасимовна, обращаясь к невидимой собеседнице в кабинете, - Потаповой мы ничего не скажем, а путевку отдадим Владе Кирюшкиной, она у нас гордость школы, отличница. Ее и надо стимулировать.

- Но ведь девочка выиграла путевку на литературном конкурсе, и руководство Артека будет недовольно подмене, - возразил немолодой мужской голос.

- Ах, оставьте! Потапова не способна два слова связать, наверняка рассказ писала не она. А с начальством я лично переговорю, думаю, они будут не против.

- Ну, если так, - все еще сомневаясь, пробормотал мужчина и замолк.

Раздались звуки двигающихся стульев, а меня как подхлестнуло. Надо бежать! Только куда? На урок? Извольте!

Я плакала на пролете запасного хода. Страшная несправедливость свалилась на юную писательницу непосильной ношей. Артек! Мне дали путевку в Артек! Нет мне ее не дали… Потому что живу в непонятном для окружающих мире, не умею  дружить, не проявляю активность. Все окружающее скучно и вызывает лишь зевоту, но только для меня, потому что я – писатель…

Кто-то сказал, что писатели не от мира сего. А от какого они мира, вы знаете? И я нет… Пора выяснить!

Решительно поднимаюсь со ступенек и направляюсь в кабинет директора. Я иду сдаваться…


Фото взято из интернета