Мой папа - космонавт

Он летит к Сириусу. Мы с мамой не увидим его очень долго. Я уже изучила все энциклопедии на эту тему, и апокрифы. Именно апокрифы, недостоверные сведения и подтолкнули его совершить экспедицию. Немного странно: папа пилот, а не ученый. Казалось бы, какая разница, куда лететь. Трассу прокладывает штурман. Куда и зачем лететь, решают не пилоты, а начальство. Ученые же, выпив цистерну кофе и выкурив вагон сигарет, спорят осипшими голосами, где  надо искать братьев по разуму. Папин голос, однако, был в Совете не последним, к его мнению прислушались. «До чего ж это банально, –– возражали ему, –– Сириус, ну… Эта тема исчерпана».  –– «Да кем исчерпана? –– горячился отец. –– Вами? Фантастами? Еще в начале двадцать первого века были фанатики, согласные лететь на несчастный Марс без возврата, только для того, чтобы очутиться  т а м. Вам просто не понять, что это такое».  –– «Автоматические аппараты исследуют Вселенную по мере наших возможностей,  –– говорили оппоненты, –– политика нашего государства, как вы и сами прекрасно знаете, такова: изучение Космоса и нашей планеты ведется с орбитальных станций, это приоритет. С помощью роботов мы изучаем иные миры, а посылать человека в эту вакуумную муть –– просто преступление. Две звездные экспедиции, направленные к звезде, чье название произносить уже попросту неприлично, так и не вернулись. Между тем автоматы, пусть и с некоторым запозданием, вполне справляются с возложенной на них задачей: собирают потихонечку информацию и передают ее на Землю. Время героизма прошло».

 –– «А как же Контакт?» –– «Зачем? Вы что, так любите старые фантастические раритеты?» ––
Отец демонстративно хлопнул дверью, выйдя из зала. Этот поступок был совсем не в его духе, он человек вообще-то спокойный. Он очень любит Землю, знаете ли. Но Космос любит больше. За что его всегда упрекала мама. Вы, говорил он, всего лишь частички Универсума, так же, как и я, кстати. Я люблю вас во Вселенной: все едино. Вы просто не можете понять, что любовь к бесконечности и любовь к вам суть одно и то же. Ну как вам объяснить? Вот есть муравей. Есть амеба. Есть ты, она, я. Амеба живет не то чтобы в Космосе, а на Земле. Как и мы. Но пора бы понять, что наша Родина –– Вселенная. Это просекали еще древние индусы. И зачем тебе лететь к этому несчастному Сириусу? –– спрашивала мать. Пойми, отвечал отец, я вовсе не пытаюсь предать тебя и Анжелику, мне просто нужно быть там. Я это чувствую. Этого не объяснить.

И он в конце концов убедил Совет, и полетел на ракете с фотонной тягой; большинство было настроено скептически, но на то и демократия, чтобы учитывать мнение сомневающихся. Cтарт прошел тихо, без помпы. Тележурноонанисты (папино слово, я не знаю, что оно значит), к счастью, были заняты очередными приключениями модной паскуды.

Теперь он летит…
 
Мама была против. Очень. Она не была… как бы это сказать, чтоб цензор, модератор не убил мои размышления? Не быть ****ью, так это называется  на языке взрослых? По-моему, я хоть и маленькая девочка, понимаю, что вся мамина свобода –– это просто фуфел. Свобода располагается не между ног, а где-то повыше. Семнадцать лет –– это слишком долгий срок даже для такой чудесной женщины, как моя мать.

Я стану очень взрослой. Наверно, у меня появятся какие-то друзья, даже интимные, назовем это так. Мне пока еще шесть. Но вот когда вернется папа…

Я выйду за него замуж.