Исторический роман IV. События накапливаются

                Глава IV. События накапливаются.

Главной проблемой для человечества, как всем давно известно и понятно, является проблема сближения и родства. Перстом божьим хочет быть всякий, одним как перст - никто и никогда. Сближаются люди, сближаются и события. Внимательный читатель воображает здесь, что между Вас.Ю. и разговором в купе скорого поезда есть некая связь.
Но, думая так, читатель уже тем самым сближает потоки событий, точнее  - из потопа событий, которые мы наблюдаем, выделяет те потоки, которые  он связывает логической премудростъю своей.

Ан бывает и наоборот, то есть имеется и антилогика, когда долженствующее быть связанным, таковым быть не желает, а стремится существовать само по себе. Так вот, возвращаясь к вышесказанному, добавим, что, как правило, любое событие желает быть именно перстом божьим, от какового перста все последующее и исходит - отсюда борьба событий за приоритет, за первенство.

Прошлое, которое с каждой минутой становится всё богаче, не мёртвая и слепая величина - это скорее процесс страшный и мучительный, редко когда мирный. Другое дело, когда прошлое оказывается припрятанным сокровищем, достоинства и близость коего к проблеме перста трудно установить. Это законсервированное прошлое может в один прекрасный день высказаться столь неожиданно и грубо, что прервёт жидкую струю настоящего и обеспечит себе более сильное выражение, чем на это претендует настоящее.

Вас.Ю. всё это хорошо знал, вернее он это всё и выдумал. Себя, свою жизнь и тело Вас.Ю. представлял в виде некоего пирога слоёного, при чём людям был виден лишь верхний слой и кое что по краям, а про всё остальное можно было лишь гадать, есть ли там что нибудь.

Для Вас.Ю. мучительно стоял вопрос - не является ли он эдаким пирогом без начинки, чистой оболочкой без сердцевины?

Мы все наполнены чем-нибудь и как-нибудь. Это давно известное правило может, однако, лечь болезненным багажом на душу того, кто всенепременно хочет быть пирогом с начинкой.

Здесь для Вас.Ю. открывалась бездонная перспектива исследования по поводу происхождения человеческих начинок, всех родов их и форм.

Когда мы говорим о начинке человека, мы конечно имеем ввиду (поверьте!) не кишки и желудок и даже не сердце, а мозги, самые заурядмозги, благодаря которым, этим странным наростам, заполняющим наши головы, мы, как говорит наука, стали людьми.

Как известно, без мозгов жить легче, то еcть не совсем без, но, как говорится, всё хорошо в меру. Капитальной задачей любого государства поэтому является регулировать эту меру (т.е. количество мозгов, находящихся в подданстве данного государства) и решать, насколько можно и допустимо увеличивать накопление мозгов, чтобы не произошло инфляции, т.наз. "замозгования". 3амозгование - процесс страшный и необратимый. Замозгованное государство, как правило, гибнет, во всяком случае деградирует, вспомним лишь древнюю Индию, Ацтеков или на худой конец Грецию. Оно (государство) оказывается раздавленным более глупым и простым организмом.

Эта проблема являлась одной из тем, которые предстояло обсудить на представительной конференции, намеченной к проведению в Таганске. При всей своей небывалости эта конференция вовсе не являлась чем то запутанным и неясным, напротив, всё в ней говорило о тщательности подготовки, о продуманности программы. Успешному открытию конференции помешали некие анархические акты, развернувшиеся на улицах Таганска  в дни, когда начали съезжаться первые делегаты. Прелюдией к событиям, ныне уже ставшим историей, послужило несколько необычное письмо в газету "Таганский труженик". Мы приводим его здесь почти целиком, как ввиду его любопытности, так и в целях других, не менее важных.

В письме говорилось:
 ... Все знают, чем такие дела кончаются - плохо они кончаются, а началось всё с того, с пустяка можно сказать, что Апполинарий Власович забодал Василису Карловну Беккар - взял неожиданно и забодал.
Дурной пример - как учит нас партия - заразителен. Прошло три дня и мы узнаём, что Иван Сигизмундович, тишайший человек в нашем подъезде, вдруг взял и забодал свою соседку Матрёну Егоровну . Пошёл слух, пошёл и дошёл до тех мест, где, сами понимаете, всякие слухи кончаются и начинается принятие по ним решений. Было принято решение прекратить бодание.
Но ровно через сутки дворник наш Полигимныч, вовсе не злой человек, хоть и пьяница, забодал в трезвом(!) виде Марфу, свою сожительницу, которую давно было под суд отдать, но зачем самоуправничать, товарищи! Короче, народ нашего квартала начал бодаться, бодались старики со старухами, мальчики с девочками, комсомольцы с комсомолками. Но бодание, что интересно, происходило только между лицами одного возраста, не получалось конфликта поколений, которому нас учит жизнь и плохие жилищные условия. И, наконец, первая ласточка - мальчик Вова, девяти лет, забодал насмерть нашего милиционера Бельведёрова, когда тот пытался задержать Вову в процесса порчи молодых насаждений возле дома №5. Схоронили мы милиционера, отправили Вову в детскую исправительную, а дальше что делать? И тут на помощь нам пришёл горисполком во главе с Куинджи Ю.Ю. "Мы вам наставим рога, узнаете как бодаться", - сказал тов. Куинджи на собрании женщин района,потом он начал кричать и кричал долго, пока не осип. Пристыженные женщины, кусая  локти и вопя, пошли домой и больше никогда не бодались.
"Мы вам наставим рога!" - кричала инструктор райкома Гарсиа Е.Е. во время большого разговора с мужчинами нашего района. Мужчины, утирая первые в их жизни слёзы, шли домой, чтобы больше никогда не бодаться. Тихо стало у нас и спокойно на улицах и все граждане соревнуются за звание "самый благовоспитанный гражданин" (победителю вручается значок, где изображена физиономия с паклей во рту).....
Конец цитаты.

Сами понимаете - весь Таганск как один человек до дыр читал и перечитывал эту газету, пытаясь найти в ней какой-нибудь намёк, какой-нибудь знак. Поговаривали уже о новом займе и, конечно, о надвигающейся войне. Заводская самодеятельность спешно разучивала "Нас побить,побить хотели", но тут соответствующими органами были приняты меры. Был специально распущен слух о некоем сумасшедшем, который вкупе с другими сумашедшими, среди них и редактор газеты... в общем врачи решат, что с ними делать. Но Таганск не утихал, Таганск бурлил и не желал доверять медикам, а это с ним случилось в первый раз с 1917 года.

В этих условиях организаторы конференции почли за благо временно отложить её открытие, а пока суть да дело устроить для участников маленькое путешествие, так сказать экскурсию по окрестным городам, дабы и время пролетело быстрее, и чтобы не мозолить глаза таганским стукачам, которые и без того с ног сбились.

Но герой наш главный - Николай-император, неожиданно наотрез отказался куда либо выезжать, а  решил остаться и побродить по улицам, уверяя себя, что уж сумеет обвести современных ажанов, которые никак не более хитры, чем были сотрудники третьего отделения Его величества канцелярии.

Читатель не удивится поэтому, если узнает, что Николай утром следующего дня, одевшись пенсионером военного звания, прямо направился в горисполком. Ровно через час император, выйдя из здания исполкома совершенно один, отбыл в неизвестном направлении и скорее всего по несобственной инициативе и без всякого к тому принуждения.

В данный момент я вынужден пригласить Вас, любезный читатель, посетить похороны всеми любимого тов. Куинджи, внезапно умершего, или, что скорее, отравленного подосланными врагами. Как не насторожиться, как не подумать сквозь слёзы с ненавистью о тех, кто ещё есть среди нас и кто мешает, да, мешает нашему поступательно... впрочем, автор явно растроен и форсит. Быть может (не исключено) он даже рад, что тов. Куинджи умер, быть может, кто знает? тут замешана женщина, и эта женщина, конечно Гарсиа Е.Е. и она, конечно любовница покойного и т.д. Читатель, разумеется, всегда прав и всегда сумеет найти правильное продолжение. Но роман - это не партия в шахматы. Здесь возможны таки обманные ходы и потайные способы одурачить, и всё это доведено нашею литературой до такой тонкости, до такого упоения, что одураченный читатель и не знает порой как отделаться от нахальной книги, а деваться ему некуда - сюжет завлёк да и только. Однако, спешу огорчить - женщиной тут и не пахнет. И вообще, в грустной повести этой, если только автор дотянет до её окончания, не будет ни женщин, ни любви, а если и будет, то это наверняка самые слабые места повествования нашего, самые, так сказать, надуманные эпизоды, от которых надо сразу отверниться и пропустить, не читая.

Итак, Гарсия Е.Е. Кто же эта роковая женщина и какое она имеет касательство к смерти тов.Куинджи Ю.Ю.?

   Продолжение: http://proza.ru/2010/10/22/89