Садист

Старенький Ту-16 с бортовым номером 41 перегоняли на ремонтный завод. Маршрут лежал через всю страну, с парой промежуточных посадок. На одном из аэродромов пришлось задержаться — не было погоды  на маршруте.

Экипаж уныло слонялся вокруг самолета. Штурман каждые полчаса запрашивал  метеослужбу,  но дальше обещаний дело не шло.

Скуку совершенно неожиданно нарушил странный тип в замасленной технической куртке. Он, никого не спрашивая, подошел к самолету и бесцеремонно начал ковырять пальцами какие-то древние заплатки.

— Тебе чего надо, дядя? — довольно неприязненно поинтересовался правый летчик.

Вместо ответа незнакомец, улыбаясь, поинтересовался:

— Вы не из Североморска?

— Ну, допустим. Тебе-то чего? — Это штурман выбрался из кабины. Он получил очередной "отлуп" от метеослужбы и готов был выматерить любого, кто попался бы ему сейчас на глаза.

— А я иду, глянь — номер знакомый, сорок первый! — незнакомец перешел на восторженные интонации. — Надо же! Я ж еще лет пятнадцать назад на этом самолете служил! Сразу после школы прапорщиков механиком на него назначили... А вот, гляньте сюда — видите, заплаточка? Моя! До сих пор стоит! Это я стремянкой проткнул, когда заправлялись, а  потом заклепки до полуночи ставил, пока начальство не пронюхало!... Гы-гы-гы! Надо же! Земляки!.. Вы обождите,  мужики, я сейчас! Я быстро! 

Прапорщик исчез так же внезапно, как появился. Но через полчаса вернулся. На сей раз в его руках покачивалось полное до краев алюминиевое ведро.

— Что это? — заинтересовался правый летчик.

— Спирт! — торжественно объявил прапорщик.  — Как говорится, вашему столу от нашего, в память о совместной службе в далеком Заполярье, вот!

Пилоты оживились.

— Ни фига себе! Ну, спасибо! Прям царское угощение! — не удержался командир экипажа.

— Да чего там! На здоровье! У нас тут этого спирта — во! как у Матроскина гуталина! Тока это... Вы перелейте куда-нибудь, а то я ведро у механиков взял, отдавать надо!

Пообещав скоро вернуться, прапорщик ушел.

Пилоты, всё ещё находясь под впечатлением от неожиданного подарка, с минуту молча смотрели на ведро. Затем, как по команде, дружно бросились в самолет в поисках тары.

— Блин, кроме писсуаров ничего нет! — сказал, выбираясь из задней кабины, стрелок-радист.

Обшарили траву вблизи стоянки, перетряхнули сумки, снаряженные в командировку — как назло, ни фляжки, ни бутылки, ни даже захудалой банки ни у кого не оказалось!

— Может, правда, в писсуары сольем? — стыдливо предложил стрелок-радист, с жалостью косясь на ведро. — В каждый примерно литр входит... А что не войдет — вернуть придется...

— Ты что, совсем одичал? — Командир покрутил пальцем у виска. — Сам-то из писсуара пить сможешь? Ты б ещё насчет закуски чего-нибудь в том же духе предложил!

— Дык оно конечно...  Других вариантов всё равно нет... — радист шмыгнул носом.

...Прапорщик, одаривший экипаж спиртом, застал пилотов угрюмо столпившимися вокруг полного ведра.

— А чё не перелили? Посуды нету, что ли?

— Как видишь!  А у тебя случайно, кроме этого ведёрка, ничего нет?

— Не-а!

Прапорщик походил по стоянке, почесал затылок, снова поковырял пальцем заплатку на самолете. Пауза затягивалась.

— Ну ладно, раз вам не надо...

— Слушай,  может,  с ведром отдашь, а? Назад полетим — вернем!

— Гы-гы! — грустно хохотнул прапор, поднимая ведро. — Назад вы ещё когда полетите! Не-е-е-е... Ведро чужое, отдавать надо...  Ну, это... Короче... Извиняйте, мужики! Рад был земляков встретить! Счастливо долететь!

Он подхватил ёмкость, направился к краю стоянки и...  с размаху выплеснул спирт на траву!  Помахал рукой и, легко покачивая опустевшей тарой, бодренько зашагал по рулежной дорожке.

Пилоты в оцепенении смотрели ему вслед.

— Хоть бы отошел куда-нибудь, что ли!.. — сказал правый летчик.

— Сволочь! — выдавил штурман.

— Садист! — согласился стрелок.

— Вот же ..., ...!!! — подытожил командир.

Тем временем метеослужба дала добро на вылет. Экипаж занял места в кабинах. Запустили двигатели. Взлетели. В полете разговаривали мало.



Записано со слов участников, по подлинным событиям 1986 г.