Украденная жизнь

Ночь. Огни. Огни. Отчего фары машин такие яркие. Ослепляют.  Переезжают на её полосу. Мчатся навстречу.  Со всех сторон.  Не объехать.  Она пытается вырулить. Увернуться от столкновения. Неизбежного. Ещё на миг. Ещё.
А машина не подчиняется ей уже. Разгоняется. Быстрее. Быстрее. Кружится меж несущихся мимо автомобилей. Сбивая их с обочины. Кружится. Кружится. С обеих сторон вырастают горы. Камни, крохотные, едва заметные, разрастаются в серые глыбы. Тянуться к небу. Сжимают её. Втискивают в чёрный туннель. Туннель из гор и ночи. Гор, у которых нет вершин, и ночи, у которой нет рассвета. Машина влетает  в  него. Кружится. Бьётся о стены. Разбивается  в кровь. Разлетается дверьми, осколками... Кружится. Вышвыривая Её тело. Далеко. В ночь.


Девочка. В платье принцессы. Одевает венок на голову. Кружится.  Кружится. Кружится.


Сирены. Машины Скорой помощи. Со всех сторон. Зачем их так много? Белые халаты. Спешат. Спешат. И проходят мимо.   


Девочка одевает венок. Красит губы яркой помадой.


Белые халаты собирают машину. Заботливо склеивают части. Медленно. Медленно. Примеряют осколки. Прикладывают друг к другу. Изрубцованная машина мигает алыми огнями. Они смывают с них красную краску. А она появляется снова. И они снова смывают. Терпеливо и медленно. Медленно и терпеливо. 

А что же с Ней? Почему они оставили Её лежать на этой земле? Холодно. Сыро. Страшно. Страшно.


Кто-то  в длинной рубашке идёт к ней.  Старый Арлекин.  Со скорбным лицом.  Красные треугольники кривыми румянами на перекошенном в ухмылке лице. Плечи острые, обвисши плетьми руки. 


… Маленькая девочка в платье принцессы. Танцует, кружится на поле рядом с  чучелом. Рисует помадой щёки неровными треугольниками.  И снова кружится в танце. Ветер толкает  чучело-арлекина  из стороны в сторону. Разбрасывая  послушные рукава в стороны. И Он распахивает объятья. А девочка всё кружится и кружиться. Кружится и кружится. Кружится.




- Боишься? – Арлекин взобрался на колесо. Свесил ноги,  шевеля ими в такт танца.

-  Я умерла?

- Да. Но ты ещё можешь вернуться.

Девочка кружится. Кружится. Кружится.

-   Вернуться?

- И   жить вечно.

-  Я не хочу умирать!!!


Белые халаты отходят от машины. Поворачиваются. Медленно. Смотрят на Неё, лежащую на земле. Смотрят недвижно. Начинают идти. Идут к ней. Заполняя весь туннель. Идут медленно, монотонно.


- Ты можешь познать секрет смерти и бесконечности жизни. Всё то, что стирается в памяти у обычных людей... чтобы они  заново проходили непройденное.  Ты -будешь помнить.  Ты - сможешь менять свою жизнь, свернув налево – в следующий раз повернуть вправо…

- Как это?


Белые халаты. Кладут её на  искорёженную дверь машины. Несут куда-то вперёд.
А остальные  сопровождают бесконечно-длинной, белой  волной, молча идущей вслед за несущими Её тело. Арлекин шагает рядом, размахивая руками.


-  Ну, например, в следующей жизни ты простишь себя… и порвёшь билет на самолёт…. Или же  скажешь Ему, наконец, что любишь…  Каждый, каждый  шаг поворачивает твою жизнь в новое русло.  Но, в отличие от других, тебе не надо выдерживать экзамен заново. Ты, всё зная, сможешь сразу  шагнуть в другом направлении…  Но… ты… ты должна отказаться…

- От чего?

Волна замерла белым  недвижным полотном.  И Арлекин застыл, смотря в Её распахнутые страхом глаза. И только девочка. Девочка в платье принцессы кружилась. Кружилась. Кружилась. Между белыми халатами.


- От чего?


-   ЧУВСТВОВАТЬ! Осязать. Видеть краски…   Ты должна отказаться  от этого дара  в обмен на бессмертие.


Белые халаты. Опускают её  в сырость и сковывающую  пустоту.


 -  Ничего не изменится: просто я буду чувствовать за тебя всё то, что ты не  замечала прежде…

- Ничего не изменится???


Земля. Стучит о стены гроба. Пробирается к ней. Сквозь щели. Засыпает её тело.  Песок касается рук, и она чувствует его!  Только лишь сейчас, в свои последние минуты! Чувствует его! Холодно. Сыро. Страшно.


- Я не хочу умирать!!!! НЕТ!!!

- Решай!

Холодно.

-  Я не умру?

- Ты умрёшь, но родишься снова.  Сейчас же…

- И буду всё помнить, словно и не умирала?!

Сыро. Страшно.

- Да!  Решай!!!

Земля пробирается к ней сквозь щели.

-  ДА!!! Да!!! Дааааааа!!!! Я согласна!!!!


Земля пробирается к ней сквозь щели. Снова и снова.  Не продохнуть. Засыпает серым и мокрым. Мокрым от Дождя. Дождь. Он единственный пришёл проводить её. Он единственный плачет по её очередной, разбившейся о бетонные скалы жизни. Он единственный танцует свой прощальный танец.  Отбивает бешеную чечётку.   Танцует. Танцует, как сошедший с ума арлекин. Стучит замёрзшими подошвами.   И, кажется, что сейчас он пробьёт ими эту крышу и вызволит её.  Но песок засыпает. Не продохнуть.



Рождение. Смерть. Рождение. Смерть.  Рождение. Смерть. А между ними повороты. Бесконечные повороты. Бессмысленные, не ведущие никуда. Оттого, что так и не понято ею что-то Главное! Рождение. Смерть. Рождение. Смерть. Рождение. Смерть. И в минуты последние - лишь вспышки. Краткие и  Обжигающие. Вспышки. Ослепляют. Ослепляют несущимися на неё фарами.



**

- Я так люблю тебя! В моей жизни только ты…ТЫ! ТЫ!  Ничего не надо больше…  Ни-че-го! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я не говорила тебе этого раньше, в той жизни… не важно!!! Я говорю глупости…  Важно лишь то, что  хочу чувствовать тебя!  Я так хочу чувствовать тебя!!!  И не могу! НЕ МОГУ!!!! Но я же могла ТОГДА… раньше…  отказалась… ЗАЧЕМ???  Нет… нет… не слушай … это  неважно!! Главное, что я люблю!  Люблю  твоё лицо! Губы!  Хочу обнять тебя! Обнять… ять… ять… ять… ять…

Волны. Повсюду волны. Сбивают, утягивают на дно. Она пытается вынырнуть. Судороги выкручивают тело, связывают железными цепями – не разорвать.  Волны. Кружат уже несопротивляющееся тело. Накрывают его бетонным полотном. Руки в последний раз пытаются сбросить его. Ломаются в кровь. Губы хватают остатки воздуха. Земля. Сырая. Мокрая. Посиневшее, раздувшееся тело выносят на берег. Земля. Проникает в щели. Дождь танцует свой прощальный танец, как сошедший с ума Арлекин. Стучит замёрзшими подошвами.


**

- Поздравляем… у Вас дочь!

-  Почему я не чувствую её????  Вот она, хрупкая, крохотная, кричащая красным личиком! Обнять! . ять…ять… ять…ять…
 

Чья-то рука отключает аппарат. Худое, измученно тело накрывают простынёй. Тяжёлой. Словно надгробная плита.  Руки пытаются пошевелиться, сбросить. Не поднять!  Песок проникает в щели. Дождь танцует свой прощальный танец, как сошедший с ума Арлекин. Стучит замёрзшими подошвами.



**

Старуха вплетает в седые  волосы венок из завядших ромашек. Длинные сморщенные пальцы протягивают волосы между цветов. Тонкой полоской губы в скорбной улыбке смотрят на Неё из зеркала.  Маленькая девочка в платьице принцессы подбегает сзади. Сначала осторожно касается Её волос. Потом начинает причёсывать их огромной деревянной  расчёской. Она берёт девочку за руку. Та улыбается ей.  Она не чувствует тепло детской ладони. Сжимает её сильней. Нет. Не  чувствует. Девочка улыбается. Маленькое лицо расплывается и исчезает. Расплывается и исчезает.  Песок проникает в щели. Дождь танцует свой прощальный танец, как сошедший с ума Арлекин. Стучит замёрзшими подошвами.


**

Лужи. Она снимает обувь. Ступает босиком.  Протягивает навстречу дождю ладони.  Какой он солнечный, этот Дождь! Солнечный дождь! Почувствовать бы… на миг… почувствовать бы его на своих ладонях. Всем телом!  Почувствовать! 

Тело. Чужое. Не её!!! Сорвать, срубить, стесать с себя эту кожу. Оголить в кровь!  Дышать этим утром! Облачным и  свежим. И этим Дождём! Кружиться в месте с ним в танце. По лужам.
 

Собирают останки тел среди разбросанного по мёрзлой земле самолёта. Чёрные куски железа на белом-белом снегу. И на нём же, на белом,  алые следы, последние следы разлетевшихся по земле жизней. Её неопознанное никем тело собирают по частям. Склеивают. Криво. Уродливо. До не узнаваемости. Чужие руки! Это не мои руки! Не мои! Нет!!!  Посмотрите:  вот  там, под железной  плитой! МОИ!!! Они не могут поднять это окровавленное  крыло самолёта.  Оно вонзилось в них. Впечатало в землю. Вот они!  Те не мои! Чужие!!!

Песок проникает в щели. Дождь танцует свой прощальный танец, как сошедший с ума Арлекин. Стучит замёрзшими подошвами.




Что-то было в её жизни. Не в этих бесконечных  дублях, переснимаемых в тысячный раз. Нет! Что-то было Важное.  В той, единственной! С которой всё началось.  Которая разбилась о те бетонные горы! Что-то Важное! Дочь! Она помнит, как впервые взяла её на руки. Да! Она чувствовала… не руками!  ЧУВСТВОВАЛА.   Почему же потом?… ночи… бессонные…  руки пеленают, баюкают, обнимают… не чувствуют уже… Нет.  Его губы. Пальцы… Запах его тела!  Забыла его…  Как быстро! Почему?    Аромат сигар с примесью чёрного кофе… вол-шеб-ный… УТРО!  Дождь.  Почему она не сбросила обувь? Почему не побежала в это утро… в каждое из них… хотя бы в одно!

Все эти повторяющиеся бесконечно жизни. Раскрашиваемые ею одной и той же краской  вновь и вновь. Она не различает их!    Повороты. Бесконечные повороты. В НИКУДА. Все они, приводящие не к смерти, нет. К Пустоте! И смерть, как избавление. И как шанс, данный в очередной раз шанс,  так и не использованный ею.  Гонка за поворотами… к счастью…  приводящая всё в тот же туннель из бетонных гор.  В ночь без рассвета! Не увидеть его! Не ослепнуть от переливов радуги. Не почувствовать влажные ладони опавших листьев, собирая их в охапку. Не вдохнуть запах черёмухи… НИКОГДА!     Прекратить!    Прекратить эту бессмысленность!  Да! Смерть не страшна! Она уже мертва! Давно! Как она не понимала это раньше?!!


- Если ты убьёшь себя – всё закончится.   Вечность закроет свои двери. Навсегда. – голос сквозь века…


- Ты! Это ты! Ты украл мою жизнь! 

- Разве не ты сделала это ещё раньше?

Арлекин в белом костюме с тростью. Распахнул двери в ванну. Она сильнее сжала лезвие. Кровь закапала на пол.


- Ты обманул!  Весь этот круговорот жизней?  Это - иллюзия… Я ничего не чувствую!!!   Я мертва!


Он коснулся её волос, лица.

- Ах, как сладостно это… ПРИ-КО-СНО-ВЕ-НИЕ.  Ты помнишь?   Не думаю.  Ты ведь и прежде. И прежде, в своей «настоящей жизни» ты НЕ ЧУВСТВОВАЛА.  И тогда тебе было это не важно!


- Я НЕ ПОНИМАЛА!!! Мне не нужна эта Вечность! Забери её себе! Слышишь, НЕ НУЖНА!


Вода. Кровь. Кровь смешивается с водой.  Девочка в платьице принцессы садится на ванну и одевает  ей на голову венок. Улыбается.  Камни вырастают в горы. Выстраиваются в длинный туннель. Девочка ладошкой играется с водой. Машина кружится, бьётся о стены, разбивается в кровь. Кровь. Кровь смешивается с водой. Волны. Детская ладошка.  А где-то там, за невидимым окном, дождь. В этой последней её гробнице, как и прежде,  нет света. Ночь без рассвета. Кровь на снегу. Дождь, тише! Не стучи! Не разбивай этот склеп. В нём нет окон! Их не было никогда! Успокойся, глупый Арлекин!  Твой танец, твой феерический танец будет только завтра! Когда найдут моё тело. Когда  швырнут его в мёрзлую землю. Когда песок будет пробираться к нему сквозь щели. Там Ты станцуй! Станцуй для меня! Посвяти мне свой безумный танец! Стучи своими железными подошвами! ТАМ!




Дочь!  Она чувствует её крохотное тельце… не руками!   ОБНИМАЕТ! 


Его губы.  Касается его лица.  Чувствует! Каждым прерывающимся дыханием.  Запах его тела…


УТРО!       Дождь!     Сбрасывает обувь.      И бежит.     По  лужам.    Босиком.       В этот Дождь.       В это Утро.