Хоббит

Я смотрю на этого маленького двухлетнего «хоббита» среди цветов, с посохом в руке и понимаю, что он уже никогда не будет таким. И оттого текут слезы.
Всего лишь фотография. Цветы вокруг него увянут нескоро. К ним придет осень, их листья и стебли пожелтеют, но они не сомнутся в хрупкие комочки жалости к самим себе.
Теперь щеки «хоббита» уже не такие пухлые и взгляд не такой добрый и беззащитный. Время летит. Он повзрослел и его взгляд тоже «вырос». Что-то в нем стало дробиться. Что-то единое и просторное стало рассыпаться на осознанные мелкие чувства и желания.
Всегда верил больше взгляду, чем словам. А слова стали разумны и теперь все чаще находят причины в уме и все меньше берут из души. Я сам большой лицемер и знаю, как тяжело жить среди людей и быть собой. Проще спрятать от них все это или перестраивать свою сущность, коверкая ее, словно с трудом выговариваемые слова чужого языка.
Отвыкаешь от прошлого и вроде легче.
За это похвалят, а за это наградят, похлопают по плечу и скажут: «Неплохо получается. Старайся, покажи нам, что ты за человек, насколько умеешь приспособиться. Может и пригодишься нам».
Хочу я этого для «хоббита»? Не важно. Это будет. Тогда стоит забыть, каким он был. И потому не жалеть о том, каким он стал. Спичка шипит, потрескивает и вспыхивает. «Рукописи не горят»? А память в огне.


11.2007 г. Тихвин