История одной библиотеки

История одной библиотеки

«История души человеческой едва ли не полезнее и не любопытнее истории целого народа».
М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени».


Во многих семьях есть библиотеки, у некоторых они огромные и собирались многими десятилетиями, у других они совсем маленькие и их хозяева только начинают заполнять полки томами классиков и современников в надежде, что если не они будут читать, то уж их дети наверняка возьмутся за чтение, да и потом, собирание это довольно увлекательное занятие, которое вполне может разнообразить наши будни. Библиотеки, также можно разделить по тематике, у одних они сугубо художественные, у иных научные, возможны и смешанные варианты. И конечно, у каждой библиотеки есть история ее собрания и существования. Мне известна история одной такой библиотеки, которая в настоящее время спокойно существует на книжных полках коридора коммунальной квартиры, которая эпизодически пополняется новыми томиками, однако, теперь все реже ввиду необратимости научно-технического прогресса.
Я не знаю, как и с какой книги начинает свою историю эта библиотека, помню, что большая ее часть собиралась в те времена, когда в обмен на некоторое количество макулатуры можно было приобрести заветный томик какого-нибудь отечественного или зарубежного автора. Так, на ее полках появилось собрание сочинений Виктора Гюго, Ивана Бунина, Джека Лондона, Ивана Тургенева, Александра Пушкина и многих других авторов. Пожалуй, историю этой библиотеки можно сравнить с историей какого-нибудь народа, она когда-то зародилась, потом росла, на какое-то время была оставлена и покинута и ее судьба была неопределенной, потом она проделала довольно большой путь из одной страны в другую, длительное время подвергалась смертельной угрозе и, действительно, могла погибнуть и лишь десятилетие спустя, была аккуратно распакована из картонных коробок и бережно уложена на те самые полки, на которых существует и поныне.

Я с любопытством доставала книги одну за другой из коробки, многие из этих книг я запомнила с детства и с интересом ждала встречи с ними, я ощущала смешанное чувство ностальгии и интриги. Вот в моих руках «Золотой теленок» - книга, которая запомнилась мне преимущественно по смешным иллюстрациям, отражающим приключения героев и по обложке на которой был изображен тот самый золотой теленок на блюдечке с голубой каемочкой. Я достаю следующую книгу, и это «Фараон» Болеслава Пруса, и тут же мне приходит в голову, что для этой книги у меня есть подарок – папирусная закладка с изображением иероглифов, всевидящего ока и других загадочных символов Древнего Египта, эта закладка очень кстати, думаю я и вкладываю ее между страницами книги. А вот в моих руках те самые детские книжки: сказки Корнея Чуковского, Волшебные сказки Шарля Перро, Алладин и волшебная лампа, эти книги запомнились мне по особому запаху, и это был запах детства. Поднося страницы к носу, я будто возвращалась то самое время, когда беззаботно сидя на полу у телевизора я с интересом ждала очередной выпуск «В гостях у сказки».
Наконец, в мои руки попадает книга, о существовании которой я не знала или совсем не помнила – это самая старая книга в библиотеке и называется она «История Ассирии» З.А. Рагозиной, и именно о ней я хочу рассказать, ибо история одной книги едва ли не полезнее и не любопытнее истории целой библиотеки.
Как здорово, что в моей библиотеке существует столь старинная книга – подумала я, и, решив узнать год издания, принялась листать ее. Но, вместо этого обнаружила лишь дату дозволения цензурой рисунков к книге – 5 августа 1902 года и более никакой информации по этому поводу. На обратной стороне твердого, изрядно потрепанного переплета я увидела следы бумажного кармашка, который обычно приклеивается к библиотечным книгам, но самой интересной находкой был экслибрис – круглая печать на первой странице книги. А.О. Гейнрихсонъ – гласила верхняя полуокружность оттиска и A.O. Heinriehson – нижняя. Я прекрасно знала, что в нашем роду не было людей с фамилией Гейнрихсон, но все-таки решила уточнить у родителей, откуда у нас эта книга и имеем ли мы какое-нибудь отношение к этой фамилии. Как выяснилось, предков с подобной фамилией у нас не было, а книга была подарена моей бабушке со стороны отца одним знакомым историком. Я с трепетом относилась к вещам, принадлежавшим моей бабушке, коих было совсем мало в силу определенных обстоятельств, всего несколько фотографий и одно письмо, а теперь вот эта книга. Для книги я отвела, как мне казалось, самое надежное место на верхней полке прямо под потолком, чтобы доступ к ней посторонних был по возможности ограничен. Прошло десять лет, и я вновь задумалась о той фамилии, и решила все-таки узнать, что это был за человек, и конечно для этого был использован интернет. Первая ссылка, которая меня заинтересовала, была на некий труд «Путеводитель по железным дорогам Приморской и Финляндской» в предисловии к которому автор выражал благодарность за предоставленный материал, в списке был и Гейнрихсон А.О. Наверное, это тот самый Гейнрихсон, подумала я, возможно он интересовался историей и собирал соответствующую литературу и у него была большая библиотека, материалы из которой он имел возможность предоставить авторам. Эта  информация была весьма неожиданной и только подогрела интерес к этой личности, и  я решила продолжить поиски. Следующая ссылка представляла собой список граждан, расстрелянных в Ленинграде во времена политического террора СССР, пролистав его, я обнаружила, что Гейнрихсон Адальберт Оскарович родился в 1986 году в Ленинграде, работал счетоводом на центральном складе Леноблаптекоуправления. 2 февраля 1938 года он был арестован комиссией НКВД и прокуратуры СССР и 25 марта 1938 года приговорен по ст. ст. 58-6-9-10 УК РСФСР к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 8 апреля 1938 года. Как все просто, подумала я, ему было пятьдесят два года, он был обычным служащим, жил спокойной и размеренной жизнью, собирал книги, а потом все оборвалось. Я представила себе, как приходят в его квартиру на Кировском проспекте, описывают имущество, как потом выносят все эти вещи из подъезда и как любопытные соседи наблюдают за всем происходящим, а потом вечером на кухне обсуждают увиденное, кто-то сочувствует, кто-то радуется, кто-то молчит. Вероятно, книги попали впоследствии в библиотеку, а после у каждой из них была своя судьба. А что же стало с его семьей, которая, скорее всего была у него подумала я, и продолжила поиски. И действительно, на очередном сайте, посвященном блокаде 1941–1944 года, я обнаружила информацию о Гейнрихсоне Владимире Адольберитовиче, 1926 года рождения, проживавшем по тому же адресу. Там же была указана дата смерти: январь 1942 год. Теперь, картина прояснялась, а вместе с этим мне становилась понятна вся жестокая судьба этой семьи. Нет, в 1938 году никто не приходил в квартиру в доме по проспекту Кирова с целью описать имущество. В тот вечер, мальчик Володя, которому было всего 12 лет, возможно, сидел с мамой в комнате за большим круглым столом и пытался понять, почему так беспощадно и жестоко из их жизни вычеркнули любимого отца. И не найдя ответа, он встал, окинул взглядом огромную библиотеку и подумал, что даже если он прочтет все множество этих умных книг, он не получит ответа, на самую большую несправедливость в его жизни. А через три года началась война, блокада, голод. И ему, пятнадцатилетнему подростку, было не суждено пережить это время.
Вот, такую историю помогла мне узнать эта книга с ее загадочным экслибрисом. И кто знает, сколько таких историй могут поведать нам книги, пылящиеся на наших полках? И уж совсем нам не известно о том, какие истории поведают оставленные нашим потомкам все больше становящиеся популярными электронные книги, в которых нет места экслибрису…


22.10.2010 г.