Не для меня... продолжение

                Часть вторая.

                I

Всем привет. Начну сразу и без раскачки. Если вы помните мою историю с самого начала, то нет никакого смысла ее пересказывать. Короче, я так и не смог позвонить ей в ту далекую и родную теперь для меня страну, где искусство, живопись и понятие прекрасного, впитывается с молоком матери. Я не искусствовед и я этому очень рад. Мое предназначение в этом мире поражать врагов и я этому долго учился. Но вот и этой веревочке было  суждено, закончится. Конечно же, наши ошибки подразумевают под собой свое продолжение. Рано или поздно за все приходится отвечать.  Но я готов к ответу. За все, что сделал в этой жизни. Я написал ей письмо. Она ответила. Так началась  история нашей любви, а точнее ее продолжение. Что я чувствовал, спросите вы? Не знаю. Тепло ее сердца накатывало на меня из каждой буквы и каждой строки ее умилительных, детских писем. В первый момент я просто растерялся. Я просто не знал, что ей написать. Свой послужной список? Сказать ей, что я пекарь или шофер? Как быть? Что делать? Я вообще не понимал, что мне делать дальше. Так же как и  с тем временем, что так тягуче тянулось  в ожидании ее  первого ответа. Что напишет она? Как мы будем общаться? Короче, полная ерунда. Мне 45, ей 16. Разные вселенные, не говоря о внутреннем мире. Не упоминая уж про мои подвиги, отмеченные там, в реестре нашей службы. Куда я попал? Куда меня занесло? Сидел бы себе тихо в своем окопе и пересчитывал бы остатки денег на своем скромном счету. По крайне мере там все было ясно. Это я и про вспаханную пулями землю и про пластиковую карту в заначке пиджака. И там и там, все было предельно ясно и понятно. Тут же, в этой идиотской ситуации, я совсем растерялся. А как поступили б вы? Как поступил бы каждый из нас, попади он в такую непредсказуемую ситуацию, имя которой Любовь? Вот и я про то же. Многие из нас на земле искали ответ на этот вопрос. Как вы думаете, нашли? Вот то то и оно. Поэтому то, классики мировой литературы, их произведения, надолго остаются в наших сердцах, как люди, открывшие миру тайну Вечности. Они писали о ней сквозь призму великой тайны. Чрез призму  Любви между мужчиной и женщиной, открывшуюся им в откровении их чувств. Но хватит философии. Приступим к делу. Взялся за гуж не говори, что не дюж. Сколько не откладывай дела в долгий ящик, но надо их решать. Как говорил наш Михалыч:
- Как не тяни, а спирт  во фляжке заканчивается быстрее, чем вода. 
Если вы помните, ее звонок застал меня в атаке на укрепления противника. Конечно же, как и было запланировано, мы сделали там все, что могли. Задание было выполнено и меня окончательно списали в запас. Точнее на пенсию. С этой стороны я теперь был совершенно свободен. Но как я уже писал выше, бывших сотрудников у нас не бывает. Так же как и пенсионеров в том понимании, которое складывается у людей при воспоминании о пенсионом возрасте, плюшевых тапочках, газетки  в руках и  мягкого дивана под спиной. Я работал. Много. Упорно. Жестко. Над чем, спросите вы? Не над чем, а почему. Переход от службы на пенсию, у нас всегда происходит очень долго. Т.к. при резком сбросе темпа, такой человек погибает. Его организм просто не выдерживает вакуума бездействия. Но сегодня заканчивается мой реабилитационный период. Все кончено. И моя отставка свершившийся факт. Меня окончательно списали в запас и теперь Я  СВОБОДЕН! Вот теперь у меня, раз, два три…… десять, двадцать… сто лет отпуска. Вы думаете, что мне было грустно? Наверное, да. Ведь вся наша жизнь сложена из привычек и традиционных наборов поведения. Вся наша жизнь сродни длинному и однообразному колесу событий. Которые прерываются непродолжительными периодами болезни или неурядиц, которые мы переживаем сидя дома и не выходя на улицу. Но во всей своей основе жизнь подразумевает движение. Это движение обрамлено в непрерывную череду знакомых и редко изменяемых обстоятельств. Так, по крайней мере, сложена жизнь взрослого человека. Как живет ребенок? Да еще влюбленный ребенок, мне понять очень сложно. Но может быть тем и интересней? Я не знаю. Помню ее первое письмо, написанное мне с такой детской простотою, что у меня просто опустились руки. Она писала:
- Здравствуйте Алекс. Я Вас совсем не знаю, но я Вас люблю.  Я не знаю, что происходит со мною, но я Вас очень прошу. Не бросайте меня, пожалуйста.
Вот ж, кочерыжкина мама! Тут и каменное сердце лопнет от преизбытка крови. Мне было по настоящему больно. И по настоящему, хорошо. Я ответил. Мы быстро нашли общий язык. Она умилительно описывала мне свои походы в школу. Я писал ей о том, как я глупо поступил, выйдя играть на площадку. Она писала мне, что это была самая счастливая ошибка в ее жизни. Ну, одним словом, если вы читали когда ни будь подобные письма, то тепло двух сердец наверняка согревало ваши души, так же  как и ее письма согревали мою. Но все заканчивается в этой жизни. Неизбежность решений принятых там, далеко, где то выше неба, всегда оформляется в неизбежность движения к цели. Моя цель теперь была только она.  Мой пенсионный список заслуг лежал у меня в кармане. Моя карточка была наполнена  заработанными мною деньгами. Родни у меня не было. Друзья остались  далеко на задании. Я был окончательно и бесповоротно СВОБОДЕН! Осталось дождаться встречи с любимым мне человеком. Любимым? Сказал и осекся. Что есть любовь? Вопрос из разряда не разрешимых. Любовь это болезнь? Сумасшествие? Преступление против природы? Или преступление против своего внутреннего мира? Когда ты просто обязан, впустить в него другого человека. Да что там впустить! Когда другая душа врывается в твой внутренний мир и он безвозвратно погибает, пытаясь спасти остатки прошлой жизни. Но он не успевает противостоять натиску любви и все твое существо просто тает от присутствия другого мира. Который рождает нечто такое прекрасное, но еще такое неизведанное и поэтому непонятное и страшное. Страшное не в том смысле ужасного действия или неисправленных,  многочисленных ошибок произошедших в твоей жизни, а в смысле непознанного тобою чувства. Поэтому страшного в своей неизведанности, но приятного и  непостижимого в своей нежданной радости, чувства любви. Короче, я влюбился. Влюбился в эту девчушку, как последний пионер в летнем лагере влюбляется в свою пионервожатую. Окончательно. Бесповоротно. На всю оставшуюся жизнь. Мне было радостно, спросите вы? Конечно же! Я как то размяк душою и мир вдруг заиграл совсем другими красками. Я, конечно, иногда хулиганил и писал ей совсем отвратительные письма. Как я был глуп! Друзья, какой я был дурак! Прошу вас, не пишите  влюбленным в вас людям таких писем. Лучше вообще ничего не пишите. Это сродни преступлению. Вот сейчас и только сейчас я понял эту простую истину. Она страдала. Страдала от моих лихих писем и это страдание стало приносить мне нестерпимую боль моего сердца. Моя любимая «Макаронка». Как я шутливо назвал тебя в одном из таких писем.  Прости меня, я  сделал много ошибок. И я так хочу все исправить. Надеюсь, ты дашь мне еще один шанс и я никогда, ты слышишь, никогда не позволю себе обидеть тебя.  Так написал ей я в предпоследнем письме пред нашей встречей. Да, я решил совершить еще одну ошибку и встреться с ней там, в той далекой стране, гиде финики падают на землю, как падают у нас на землю спелые яблоки. Все было решено. И в этот раз никто не имел никакого права мне приказывать. Я сам принял это решение. И я сам вышел на эту дорогу, ведущую к смерти. Почему к смерти, спросите вы? У нас нет  другого пути. Точнее у людей его просто нет. Каждый миг, прожитый на земле, ведет нас к этому итогу.  Рано или поздно мы все умрем. Вот только пусть это будет сделано там, рядом с теми людьми, которых ты по настоящему любишь. И которые по настоящему, любят тебя. Тогда и само состояние смерти  будет украшено твоей любовью к ним. И их любовью к тебе. В страдании и  в горести, в сомнениях и тоске, но все таки во взаимной любви. Я все решил. Пусть это случится в промежутке между Новым Годом и Рождеством. Почему? Не знаю. Мне показалось, что так будет удобней всего. Может быть, я хотел, что бы она еще немного отдохнула пред встречей со мною? Может быть. Наверное, любовь, это тоже работа. Приятная, умопомрачительная, но все ж работа.  Скучал ли я о ней пред этой встречей? А вы как думаете? Мой мир вдруг сузился до непонятных для меня до этого масштабов. Все дни которые я мог себе позволить не думать о ней, я посвящал изучению территории того отеля, где мы встретились первый раз. Мне это было  так приятно.  Его фотографии приносили мне сладкое чувство ожидания встречи с нею. Днем и ночью я прокручивал план его расположения в своей голове, представляя нашу первую встречу после долгой разлуки. Я выучил наизусть все его потаенные закоулки и все таки он оставался для меня до конца неизученным.  Надеюсь, вы не забыли, что я с сегодняшнего дня на пенсии. Но будучи даже почтенным пенсионером в свои не полные 46, я оставался все тем же Воином. Который, с молоком матери впитал в себя жажду жизни. Осознавая при этом тот факт, что смерть является ее полной противоположностью. Одним словом, к времени того дня, когда я загрузился в самолет, сам отель и вся его подноготная история, прочно отпечаталась в моем мозгу. Но так я был устроен. Привычка многих лет давала о себе знать. И я был этому очень рад. Я помнил наизусть все тропки и дорожки, ведущие к его многочисленным бассейнам. Я видел внутренним взором подходы и расстояния к его многочисленным ресторанам. Я выучил наизусть все бесконечные столбцы  изысканных блюд его экзотических забегаловок. Я был готов ко всему. Просто я не хотел ударить пред ней в грязь лицом и обидеть ее своей солдафонской неуклюжестью. Я ошибся. В очередной раз я ошибся. Но обо всем по порядку.
Я подтянул свои знания языков на ту планку, которая был мне доступна. Я изучил кроме всего прочего еще два дополнительных языка. Почему, спросите вы? Да потому что я очень боялся обидеть ее своим не пониманием. Точнее не пониманием того, что бы она хотела сказать мне своей любовью. Я знал, что если я не пойму ее слов, то ответ подскажет мне  мое сердце. Но мне было важнее всего услышать из ее уст те самые, главные слова, о которых я давно уже знаю. Но я  не был уверен, смогу ли я перенести всю их сладость. Примерно вот так, рассуждал я загружаясь в бездонное брюхо авиалайнера несущего меня на встречу своей судьбе.
Вы спросите, шел ли я под прикрытием? А зачем? Я летел на встречу своей любви, и все эти игры для меня давно были закончены. Я так решил. Я так хотел. И сделал так, как мне подсказывало мое сердце.  И на этот раз я не ошибся. Ну, вот хоть тут пришло облегчение. Наверное, это очень полезно совершать безумные поступки. Хотя бы один раз в жизни. Я летел на встречу с ней и был бесконечно счастлив. Счастлив, от того, что все разрешилось так просто в этой многосложной и запутанной для меня жизни. Странно как один прыжок на той волейбольной площадке, способен разрушить весь мир, который было так удачно построен внутри тебя. Но такова наша жизнь. Мы не управляем  своим состоянием. Точнее мы пытаемся управлять им или делаем вид, что это у нас удачно получается. На само то деле, все зависит не от нас или нашего произволения. Да, мы устремляемся к преодолению окружающих нас обстоятельств, но их окончательное разрешение лежит вне нашей власти. Я кажется,  сегодня  осознал это четко и бесповоротно. Удачно приземлившись в мягком кресле самолета на пыльное полотно аэродрома, я по привычке зафиксировал время прибытия. Было ровно 15.00. До встречи с нею у меня оставалось несколько тяжелых мину. Почему тяжелых, спросите вы? А вы встречались с незнакомым для вас человеком, но который любит вас  заочно? Вот и я ни разу не встречался. Поэтому мне было так тяжело и невыносимо одиноко. Мне не кому было открыться и поделиться своею радостью или печалью. Сегодня я был одинок. Но я очень надеялся, что это состояние скоро исчезнет. И я оказался прав.  Конечно же, сказав вам о тех нескольких тяжелых минутах до встречи с нею, я немного покривил душою. Т.к. встреться с ней здесь, в аэропорту, было выше моих сил. В этом скоплении народа, воплях громогласных перевозчиках багажа, смятении людской толпы, отсутствовало главное. Романтика первой встречи. Наверное, я просто старый дурак, который разыгрывает пред собой картины прекрасного будущего. Но почему то мне казалось, что для нее наша первая встреча будет очень важной. И лишь по этой причине я хотел встретить ее там, недалеко от той волейбольной площадке, где все и началось. Ну, пусть это будет моей маленькой прихотью, разве вам жалко? Я быстро добрался до отеля, расположил по порядку свои вещи и достал свой телефон. Подумав еще немного, я отправил ей свое сообщение. Она должна была получить его накануне своего вылета, до которого были еще целые сутки. Именно так я настаивал в нашей переписке. Я просто не хотел окончательно сходить с ума. А может быть, я машинально оттягивал встречу с нею? Наверное, вы опять будете правы. Наверное, я все таки боялся этой встречи. Боялся ее и желал ее как никогда в жизни  не желал чего бы то ни было. Мне было тоскливо и одновременно забавно. Эти два чувства боролись внутри меня, побеждая друг друга и разделяя со мною ночной сон и повседневные заботы. Я ждал ее. Мою «Лунную сонату». Наверное это глупо, нетерпеливо ждать то что, тебе и так уготовано судьбою. Но так мы устроены. Надеемся на лучшее и преодолеваем все то худшее, что мешает исполнить нам  наши самые заветные желания.   

               
                II

Конечно, мы оба очень боялись этой встречи. Сейчас я это отчетливо понимаю. И я  и она, мы просто не знали что нам делать. О чем говорить. О чем думать. Мы договорились увидеться с ней там, в трех шагах от того места где некий Алекс сделал прыжок за уходящим мячом и уронил со своего носа черные, непроницаемые очки. Они обнажили его лицо, но это было еще не все. Там, на той волейбольной площадке, обнажилась и его душа. Моя душа. И она, моя «Лучистая Мелодия», услышала ее голос. До нашей встречи оставалось совсем немного. Я прогуливался по территории отеля и всеми силами старался избежать той тропинки, которая вела меня к тому месту где все началось и где скорее всего, все и закончится. Что закончится, спросите вы, да я и сам не знаю. Но это неотделимое чувство окончания, начало преследовать меня очень давно. Еще тогда, там при первом нашем поцелуе на автобусной стоянке. В том миг я как то четко осознал, что в этом поцелуе и есть мое окончание. Окончание моей солдатской истории. Ну, что ж. Посмотрим. Мы долго шли к этой встрече. Пусть она пройдет девственно чисто. И лишь по этому, я не посмел преступить этот порог девственной чистоты. Чистоты ее первого свидания. Я ждал ее и она прилетела вовремя.  Маленький конвертик на дисплее моего телефона, принес мне эту радостную весть. Мы договорились о встрече и я просто сходил с ума в ожидании того времени, когда она немного отдохнет от дороги и будет способна вынести эти волны радостных переживаний. Я почему то был уверен, что для нее это будет так радостно. Ну, или надеялся, что будут. Еще раз подтвердив время нашей встречи, я позвонил на рецепшен и приготовил для нее подарки. Я хотел, что бы их доставили ей втайне от нее, после нашей встречи. Пусть это будет  для нее приятным сюрпризом. Я так хотел. Хотел впервые в своей жизни удивить, кого бы то ни было, не навязывая ему своего присутствия. Просто так  мне было приятней. Надеюсь на то, что у меня все получится.
Шло время. Она немного отдохнула и оставила еще один конвертик в моем телефоне. Я даже не стал его открывать. Т.к. я все понял. Всему в этой жизни приходит конец. Пришел конец и моему ожиданию. Все кончилось. Но я надеюсь, что это окончание принесет мне в конечном итоге радость победы. Победы над самим собой. Я позвонил на рецепшен гостиницы, сделал последние распоряжение относительно своих вещей  и вышел на тропинку, ведущую навстречу неизбежности.  Я отправил ей последнее сообщение и, медленно спускаясь вниз по тропинке, ждал ее появления. Вы, наверное, думаете, что я волновался? Конечно же. Уверяю вас, что такой работы сердца я вообще не испытывал никогда в своей жизни. Оно колотилось там, внутри грудной клетки так, что казалось еще немного и оно выпрыгнет из моей груди через горло.
-Да, что с тобою, майор?  Мысленно ругал я себя. – Ты, что струсил? Спрашивал я свое существо и слышал внутри себя утвердительный ответ. Не ожидал. Просто не ожидал, что я так могу боятся чего то в своей солдатской жизни. Но помните, я писал о смерти. Ее боятся все. И я не исключение, увы. Немного подождав на взгорке пред окончательным поворотом тропинки и выходом на прямую дорогу к своей судьбе, я сделал глубокий выдох и вышел на финишную дистанцию. Асфальтовая дорожка  пологой ленточкой спускалась вниз и до встречи с моей Любовью оставались считанные мгновения. Я еще потянул немного времени и вдруг увидел ее. Точнее, я почувствовал ее приближение. Та самая невидимая волна ее любви, привычным толчком коснулась меня и у меня опять, перехватило дыхание. Прошло еще несколько секунд и в разрыве немгочисленных пальм, я увидел ее стройный силуэт. Мой страх сразу же куда то испарился. Я как то сразу успокоился и подумал, что все будет хорошо. Она шла  мне на встречу, низко опустив голову и еще не успела меня заметить. Наверное, она так же боялась этой нашей первой встречи, как и я ее боялся. Она так и не смогла пересилить себя и до последнего мгновения не поднимала голову вверх. Но все таки это рано или поздно ей пришлось бы сделать это. Т.к. наше свидание происходило ровно посредине той самой беговой дорожки, где я уже занял позицию. Наверное, она  просто боялась поднять свою голову и не увидеть меня там. Кажется,  я был прав. Наверное, она до последней секунды не верила своему счастью и как всякая слабая женщина, старалась оттянуть это мгновение. Мгновение радости или разочарования. До нашей встречи оставались считанные секунды. Не скрою. Я любовался ею с этой высоты. Я просто наслаждался ее стройной фигуркой, обтянутой зеленой маечкой с какими то надписями на ее родном языке и белой мини-юбкой. Той самой, которую я так удачно заметил в тот самый, первый и незабываемый день нашей Любви. Она крепко преступала загоревшими ножками, обутыми в легкие тенниски пепельного цвета и легко, по - спортивному, перепрыгивала через препятствия различных ступенек. Моя «Южная Роза». Как она была прекрасна. Как ты прекрасна. Подумал я и мое горло сжалось от новой волны сожаления. Сожаления, переспросите вы? О чем мог жалеть старый солдат в эти мгновения? Наверно только о зря потерянном времени. Зря потерянной жизни без Любви. Вы так думаете? Наверное, вы будете правы. Друзья, никогда, вы слышите, никогда не теряйте напрасно времени с любимыми вами людьми! Оно невосполнимо и так коротко, как короток зимний день. Не успев насладится солнцем, мы теряем в этих коротких зимних днях главное. Тепло наших душ. Наших влюбленных душ. Оно уходит. Оно испаряется безвозвратно. Как безвозвратно испаряется и тает иней на стекле, при восходе солнца. Я ждал этой минуты очень долго. И вот это мгновение приблизилось на расстояние вытянутой руки. Еще немного и моя девочка просто вынуждена будет поднять вверх свое лицо. Мне так не хотелось, что бы она споткнулась и потеряла свое равновесие. Душевное или телесное. Но все произошло быстро и совершенно не предсказуемо. Она вскинула вверх свою прекрасную голову и увидела мой силуэт. Я стоял почти на самой вершине тропинки и моя тень была так одинока на ее открытом пространстве. Она не могла ошибиться. Это, конечно же, был я. Я специально надел ту самую рубашку, которая была на мне в тот день нашей роковой встречи, что бы у нее не было никаких сомнений. И она меня поняла. Она вскинула свою правую руку и сняла свои коричневые, солнцезащитные очки. Как она была прекрасна. Моя «Светлая Девочка». Она аккуратно сложила их дужки  и тут я, просто не выдержал этой паузы. Я широко раскинул руки в стороны и закричал, что есть сил:
- Primo pallavolo!  Это я!!!
И нас понесло. Ее и меня. Нас просто неудержимо понесло на встречу друг другу. Как будто внутри меня и ее образовалось единое, неимоверно сильное магнитное поле. Которое неудержимо устремилось своим притяжение навстречу друг другу. Я совсем сошел с ума. Поверьте мне в этом. Я просто перестал осознавать, что происходит со мной. Я бежал ей на встречу и видел как  беззаботно и легко, бежит мне навстречу она.  Так бежит ребенок навстречу своей матери. Зная, что его подхватят ее сильные руки и он обреет в ее лоне полный покой. Она бежала мне на встречу, доверчиво разметав на ветру свои волосы, и мне показалось, что она просто плывет над землей. В какое то мгновение она решительным жестом отбросила в сторону свои очки и они обиженной черепахой хлопнулись на теплый песок. Мы встретились ровно на средине той самой дорожки. С ее вершины открывался великолепнейший вид на море. На теплое, синее море, так напоминавшее нам теперь нашу Любовь. Чистую и глубокую, как и его глубина. Не в силах более сдерживать свои чувства, я подхватил ее гибкое тело и наши губы слились в едином порыве поцелуя. Мы задыхались. Мы просто задыхались в этой волне нашего  счастья. Короткого счастья влюбленных сердец. Я просто потерял контроль над собою. Но в эти секунды само понятие жизни и смерти испарилось из моего сердца. Я был готов отдать свою жизнь ради этих мгновений. Мы наслаждались этой минутой и не хотели прервать ее быстротекущие секунды. Мы задыхались. Но не могли расстаться. Она тихонечко стонала в моих объятьях, но не хотела отрываться от моих губ. Я просто сошел сума. Я так ее любил. Я так ее обожал. Мой руки сжимали ее все сильнее и сильнее и я испугался, что могу просто задушить ее в своих неуклюжих объятьях. В какой то миг, я вдруг отчетливо понял, что эти мгновения так и останутся неповторимыми в нашей жизни. И тут я  по настоящему испугался за нее. Я вдруг испугался, что она может потерять сознание. И этот прекрасный миг ускользнет от нее и ее будущих воспоминаний. Я просто решил пожалеть ее, мою Единственную Любовь. Я ослабил свои руки и в это мгновение, все было кончено. Вы знаете, что такое выстрел из снайперской винтовки на расстоянии до 500 метров? Вес пули равен  9,6 граммов. Начальная скорость 800 м/с. Доля секунды и снайпер поражает свою цель. Я умер в тот миг, когда пуля вошла в мое тело в промежуток между шестым и седьмым позвонком. Все было кончено.



                III

 Вот теперь все, наконец то, пришло к своему окончанию. Я умер. То есть как это умер? Спросите вы и будете правы. Да, конечно я еще не совсем оформил этот переход от жизни к смерти, но я очень близок к тому, что бы оставить вас и мою «Возлюбленную Приму»  в одиночестве. А кто это все пишет, спросите вы? И опять будете правы. Я не пишу. Я просто разговариваю с вами, как разговариваю с ней, с высоты больничной палаты. Почему с высоты? Да потому что я практически мертв. Но обнаружив свое тело, где то там, внизу,  в просторах больничной палаты, я не сразу сообразил, что этот незнакомый для меня человек, это и есть я. Я сам, собственной персоной.  А рядом со мною я увидел ее. Мою Любовь. Она сидела рядом со мною и что то читала мне на своем, родном диалекте. Но этот мир тишины, по воле судьбы который стал для меня практически родным домом, не терпит посторонних звуков. Я отчетливо видел ее прекрасное лицо, но не слышал, что она мне читает. Но разве это так важно?  Услышать то, о чем говорят уста? Гораздо важнее услышать, о чем говорит ее сердце. Иногда я возвращаюсь назад в свое отупевшее от боли тело и тогда я смутно слышу ее голос. Он доносится до меня издалека, но я не могу разобрать ее слов. Только интонации. Иногда, в те минуты, я чувствую ее губы на своем лице. Иногда я чувствую ее слезы на своих щеках. Иногда мне бывает больно, когда она нечаянно задевает эту проклятую трубку, точащую у меня в левом углу рта.  Но мне все равно так хорошо быть рядом с нею. Хотя я этого и не могу ей сказать. Как рассказать и объяснить ей причину того, почему я так поступил. Почему я решил устроить нашу встречу именно там, где меня и ждал этот выстрел. А как поступили бы вы? Как поступил бы каждый из нас, зная и предвидя тот час, когда ты неизбежно должен погибнуть. Вы могли бы уйти в неизвестность, исчезнуть с лица этой многострадальной земли и обречь влюбленного в вас ребенка на долгие поиски и страдания?  Вот и я про тоже. Все мы герои, пока нас не прижмет к стенке собственная боль  или же боль близкого тебе человека. Легко рассуждать над поступками книжных героев. Легко обвинять наших близких, в их преступной, по нашему мнению, недальновидности. И так тяжело жертвовать собою ради их спасения. Но все было кончено. И я был абсолютно счастлив. Я заметил ЕГО в тот самый миг, когда вышел на волейбольную площадку. Сомнений у меня не было, как думаю и он не сомневался кто я. Такая родинка под левой мышкой его руки, могла принадлежать только ему.  О ней давно знали те, кому это положено знать, но мы никак не могли определить местонахождение ее хозяина. А точнее, той школы, которую он возглавлял. Это была удача. Простая, банальная, случайная, солдатская удача, свалившаяся на меня в тот день, на мою голову отпускника, как ком снега с горы. Хотя применительно к тому месту в пустыне, где все это и произошло, это может быть и не столь удачное сравнение. Но ошибаться я не имел права. А я и не ошибся. И его выстрел, лишнее тому доказательство. Я заметил его в том миг, когда он на пляже снимал с себя  пеструю рубашку. Это случилось мгновенно и в лучах полуденного солнца, я четко увидел его черный знак под мышкой, рядом с непродолжительной порослью  светлых волос. Он напоминал букву «Z», как будто возвращая меня к далекому детству, где герой по имени   Zorro, был истинным кумиром всех мальчишек нашей необъятной страны. Такое родимое пятно могло принадлежать только ему. Стрелку, поразившему мое тело с расстояния 500 метров, в тот самый миг, когда я был по настоящему счастлив. Счастлив, находясь рядом с нею.
 Вы когда ни будь были на охоте? Или скажем в музее какого ни будь знаменитого охотника? Давайте спросим такого человека, который посвятил всю свою жизнь добыче необычных зверей. Давайте спросим его, готов ли он, ради  редчайшей добычи, уехать на край света и принести ее жертвенное чучело в свою необъятную коллекцию? Думаю, что у вас, как и у меня, не будет сомнений. Такие люди не колеблются перед выбором. Они всегда готовы к тому, что бы удивляется самим. И удивлять своих близких. Такими мы были всегда. Таким был я. Таким же был и он, мой стрелок. Надеюсь, что такими мы и останемся. Я увидел его потайной знак и вот именно тогда я все понял. Именно тогда я все четко и однозначно увидел. Увидел свой конец. В его лице я прочел те же мысли, что пронеслись и в моей голове. Он так же верил в удачу. Не меньше моего он верил и в случай. Знал ли он меня в лицо? Несомненно. За то время, которое прошло с той поры, когда Михалыч подобрал меня на игровой площадке, утекло слишком много времени. Я появлялся тут и там. В этом мире именуемое на нашем сленге «поле», я обидел многих людей имеющих высокие квалификации службы. Наверное, мои фотографии были известны не только ему, но и многим другим людям, которые имеют отношение к его школе. Но мне было все равно. Пусть забавляются этими играми. Мне было уже все безразлично. Я сделал свой выбор. И я не ошибся. А это ведь самое главное. Не допустить той ошибки, из за которой могут погибнуть близкие тебе люди. Моя «Прекрасная Леди». Прости меня, пожалуйста. За что? За то, что я подверг тебя такому испытанию. Испытанию твоей любви. Я помню все очень отчетливо. Но разве, что не могу этого выразить своими словами. Помнишь, как мы целовались? Нет, не в тот первый раз. А в тот, когда ты упала в мои объятья, и я почувствовал на своих устах твои сладкие губы. Стоп. Я разве не говорил вам, что у нее очень сладкие губы? Не в том смысле, что у нее такая сладкая помада на губах. Насколько я успел заметить, она вообще не использовала косметику. Так только чуть  -  чуть, подводила брови, но у нее не было необходимости использовать губную помаду. Ее губы просто сочились непонятной для меня сладостью, и это было прекрасно. Я помню каждую секунду этого вкуса, хотя их было не так много в моей жизни, как мне бы того хотелось. Но думаю, что парфюмеры всего мира, зная секрет той сладости, сладости девственных уст, отдали б пол своей жизни, дабы достичь ее аромата. Но что мне до них? Я знаю о ней, моей «Сладкой Девочке» и теперь мне больше  ничего не надо. Она сидит рядом со мною и читает любимую книгу. Она старается для меня, и я ей за это очень благодарен. Помню, как я прикрывал ее тело своим телом, там, на той тропинке. Которая принесла нам столько счастья и горя одновременно. Я так боялся ее случайной гибели. Я очень старался, поверьте мне на слово, что бы она, не пострадала. Но почему я так поступил, спросите вы? Да лишь потому, что не мог, вы слышите, просто не мог обречь ее душу  на страдание в своих поисках. Которые превратились бы в поиск между живыми и мертвыми. Я все решил. Там. Еще тогда, на площадке. Вы думаете, что она стала еще одной чертой моего хитрого плана? Глупости. Она возникла из неоткуда, и вся моя жизнь смешалась в неразрывный поток случайных событий. Они текли мимо моего разума. Текли так, как течет песок в песчаных часах. Неудержимо. Крупинка за крупинкой, частица за частицей. И я ничего не мог поделать с их течением. Я очень надеялся, что не ошибся. И я не проиграл. Его пуля вошла в мое тело именно в тот миг, когда я все очень четко осознавал и мой расчет оказался наиболее точным. Если вы помните, я говорил, что его выстрел пробил мой позвоночник между шестым и седьмым позвонком. Выстрела я не слышал, как не слышат его и все те жертвы, которые попадают под выстрел настоящего охотника. Смерть приходит для них беззвучно. Как пришла и она ко мне. Но беззвучие, есть наследие мира, где царит смерть. Не согласны? Наверное, мы сможем разрешить наш спор только тогда, когда вы увидитесь с нею лицом к лицу. Я ее уже видел. Точнее, почувствовал. Она вошла в мое тело  с такой силой, которую неспособен вынести ни один человек на земле.  Меня бросило вперед и единственное, что я мог себе позволить, так это не упасть как бы то ни было. Неразборчиво и неряшливо. И в этот смертный мой час, я все еще не хотел подвергать мою Любовь какой либо опасности. На грани сознания и вне себя от дикой боли, я постарался закрыть ее до конца, что бы не дать ему возможности сделать второй выстрел. Но, наверное, ему это было совсем не нужно. Зачем она ему? Зачем она ему нужна, моя девочка? Так примерно думал я, рассматривая в сотый раз план отеля, на территорию которого я заманил его так удачно. И я опять оказался прав. Он не посмел ее тронуть. Отсутствие времени. Выполненная задача. Все было сделано во время и весьма успешно. Зачем привлекать лишнее внимание? Так думал я. Наверняка так подумал и он. Я упал навзничь и струйка крови медленно скатилась по моей щеке. Выстрел был хорош. Я должен был умереть сразу, но почему то не умер. Точнее не умер сразу. Но моя жизнь дотлевает сейчас вот здесь. В этой палате.  Гранью своего сознания, я слышал как она закричала. Безудержно, жестоко и больно. Так кричат женщины, когда видят погибшего на их руках собственно ребенка. Бездумно, неудержимо, пронзительно. В моих ушах до сих пор стоит ее голос. Голос, принесший мне столько радости в этой моей короткой, солдатской жизни. Она закричала и уронила мое бездыханное тело на пыльную плитку дорожки. Дорожки приведшей меня к моей счастливой встречей с нею. Я истекал кровью и был так этому рад. Нет, не тому, что я умер. А тому, что я умираю рядом с нею.  Я так хотел. Я именно так все и устроил. Что бы у нее не было никаких сомнений. Что бы она потом, в свои 35 – 40 лет, ни о чем не жалела. Да, люди умирают. Это печальный, но неоспоримый факт нашей жизни. И мы починяемся этому правилу, хотим мы того или нет. А значит, ей было так легко меня забыть и мой неуклюжий поцелуй, там, на той автобусной стоянке, который соединил наши жизни так давно. Целых 8  месяцев и три дня назад. Сначала она ничего не поняла. Мое дыхание вдруг прекратилось, и я стал падать в низ, на нее. Она попыталась остановить мое скольжение, но я был слишком тяжел для ее слабеньких рук.
- Алекс…. Непонимающе прошептала она на встречу моему падению и в тот же миг она все поняла. Мой «Прекрасный Цветок». Она все поняла. И в ее крике не было отчаяния. В нем была только стихия  непонимания и боль разлуки. Но все таки она была очень талантливым человеком. Сквозь боль расставания души с телом, я четко слышал, как она громко закричала:
-Кто ни будь может мне помочь?
 Вытирая слезы, она перевернула меня верх лицом и положила так, что бы кровь не заливала мне лицо. Она горько плакала, моя «Дорогая Аленушка». Она ничего не понимала, но ее природный талант подсказывал ей быстрый и четкий план ее действий. Вы видели, как действует талантливый человек? Как быстро и качественно он преодолевает неурядицы своей жизни.  Но,  что такое, талант человека? Безумие художественных изысков? Красивая вязь спайных линий коралловых ожерелий? Что есть талант человека? Думаю, что этот вопрос, так и не суждено нам понять до конца. Любой человек обладает талантом. Но только куда он направлен, вот в чем вопрос. И не важно, где и когда он проявится, этот  наш спрятанный в глубинах души талант. Но верю в то, что каждому из нас предоставляется такой случай. Хотя бы раз в его долгой или короткой жизни. Жизни человека на земле. Она была очень талантлива. Я увидел это сразу. Талантлива во всем. И не только в спорте. Уверен, что она смогла бы заработать там им не мало денег.  Но талант самообладания, не приобретается ни за какие деньги, ни при каких обстоятельствах, можете мне поверить. Он просто есть. Или его нет. Она быстро вязла себя в руки, закрыла  мою входную рану чистым носовым платком и бросилась в поисках помощи. Представляю, какие в том корпусе были физиономии у охранников. Она вбежала в главный корпус с окровавленными руками и громко закричала:
- На помощь. Мой Алекс умирает!!!
Потом была скорая помощь, толпы полицейских, солдат, непонятных лиц, зевак, туристов и прочей праздношатающейся братии. Которая не столько делала свое дело, сколько мешала делать его другим. Она  затопали все наши следы, но за главное я был абсолютно спокоен. Они найдут место стрелка в том миг, когда он будет уже очень далеко. Это было приятно.
Еще одну минуточку вашего внимания и я перестану привлекать ваше внимание к своей собственной персоне. Не все так просто было в этой истории, как  это может вам показаться. Нет, все верно. Я верно рассчитал тот момент, когда охота на живца достигла своего апогея. Но может быть вам не совсем понятно как все происходило на самом то деле. Я постараюсь вам это объяснить. Я просто устал. Вот так, честно и на прямую. Устал от своего таланта. В том смысле, что та боевая машина, которую так мудро и так беспощадно использовали тут и там, начала давать сбои. Я четко почувствовал это в свои неполные, 35 лет. Я вдруг увидел, что я потерял скорость. Конечно же Михалыч не мог оставить этот факт без внимания. Незадолго до своей кончины, он похлопал меня по плечу и  сказал:
- Старый конь борозды не портит. Но придет его время и на живодерне,  с него сдерут подковы.
Да, я потерял свою скорость и отчетливо понял, что мое время пришло. Единственно, что я хотел, это достойно закончить свою историю. Историю солдата. Но кто же знал, что в мою жизнь войдут эти зеленые глаза? Точнее их лучистый свет, так напоминающий мне  солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь лозу винограда. Так прошло почти долгих 10 лет. Моя скорость становилась все меньше и меньше. Я чувствовал, как мое тело тяжелеет с каждым днем. И старая истина: «Молодым у нас везде дорога», непременно должна войти в мою жизнь. Нет, конечно же мои способности были гораздо выше способностей других. Но они не были так хороши, как это было раньше. И вдруг, такая удача. Удача в том, что в  той случайной встрече, я вдруг увидел как красиво можно завершить  то дело, что мы начали так давно. Он и я. Мой стрелок. Нас было всего лишь двое на этой необъятной земле. И в тот миг, когда я вышел на волейбольную площадку, он понял, что в скором времени он может стать единственным на всей этой планете. Единственным, кто имеет способность перемещаться в пространстве. Все остальное от меня уже не зависело. Он был охотник. Как и я. Но вся наша разница в том, что его охота  всегда оплачивалась по тарифу. А моя памятью предков. Или могилами моих друзей, разбросанных по всему миру. Я хотел все забыть. И я все устроил так, как и было положено в нашей профессии.  Грамотно и удобно.
Да, я хотел все забыть. Забыть все то, что происходило со мною на протяжении все моей жизни. Забыть все, но только не ее глаза. Они как  две зеленые звездочки проникли в мою уставшую душу и согрели мое отяжелевшее сердце. Как я тебе благодарен, моя возлюбленная «Звезда Чистоты». Я знаю, тебе очень тяжело видеть мое разбитое тело, но что я могу поделать? Я просто не мог поступить иначе. Ведь у меня есть мой долг. Долг перед моей родиной. И пусть это звучит высокопарно, но для меня он превыше всего. И даже моей жизни. Даже нашей с тобой любви. Прав ли я? Не знаю. Честное слово не знаю. Наверное, для всех женщин всего мира эти слова, не более чем пустой звук. Но для солдата это не просто слова. Сказал и подумал вот, что. А кто рождает солдат? И для чего? Но и тут есть о чем поспорить. Если бы все сыновья своих матерей стали шахматистами или скажем хорошими инженерами, то кто бы стал защищать  их от нападений внешних и внутренних врагов? Вот тот и оно. Каждому в этой жизни суждено свое предназначение. Да, я солдат. Именно тот солдат, который готов умереть ради непонятных для большинства из нас лозунгов о родине и ее спасении. Но может быть так лучше? Никогда не быть понятым другими и быть таким понятным, для своих любимых. Ведь родина это не только границы на карте мира. Но это еще и моя семья. Моя семья и есть моя родина. И если кто то или что то угрожает моей родине, значит, он угрожает и моей семье. А это уже преступление. Наверное, я опять не прав. Но пусть каждый  из вас рассудит мои слова в свою меру восприятия этого мира.  Просто я не мог объяснить ей все то, что я говорю на этих страницах. Не имел права. Хотя сейчас это уже и не важно. Сейчас я готов поведать моей Любви, только одно. Как я ей благодарен! Снова и снова,  я мысленно возвращаюсь к нашей встрече там, на берегу синего моря и с каждым мгновением эти воспоминания становятся все ярче и ярче. Они приобретают новые краски, и мне так не хочется расставаться с ними. Хотя и это совсем не зависит от моего желания. Я все еще не принял окончательного решения. Страдать ли мне дальше или прекратить свое существование. Наверно вы удивились этим словам. Но именно так я ощущаю это время внутри себя. Именно так и стоит сейчас этот вопрос. Идти ли мне дальше по пути страданий и боли. Или все прекратить.  Раз и  навсегда. Идти дальше, скажите вы.  Но ради чего? Ради того что бы еще раз обречь ее на страдания и жизнь с инвалидом? Не знаю. Я просто не знаю, как мне поступить и на этот раз. И вообще. С той минуты как я встретил ее лучистый взгляд, я вообще потерял самое главное, что выделяло меня  из других сослуживцев. Решимость. Решимость в принятии решений. Быстрых как молния. И безошибочных как бой часов, когда минутная и часовая стрелки сходятся воедино на цифре 12. Отсчитывая мгновение, имя которому – время. Так наступило и мое время. Время увидеть ее родных. Точнее увидеть ее отца. Он прилетел в эту далекую страну, что бы утешить своего ребенка, который безвозвратно и одиноко пребывал рядом со своей Любовью и не хотел возвращаться в отчий дом. Наверное, все родители должны пройти через это испытание. Потерю своих детей, когда они создают свою семью. Наверное, каждый из нас уйдя из под опеки своих родителей, своим отчуждением нанес им неисцелимую рану. Рану расставания. Но такова эта жизнь. Когда ни будь наши дети становятся неподвластны нашему влиянию. Они создают свои семьи и радуют нас внуками. В которых мы видим свое продолжение. Как это прекрасно. Иметь детей. Но еще прекрасней иметь их продолжение. Ее отец стремительно вошел в палату, приблизился к ней и также стремительно поцеловал ее в лоб. Он мне как то сразу понравился. В его движении чувствовалась та природная сила, которой наделяются сильные личности. Но теперь я понял, откуда она, моя Primo pallavolo  питает  свой талант. Он подошел к моей постели, пристально посмотрел мне в лицо и сказал:
- Он очень сильный человек.
- Я знаю – грустно ответила она и продолжила, как бы оправдываясь пред отцом:
-Но я люблю его и поэтому….
- Я знаю. И поэтому я прилетел, что бы предать тебе повеление матери. Ты можешь остаться с ним столько, сколько захочешь
-Спасибо, папа – ответила она и облегченно вздохнула.
-Ты знаешь, мы не богатые люди – с улыбкой ответил он на  ее испуганный вздох. - Но такова наша воля. Возьми наши сбережения и сделай все, что в твоих силах, что бы помочь этому человеку. – Сказал он, обнимая ее и вкладывая в ее руку пластиковую карточку.
- Спасибо, отец. – Сказала она и, вытирая успокоительные слезы, сказала:
- У нас есть деньги. Мы справимся.
Сначала я даже не понял смысла этих слов. У кого это у нас? Кто это мы? Но потом, через некоторое время, я как то отчетливо понял, что  мое одиночество закончено. На этой земле я теперь не одинок. И мне давно пора привыкать к множественному склонению своей жизни. Нет теперь никакого «Я». Теперь, вот сейчас рождается мое  междометие «Мы». Надолго ли? Не знаю. Но пусть это короткое время нашей совместной жизни озарится его теплом. Нашим теплом. Теплом двух сердец.  Я смутно помню, как они говорили о его скором отъезде. Т.к. их маленький заводик по производству оливково масла не мог простаивать ни минуты. А женские руки не так проворны в этом нелегком труде. И лишь, поэтому он вскоре покинул мою палату и вечерним же рейсом отправился домой. На прощанье он подошел к моей кровати, долго смотрел мне в лицо и низко наклонившись, сказал:
-Береги ее, Алекс. Она все, что есть в моей жизни.
Как и мое!  Хотел закричал я ему в ответ, но мой голос был слышен разве только, что мне самому. Иногда мне казалось, что она слышит его там, внутри моего сердца. Она иногда кладет свою голову мне на грудь, прямо на сердце и слушает, слушает, слушает его биение. Тук, тук. Тук, тук. Равномерно стучит оно и как бы повторяет мои слова, которые невидимо слетают с моих уст и касаются ее золотых сережек:
- Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю…..
Но иногда оно дает едва заметный слуху сбой и тогда она испуганно вскидывает свою голову вверх и долго смотрит мне в  лицо. Я не могу ответить ей ответным взглядом, но мне кажется, что она все и так понимает. Мои глаза ничего не видят, но иногда мне отчетливо представляется ее лицо, покрытое маленькими бороздками светлых дорожек слез. Они так потешно бороздят ее милое лицо, что я невольно улыбаюсь про себя, вспоминая их легкий бег.
 Она часто плачет, моя «Дивная Юность». Иногда от ее слез моя грудь и  простынь на ней становиться влажной. И сквозь непрестанную боль, я чувствую эту приятною влагу и мне становиться по настоящему легко. Легко от той мысли, что мое одиночество, наконец то, закончено. Точнее так, наше одиночество, наконец то, закончено.
Как однажды был закончен и тот миг, когда я принял окончательное решение. Я решил уйти. Вот так. Просто и не затейливо. Решил и все тут. Уйти, что бы не мешать ей создать свой мир, с любимым мужем, детьми, внуками и правнуками. Наверное, вы опять подумали, что я сильный человек? Бред. Сильные люди идут до конца. Сегодня же я проявил малодушие. Нет, я не струсил и не испугался. Просто я ее люблю! И в этой любви я сам хочу быть жертвой. Ради нее. Моей возлюбленной девочки. Зачем ей страдать рядом со мной, полуживым инвалидом? Наверное, вы скажите:
- Откуда ты знаешь, что для нее лучше?
Знаю. Просто знаю и все тут. Не ругайте меня. Я видел смерть и видел последствия смерти. Т.е. когда она не довела до конца свою работу. И человек медленно угасает, созерцая, как у него на глазах рушится его семья. Как его любимая женщина лукавит и ищет оправдание своей  молодой жизни. Как его дети все дальше и дальше уходят от его неподвижной болезни. Все рушится и истлевает рядом с ним и его постелью.  И это вы называете жизнью с любимым человеком? Да? Эх, споем, что ли, в последний то раз:
«Не для меня придёт весна….

Эх, живи моя Любовь, радостно и  счастливо:

«А для меня кусок свинца.
Он в тело белое вопьётся,
И слёзы горькие польются.
Такая жизнь, брат, ждёт меня.»

Мне стало жарко. Очень жарко. Мое тело просто таяло от этой неимоверной жары. Моя душа пылала невидимым  для людей огнем страданий. Но мне было хорошо. Как всегда, мне было так хорошо рядом с нею. Она прикладывала свои прохладные щеки к моему пылающему лбу, и мне становилось легко. Она все поняла. Ведь она была очень талантливым человеком. Она услышала мой голос и не хотела поверить моему решению:
-А как же я? – Шептала она, прикасаясь своими губами к моему лицу и сквозь нестерпимую боль, я слышал запах ее сладких губ. Конечно же, она плакала, и ее соленые слезы катились и по моим щекам. Я невольно улыбался, представляя, как со стороны выглядят эти искусственные, мужские слезы, но я все решил. Я решил оставить ее в одиночестве. Хотя… Надеюсь, что память обо мне, наших минутах счастья, скрасит ее чувство одиночества. Время залечит.  Наверное, я очень быстро умер. Мое тело вдруг перестало меня слышать. И в этом безмолвии я вдруг увидел огромное поле света. Оно было так прекрасно, что на короткий миг я забыл все на свете. Забыл от восхищения. Я просто утонул в его просторах и на короткое мгновение, мне вдруг показалось, что я растворился в этой красоте и моя душа медленно тает в ней. Больше я уже ничего не хотел. Я сделал все, что мог. Я оставил этот мир и не жалею ни о чем. Я не виновен в том, что он так устроен. По крайне  мере я в это свято верю. Оглядываясь назад, я вижу только правду. Правду той жизни, которой я служил все свое время. Наверное, у меня были ошибки. Как и у всякого человека. Но в моей жизни было сделано главное. Главное в том, что моя совесть была чиста. Никогда, вы слышите, никогда в своей жизни я не использовал свои успехи для собственной выгоды. Нет, я не отказывал себе в удовольствии жить. В удовольствии владеть или отдыхать. Но только с тем условием, что моя совесть была чиста. Я так жил. Я хотел так жить.  И если б меня спросили:
- Хочешь  все повторить?
Ответил бы:
- Да.
Наверное, это и  есть то счастье простого человека, когда ты точно знаешь, что сделал все, что мог. И ничего  другого сделать уже просто не в силах.
Я плыл в этом огромном поле света, и мне было хорошо. Хотел бы я вернуться? Спросите вы. Не знаю. Но вспоминая прошлую жизнь, я жалею только об одном. О том, что я так поздно встретил ее. Мою «Утренню Звезду».
- Сынок!
Вдруг неожиданно услышал я голос мамы и среди этого бескрайнего света, увидел ее силуэт. Она плыла рядом со мною и улыбалась мне открыто и радостно.
- Мама! – Воскликнул я и хотел кинуться ей на встречу. Она с мягкой улыбкой отстранилась от меня и сказала:
- Ты должен вернуться к ней
- Но почему? – Удивился я.
Мама сделала в  сторону Земли знак рукой и сказал:
- Нам нужны твои внуки.
- Кому это нам? – Едва успел подумать я и здесь все началось. Точнее все кончилось. Свет, окружавший меня, вдруг исчез. Он испарился. Вдруг у себя под ногами я увидел огромную, черную пропасть неведомого мира. Я потерял легкости и стремительно провалился в эту чудовищную яму. Я летел с такой скоростью, что мне казалось еще немного и я разобьюсь о непонятные скалы, непонятного мне мира. Мне было по настоящему страшно. Вот теперь мне точно показалось, что я умер. Но между этими, двумя разными смертями, первая мне показалась гораздо приятней. Я падал. И это падение было ни с чем несравнимо. Даже с падением из самолета при ночных прыжках с парашютом. Когда все внутри тебя обрывается и холодные иглы, буравят твои нервы ожиданием невидимых препятствий у тебя под ногами. Я стремительно возвращался непонятно куда и не понятно зачем. Но помните же, что  я говорил вам не раз. И готов снова и снова повторять эти слова. Я – Солдат. И война, это мое состояние. Состояние моей души. И не важно,  с кем я воюю. Пусть это будет война с самим собою. И что? Кто победит то? Как вы думаете. Вот и я про то же. Ну, что ж:
«В путь так в путь» - сказал джентльмен,  проваливаясь в пропасть гор Джомолунгма.
Внуки, говорите? Спросил я сам себя. Хм… Посмотрим. Короче, я вернулся. Стремительно, неотвратимо, жестко. Как будто меня кто то грубо и бестактно толкнул назад в тело и моя душа вновь ощутила его тяжесть. Я открыл глаза. Все было кончено. Палата была пуста и мне показалось, что кто то,  на знакомом для меня языке, зовет санитаров, что бы  они увезли из палаты какого - то туриста, который только что скончался:
- Это кто тут турист, вашу кочерыжкину маму!- Прошептал я сам себе под нос и вдруг увидел ее.  Она безмолвно стояла у окна, закрыв свое лицо руками. Она просто испугалась. Моя девочка. Она просто не хотела видеть меня мертвым и это было прекрасно. Она просто не хотела видеть свою Любовь, поверженную смертью, вот так просто и печально. Так безвозвратно и беспощадно.
Сама мысль о том, что все потеряно, была для нее преступлением. Преступлением против ее мира. Как было преступлением и с моей стороны оставить ее одну. Вот так просто бросить ее одну. В этой моей, теперь не понятной для меня и глупой жизни. В  этой неприятной и противной для меня болезни. Которая мне уже порядком надоела.   И, что мне больше всего было противно в ней, так это та проклятая трубка, которая торчала в моем рту уже тысячу лет. Ну, мне так, по крайней мере, показалось.
- Натыкают тут, блин, пластика – Вспоминая схожее выражение Михалыча по поводу нововведений в медицине, прошептал я, и выдернул ее из уголка своих спекшихся  губ. Что было потом? А вы можете себе это представить? Хотя бы на одну минуточку? Ну, конечно же, была огромная радость. Огромное счастье. Все это было  потом. Немного позднее. А сейчас? Сейчас я немного решил по хулиганить. А что? Разве нельзя? Можно. С любимыми можно шутить. Ну, так, чуть - чуть. Что бы они чувствовали и в этом нашу любовь. Я прищурил глаза, что бы все хорошо видеть и сколько есть сил, громко прошептал:
- Primo pallavolo! Это я!!!
Она вдруг сжалась как будто от удара в спину, медленно вскинула голову и, не веря своему счастью, повернулась ко мне. Моя Прекрасна Леди. Я просто не мог больше себя сдерживать. Я широко распахнул глаза и громко произнес мамины слова:
- Нам нужны твои внуки
М-да. Что сказать? Или что может рассказать старый вояка о радости ребенка. Который, все потерял и вдруг все приобрел. Это был настоящий тайфун любви. Цунами радости. Землетрясение победы. Победы жизни над смертью. Она плакала и смеялась. Она целовали и обнимала. Она хотела остановиться, но просто не могла этого сделать. Моя ….  Иногда сквозь ноющую боль в спине, я отчетливо слышал, как она непрестанно шептала:
- Ты мой… Ты мой… Ты, только мой…Ты, только мой, настоящий мужчина!
 Хе, еще бы! А вы то, как думали? Картонный, что ли? Наверное, вы думаете, что я вскоре  устал от ее радости? Ерунда. Мы говорили, говорили и говорили. И никак не могли остановиться. Вернее говорила она, а я только слушал. Я просто не хотел ее останавливать. Ведь ее голос был так прекрасен. Иногда, в тот миг, когда силы покидали меня, и я засыпал, она умолкала и лежа на моей груди, улыбалась сквозь слезы и плакала, плакала, плакала, истончая свое ушедшее горе и набираясь сил для радости. Когда я просыпался, она испугано смотрела на меня, не зная, готов ли я выслушать ее дальше. Я улыбался ее испугу и говорил:
-А дальше что?
Она радостно всхлипывала и говорила, говорила, говорила, не в силах остановить свою боль. Боль испуга пред вечной разлукой.  Иногда она в переизбытке чувств вскакивала на ноги и потешно взметая руки в стороны  восклицала:
- О, Мадонна!!!
Передавая в этом слове, невыразимое словами чувство. Чувство женского счастья. Нашего счастья. Ну, пусть так и будет. Пусть будет немного счастья для нас двоих. Ведь вам не жалко, правда ж ведь? Что было потом, спросите вы. Я стал быстро приходить в себя. Как? А вам то какое дело? Помните, меня этому учили всю мою жизнь. Короткую, но славную жизнь солдата. Локальные ж схватки в виде похода в туалет или спор о том подавать ли мне утку в постель, были выиграны мною без всяких усилий. Ведь я был Солдат. А не кисейная барышня.  Правда, санитары, которые решили, что мне еще рано вставать, не знали об этом. Но после того как один из них вылетел из моей палаты с разбитым носом, все было кончено. В том смысле, что главврач, влетевший в мою палату по сигналу тревоги, все быстро понял и, разведя руки в стороны, сказал:
- Шурави….
Этим все было сказано.  Я встал. После трехнедельной борьбы с костлявой подругой, я встал на ноги и не хотел проигрывать этой схватки. Наверное, мне просто повезло. В очередной раз, глупо, дурашливо повезло. Контузив мой позвоночник, пуля прошла точно между двумя позвонками, не задев нервов и не нарушив функций спины. Но все это мне стало понятно потом. Чуть позднее. А сейчас мне надо было встать. Во что бы  то ни было встать. Причина? Она банальна. Как и любая причина в этой жизни. Я просто хотел сходить….,э э э…  выйти…..  м м м м… проследовать…Ну, вообщем то, я хотел выйти туда, в ту кабинку, куда женщинам вход воспрещен. Она коротко посмотрела мне прямо в глаза и все поняла. Она поняла, что останавливать меня бесполезно. Моя любимая все поняла и зашвырнув пластиковую утку под кровать, подставила худенькое плечико под мою тяжелую руку:
- Хм.. подумалось мне. - Не сломать бы ей плечи.
Но разве я мог причинить ей боль? После всего, что она перенесла. Я и так уже достаточно испытывал ее сердце. Скинув ноги на пол, я приподнялся на кровати. Тысячи игл пронзили мое тело, и на короткое время у меня потемнело в глазах. Кажется, я пошатнулся. Но приподняв свои веки, я увидел у себя пред лицом ее огромные, зеленые глаза. Они были полны сострадания и любви. А еще… Еще они были полны веры. Веры в то, что я справлюсь. Справлюсь не  только с болью, но с тем, что она всегда будет рядом. В жизни и смерти. В горе и радости. В счастье и грусти. Но довольно грустить. В этой жизни всему есть место. Место и время. Время скорби прошло. Так я решил. Я так хотел. Ну, что ж. Битва с грустью и унынием это та же битва между светом и тьмою, только невидимая и не понятная для большинства из людей. И теперь я хотел их победить. Грусть и уныние. Едва прикоснувшись ее плечика, я сделал паузу и, вздохнув всей грудью, сказал:
- Ты знаешь… Знаешь…У меня есть один маленький секрет.
Ее глаза вспыхнули  зеленым огнем и в глубине ее зрачков, я увидел бездонную пропасть всепоглощающей Любви, которая способна скрыть в своих глубинах любую тайну, которая касается только нас двоих.
- Ты знаешь…. – продолжил я – У меня… Знаешь, у мня никогда не было…. – Задыхаясь продолжил я – Никогда…. не было таких красивых костылей под руками, как ты!
Что было потом? А вы как думаете? Вот именно. Ведь она была родом из тех мест, где солнце светит очень долгое время. И кровь ее предков не зря проливалась в далеких походах. В глубине ее глаз я увидел, как она вспыхнула гневом Любви и громко шлепнула меня по ягодице. Вот уж не знал, что эти две противоположности, гнев и любовь, могут так мирно уживаться друг с другом. Но так всякая женщина соединена Любовью со своим ребенком. Гневается на него и любит его одновременно. Любит как мать и наказывает как львица. Мягко, но решительно. Она сильно шлепнула меня по ягодице, но тут же в ее глазах, появилась боль сострадания. Она уткнулась мне в грудь и прошептала:
- Прости меня. Тебе больно?
Хм… Мне? Раненому человеку? Можно сказать, герою современности. Конечно же больно! Отнесите меня пожалуйста на руках. – Вот так, ну или приблизительно так, отвечал я ей на вопрос и в этой шутке была все та же любовь. Т.к. и в этих словах я вижу ее сладкие зерна. 

                Эпилог

Прочтите все это и не забудьте. У нас будут внуки. Это я вам точно говорю. Но сначала у нас будут дети.  Я хотел бы имеет от нее мальчика. Но она сказала, что ей снится девочка. Хотя, какая тут разница? Сначала девочка. Потом мальчик. Потом опять девочка, а может быть опять мальчик. Так говорила мне она в тот миг, когда мы все решили.  Вот именно теперь уже не  только я. А мы решили все то, что положено нам было решить. Но все таки, мальчика мне хочется больше. Написал и подумал. Постойте ка. А может быть это и к лучшему? Ведь, насколько мне известно, девочек добывающих Медвежьи Рубашки еще не было. Так может попробовать? Кто ж его знает.  Поживем – увидим.
Да. И еще. Я разве не говорил вам, что мой дед прожил до 112 лет? Не говорил? Извиняюсь. А еще он родил своего последнего мальчишку в неполные  95? Тоже не знаете. Так это ничего. Поправимо. Так, что там кто то говорил про то, что ей почти 17, а мне 47? Оказывается у нас с нею уйма времени. Времени для нашей любви.
Но прежде всего я должен найти работу. Это прежде всего. Ну, скажем, я буду работать инженером по компьютерному программированию. Так подойдет? Ну, вот и хорошо. Затем нам надо решить, где будет наше жилье. Мы решили, что берег моря нам и нашим детям будет очень полезен. Правда моя спина теперь чутко реагирует на изменения погоды. Ну, тем и лучше. Сэкономим на барометре. Шутка. Для нашей лодки, а точнее маленькой яхты, барометр очень пригодится. Ведь мы будем путешествовать. Много. Тут и там. Мы так хотим. Быть вдвоем и ни кого не видеть. Ну, так иногда, через силу, раз в год, встречаться с ее родными. Через силу, т.к. нам совсем не хочется видеть людей. Почему? Да потому что рано или поздно они все равно меня встретят. Те, кому я обязан всем в этой жизни. Те, кто есть моя вторая семья. Нет, точнее моя первая семья. Те, кто работает ради моей родины. И ради моей любви. Но это так, по секрету. Пожалуйста, не говорите им об этом. Просто нам достаточно нас двоих. Точнее теперь уже троих.  Просто нам уже никто не нужен. Ведь теперь нас  на этой земле не только двое. Нас  уже много.

PS Совершенно секретно. Докладная записка.
Тов. Генерал – майор. Довожу до Вашего сведения, что операция под кодовым названием «Элегия» вступила в свою завершающую фазу. Место нахождение объекта N…  и его разведшколы, успешно установлено. Предлагаю приступить к выполнению следующей стадии операции по внедрению туда нашего агента под прикрытием.
Предлагаю. За успешное выполнение ключевой фазы операции «Элегия» присвоить майору «С» внеочередное звание полковника, с присвоением ему «Звезды Героя», без права ношения. А так же продолжить работу по его легализации в стане противника в операции под кодовым названием «Эдельвейс».

А как вы хотели? Служба есть служба. И бывших сотрудников у нас не бывает. Есть выбывшие по состоянию здоровья или погибшие при исполнении. Так я ж ведь не умер? Вот и я про тоже.
 А Любовь, спросите вы? Так кто мешает нам любить друг друга и любить свою Родину? Любить и  совсем не скучать в отдалении от нее. Совсем. Ну, может быть, я буду только немножко скучать по ее вольным полям и березкам. Но как говорил Михалыч:
- Прожуем – посмотрим.
Ведь есть  такая работа. Родину защищать. Там или тут. Какая разница? Хотя… Хотя  домой меня сейчас  уже тянет. Но ничего. Не дрейфь, солдат. Будет и на твоей улице праздник. На той улице, где ты впервые получил приказ о своем путешествии в одну далекую страну, где пальмы роняют на землю финика золотого цвета. И где ты встретил ее, свою Первую и Последнюю Любовь на земле. А пока. Пока что жизнь сложилась вот так:

Не для меня цветут сады,
В долине роща расцветает,
Там соловей весну встречает.
Он будет петь не для меня.
Хм… Так она сложилась? А кто сказал, что  так она и закончится
   
                Конец.