Ноябрь

Он был такой холодный, этот ноябрь. Он всегда холодный. И ладони, прохладные и шершавые, все ежатся в карманах, перебирая монетки, связку ключей и какую-то прочую мелкую дребедень, натыкаясь на голый упругий угол пластиковой карты. Он такой угрюмый, этот ноябрь. Город в ноябре одинокий, улицы – словно заплаканные, машины – всегда чужие и проезжающие мимо, а таксисты – нахмуренные.   
Но именно вноябре хранишь этот маленький уголечек, осколок теплой золы, которая согревает тебя вечерами. В этих вечерах нет камина, вина или свечей, и в доме твоем даже нет ни одной люстры, а окна – маленькие, но свет от них уютный и теплый… Ведь именно в ноябре, как никогда, хочется любить. Не весной, когда хорошо на душе становится просто так, само по себе, а сердце стучит учащенно и восторженно. Не летом, когда удушливая пыль и всплески топленой речной воды напоминают о мгновениях совершенно беззаботных, детских, а потому – тоже хорошо. Я уж молчу про зиму, когда все замедляется настолько, что и сердцу не хочется биться. А вот осенью… Осенью есть так называемое «предчувствие любви». Может, поэтому ОН встретил ЕЕ именно в ноябре?

ОНА стояла вочереди. Очередь была длинная и утомительная. Люди стояли и мяли в руках бумажки, исписанные цифрами, кое-где – мелким и очень четким почерком, у некоторых в руках были купюры. ОНА тоже стояла с ними и что-то держала в руке.
Звуки… Запахи… О, эта ужасная атмосфера государственных учереждений! Звуки счетных машинок,клавиатур, принтеров и постоянных шагов за дверью, запах бумаги и свежей канцелярской краски! И ОНА стояла среди всего ЭТОГО. Спокойно. Не двигаясь.Только изящный локон, выбившийся из заколотых волос, чуть порхал, когда открывались двери, и холодный ноябрьский ветер врывался и чуть касался ЕЕ.

Очень странная особенность. Почему-то самое близкое и родное лицо тяжелее всего четко нарисовать в своем воображении. Вот какая ОНА? ОН мог сказать, что у НЕЕ бледная кожа, тонкие запястья и пахло от НЕЕ необъяснимо. И что глаза у НЕЕ колючие. Знаете, когда зимой очень низкая температура, так холодно, что снег скрипит под ногами, говорят, что мороз «колючий». Вот такие у НЕЕ глаза. Кто ОНА? Какая ОНА? Другой бы спросил: «А как ОНА выглядит? Какого цвета у НЕЕ глаза и волосы? Кем ОНА работает?» ОН бы на все ответил очень коротко. «ОНА…ОНА – МОЯ!».
«МОЯ» - не как предмет – машина, пылесос или вообще кусок какой-то собственности. «МОЯ» - это как душа… как паззл в огромной мозаике, которую ОН так долго собирал, а она все не складывалась, и лишь этот паззл идеально подошел, и вся мозаика преобразилась, стала иметь какой-то смысл.

ОН часто сюда приходил. И иногда видел ЕЕ. ОН даже знал, когда ОНА должна прийти, но терпеливо ждал и приходил каждый день. Можно было спокойно наблюдать за людьми, за тем, как они передвигаются, как они взаимодействуют, как они… делают что-то… и как ОНИ непохожи на НЕЕ. И не потому, что ОНА совсем другая, а просто потому что ОН уже знал, что мозаика уже завершена, и никто не займет место недостающего паззла. Никто. Кроме НЕЕ. А ведь ОН даже не слышал ЕЕ голоса, не чувствовал тепло ЕЕ руки…   

Вот таким был этот ноябрь. Неприветливым, незащищенным, теряющим последние искорки тепла. Но он подарил встречу с НЕЙ.

И вот ноябрь замерз. Лужи покрываются трещинами, они хрустальные, а небо, такое тяжелое и недвижимое, будто еще чуть-чуть, и дотронешься до него рукой. Это зима.
Зима – это такая отсрочка. Все мы чего-то ждем от зимы. Новостей, перемен, подарков, и, конечно,мы ждем, что она, зима, закончится. Зиму любят только по выходным и в конце рабочей недели, и то, если погода хорошая. А просто так зиму никто не любит. А для НЕГО зима стала всего лишь продолжением ноября. ОН ждал только одного. И от зимы ОН хотел того же, просил зиму об этом.
Чтобы ОНА ЕГО УВИДЕЛА.

Только взглянула.
Но ОНА лишь стояла спокойно, и этот ЕЕ развевающийся локон, выбивающийся из копны ароматных волос…
ОН ждал. И просил. Но зима обычно не воплощает желаний.

Говорят, обещанного три года ждут. А ЕМУ никто ничего не обещал, но ОН ждал, терпеливо и уверенно. За окном уже было тепло и удушливо, так всегда бывает весной, когда она уже готова открыться лету.  А ЕГО вечер был теплым и уютным, какими бывают дождливые вечера, когда за окном совсем темно, а в углу комнаты горит такая лампа… Ну такая, глядя на которую понимаешь всех бестолковых мотыльков и эту их бессмысленную (но не бессмысленную!) цель. Дождь лил без конца. Лил и лил. Плотной светлой стеной.
Весенние дожди… не такие теплые, как летние, но они не сулят одиночества, как осенью (или вдруг зимой). Он все лил и лил, и за окном эта вязкая темнота… ОН укутался. И снова вспомнил ЕЕ. Дрожащие ресницы и тот непослушный локон. И снова подумал «ОНА МОЯ».

А еще бывают такие улицы – непроглядно черные. И жуткие к тому же, когда это частный сектор. Среди многоэтажек чувствуешь себя словно в спящем муравейнике, но стоит, как известно, только зацепить его… А вчастном секторе все как-то обособленнее. Зато окна теплее. И ЕГО окно было самым теплым из всех. И тот маленький влажный камушек между ЕЕ пальцев...

ОН открыл ЕЙ дверь. ОНА была совершенно промокшая и плечи еле заметно дрожжали. Этот локон, этот восхитительный локон, запутался в копне других, и они пахли незабываемо… И этот дождь, стекавший с ЕЕ волос и платья, был такой приветливый!

ОН ждал. И ОНА посмотрела! ОНА НА НЕГО ПОСМОТРЕЛА!!!!

ОНА, оказывается,совершенно случайно оказалась на ЕГО улице, начался этот ужасный ливень и ОНА заблудилась. Вокруг не было ни души, и ОНА решила постучать, спросить дорогу…

Позже ОНА говорила, что это была любовь с первого взгляда. Что в тот майский вечер, когда ОНА ЕГО увидела, поняла, кого так долго ждала. ОН молча кивал («ТЫ МОЯ. И Я ТВОЙ»), а ОНА улыбалась («ТЫ МОЙ. И Я ТВОЯ»).
ОН ведь знал, ОН ждал, ОН дождался.

Вот таким был этот долгий ноябрь.
Говорят, весна – пора любви. Но нет. Ноябрь подарил им друг друга.

22.09.2010