Бродяги хроноленда часть 73

- Паша, ты же ко мне не просто так пришёл, верно? – спросил Че, когда Лермонтов и Байрон вышли «малость пострелять по планктону». – Давай, выкладывай, не стесняйся. Чем могу – помогу.
Павел, изрядно захмелевший от выпитого и от похвал великих поэтов, сидел, подперев щёку ладонью и задумчиво курил сигару.
- Ты, как всегда, прав. Я по делу. Эм…короче, тебе нужна техника, оружие, телогрейки, каски, сапоги с галошами и полевая кухня?
- Что за вопрос? Всё зависит от цены. Я тут у местных могу не дорого…
- Че, обижаешь! Я тебе что, коробейник или торгаш базарный? Я у тебя что, деньги прошу? Я как другу, а ты…
- Да ладно, прости. Сейчас все только и знают, что продают. Никто бесплатно не отдаст, пока ему к горлу мачете не приставишь.
- Во! Ты в точку попал. Мачете к горлу. Назовём операцию - «Мачете».
- Какую операцию? – Че плеснул ром в стаканы.
- Как какую? Операцию «Мачете». Расклад такой – я знаю, где полно всякого милитаристского дерьма. Иди и забирай. Бесплатно.
- Прямо вот так – иди и забирай. Бесплатный секс бывает только в мясорубке. Так говорят? В чём прикол?
- Прикол в том, что ты собираешь сейчас бригаду головорезов, я показываю место, вы устраиваете небольшую резню и забираете всё, что там есть. Совершенно бесплатно. И всё.
- И всё?
- Асолютно. Что вам стоит пугнуть пару тысяч резервистов? Они вас только увидят, сразу разбегутся. Вы – страшные, небритые, укуренные, без башки и совести. А они – педанты и пивные бочки, забывшие запах крови и пороха.
- Педанты, говоришь? Ненавижу педантов. Они что, все там педанты?
- Ты немного путаешь понятия, но это не страшно. Да, отвечу я тебе, они все педанты.
- Тогда, почему мы ещё здесь сидим? - оживился Че, залпом выпил налитое, и выбежал на улицу отдавать команды о немедленной мобилизации.
Сразу же затопали сапоги, завелись моторы, послышался мат.
- Ну, что, - в двери показалась голова легендарного революционера, - давай на посошок, и едем.
- Так быстро? – удивился Павел. – Оперативно.
- А то, специфика партизанского движения состоит в том, что нужно быть всегда готовым ко всему. А к борьбе с педантами особенно. Вот только не пойму, твой какой интерес?
- Не забивай себе голову глупостями. Если ты хочешь, чтобы у меня был интерес, можешь подарить мне пару сигар и бутылку рома. Отменное пойло.
Че полез в шкаф, извлёк оттуда жестянку, набитую сигарами и две бутылки, бросил всё в пакет и протянул Павлу.
- Держи. Поехали уже, там мои орлы уже удила грызут, рвутся в бой.
Дождь закончился, из-за туч выглянуло солнце.
У входа ждал открытый джип, возле которого стояли довольные поэты.
- Вы с нами? – спросил их Че.
- Нет, спасибо. У нас тут ещё работы непочатый край. Только что привезли партию свежих менеджеров. Удачи вам в бою!
- Ага, - ответил Че и повернулся к Павлу, - Давай, штурман, показывай путь.
Они выехали на горную дорогу и за ними поползла вереница грузовиков, битком набитых вооружёнными до зубов партизанами.

Борис и Максим прятались в кустах, ожидая возвращения белка.
- Ну, и как нам масла добыть? Видел, сколько там техники. Теперь представь, сколько там народа. Нас сразу схватят как вражеских лазутчиков и расстреляют, - Максим снова слегка раздвинул ветки, чтобы получше рассмотреть поляну.
- Почему сразу расстреляют?
- Не сразу, конечно. Сначала пытать будут.
- Не хочется как-то.
Сверху зашуршало и прямо под ноги им спрыгнул запыхавшийся белк.
- В общем так, пацаны. В лагере ни одного человека, не считая того психа с крюком на руке. Который Фрица убил. Ну, и ещё пара сотен придурков, но они походу и не люди, манекены какие-то. Сидят, как зомби и колу пьют. Думаю, от них неприятностей не будет. А вот клоуна этого я хотел грохнуть, но подумал, что мне самому не справиться.
- И больше никого? – хором спросили друзья.
- Шаром покати.
- Может, они в засаде? – пожал плечами Максим
- Ага, тебя ждут.
- Никого. Я всё вокруг обшарил, - сказал белк. – Думаю, стоит этого урода проучить. Справимся втроём? Свяжем, узнаем, где масло, а потом, когда динозавр придёт, скормим ему на обед. Что Грмнпу сказал, скоро будет?
- Чего ждём? – Борис встал в полный рост и пошёл искать проход в кустах. Я ему сам мозги вставлю. У меня же третий юношеский по боксу. – Макс вставай, идём.
Они пробрались сквозь чащу и вышли на поляну. Действительно, никого не было ни видно, ни слышно. Только лес пел птичьими голосами, да под ногами шуршала мелкая живность. На всякий случай прижались к броневику, чтобы не светиться, и разговаривали почти шепотом. Ничего не происходило, панорама напоминала стоп-кадр. И тут послышалась песня. Бестолковая, еле узнаваемая, мутировавшая от жутких голосов и неверно взятых нот.
Борис осторожно выглянул, но никого не увидел, и тут песня оборвалась.
- Это эти, манекены поют, - сказал белк.
- Тихо, - прижал палец к губам Максим, - слышите, кто-то идёт.
И правда, послышался шум, треск ломающихся веток и возни.
Боря снова высунулся из-за машины и увидел, как мужик с крюком вместо руки тащит за волосы женщину. Мужик был тот самый, который убил Фрица. Только одет не в клоунский костюм, а в офицерскую форму. Он довольно улыбался, иногда оглядываясь на свою пленницу.
Боря не выдержал. Он никогда не бил женщин, это было для него самым дном низости и мерзости. Мог, конечно, сказать крепкое словцо, когда совсем уже достанут, но поднять руку – никогда. И несколько раз ввязывался в драку, защищая девушек от их драчливых спутников.
И сейчас, увидев подобное безобразие, не смог сдержаться.
- Эй, урод, отпусти её, - крикнул он и вышел из-за броневика.
Чарли остановился, с интересом рассматривая новоявленного защитника угнетённых и убогих.
- Ты кто? – поинтересовался Мэнсон.
- Агния Барто. Отпустил её бегом.
- Пожалуйста, - Чарли разжал кисть, и Мурка повалилась на траву. – Лежать, - приказал он ей и пошёл к Борису. – Какие проблемы?
Вот он, человек. Не бездушная кукла, а самый настоящий, из плоти, чувствующий боль, сочащийся кровью, дрожащий от страха. А ещё это ужас в глазах, предсмертная агония, стекленеющие зрачки и последний выдох, с которым отправляется в рай или в ад никчемная душонка. Чарли шёл уверенно, без всяких раздумий и сомнений, безжалостная машина смерти, которую невозможно остановить простому смертному. Улыбка обнажила пеньки выбитых зубов, рука с крюком занесена для удара.
Из-за бронемашины выбежал Максим, стал рядом с товарищем.
Но это не может помешать. Это даже лучше. Он препарирует обоих.
Борис стал в стойку. Адреналин сразу залил тело, напомнив ощущения более чем двадцатидетней давности, времён бурной молодости, когда дрались район на район, когда встречали в подворотне, и ты один против пятерых. И случалось, что не всегда пятеро побеждали. Когда кровь закипает, проходит первая дрожь в ногах, когда ногти впиваются в ладони, и кулак сжимается до консистенции булыжника. И туман в глазах, и уже бьёшь не глядя, руками, ногами, головой, и не чувствуешь боли. И противник отступает, вытирает кровь в разбитых губ и носов (оставьте его, он же псих ненормальный), и все уходят, а ты падаешь на колени, тяжело дыша, всё тело бьётся в нервном ознобе и возвращается реальность вместе с болью и страхом.
Крюк должен был вонзиться в голову Бориса, застрять в пробитом черепе, но тот ушёл вниз под руку, и сразу же правой в печень, вынырнул почти за спиной,  перехватил руку, ушедшую по инерции. Подсечка, и удар ногой прямо в голову ещё толком не упавшего врага. Максим даже моргнуть не успел, как нападающий монстр повержен, лежит на траве без движения. Борис со всей силы ударил Мэнсона ногой по спине.
- Ну ты даёшь, - восхищённо сказал Максим.
- Ай, молодца, - крикнул белк, подбежал к Чарли и укусил за ухо, отгрыз маленький кусочек и брезгливо выплюнул. Поверженный враг лежал без сознания.
- Я думал, и не вспомню уже, не дрался полжизни. А тело, видишь, всё помнит, - Боря пошёл к лежащей девушке, присел возле неё на корточки, тронул за плечо. Она подняла голову и посмотрела на своего спасителя. У Бориса прямо дух перехватило.
- Машка, ты? Откуда ты здесь?
- Я не…
- Маша, милая, что ты здесь делаешь? Макс, иди сюда, - махнул товарищу, потом подхватил девушку, помогая встать на ноги. – Всё в порядке, тебя никто не обидит. Никто. Глазам своим не верю. Машуня, сколько же лет я тебя не видел.
Мурка непонимающе озиралась. Её явно с кем-то путали.
- Максим, знакомься, это Маша. Маша Климова. Моя одноклассница. Помнишь, я тебе рассказывал. Маш, ты как? Что здесь происходит?