Дурацкий сон 9

               

На многолюдном проспекте случайно сталкиваюсь с эстрадным певцом из Беларуси Русланом Алехно. Я поздоровалась с ним, просто кивнув головой, будучи уверенной, что он никак не прореагирует. Но он остановился, улыбнулся соей лучезарной улыбкой, и мы разговорились. Почему-то мне захотелось рассказать ему, что я начала писать прозу, но вот сильно в себе сомневаюсь. На что он привёл пример о своём творчестве.

- Когда я проходил кастинг на участие в проекте «Народный артист», то ни на что не рассчитывал. Думал, что московскую «тусовку» простой парень из Беларуси без всякой поддержки не пробьёт. И, тем не менее, я занял первое место. Так что не сомневайтесь, всё может получиться. Вы знаете, что английский писатель Сомерсет Моэм сталь писателем благодаря своему дефекту речи – он заикался. Очень стеснялся этого дефекта и даже сильно комплексовал. Тогда он начал свои мысли кратко излагать на бумаге, чтобы потом озвучить. И так втянулся в это дело, что начал писать регулярно. В результате, стал известным писателем.

Мы медленно шли по проспекту. Было пасмурно, и моросил бесконечный дождик. Мне хотелось подтолкнуть Руслана на более откровенный разговор, но он молчал, думая о чём-то своём. У меня не было к нему претензий. Мне было хорошо с ним бродить под дождём, но я чувствовала, что он отдалился. В какой-то момент я сказала:

- Спасибо, Руслан, что согласился со мной побеседовать. Не буду злоупотреблять твоим временем. Мне пора.

- Меня пригласили на презентацию. Может, составите мне компанию? – неожиданно предложил Руслан.

Я с готовностью согласилась: почему бы и нет?

В огромном зале ресторана полно людей. Идёт презентация нового альбома Аллы Пугачёвой. Презентация совпала с днём рождения звезды, поэтому вместе с диском каждому гостю она давала коробочку шоколадных конфет.

Коробочка – насыщенного синего цвета. В середине крышки вставка из слюды, через которую видны конфеты и надпись на каждой конфетке, написанная еле заметными золотыми буковками: «Еврейские конфеты».

Меня эта надпись удивила. Пугачёва вкладывала в эту надпись некий свой смысл, который я не понимала.

На презентации мне было не интересно, и я собралась уходить. Руслан вызвался провести меня до выхода. Он продолжал меня удивлять, предложив вечером сходить на концерт оперной певицы Любви Казарновской.

И опять я с готовностью согласилась: почему бы и нет?

На концерт мы немного опоздали и к своим местам пробирались в темноте. Певица построила концертную программу в виде музыкального салона. Тема музыкального вечера – Полина Виардо и любовь к ней Ивана Тургенева.

Вечер мне был интересен, но чего-то мне не хватало. Чего? Полной самоотдачи от Казарновской. Мне казалось, что она говорила и пела в полсилы. И это раздражало. Не было душевной теплоты. На сцене она смотрелась интереснее, чем на афишах и по телевидению.

В течение концерта благодарные мужчины старше пятидесяти лет с благоговением преподносили певице шикарные букеты. К концу концерта я насчитала шесть букетов. Не густо. Но и этих могло не быть.

После концерта Руслан галантно предложил мне поехать к нему на чашку чая, но я дипломатично отказалась. Он вызвал такси и предложил подвезти домой. И я опять отказалась. Причина отказа была не понятна мне самой. Руслан сел в такси, а я спустилась в метро.

Выйдя из метро на своей остановке, я медленным шагом, в полной темноте и в одиночестве, дворами шла домой, и пыталась обдумать прошедший день и понять причину поступков, мне не свойственных.

Когда я вошла в квартиру, то удивилась, что в ней полно людей, среди которых заметила свою подругу. Она-то и организовала встречу с оперной дивой в моей квартире, не спрашивая на это моего разрешения. Поставила перед фактом, типа – сюрприз. Что ж, ей удалось поразить меня.

Люди сидели на стульях, диване, на табуретках, принесённых из кухни. Несколько человек сидело на журнальном столике. Те, кому не хватило мест, сидели на полу.

В центре комнаты стояла Любовь Казарновская в красивом концертном платье бирюзового цвета. Чудеса для меня продолжались. Взоры всех были обращены на певицу. В качестве прорицательницы она по очереди подходила к каждому и что-то говорила.

Наконец, она подошла к подруге:

- Вы очень плохой человек, у вас в душе накопилось много злобы.

Затем, Казарновская повернулась ко мне, и, глядя проницательным, но добрым взглядом, сказала буквально следующее:

- Постарайтесь как можно меньше общаться с подругой, которая находится в этой комнате. Вы сами – хороший человек. Ваш цвет – синий, как Гжельская роспись. Постарайтесь, чтобы в вашей жизни было больше этого цвета, который принесёт вам удачу. А ещё я знаю, что вы пишете.

- Ну, что вы, пишу – громко сказано! – смутилась я, - Пишу для себя. Куда мне до писателей!

- Нет, нет! Не принижайте свои таланты. Не сейчас, потом, ваш скромный труд будет оценён по достоинству.

Я чувствовала себя неловко, слушая похвалу от самой звезды, и вместе с тем мне захотелось задать ей много вопросов. Но именно в этот момент я проснулась, а жаль…