Друд - сын пирата Аноним присылает новости с север

12 Аноним присылает новости с севера

Три дня с моря дул сильный ветер. Он принёс тёплый воздух и пригнал серые дождевые тучи. Тучи обложили всё небо, теснились и громоздились друг на друга. С раннего утра до позднего вечера держались такие густые сумерки, что было неясно, какое сейчас время суток. Непрерывно капала противная мелкая морось. Снег быстро таял, на глазах превращаясь в скользкие, грязные глыбы, из-под которых ручьями текла вода. Лёд в реке и на каналах посинел.
В один из сумеречных дней, ближе к полудню, к высокому фахверковому дому, располагавшемуся в западной части Ваноццы, в приходе церкви святых Петра и Павла, подъехала карета, из которой вышли двое закутанных в плащи людей и быстро скрылись за дверью. Поднимаясь по тёмной лестнице, один из них споткнулся об оставленное на ступеньках ведро и чертыхнулся. В ответ на раздражающий звук скачущего по ступенькам железа, щёлкнул замок, и открылась дверь на втором этаже. Люди в плащах вошли в комнату, освещённую пламенем камина, возле которого сидел бледный человек в тёмном парике и чёрной одежде, по которой каждый без труда узнал бы в нём адвоката. Возле окна, за столом, накрытом зелёной скатертью, сидели ещё трое мужчин, одним из которых был Ивэн Даль. Перед ними стояли остатки завтрака: наполовину съеденный ежевичный пирог, стеклянные бокалы и бутылка с вином.
-Здравствуйте, господин Ланселин! Здравствуйте, господин Стеен! – сказал человек в одежде адвоката. – Располагайтесь.
Осе и Борд-Сигюрд присели к столу. Разговор не начинался до тех пор, пока человек, впустивший новоприбывших, тщательно не запер дверь и не вернулся в комнату.
-Господин Дьюри сообщил мне, что вы, господин Ланселин, имеете важное сообщение, - тихо произнёс человек у камина.
-Да, господин Уостерли, это так, - подтвердил Осе и закашлялся.
-Садитесь ближе к огню, Ланселин.
Осе придвинул стул к камину и поставил ноги на край решётки. От его мокрых сапог начал подниматься пар. Юноша сунул руку за пазуху, вынул перевязанный пакет и передал его Роберту Уостерли, главе патриотического тайного общества столицы. Тот снял перевязочную ленточку, вынул из пакета пачку вчетверо сложенных листов, развернул их и углубился в чтение. Осе снова закашлялся.
-Вуттон, дайте Ланселину вина, - не отрывая глаз от бумаги, сказал Уостерли.
Один из сидящих за столом, мрачный человек с изрытым оспой лицом, поднялся и, плеснув, на дно бокала из бутылки, поднёс его Осе. Юноша принял бокал обеими руками. Руки его дрожали.
-Вы больны? – спросил Вуттон. - Приедете домой, выпейте водки с перцем и сразу ложитесь. Наутро всё как рукой снимет.
Осе кивнул и отхлебнул из бокала. Через некоторое время на его бледных щеках загорелись алые пятна.
Уостерли читал очень долго. Хотя лицо его оставалось неподвижным, в комнате как будто начало возрастать напряжение. Остальные сидели молча и ждали.
-Когда пришли эти бумаги? – наконец спросил Роберт Уостерли.
-Их положили в почту вчера, - ответил Ланселин.
-Не удалось узнать, пришёл один экземпляр или несколько?
-Один, насколько мне известно.
-И пишет всё тот же Аноним?
-Он.
-Вы так и не смогли получить о нём какие-либо сведения?
-Я знаю, кто из шпионов доставляет его доносы. Это всегда один и тот же человек по кличке Жвачный, он всё время жуёт. Я могу описать его внешность и назвать дни, когда он приходит с полученной из провинции почтой.
-Грэнхенфорд, вам известен Жвачный? – обратился Уостерли к сидящему за столом человеку, одежда которого выдавала в нём отставного военного.
-Известен, - отозвался тот. – Он швартуется в дешёвом клопоморнике на восточной окраине города. Однако мы считали, что он не столь важная птица.
-Займитесь им, но осторожно. Нити, ведущие к Анониму, не должны оборваться.
- Дело столь серьёзное? – сглотнув слюну, спросил Ивэн Даль.
-Да. В этом доносе Аноним разоблачает почти всю нашу сеть на севере страны, причём приводит поимённые списки. Здесь около двухсот имён. И это ещё не всё. Он называет ряд имён людей, которые, по его сведениям, могут иметь отношение к тайному обществу здесь, в столице. Правда, он делает ошибки в написании некоторых фамилий, но они вполне узнаваемы. Вот, например, он пишет: «Мне удалось узнать, что в столице важную роль среди заговорщиков играют Рогир Друри, Лоренцо Баблис Лоти, Дубальд Слейтон, а во главе их стоит некто то ли Уэверли, то ли Уолстерли». В Рогире Друри без труда узнаётесь вы, господин Дьюри, а в Баблисе Лоти – наш друг Лоренцо Уоллес Лотти. В имени Слейтона вообще нет ошибок, а в отношении меня Аноним промахнулся всего лишь на одну букву, - очень спокойно сказал Роберт Уостерли, не спуская глаз с огня в камине.
-Дубальд и все упомянутые из наших в столице должны скрыться, - подал голос Борд-Сигюрд. – А также мы должны предупредить товарищей на севере. Вот только вопрос: сколько у нас времени?
-Можно предположить, что Аноним спешил переправить полученную информацию. В таком случае, донос пока только один. Но за ним последуют копии. Жаль, мы не знаем, на каком расстоянии от Ваноццы их напишут, - поделился своими размышлениями Ивэн Даль.
-Аноним всегда лучше осведомлён о делах на севере, чем в центре. И он почти никогда не пишет о юге, - заметил Вуттон.
-До Сен-Катарен шесть дней пути, - задумчиво произнёс Уостерли. – Мы не знаем, сколько шёл первый донос и с какой скоростью. Таким образом, второй донос может быть уже в пути, а может только готовиться. Времени практически нет. Нам нужен человек, который в течение двух ближайших суток отправится на север, чтобы предупредить наших товарищей в Сен-Катарен и его окрестностях.
-Я мог бы поехать, - вызвался Рогир Дьюри.
-Вы отпадаете, так как упомянуты в доносе, - возразил руководитель. – Мы не уверены, что второй копии ещё нет в канцелярии, так что не стоит рисковать. Напротив, будьте осторожны и ведите самый респектабельный образ жизни.
Уостерли по очереди остановил свой взгляд на каждом из присутствующих.
-Борд-Сигюрд не может ехать, так как он является офицером действующей армии, - словно про себя рассуждал вслух руководитель. – Грэнхенфорд должен разобраться со Жвачным. К тому же моряк, отправляющийся в столь неподходящее время в глубь провинции – это подозрительно. Ланселин нужен нам в канцелярии.
-Остаёмся я и Ивэн Даль, - перебил его Вуттон.
-Вы тоже не годитесь. Эти бумаги не смогут выехать из города незамеченными: они слишком объёмные. Кроме того, если в пути наш гонец будет схвачен – они станут смертным приговором не только против него, но и для всех, кто в них упомянут. А тут, не забывайте, около двухсот фамилий.
-Что же вы предлагаете? – недоверчиво спросил Рогир Дьюри. – Как доставить сведения на север?
-Нам нужен человек с исключительной памятью, который сможет провезти эти бумаги в своей голове, - закончил свою мысль Уостерли.
-Кого вы имеете в виду? – поднял голову насторожившийся Ланселин.
-Молодого человека, о котором вы говорили, что он сочувствует нашему делу и обладает превышающей возможности среднего человека памятью.
-Нет, только не он! – воскликнул Осе.
-Кто это? – поинтересовался Грэнхенфорд.
-Это сын капитана Эсклермонда, - пояснил Борд-Сигюрд. – У него действительно необычная память.
-Разве у капитана есть ещё сын? – удивился Вуттон.
-Да, но он скрывал его от всех. Он был отдан в ученики деду Ланселина, а теперь снимает комнату у Стена, - пояснил Ивэн Даль.
-Друд не годится, - вмешался Осе, - он же совсем мальчишка! Он никогда не был в Сен-Катарен и не знает дороги!
-Мальчишка вызовет меньше подозрений, - парировал Роберт Уостерли. – Да он не такой уж и мальчишка. Судя по росту, ему лет 17 – 18, не так ли, Стеен?
-Шестнадцать или около того.
-А что до дороги, так все мы когда-нибудь едем куда-нибудь в первый раз.
-Да, но сейчас не такое время! – снова вмешался Осе. – Дорога очень опасна. Следует учесть, что капитан уже потерял одного сына.
-Перестань, Осе, для него дорога безопаснее, чем для любого другого, - заявил Ивэн Даль. – Передвигаться ему придётся не в одиночку, а в компании с почтовой каретой и другими путешественниками. Сейчас все ездят толпой для безопасности, так что потеряться ему будет очень сложно. К тому же, это позволит ему не привлекать к себе лишнего внимания.
-А бандиты и разбойники на дорогах?
-Бандитов и у нас в городе по вечерам хватает. Зато, если путешественников остановят войска или будет обыскивать полиция, твой Дорстен не вызовет подозрений, ведь при нём не будет никаких опасных бумаг.
-Интересно, второго сына капитана тоже зовут Дорстен? – удивлённо поднял брови Грэнхенфорд.
-Мне не совсем понятно, - перебил всех Рогир Дьюри. – Мы посылаем гонца, чтобы он как можно скорее доставил сведения в Сен-Катарен. Так?
-Так, - подтвердил Даль.
-Тогда почему мы ведём речь о том, что он будет передвигаться с почтовой каретой и другими путешественниками? Он должен скакать быстрее.
-Послушай, Рогир, - начал объяснять Даль, - первую половину пути он просто обязан ехать в толпе. Всё-таки время неспокойное, и он может вообще не доехать или заплутать на просёлочных дорогах. Зачем лишний раз вводить в соблазн грабителей и вызывать подозрения полиции? Он оторвётся уже на подъезде к Сен-Катарен. Наша задача – не только спешить, но и гарантировать, что сведения доведут вообще.
-Можно послать кого-нибудь с мальчишкой, - не унимался Дьюри. – Они смогут ехать быстрее.
-Военный отряд, например,- саркастически бросил Стеен.
Все были на взводе. Нарастала ссора. Уостерли встал со стула и сделал жест, cловно что-то раздвигал руками.
-Послушайте, - ещё раз попытался отвести поездку от Друда Осе, - Дорстен очень далёк от нашего общества. Да, он нам сочувствует, но он никогда не был в наших рядах.
-Не был, так будет, - бросил Грэнхенфорд, не понимая, почему Ланселин так горячится.
-Но мы не знаем, согласится ли он…
-Согласится, - уверенно сказал Борд-Сигюрд. – Я знаю его настроения.
-Молодые всегда охочи до подвигов и приключений, - подтвердил Грэнхенфорд.
-Короче, дело решено – отправляем Эсклермонда, - решительно заявил Роберт Уостерли. – Даль, ваша задача – написать почерком капитана письмо, что он якобы болен, находится в Сен-Катарен и настоятельно просит сына приехать. Вуттон! Вы должны снабдить письмо почтовыми печатями, провести его по документам как пришедшее вчера с почтовой каретой и не забыть о штемпеле цензуры! В случае проверки письмо должно иметь полностью достоверный вид. Дьюри! Вы обязаны в течение завтрашнего дня выписать молодому человеку паспорт в магистрате. Причиной отъезда в дорожных бумагах укажите болезнь отца, срок отпуска – два месяца.
-Ещё нужно разрешение от купеческой гильдии, ведь он – торговый ученик, как я понял, - напомнил Рогир Дьюри. – К какой из трёх гильдий он приписан, господин Ланселин?
-К первой, - мрачно ответил Осе. – Его отец владеет собственным судном, которое совершает рейсы в колонии.
-Ещё мне нужно описание его внешности для паспорта, - снова спохватился Дьюри.
-Даль вам даст приметы, - сказал Роберт Уостерли. – Он хорошо его знает. Грэнхенфорд, вам поручается найти хорошую лошадь и привести её завтра к вечеру в дом к Борду-Сигюрду. Юноша отправится в путь послезавтра утром вместе с семичасовой почтовой каретой. Стеен, вам нужно поговорить с молодым человеком и сегодня вечером привести его ко мне.
-Он не подведёт! – уверенно заявил Борд-Сигюрд. – При нескольких недостатках голова его устроена правильно.
-А что буду делать я? – слегка дрогнувшим от обиды голосом спросил Осе.
-А вы, Ланселин, поедете домой и последуете совету Вуттона насчёт водки с перцем и постели. Вы нам очень нужны в канцелярии, так что приложите все усилия, чтобы не заболеть. Здоровье у вас в последнее время ни к чёрту! – наклонился к нему Уостерли и похлопал по плечу.
-Мне позволят попрощаться с Дорстеном Эсклермондом? – опустив глаза в пол, спросил Осе, и, судя по голосу, в случае отрицательного ответа он вряд ли подчинился бы.
-Да, ты попрощаешься с ним завтра вечером, - заверил его Борд-Сигюрд, - но при условии, что ты будешь спокоен и оставишь все свои дурные предчувствия при себе.
-Вот и прекрасно, господа, - завершил разговор Роберт Уостерли.  – А теперь расходимся!
Осе и Борд-Сигюрд ушли первыми. Они молча спустились по лестнице, вышли на улицу и свернули за угол, где их ждала карета. Только очутившись внутри и отдав приказ ехать, Осе возмущённо воскликнул:
-Я не ожидал такого от тебя, Борд-Сигюрд! Вы с Уостерли решили всё за моей спиной! Разве вам мало, что мне пришлось подставить голову Друда на дне рождения сестры, чтобы посеять сомнения у наместника насчёт достоверности доносов Анонима! Теперь вы хотите отправить его прямо в пасть дьявола!
-Не говори ерунды, Осе! – отмахнулся офицер. – «Подставил голову!» Да ему ничего не грозило! Друд о нас ничего не знал, никаких дел не поддерживал! Благодаря твоему ложному следу мы выиграли у полиции целых два месяца! А твой «подставленный» ничего даже не почувствовал!
-Поэтому вы решили подвергнуть его жизнь опасности посерьёзней?
-Какой опасности? Он будет ехать неделю с толпой пассажиров, и только в конце оторвётся и поскачет быстрее. Даже если его остановит полиция, у него ничего не найдут, кроме отцовского письма и паспорта. Документы, ты знаешь наших товарищей, будут безупречными. И вообще, ты знаешь кого-нибудь, кто может запомнить эти бумаги, кроме Друда?
Осе ничего не ответил, только откинулся на подушки сиденья и плотнее завернулся в плащ. Борда-Сигюрда начало раздражать поведение друга, поэтому он отвернулся и стал смотреть в окно, больше не произнося ни слова. Когда карета остановилась у ворот особняка Ланселинов, Осе первым нарушил затянувшуюся паузу:
-Я пойду, а ты доедешь до дома и пришлёшь карету обратно.
Борд-Сигюрд повернулся и близко увидел измученное и осунувшееся лицо друга. Он мигом оттаял.
-Осе, ты болен, - мягко сказал он, - поэтому ты так взвинчен и всё видишь в чёрном свете. Поверь мне, всё будет хорошо.
Осе молча кивнул, но в его глазах так ясно читалось страдание, что Стеен спросил:
-Осе, скажи мне, что тебя так мучает?
-Если Дорстен Эсклермонд погибнет второй раз и снова из-за меня, я этого не перенесу, - выдохнул Ланселин.
-Друг мой, - ласково усмехнулся офицер, - у нас с тобой возможностей погибнуть больше, чем у него.
-Мне позволят с ним попрощаться?
-При условии, что ты не будешь подрывать его душевный покой своими мрачными предвидениями.
-Я буду спокоен.
-Тогда приезжай к нам завтра часов в шесть
-Приеду. До свиданья.
-До свиданья.