Ист. 49 Бум знал, что по утрам...

      Бум знал, что по утрам у каждого свой способ взбодривания организма. Он видел этих сосредоточенных людей, которые на рассвете носились по беговым дорожкам, или терзали себя упражнениями. Никто из них при этом счастливо не улыбался, но считалось, что такой способ чего-то там стимулирует.
      Однако, устроить с утра пораньше такой вокализ? Эдак не только сам взбодришься, но и парочку кварталов на уши поднимешь.
     Девичьи незатейливые рулады в диапазоне четвертой октавы могли соперничать с любой штатной сиреной и уж точно заставили бы любую оперную диву ощутить собственную неполноценность. А как, поди, открывалось дыхание?...
       Приблизительно об этом думал Бум, только без див и прочей музыкальной грамоты, вслушиваясь в рассветное верещание Ревзиной пассии.
       Тут у девицы закончилось дыхание.
-Дорогуша. Не спорю, колоратура богатая, но не мешало бы сменить рингтон на   будильнике, - разлепил уста высокородный Ревенгорейзий.
-Посмотри, - активно расталкивала пассия Ревзю.
-Ну, что такое, - разлепил он очи и уставился на Бума. Через некоторое время начался процесс узнавания:
- И стоило так орать? Это мой пасынок. Надеюсь, ты ещё помнишь, что мы должны его сдать в Любиельский ПОПиС?
      Девица соскреблась с кровати и пошлепала к дверям совершенно в натуральном виде, ни мало не смущаясь Бума.
-Дверь закрыта, - просипела она. Очевидно, всю силу связок она вложила в предыдущую монодию.
-Окно открыто, - любезно пояснил Бум.
-Видишь, - хриплым со сна голосом увещевал Ревзя, - Всё объяснилось наилучшим образом. Как здорово, что утром к тебе в кровать может пришлепать ребенок на своих шаловливых ножках. У моих знакомых есть ребёнок, и они утверждали, что он каждую ночь проделывает такой вояж. Раз у нас появилось дитя, мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям. Так что успокойся и можешь занять ванну. Впрочем,  если у тебя после рулад сохранилось игривое настроение, мы могли бы устроить утренний секс. Хотя романтизм потерян, но бодрость проснулась необыкновенная.
     Когда девица ушла, Бум получил небольшую нахлобучку от сопровождающего. В  десятиминутном монологе Резвя развил мысль, что неожиданное вторжение в чужую интимную жизнь чревато множеством опасностей.
-… а на полку ты для чего вскарабкался?
-Это единственное место, откуда вас видно обоих, - пояснил Бум.
-Как я сразу не подумал, - сморщился Ревзя, - А сейчас иди отсюда. Можешь, тем же путем что и пришел. Утомительное сегодня утро какое-то. Вздремну я, пожалуй, немного…
     Это никак не входило в планы Бума.
      После ночной охоты, на которую он притащился с целой ватагой, перед Арти было неловко. Да ещё эта печка. Её Бум обнаружил случайно. Открыл вентиль, попробовал включить. Она работала. И так ему вдруг захотелось позажигать. Но нельзя же устраивать себе развлечения, когда ты только что проштрафился? Зато если устроить небольшую чистку, то это веская причина! Небрежно завинтил негатив в воронку, выскребая метнал, и бросил в печь. Она пыхнула взрывом так, что Бума унесло за какой-то насос. Мимо со свистом пронеслась печная заслонка и литая дверца. Это было всё, что осталось от неё целого. Лежа за утробно гудящим насосом, Бум понял три вещи: во-первых, газа в баллоне было совсем немного, с этим ему повезло, во-вторых, сейчас под предводительством вечного помощника – «Я всегда помогаю, потому что это хорошо», -  в техэтаж спускаются стражи, и надо срочно улепетывать и,  в-третьих, он из-за ерунды повредил  шкурку, которую ему наказано беречь.
      Уйти-то ушел, но чувство невыполненного долга осталось.
      Раскинув мозгами у запертой двери дома, решил не идти в отведенные ему апартаменты, а сразу перебраться к старшим товарищам, что бы быть готовым в любой момент стартануть, и таким образом  прогнуться. Но глядя на утомленное лицо сопровождающего, понимал со всей очевидностью , что своевременное попадание в Любиельский ПОПиС находится под угрозой. А этого быть не должно. Поэтому выбирал варианты срочной реанимации: оттащить в ванную, принести кофе или приволочь холодильник. Не стал гадать, спросил напрямую.
-В ванную, -  ответила почему то девица. Она уже укуталась в два полотенца, была бодра и горела жаждой мщения:
-Пойду, включу ему холодненькой.
     Бум помнил, что его роста для переноски длинномерного Ревзи не хватает, так что скрутил в простыню, и, схватив за ногу, поволок на звук льющейся воды. Ревзя слегка трепыхался, но глаз не открывал. Вплоть до момента погружения, за что мог смело благодарить свою подругу. Без её деятельного участия, затея бы провалилась.
    Утренний кофе, в отличие от бодрого пробуждения, был мрачным и угрюмым.  Ревзя брюзжал, что не ожидал от товарищей таких извращенных шуток.  Пришел ловец, взгромоздился на стол начал лакать из его кружки.
-Я смотрю, сегодня все настроились против меня, - совсем погрустнел высокородный Ревенгорейзий, - А раз так, то и задерживаться не стоит в этом негостеприимном месте, пропитанном распутством и сомнительными бонмо.
     Пока летели над городом, у руля сидел сопровождающий. Бум постарался разглядеть больницу, где так неудачно провел охоту нынешней ночью, но она была в другой стороне.
      Но вот провод дороги закончился. Его длинный свободный конец ещё не опустился на площадку, а Ревзя, посекретничав с девицей, предложил:
-Хочешь, научу управлять самолетом?
     Бум небрежно сообщил, что уже управлял самолетами в избытке. Не уточняя, впрочем, чем всё закончилось.
-Тогда тебе ничего рассказывать не надо, - хмыкнул Ревзя. Они ушли в хвостовую часть, поставив глухую перегородку.
    Бум внимательно осмотрел панель, раз ничего другого смотреть ему не позволили.
    Гид рекомендовал предварительно читать матчасть. Бум в кои-то веки решил воспользоваться рекомендацией и врубил фон в режиме компера. Но дальше раздела  «включение и отключение автопилота» не продвинулся. Прослушивать начал от слов «отключение автопилота проходит в обратном порядке». Подивился, что манипуляций так много. Понял, что сделал кой-чего лишнего, когда с автопилотом вырубилось и автоведение. Зато после этого пошла потеха.
     Прекратил закладывать виражи, когда услышал, что в перегородку стучат. Выровнял самолет.
      Гардероб Ревзи был в полном беспорядке. Что-то определенное про девицу он сказать не мог, так как она, по его словам, «удалилась в дамскую комнату» и была «несколько недовольна и раздражительна».
- Вижу, летать ты действительно умеешь, - как показалось Буму, восторженно закончил Ревзя короткий отчет.
-Я ещё очень хорошо замки разные вскрываю, - скромно похвастался он.
-И в окна открытые ходишь, - поддержал Ревзя, - Сонм талантов. Чувствую, не зря тебя в ПОПиС определили. Ты их там многому сможешь научить…. Что у нас с курсом?
       Оказалось, что за тот короткий промежуток Бумовского пилотирования, они от курса  отклонились.
-Мелочи, - выдохнул Ревзя, - Я помню, до первой заправки недалеко, так что дотянем.
     Он снова включил автоведение. И, постучав по навигатору, добавил:
-Наверное.
     Не дотянули. Сели где-то в каменистых песках, воткнув сигару самолета носом в землю и вырвав два коленчатых крепления нижнего крыла. Бум предложил починить крыло, но Ревзя отмахнулся, мол и с целым крылом они навряд ли без топлива взлетят:
-Но почему ты не заправилась вчера?
-А ты почему? – не очень талантливо парировала девица. Но её можно было понять. За время короткого пребывания в хвостовом отсеке, чело украсилось огромным синяком. Он пока не выглядел страшным, но расплывался и наливался от левой скулы к переносице.
-Разбила ликом пузырь игристого, - печально пояснил Ревзя, - Эдак неловко получилось. Я-то думал, раз техника твоя, ты и должна заниматься всей этой подготовкой. Мне мнилось, что, разбираясь с чужым транспортным средством, я некоторым образом влезаю в чужую частную жизнь. Если бы в мой самолет полез кто-нибудь, я бы не смолчал. Я бы расценил это как посягательство. 
    Бум сказал, что к синяку лед надо приложить, но девица раздраженно спросила, где здесь он видит лед, и надулась. Решили идти к ближайшей цивилизации и там искать спасение, потому что фоны тоже оказались разряженными. Ревзя только крякнул от такого удара судьбы и пронес сентиментальную чушь о дикой романтике, когда «суровый боро  или мягкий фён будут дуть в плечи, помогая в пути». Бум резонно заметил, что если всё это и будет дуть, то скорее на встречу. 
     Ни светило, ни потенциальный памперо, ни девица заткнуть Ревзю не могли.  Лишь споткнувшись о заветренный лошадиный череп, поинтересовался, далеко ли до ближайшего жилья.
-Такими темпами, - прикинул Бум, - Дней через пять будем.
      На третьем по счету привале, который они устроили за час после выхода, девица дала выход эмоциям. После многочисленных ярких эпитетов, которыми она наградила всех, включая ловца, сообщила, что видеть их не хочет и вернется к самолету, где и  будет ждать помощи, потому что идти с ними – это верная смерть под палящими лучами. И пошла с зонтом от дождя, который ей подсунул Бум в качестве укрытия от светила
-Дорогая, - крикнул её вслед Ревзя, - Ты слишком драматизируешь. Мы уже достаточно далеко продвинулись…. И будь осторожней! Не заблудись в этой пустыне.
     На счет продвинулись, Бум сомневался. Самолет был прекрасно виден и потерять дорогу к нему было невозможно. Пустыня так же вызывала сомнения. Этобыла не совсем степь, как с верхней стороны гор, но и не пустыня в прямом смысле этого слова. Скорее некая сельва, выжженная и сухая, но разбавленная кое-где чахлым кустарником и изрезанная множеством неглубоких трещин.
      После того, как их оставила девица, настроение Ревзи как ни странно поднялось.
-Мы сможем идти быстрее без этого гандикапа. А когда выйдем в люди, вызовем ей помощь, - мечтал он.
      Высокородный Ревенгорейзий оказался не таким слабаком, каким его представлял Бум. Они отмахали приличное расстояние и часа через четыре вышли к глинобитному домику. Это была некая кошара, где, судя по следам, останавливались пастухи во время перегонов. Зашли в домик и обнаружили, что он обитаем. То есть людей там не было, но жилой дух был.
-Привал, - объявил Ревзя, завалившись на топчан.
     Бум пошел исследовать хозяйство. В низеньком сарайчике он нашел двух понурых лошадей и сломанный велосипед. Потратил на него минут двадцать, но подремонтировал.
Доложился сопровождающему. Ревзя сказал, что он слишком разбит, что бы думать, и поинтересовался, что предпочитает Бум.
-На лошади я ездил, а на велике – нет.
     Подразумевая, что он хотел бы попробовать себя на велосипеде. Но сопровождающий понял по-своему:
-Вот и чудесно. Значит велосипед – мой.
     Он ещё что-то говорил, о вреде дневного излучения светила и полезности ночных переходов, но у Бума была цель – успеть в Любиель.
-Не понимаю, - стонал сопровождающий, - Почему ты мною помыкаешь? Но что ещё непонятнее - как я позволяю это делать?
     Только аргумент, что в самолете томиться его подруга, подействовал.
     Велосипед был приспособлен для езды по этой местности. Его колесо, внутри которого располагалось место водителя, было достаточно широким, что бы с легкостью переезжать трещины и не замечать небольшие камни. Прозрачные спицы середины протектора достаточно редкие, позволяли обозревать окрестности. Водительское кресло - глубокое и мягкое, да ещё украшенное жуткой грязной бахромой с помпончиками. Руль на подлокотниках - горизонтальный. Одним словом, это был добротный походный транспорт, сделанный, что бы человек мог перемещаться в нем на далекие расстояния с максимальным удобством. А Буму пришлось заново вспоминать езду на бескрылой обыкновенной лошади. Между великом и конем хитрый ловец предпочел Ревенгорейзия, заполучив вместе с комфортом вечный монолог водителя.
     Так двигались часа три. И Бум уже начал надеяться, что они успеют вовремя хотя бы к заправке, откуда можно позвонить в Любиельский ПОПиС и предупредить, когда чуть ближе, чем на горизонте обнаружилось облако пыли.
      Ревзя предположил, что это буря в пустыне. Но Бум не согласился, потому что это не пустыня, и пыль для бури слишком кучная и подозрительно идет именно в их сторону.
-Тогда, это погоня, - рассмеялся Ревзя, воспринимая собственные слова скорее шуткой, - Пришпорим!
     Но не пришпорилось. К лошади претензий не было – она шла ровно и могла ещё покрыть приличное расстояние, а вот велосипедист сдулся. Педали крутил без должного энтузиазма и плакался, что «икры у него словно бревна – такие же толстые и нечувствительные». Откуда, спрашивается, такие перегрузки, если достаточно раскрутить маховик, и катись себе, отдыхай?
      Через семьдесят минут их нагнали. Шесть мужчин, закутанных в черные одежды на сухих, но сильных лошадях.
     Обступили молча. Ревзя тоже помолчал. Недолго.
-Комрады! Товарищи. Сопровождая ребенка в Любиель, потерпели аварию в этой пампе. Но если у кого-либо из вас найдется свободный фон, то наша благодарность не будет иметь границ.
     Комрады молчали, разглядывая это чудо в шапочке из носового платка с завязанными на концах узлами. Наконец они разродились коротким:
-Вы пойдете с нами.
     И хотя Ревзя уверял, что сейчас не время, что в упавшем самолете погибает женщина, а сами они очень спешат, его не слушали и повторили приказ.
-Если не можете ехать, побежите следом.
    Но про упавший самолет расспросили подробно.
   Они свернули немного с сторону, что было ближе к конечному пункту назначения, но дальше от заправки, проехали всего-то полтора часа и оказались на берегу речки - переплюйки. Небольшая и мелкая, она обладала таким течением, что когда её форсировал велосипед, всем пришлось спешиться и помогать. А на берегу, за высоким бутовым забором, располагалось довольно большое селение, больше похожее на муравейники, чем на город или деревню.
-Плотность населения явно превышает все допустимые нормы, - прокомментировал Ревзя.
   Не успели узкими улочками добраться до площади, как выскочил некий мужичонка с криками:
-Вот она, моя лошадь. А вот они – воры.
-Приятно, что даже в столь отдаленных уголках, можно найти поклонников, - объяснил Ревзя.
      Лошадь и велосипед у путешественников отобрали, а самих переправили к старейшине, или что-то вроде того, потому что называли его «головой». 
       Голова трапезничал. Брезгливо посмотрел на Бума. Заинтересовался котом. И пригласил к себе на разговор по душам Ревзю. Лишних выставили.
       Бум прошел городок вдоль и поперек по крышам и балконам, потолкался на рынке, раззнакомился со славной женщиной. Она смеялась, мило прикрывая рот ладошкой, когда он философствовал о странностях жизни, и позволила помочь ей отнести корзину с фруктами домой.
        Через час сопровождающий разыскал Бума на кухне, где все подряд пичкали кота всем подряд, а заодно и Буму перепадало.
-Тут такая эскапада вышла. Я - остаюсь. А ты - полетишь. Верный человек самолетом довезет до места.
     Он был не редкость немногословен и задумчив. Отвел к легкому самолету, где уже ждал водитель – очередной сопровождающий. Похлопал по плечу и повеселел.
-Зато столько нового увижу, пальчики оближешь. Будет, что внукам порассказать.
      Но Бум уперся и потребовал подробностей. Выяснилось, что  за сына обеспеченный родитель заплатит выкуп. И если бы он был один, этим бы закончилось. Ревзя погостил бы у головы, набрался бы впечатлений, а когда папа перегнал бы деньги на указанный счет, с почетом был бы водворен в родовое гнездо.  Но так как Бум торопиться, и соответственно выкупа ждать не может, то Ревзя  продал себя в рабство, как залог и плату за самолет. Таким образом, обеспеченный отец не только заплатит за сына, но и за его свободу, что и составит выкуп Бума.
-А за ловца денег не просили?
     Оказалось, что – нет.
     Бум потребовал немедленной аудиенции у начальства. Из  болтовни с аборигенами осталось ощущение, что ему с ловцом есть, чем заняться.
-Почему вы пьете реку, когда у вас есть родник? – спросил он голову.
-Вода в источнике вредная. Порченая, - признался старейшина,- Но тебе-то какое дело?
      От предвкушения у Бума под ложечкой засосало.
-Расскажите про злого духа, который живет в роднике?
       Опыт подсказывал, что часто из таких легенд рождаются полноценные привидения. Неизвестно, что ждет ловца в ПОПиСе, так что подхарчить его не мешало.
     Голова некоторое время колебался. Но он был фаталистом. Если мальчик уверенно заявляет, что знает, как прогнать злого духа, может так оно и есть. Ведь старые легенды гласят, что когда мир был совсем молодой, то им правил злой змей. Но пришел совсем мальчик и сказал, что одолеет змея. Ему не поверили и прогнали. Из одного селения прогнали.  Из второго. А он всё ходил и просил, что бы ему разрешили это сделать, потому что без разрешения он не может бороться со змеем. И только когда в самом последнем селении голова, которого змей совсем уж допек, и ему было всё равно, кто с ним будет сражаться, согласился, мальчик превратился в красавца-богатыря Бара. И Бар победил напасть и спас мир.
     Впрочем, голова мог и не вспомнить эту легенду. Может, подумал,  пусть делает, что хочет, только даст дообедать, а обедал он с утра до вечера,вот и разрешил.
-Моё такое условие, - сказал Бум, - Охочусь я один. Если я победю… побежу… Покончу с колдуном, то мне и Ревзе – свобода бесплатно.
     Так как голова в возможность такого исхода не верил, то легко согласился. 
-Да, - вдруг смутился Бум, - Мне бы бич.
-Что бы вы перестреляли моих людей, захватили самолет и улетели с свой ПОПиС? Посажу-ка я твоего дружка в башню, пока ты делаешь работу, - сказал мудрый голова. А Бум пожалел, что такая замечательная идея не пришла к нему в голову. И проникся к голове уважением, которого он и заслуживал.
- Справишься сам, раз ты такой специалист, - продолжал старейшина, - Идти и спасай воду. Родник найдешь в руинах.