Блюз это когда глаза плачут, а душа улыбается, да?
Недавно видела твоих – мама – цветет и пахнет, она молодец вообще, вот что значит Скорпион - ты зря меня с нею сравнивал, я так в ее возрасте точно не буду выглядеть. Бегать буду, да, а выглядеть - фигушки. А сестра – они так и не переехали, вот тут ты был не прав, они по-прежнему в вашей старенькой квартире, все вместе – и она, и муж, и Танечка. Купили однушку и сдают, а живут с мамой. В твоей комнате спальня, и на месте твоего письменного стола сейчас стоит большой комод с музыкальным центром. Твои книги теперь в шкафу у мамы. А где пластинки, я не знаю.
Да, мама вышивает – опять купила схему для своих крестиков, шимпанзе с бананами – представляешь? Кич, но ей нравится… Говорит, ты ей помогаешь с кроссвордами – подсказываешь. Да, верно – говорила, давно уже. Я ее про тебя теперь не спрашиваю. Чего лишний раз беспокоить. И на дни рождения к ней не попадаю уже лет семь. А надо бы.
Наши? А что наши - Степан перебрался в Москву, почти сразу, как ты ушел. Говорят, как обычно - работает в очередном банке. Иногда приезжает, но я его не видела ни разу. Да и не хочется, если честно – мы с ним и тогда не очень находили общий язык.
Димон женился на не-помню-как-зовут, кажется, Лене. Общий сын, и у нее уже была дочка взросленькая. Ты бы Димона не узнал – он голодание свое лечебное как бросил – так и раздался вширь раза в три… Тоже почти не видимся - только случайно, хоть и по одним улицам вроде ходим…
Лешка пьет – но немного, потому что начальник. Какой-то охранной фирмы. Лариска от него ушла, и уехала за границу, мне книжку одну так и не отдала.
Герка женился. Нет, не на мне – я тогда вышла замуж за – впрочем, неважно, ты его не знаешь, да и мы уже все равно разошлись.
А тогда - как ты и говорил – ушла от обоих, и от Герки, и от Макса. Представляешь, они женились почти одновременно: восьмого сентября – Герка, и через неделю – Макс.
Родили дочек, назвали – Юля и Галя, все на «ля». И оба на меня до сих пор в обиде.
У Герки умерла мама, ты должен знать…
/Затяжка, еще затяжка. Пепел в ладошку, выкинуть в раковину, сигарету – да, в окно, мне не стыдно, я взрослая женщина, не смейся./
Как же я по тебе скучаю. Как пойду по дворам, где мы с тобой все за жизнь, да за жизнь… Их оказывается много, таких дворов. А я думала – мы так редко без всех пересекались – пару раз в месяц, не больше. Чаще всей толпой. Так вот – дворы Вот, думаю, дууура… Лучше бы в подъезде целовались, чем по морозу наворачивать тяжелыми от снега сапогами круги и вести бесконечные эти разговоры о сущем и скрытом…
Хотя… Вот знала бы я сейчас без этих разговоров, что ты меня слышишь? Что ты есть всегда, и что то утро десять лет назад – когда твоя сестра пришла и сказала – Поздравляю, Сашка повесился… Так и сказала – очень ее тогда это перебило, она не могла определить, как такое вообще выговаривать сестринским своим языком, бедная девочка. Так вот – что то самое утро – ничего не значит, как и весь их махровый материализм?
А ты все-таки зараза – как я тогда была на тебя зла, просто сил моих не было. Так со мной поступить – друзья так не делают, это нечестно. А что парни – да ну их, я их всех тогда просто ненавидела за пьяное это поперечное горлу «Решил – так решил… Настоящий мужик… Круто, смог…». Мне ведь только в тот момент, когда я на балкон выскочила, там ревела, и впервые в жизни курила, и ругала тебя самым страшным матом – вот тогда стало понятно, как много ты для меня сделал – этими своими разговорами. И тем, что…
Это ведь правда? Ну, мне твоя сестра тоже сказала потом. Что ты ко мне… Что ты меня… Нет, ладно, не надо, не говори – а то как я буду это точно знать – и дальше жить спокойно?
А мне надо спокойно – у меня через пять лет после твоего ухода – как ты и говорил: два ребенка, девочка и мальчик, назвала Сашка и Санька – просто имя нравится, ты не думай. И все сама-сама, хоть и замужем…
Но вот откуда ты все про меня сейчас - знал тогда, а?
Свидетельство о публикации №210102300277