Общага. Эпизод 3

http://www.proza.ru/2010/10/02/1159 - часть 1

http://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl - часть 2

http://www.proza.ru/2010/10/23/1528 - окончание

   Прошу прощения, дорогой читатель и признаюсь, что я умышленно оттягивала. Мне самой страшно было пережить снова тот вечер, к которому я вела Вас предыдущим повествованием. Но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов. Пришло время продолжить. О предыдущих двух эпизодах, уважаемые мной люди, сказали, что в них мало отражены мои чувства, даже скрытые, что в них мало художественности, что это больше похоже на репортаж. Все это время я обдумывала, как рассказать о том, что произошло дальше? Как передать те чувства, которые я испытала тогда? Тот ужас, который потом преследовал меня долгие годы? Те «снимки» моей памяти, которые запечатлели мои глаза? Мне не хотелось бы пугать, шокировать, я думала, что расскажу только факты, голые факты, но не могу ни примешать сюда то, что испытала я.

                ***               
   Чтобы еще лучше Вы представили жизнь в общаге, я расскажу о звуках и запахах в ней. Я уже говорила, что наша комната была расположена рядом с кухней и лестницей, и туалет был всего через пару комнат от нашей. Поэтому все звуки и запахи, и не всегда приятные, были фоном нашей жизни. Об ароматах, доносившихся из кухни можно рассказывать долго, почти бесконечно. Время было трудное, если не сказать голодное, и каждый крутился, как умел: кто-то раздобыл кости и варил их, чтобы потом приготовить борщ, кто-то жарил сало, привезенное от родителей из деревни, кто-то прокараулил молоко и тогда сами знаете — этот «запах детства» проникал в каждую комнату… Об «ароматах» летевших из туалета умолчу, скажу только, что иногда по утрам, открывая дверь своей комнаты, я наблюдала, фекальные воды, прямо рекой текущие по коридору мимо моей двери…

   Что касается звуков, то я слышала каждого, кто проходил в туалет и обратно, шаркая стоптанными шлепанцами, кто гремел кастрюлями на кухне, кто нес плачущего ребенка к умывальнику, расположенному напротив туалета, кто кричал из кухни своему мужу или жене в конец коридора: «Серега, принеси соль!»… Я слышала, как возвращался наш сосед, любитель горячительных напитков, под «завязку» наполненный этими самыми напитками, потому что он входил на этаж, несколько раз ударившись о косяки, прежде чем ему удавалось «вписаться» в дверной проем. Слышала, как гремела музыка, из комнаты той молодой мамы с двумя маленькими детьми, а дети еще умудрялись как-то спать при этом. Слышала, как соседские дети катались на велосипедах, или катали свои коляски, или машинки по коридору. Мы оббили нашу тонкую дверь старым одеялом, сверху прибили купленную обивку из дерматина со звукоизолирующей прослойкой, но и это не всегда помогало.

   Когда утром все работающие, откашлявшись и отсморкавшись в умывальном помещении, отхлопав дверьми своих комнат, и отгремев кастрюлями в кухне, уходили на работу, когда уборщица уже повозила тряпкой по облезлому деревянному полу коридора, от души погремев ведром, воцарялась долгожданная тишина… Я любила это время. Благо, что моя дочка была соней и до девяти утра спала так крепко, что не слышала всего этого, или уже привыкла и не реагировала. Да еще «выручал» холодильник, купленный у алкаша: он при включении гремел так сильно, что немного заглушал звуки, которые доносились из коридора. Сначала звук холодильника сильно мешал нам, а потом даже стало нравиться, потому что ровное гудение создавало определенный фон. Мы даже засыпать стали только тогда, когда он гудел. Смешно, но первое время, когда мы переехали в квартиру, мне даже не хватало этого грохота.

   Так вот, когда моя дочь, проснувшись, открывала свои огромные зеленые глазки и дарила мне свою улыбку, начиналось наше время — время мамочек с маленькими детками. Собрав все мокрые пеленки, образовавшиеся за ночь, помыв детские носики, глазки, попки и нарядив малышей, мамы вывозили коляски с ними, или выводили тех, кто уже умел ходить, вручив машинку, погремушку, куклу или мяч, в кухню, чтобы приготовить кашку для детей и обед для их пап. Пока мамы готовили и общались, дети бегали вокруг и умиляли своей непосредственностью.
 
   По утрам выходили в кухню почти все мамы, даже та, у которой был ребенок-инвалид, хотя у нее в комнате была плитка и прежде она не часто появлялась в кухне. Только помыть посуду. Но постепенно она раскрепостилась и общалась совершенно нормально, темы болезни ребенка мы не затрагивали. Он сидел в своей колясочке, пускал слюнки, как и все остальные, мило улыбался и мы его тоже полюбили. Вторым ребенком, который тоже еще сидел в коляске и не бегал, был мальчик Саша, ему было месяцев восемь в то время.

   И хотя каждый ребенок, несомненно, мил, Сашу отличала особая красота, он был похож на маленького Ангела: светло-русые локоны складывались в крупные кудряшки, голубые глаза окаймляли длинные загнутые реснички, белую кожу лица оживлял нежный румянец щек. Моя Настя подбегала к нему и целовала в щечку. Он громко смеялся, вызывая всеобщее умиление.

   Я уже говорила, что его мама, была моей тезкой. Молодая женщина с хорошей фигурой, не скажу, что она была красавицей, но вполне мила. Длинные волосы она укладывала в красивую шишку на затылке, лицо окаймляли кудряшки, как у Саши. Глаза были немного «на выкат» и это несколько портило всю внешность. Она много говорила о сыне, улюлюкала с ним, просто, но чистенько одевала, старалась повкуснее накормить, мечтала о том каким он будет, когда вырастет. Впрочем, как и другие матери, по отношению к своим детям.

   Ее муж был невысоким, но довольно крупным брюнетом. Вроде бы даже вполне симпатичным, но что-то все время смущало и отталкивало меня в его внешности, только потом я поняла, что именно: волчий взгляд! Узкие щелки зелено-серых бегающих глаз, всегда смотрящих из-под лобья, даже пугали меня. Но в то время я не очень об этом думала: людей в общежитии было много, все разные, да и общаться мне с ним не было нужды, что радовало.

   Он работал в местном ЖЭКе сантехником самой низшей категории, и в круг его обязанностей входило прочищение засорившейся канализации. Туда принимали всех, кто больше нигде не нашел работы из-за отсутствия образования или пристрастия к спиртному.

   Жили они так бедно, что он всю зиму ходил в резиновых сапогах, выданных на работе. Наталья, как оказалось, выросла без матери, ее воспитывал отец-врач, и он помогал дочери как мог, одевал ее. Поэтому она выглядела вполне прилично. Но вот в комнате у них была крайне скромная обстановка: кровать на панцирной сетке, казенный шифоньер, стол, какая-то тоже казенная тумбочка, то есть — ничего своего. Не было даже кроватки для малыша, поэтому он спал в коляске. Но мы в то время все жили небогато, поэтому на это как-то внимания особо не обращали. Как говорится: все впереди еще! Я только однажды была у них в комнате, когда Наталья пригласила меня посмотреть, как она украсила новогодние еловые ветки лоскутками, нарезанными из красной атласной ткани, и настоящими сосновыми шишками, собранными прямо у общежития, потому что у нее не было елочных игрушек. Напомню, что это были 1991-1992 годы, когда в магазинах было… да ничего там не было! У меня елочные игрушки были, потому что часть я привезла от мамы, а часть мой муж купил у какой-то старушки на рынке перед новогодними праздниками. Второй раз я была в их комнате в тот злополучный вечер… А третий… но об этом позже…

   День за днем, неделя, за неделей, в хлопотах и заботах о детях, проходили наши дни в общаге. К тому времени, я уже навела в своей комнате значительный уют: мы купили хорошую мебель, красивые шелковые шторы украсили огромное окно, на потолке появились люстры, на стене бра и зеркало в красивой ажурной рамке.

   В конце ноября я порвала связки на ноге и просидела, почти безвылазно, в комнате, в гипсе, так и не научившись пользоваться костылями. К Новому году мне сняли гипс, и я стала заново учиться ходить. Спасибо всем, кто помог мне в то время, потому что моей дочке было всего год и два месяца, а муж сутками был на работе.

   Мы встретили Новый год и стали ждать весну. Дни становились длиннее, по утрам и вечерам стало намного светлее, и в воздухе появились первые нотки приближающейся весны. Теперь, когда мы по утрам входили в кухню, окна которой выходили на восток, нас встречало не темное окно и свет уличных фонарей, а яркое, почти весеннее солнце!

   Весна не заставила себя ждать и уже через неделю, после своего прихода, порадовала нас трехдневным отдыхом, наступило восьмое марта. Поскольку мой муж работал по сменам, точнее по явкам: когда дадут явочное время, тогда и явиться, как секретный агент, то и мои праздники и выходные были тогда, когда был выходной у мужа. Но так было только у меня. Остальные встречали праздник «на всю катушку»: с музыкой и горячительными напитками.
 
   Наталья, воспользовавшись тем, что ЖЭК, тоже отдыхает три дня, решила съездить в гости к своему отцу в Хакасию, оставив сына на попечение мужа. Чем крайне удивила всех нас, потому что нам казалось немыслимым оставить одиннадцати месячного малыша, на этого угрюмого типа, звавшегося его отцом, который никогда не носил его на руках, не умывал, не кормил, не гулял с ним — все это всегда делала Наталья. Но чужая семья — потемки, мы с соседками пожали удивленно плечами, да и переключились на свои дела. Ехать от нас до Абакана всего ночь, она собиралась обернуться одним днем, то есть отсутствовала бы всего две ночи и один день. В принципе, не очень долго.
В первый же вечер, как Наталья уехала, ее муж, и муж той женщины, у которой был ребенок-инвалид, тоже весьма угрюмый тип, взяли Сашу и куда-то понесли, на ночь глядя. Моя соседка Нина, прокричала им в след:

   — Куда ребенка-то понесли, ему уже спать пора, да и не май месяц на дворе?!
   — Прогуляемся… - буркнул в ответ, отец ребенка и быстро побежал по лестнице.
Я вышла в кухню.
   — Представляешь, папаша этот куда-то ребенка потащил… не успела Наташка уехать! - сказала мне Нина.
   — С ума что ли сошел? На улице уже холодно, да и спать ему уже пора. И что бы ей было не взять его с собой? Я бы не смогла уехать, оставив ребенка, извелась бы вся в тревогах и думах. Да и какая необходимость была ехать? Отец бы и сам мог приехать сюда… - ответила я.
   — И этот с ним пошел, из восьмой… - вздохнула соседка.

   Приготовления ко сну, укладывание дочки, отвлекло меня. Потом я повязала под песни предпраздничного концерта, передаваемого по ТВ, и уснула. Ночью, просыпалась от плача ребенка, но это было частым явлением в общаге: кругом маленькие дети. Сквозь сон мелькнула мысль о Саше, что без матери не может уснуть, но она тут же улетела, вытесненная сном…

   Утром меня разбудили громкие поздравления мужчинами общежитских женщин с Международным женским днем и грохот кастрюль из кухни, в которых этими же женщинами готовился праздничный обед, поедаемый потом мужчинами.

   Мой муж приехал с тортом, подарками, цветами и вином. Одарив нас всем этим и получив взамен наши поцелуи, тут же уснул, потому что почти сутки был в пути.

   Мы с дочкой попили чай, оделись и пошли прогуляться, чтобы он мог выспаться. Обед был приготовлен накануне, солнышко заманчиво светило в окно кухни, так что, одевшись тепло, мы могли погулять не меньше двух часов.

   Пока я мыла чашки, после нашего чаепития, увидела, как муж Натальи понес детскую ванночку наполненную водой из умывальной в свою комнату. Нина, которая уже с утра готовила в кухне, спросила:

   — Помыться решили, перед маминым приездом?
Он скорчил какое-то подобие улыбки и буркнул:
   —Угу…
   — Представляешь, дежурная сказала, что он пришел ночью, часа в два домой! Ни ума, ни фантазии… - доложила мне Нина.
   — Да, я слышала, как ночью ребенок плакал, наверное, Саша… - ответила я.
В это время в кухню вошла другая моя соседка, тетя Галя, а ее комната, находилась рядом с их комнатой, и сказала:
   — Не то слово плакал, кричал всю ночь. Я уж подумала, может зубы режутся… Пошла, постучала, знаю же, что Наташка уехала, говорю: «Давай я Сашу покачаю», так не дал же… Но всю ночь глаз не сомкнула… подарочек мне к празднику...- посетовала тетя Галя.

   Мы с Настеной ушли на улицу. Весеннее солнышко ласково грело, птицы отчаянно приветствовали приход весны. Мы сыпали им семечки, дочка звонко смеялась, радуясь тому, что птиц подлетало все больше, казалось, что воробьи, синички и голуби слетелись со всей округи. Все встречные мужчины поздравляли нас с праздником, что добавляло хорошего настроения.

   Нагулявшись, мы вернулись домой, пообедали, и я уложила Настю на дневной сон, папе под бочок. Возле него она всегда долго и крепко спала. А сама вышла в кухню и села у окна читать.

   Соседки все еще прибегали на кухню, за очередной порцией жареного, пареного, печеного — и где только продуктов столько взяли? Потом все угомонились, наверное уселись за столы… Наступила тишина, только изредка нарушаемая, доносившимся смехом из комнат, где «широко» отмечали праздник и жалобным плачем ребенка… это был Саша…

   Через два часа мои проснулись, и мы все вместе отправились в гости к свекрови, отмечать восьмое марта и ее день рождения. Вообще-то, он у нее — шестого, но в силу того, что мой муж уезжал на работу в тот день, день рождения перенесли на восьмое.

   Из гостей мы вернулись поздно и почти сразу легли спать, потому что мужу завтра уезжать на работу на шестичасовой электричке.

   Абаканский поезд приходил утром, и, выйдя на следующий день из своей комнаты, я увидела Наталью, шагающую по коридору. Она шла в умывальную комнату, несла какие-то пеленки в тазу и улыбалась.

   — Как съездила? – спросила я.
   — Хорошо, – ответила она и вошла в умывальную.

   Я обрадовалась, что мать наконец-то дома, оно как-то спокойнее все же.

   Было девятое марта. Я провела день, занимаясь хозяйством: стирала, делала уборку в комнате, гладила, готовила обед. Возилась с дочкой. Она всегда требовала к себе много внимания. И все время, когда бодрствовала, нужно было ее чем-то занимать. Мы лепили, читали, рисовали, играли, пели, танцевали, делали задания в специальных книжках. Не смотря на то, что ей не было и полутора лет, она уже умела говорить, правда, не очень хорошо, но очень забавно.

   Приближался вечер. Мы поужинали и я, оставив дочку, увлеченную новой куклой, подаренной папой на восьмое марта, вышла мыть посуду. Ко мне подошла Наталья и сказала:

   — Ты не могла бы прийти к нам? У Саши температура высокая… Может горло? Посмотрела бы, а?.. - попросила она.
   — Хорошо, пошли, посмотрю, - ответила я.

   Надо сказать, что в то время я была в академическом отпуске по уходу за ребенком, и почти окончила медицинское училище. Поэтому все несли мне своих детей, когда кто-то кашлял, температурил, если вдруг высыпала какая-нибудь сыпь, если требовалось поставить укол, намазать горло или промыть нос. Я всем помогала, всегда точно ставила диагнозы, еще до прихода участкового врача, чем снискала себе всеобщее уважение. Взрослые тоже обращались ко мне со своими проблемами, за советами, и чтобы прочитала рецепты и пояснила: «и чего это, от чего?»

   — Я тебя позову, когда муж в ночь на работу уйдет. Уже скоро… - ответила Наталья.
   — Ну ладно, сама тогда зайди, - удивилась я. Какая разница ее мужу, посмотрю я горло у ребенка при нем или без него?

   Я уже готовила дочку ко сну и расстилала постель, когда в мою дверь постучали. Я открыла. На пороге стояла Наталья, с перепуганными глазами…

(Окончание следует…)