Николай Толстой. Пришествие Короля

Одна из самых впечатливших меня книг в конце 90-х — в ту пору, когда отечественная фэнтези пребывала в определенного рода кризисе, и наши авторы понемногу переходили на киберпанк с космобоевиком. Книга, переведенная с английского, но написанная русским по происхождению автором. Книга, не уступающая знаменитой артуриане Мэри Стюарт. Книга, которую физически трудно читать — без определенного усилия не поймешь, о чем вообще речь; но это окупается стократ...

Книга, издававшаяся у нас (к сожалению) только один раз. Продолжения которой так и не последовало, хотя это всего лишь первая треть истории.

О чем же эта история? Сказать, что об Артуре, было бы неправдой — к моменту, когда начинается действие, он уже не одну сотню лет как умер.

Сказать, что о Мерлине, тоже неверно — ибо, хотя он и является главным героем, это не совсем тот Мерлин, которого мы знаем по классической легенде. Мудрый старый друг и советник некогда могущественного короля в свое время тихо-мирно скончался, а теперь... переродился в новом облике — молодого поэта Мирддина, хранящего в памяти смутные воспоминания о своем славном прошлом (изредка они воскресают, как видения, «прямая телепатическая связь с Вечностью» — и трудно понять, где перед нами собственно история героя, а где — его эксурсы в глубину собственной памяти. Тем более, что это не единственная из его прошедших жизней, упоминаемая в романе).

Может быть, это история о Риме и Британии, об их непростых отношениях в ту эпоху... о взаимопроникновении культур, в общем?

Тоже нет. Римский солдат Руфин, безусловно, один из самых трогательных образов романа (не в смысле пустой сантиментальности — а единственно в смысле глубокой лиричности, скрытой под внешним слоем грубоватости и угловатости), но он не играет такой уж большой роли в романе, оставаясь по большей части на заднем плане и оттеняя Мирддина, как центральный образ.

«Так о чем же этот роман?» — спросят у меня. Где общий знаменатель, к которому можно привести пост-артуровскую Британию, разрозненные и малопонятные (на первый взгляд) видения ГГероя, пришельца из далекой империи и собственно войну с саксами (которая и является сюжетом романа)?

Отвечу: этот общий знаменатель — поэтическое вИдение мира, присущее (по мнению автора) кельтам как народу (а не только бардам!), и именно оно отличает их от врагов — саксов, данов и прочих германцев.

Мировоззрение врагов (остановимся пока на нем, о бриттах я скажу чуть позже) выписано вполне себе отчетливо. Конунг Беовульф, к примеру, в романе изображен как умелый воин и одаренный полководец — но, тем не менее, он видит мир более чем упрощенно: посредине — наша с вами земля, где «все плохо», потому что идет вечная война, внизу — ад (Хель), где «все плохо» по определению... и вверху — Вальгалла, которая тоже, мягко говоря, не рай (там правит Грима-Скрытый: жутковатый бог зимы, покровитель висельников). Это не три разных мира, по сути — это одна плоскость.

Для Мирддина вообще не существует понятий «на плоскости» и «в пространстве». Его мегавселенная — это... Ну, представьте себе ребенка, попавшего в сад. Увидит ли он стройные ряды кустов, цветов и т.д. — или для него каждый куст уже будет целым миром (в котором есть не только сам этот куст, но и мошки, муравьи, ползающие вокруг... и кусочек древесного корня, «из другого универсума сюда забредший»...) В глазах древнего барда (да и вообще кельта) мир дискретен — вот в чем весь фокус. Он — не единое (большое) целое, но — множество «микроскопических целых». И в этом — ключ к пониманию (и правильному чтению) романа.

Не так уж важно, будут ли читателю понятны ВСЕ мифологические отсылки в романе (кое-что можно понять из комментариев переводчицы — Н. Некрасовой; кое-что — нет: например, кто такой Аваггду? Для героя почему-то тайна этой личности чрезвычайно важна... а мы ведь ее не знаем! Или: в чем смысл учебы у Великого Лосося?.. Загадки, загадки...) Но постепенно перестаешь обращать внимание на все эти тайны; сам авторский прием — множество фрагментов разных историй (иногда уместившихся в одну строчку или даже одно слово (имя), каждая из которых одинаково важна (и не менее важна, чем основной сюжет — война с саксами)... постепенно этот прием уже становится привычным, воспринимаешь его как что-то, само собой разумеющееся — и постепенно научаешься сквозь «наложенные друг на друга пунктирные линии» различать основной сюжет.

Этот сюжет, конечно, не «кто победит — наши или не наши?» И не о том, как «пришел Король» (нет, не Артур — Мэлгон! Хотя автор и сближает два этих образа...) История, рассказанная Н. Толстым — о том, как столкнулись по-своему примитивное, но глубоко от корней народа идущее, миросозерцание кельтов — и (тоже по-своему примитивное, но уже гораздо более конкретное, а значит, и более активное, во многом жестокое) вИдение мира их врагами. И о том, как «неактивное» на первый взгляд миросозерцание выстояло в этой схватке. И не только выстояло, но и победило.

Казалось бы, «что нам Гекуба»? Зачем читать о таких бесконечно далеких от нас вещах?

Видимо, по мнению автора, они все-таки не такие уж далекие. Вспомним, к примеру, совсем другую книгу, в другое время написанную — «Танцоров на Краю времени» Муркока: ведь краевременцы тоже «вынесли за скобки» обычное сознание, они способны радоваться любой вещИ (как чему-то неповторимому) — но не вещАМ, вместе взятым...

Так воспринимают жизнь безумцы... и, наверно, поэты. А еще — так воспринимали ее наши предки...

Фэнтези? Да — если понимать фэнтези как реконструкцию (+ осмысление в современном культурном контексте) древнего мифа.

***

Иллюстрация: Stock Photo