Жизнь, ставшая Судьбой... Вступление...

Сегодня нет со мной моих дорогих родных. Папа ушёл из жизни в марте 1991-го. Шёл шестой день начала весны. Не дожив до своего 71-го дня рождения несколько месяцев.
В паспорте у него стояла дата – 12 июля. На самом деле, день рождения его мог быть не обязательно в этот день, но в те годы, когда он родился, существовала традиция давать имена детям в честь какого-то православного праздника, который на данный момент присутствовал. Так мой отец стал Петром.

Насколько помню, отец никогда не лежал по больницам. Как все, он тоже простывал, болел, получал травмы, работая в самых разных местах. Не было, кажется, дела, к которому отец не приложил бы своё умение и руки. Даже если у него что-то не получалось,  в нём длительное время жило желание свою задумку осуществить. 

Жизнь на селе – а большая часть жизни нашей семьи прошла на селе, - этого требовала. Как-то так получалось, что в местах, куда мы переезжали, не было детских садиков, а у нас дедушек и бабушек. Родители у мамы рано ушли из жизни, а мать отца жила с дочерью, помогала ей в воспитании детей. Поэтому отец работал один, а весь труд мамы уходил на нас и на хозяйство. В те годы было большой редкостью, чтобы деревенская семья не держала коров, свиней, кур, овец, чтобы не было своего клочка земли, с которого всегда деревня кормилась. На такую семью люди смотрели с подозрением, напрямую не осуждали, но выглядеть «белой вороной» никто не хотел. Поэтому трудились все – взрослые и дети. Могли посочувствовать человеку, попавшему в беду, помочь ему, но трудно было понять того, кто хотел жить за счёт других.

Таких общество не принимало, может,  поэтому, в деревнях того времени мало было праздно шатающихся,  крепче были семьи, которые не были поражены болезнью конца прошлого и начала сегодняшнего века – алкоголизмом.

По рассказам родителей помню, что даже в трудные годы, когда полстраны лежало в разрухе, которую принесли на нашу землю гитлеровские фашисты, работа находилась всем.

В нашей семье не было каких-то излишеств, жили экономно. Соседи относились к предметам или одежде менее бережно, и те часто приходили в негодность: не помыл и не почистил обувь, не подшил вовремя задники у валенок, и они протёрлись, заржавела и прохудилась металлическая посуда…

В нашей семье на всём лежал родительский глаз, к такому порядку они приучали и нас. Поэтому любая вещь у нас служила много дольше.

Отец приносил достаток для семьи трудом, а мама умением вести хозяйство. Оно было достаточно большим: корова, телята каждый год, которые обычно уходили в зиму и через год становились крупными животными. И что интересно, за ними едва ли не выстраивалась очередь, тёлочек и бычков с удовольствием покупали многие желающие. Соседи или колхозы.

Правда, вырастить таких кормильцев было трудно, сколько сил требовалось приложить, но такая работа на селе выполнялась, как само собой разумеющееся.

Огороды в полгектара, которые своими сотками уходили далеко в лес и были разбросаны во многих местах. На отдых обычно уходила зима, а в остальные дни года мы все трудились. Даже в выходные, больших православных праздников в нашей семье тоже придерживались, но это делалось скорее ради устоявшейся многовековой традиции.

На кухне, над столом, где хранились продукты и посуда, у мамы была маленькая полочка с иконами, свечами, образками….Но мои родители не ходили специально в церковь, они считали, что люди должны иметь Бога в себе, советоваться со своей совестью. Жить в ладу с собой и окружающими, относиться к другим так, как ты сам хочешь, чтобы к тебе относились.

Мои родители были всегда вместе. На огородных грядках, на сенокосе шли плечо к плечу – по косьбе травы мама не уступала любому мужику-профессионалу. Подстричь ребёнка, сложить печь на летней кухне или в бане, взять в руки топор и молоток, обработать раны, сделать укол человеку или животному, подшить, наложить аккуратную заплатку на одежду, что-то сшить на своей безотказной швейной «труженице» «Зингер».

Это был подарок однополчан, когда мои родители стали мужем и женой в самом конце войны. В саду – это было в Кенигсберге 9 мая 1945 года, где-то под вечер, раскинули плащпалатку, разложили на ней свои солдатские припасы, где-то нашли несколько бутылок вина…Такой была их свадьба. 

Вот так просто и бесхитростно был заключён брак моих родителей. Любовь и преданность друг другу, проверенная месяцами войны, сотнями километров солдатских дорог, больничными койками после ранений, самой трудной работой, равной которой ещё не придумал человек. Любить страну, людей, родных, ценить друзей и быть готовым в любой момент стать на их защиту.

Всё это помогло моим родителям выстоять и после войны. Голод, неустроенность, когда длительное время приходилось жить в полуразрушенном доме при железнодорожной станции Палики. В ноябре 45-го они вернулись на родину отца. Но они считали, что им ещё повезло, так как многие ютились в землянках. Потом смерть старшей дочери Светланы, полуторагодовалая малышка уже ходила, выговаривала слова. Смерть от недоедания и болезней. Потом трагический случай со старшим братом Николаем, в котором мои мать и отец видели уже хорошего помощника, потом моя травма позвоночника. Отношения моих родителей всегда оставались ровными и бережливыми. Беду переживали всем миром. Можно привести десятки примеров, когда мы чувствовали от людей такую поддержку. И что особенно интересно, на селе практически не было разводов.

Сегодняшние отношения строятся уже по другому принципу, прежде чем подавать заявления в ЗАГС многие стараются наводить справки: есть ли машина, дача, насколько богатые родители, которые должны обязательно помогать. Заключаются брачные контракты, где всё оговаривается на тот случай, если молодые  «не подойдут характерами». Тем самым в отношения уже изначально как бы закладывается камень преткновения, на который можно спотыкнуться. Отсюда подозрения, недоверие, упрёки, мелкие обиды, которые легко переходят в неприступные горные вершины.

Уходит духовность, доброта, понимание, мы начинаем искать причины только в не самом себе. А раньше любое внимание давали радость и приносили ощущение счастья.

Вот лишь один пример! На селе объявляли начало сенокосной страды. Одна из самых ответственных и важных задач. Все понимали, что от того, как пройдёт заготовка кормов для скота, будет зависеть очень многое. Ухоженный и накормленный скот – это достаток в доме. Отец приступал к его началу среди зимы. Осматривал инструменты, производил  ремонт, что-то заранее закупали, даже дни отпуска переносились именно на время сенокосной страды.

К этому времени мы тоже успевали набить мозоли на руках: помогали на равных со всеми ухаживать за молодыми саженцами ели – у нас для этих целей был большой питомник в несколько гектаров. С малых лет нам давали понять, что выращенное твоими руками дерево – это хорошая и добрая память. Давали понять учителя в школе, но прежде всего мы брали пример со своих родителей. Относится с теплом муж к жене, жена уважает мужа, значит, и в жизни детей будут такие доверительные отношения. Да так, в принципе, в жизни и происходит.

Потом заготавливались корма в общественный фонд – помощь колхозам, которая была особенно ощутимой, если сезоны случались сухими и жаркими, без дождей, а травы на лугах уродилось не достаточно. Никто не считал такую работу обременительной, нарушающей «права человека». Потом наступала наша очередь. Отец просчитывал, и если площади, на которых велась заготовка древесины, где отец работал, оказывались поблизости с нашим сенокосом, то он переносил отпуск на более позднее время.

Если лесные поляны занимали большую площадь, то на них располагались несколько семей. В этом общении даже ощущалась какая-то праздничность. Косили, сушили, сносили траву в одни копны. А потом наработанное делили поровну. Приглашали на сенокос родственников и знакомых, если у тех находилось несколько дней свободного времени.

Казалось бы что тут необычного – держать в руках косу, вилы и грабли, складывать высушенную траву в стожок! А на самом деле это целая наука. Работа важная, трудоёмкая и ответственная! Мне тоже пришлось немало в такой работе поучаствовать. Тут не должно быть мелочей. А с каким волнением ожидаешь, когда наступает последней день сенокосной уборки. Мы чаще всего брали местную лошадку, выбирали день с погодой и начинали свозить копны в один-два больших стожка.

Утаптывали, умело завершали, устанавливали подальше от ветвей деревьев, чтобы с них не попала влага, чтобы стожок хорошо продувало ветром. А потом готовили подъездные дороги, договаривались с местными трактористами. Любой руководитель рассматривал заготовку кормом для общественного пользования не меньше, чем выполнения государственного плана на производстве.

Такие коллективные работы сближали людей, мы в такой занятости находили радость, в минуты отдыха знакомились с живой природой. Знали, где можно насобирать грибов, ягод, лекарственных трав. Вот так одна сельская работа перетекала в другую.
Минуты счастья рядом с близкими людьми! Мои родители вставали рано, а потом уже так и не могли присесть в течении дня. Мама выгоняет «на росу» корову, папа уходит тоже задолго до рассвета, чтобы успеть приготовить нам фронт работы.

Мы заканчиваем убирать последний навильник сухой травы, он выходит из лесной чащи и спешит к нам на помщь, берёт в руку косу. Мы направляемся к дому, а он ещё долго будет «разговаривать» с лугом.  И так до самого последнего момента, пока две сотни пудов пахучей травы не окажется рядом с домом, в добротном сарае.

Прочный, надёжный, без единой щелочки на крыше. Отец всё делал сам, нельзя сказать, что он не доверял другим, в нём просто выработалась привычка  выполнять всё без спешки, только по его запланированным задумкам. В деревне эту черту характера  отца тоже хорошо знали, если взялся за что-то, то просьбу выполнит качественно.

Был момент, когда отца однажды избрали районным депутатом. Нашлись такие, кто засомневался в его способностях. А он просто приходил к человеку, которому требовалась помощь, ближе знакомился с ним, а потом уже отправлялся к кому положено и прямо говорил о проблеме. Вникал он и в дела предприятий, на которых работал. Не допускал лени, равнодушия и  самым решительным образом пресекал случаи пьянки.

Случилось так, что моя жизнь прошла на родине отца, кроме нескольких лет, проведённых в Калиниградской области. Поэтому историю его района я знаю глубже и более детально. А вот на родине мамы побывать не успел. Знаю, что из себя представляла её деревушка, как выглядел их дом. Какая жизнь сложилась у её родителей, братьев и сестёр, что среди наших ближних и дальних корней были русские, украинцы, турки-мисхетинцы, немцы бывшей Республики Поволжья, которая была стёрта с карты страны в августе 41-го года.
Были случаи репрессий только за то, что ты носишь немецкую фамилию, ссылки на поселение. Голод и желание выжить! И ещё вера в то, что такая несправедливость долго не продержится! А  реабилитация и возвращение домой! Как люди падали на колени и целовали родную землю, приметив издали свою деревню и золото православных куполов! Как вместить всё пережитое в одну судьбу? У моих родителей это получилось, они это смогли!

Пишу эти строки и ловлю себя на мысли, что успел так мало узнать о жизни своих близких. Отца хоронили по обычаям православия – на третий день. Мне запомнились его страдания не столько от болезни, а от того, что он не может теперь заняться привычной работой. Брал в руки косу, лопату, и на лице появлялась боль. Он стал выполнять посильную для него нагрузку – стал ходить в магазин или на почту, отправляя мои письма. А мама взвалила на себя двойную ношу – уход за мной и отцом, работа по дому и на огородике.
И снова справлялась с этой задачей! Даже после тяжёлого инсульта в июле 1994-го, от которого чаще погибают или навсегда остаются инвалидами на коляске, она нашла в себе силы встать и выздороветь настолько, что её жизнелюбия и мужества нам с ней хватило на двоих. В таком состоянии она продержалась ещё десять лет! Они мне всегда будут напоминать её фронтовые годы!!!
               
   На фото: Родной домик на ст. Думиничи. Здесь прошла большая часть моей жизни. Отсюда 8 марта 1991 года ушёл от нас мой отец, с которым мама прошла всю войну и с которым они прожили более 45 лет. Разными были эти годы: радостными и тревожными. Но это были добрые и памятные годы...А потом был переезд в Москву, смерть мамы в апреле 2004 года. Приезжая в домик, наполненный воспоминаниями, я словно вновь переживаю отрезок времени, который прошёл на ст. Думиничи...И наполняешся новыми силами! Сюда я привёз мою дорогую и любимую Половиночку, и теперь домик стал родным и для неё!!!