вдоль кольца и к концу

я тебя пожертвовала смерти,
отвела удар от собственной души.
дьявол мной теперь как хочет вертит,
собирается судьбы лишить.

я ведь знала, что примерно так и будет,
что не сможет разум дальше жить.
ни душа, ни сердце голову не судят,
но не могут сатане служить.

против зла и ярости - ехидность,
и улыбка против горькой лжи.
слезы, чтоб разжалобить Фемиду,
сон, чтобы сказать вине: "Молчи!"

танец молодой луны и кровь ночная -
я вернуть тебя пыталась так.
древние обряды, чары - я, хмельная,
пела и подманивала мрак.

Смерть явилась, криво усмехаясь,
и жестокий смех плясал в глазах.
прошептала, что с огнем играя
сердце обожгу, проснусь в слезах.

и, проснувшись, прятала ладони,
чтобы не прочли мою судьбу.
дьявол своей чести не уронит,
знает: я сама приду.

знаю все обязанности Смерти,
я себя взамен тебя дарю.
диким криком поприветствовали черти
новую владычицу свою.

я себя пожертвовала аду,
но тебе вернула прежний мир.
не поверишь, а я, правда, рада:
оба живы. чем душе не пир?

мы ведь еще встретимся, ты помнишь?
тебе все-таки придется умереть.
я приду; мои глаза увидишь -
и захочешь сердце запереть.

глупо быть влюбленным в Смерть, не так ли.
но тебе уж нет судьбы иной.
для тебя дурман в ладонях маком
расцветет, и ты уйдешь. со мной.